Швея из Парижа

Ксандер.

– Нет. Замечательное имя.





* * *


На следующий день Эстелла никак не могла сосредоточиться на бедной Джейни, которую раз пять уколола булавкой, прежде чем подруга заявила:

– Может, прервемся? Что происходит?

Эстелла, сидящая на корточках, посмотрела на Джейни снизу вверх и мотнула головой, словно таким образом новость могла отстояться и наконец перейти из странного и пока бессмысленного сна в реальность.

– У Лены и Алекса есть ребенок, – наконец выдохнула она. – Мальчика привезут сюда через две недели. Я только что усыновила его.

Джейни выпучила глаза, так что они едва не выскочили из орбит.

– Бери сумочку, – скомандовала она. – Мы идем выпить.

– Сейчас десять утра.

– Надо подкрепиться, а то у тебя руки дрожат. – Джейни пыталась шутить, однако Эстелла не смогла заставить себя рассмеяться.

Скоро они уже сидели в ближайшем баре. Джейни заказала два сайдкара.

– Выкладывай!

Эстелла выложила подруге все, включая самые грязные подробности. О том, что произошло в Париже. О том, что ей рассказал Гарри. Что сообщил адвокат вчера вечером. И что у нее нет способа известить Алекса о сыне.

– Мне надо еще выпить, – заявила Джейни, когда Эстелла закончила. – Два виски со льдом! – окликнула она бармена. – Сайдкар слишком слаб для подобных новостей. – Она понизила голос: – Тебе не нужно стыдиться из-за Гарри. Не ты же вытворяла такие вещи, а он.

– Моя мать спала с ним! – выкрикнула Эстелла. – Как она могла? А потом отдала ему Лену. Я уже не знаю, кого из них ненавижу больше. У Гарри хотя бы есть оправдание: он психически больной. А какое оправдание у моей матери? Разве что недостаток ума!

– Почему бы тебе не написать ей? Вдруг у нее есть объяснение?

– Этому нет объяснений. – Эстелла отпила виски в попытке смягчить горло, сжимавшееся от горя и стыда. – И в любом случае написать ей нельзя. Я не знаю, где она.

– Может, стоит позволить Алексу самому решить, насколько эта проблема для него серьезна. – Джейни сжала руку Эстеллы.

– Ты понимаешь, каково это – просыпаться и вспоминать, что Гарри Тоу, убийца и насильник, твой отец? Знать, что твоя мать отдала ему на воспитание твою сестру-близняшку? Мне хочется умереть всякий раз, когда я об этом думаю. Гарри Тоу в миллион раз хуже отца Алекса. Я не вынесу сожаления в глазах Алекса, если он узнает о Гарри. Выше моих сил рассказать, что моя мать оставила Лену с Гарри. Ведь он подумает, я могу передать по наследству психическую болезнь Гарри, если у нас с ним будут дети. Мать Гарри – сумасшедшая. Гарри тоже. А вдруг и я?.. Алекс не должен знать.

– И что, лучше вот так причинить ему боль?

Эстелла вырвала ладонь из руки подруги и прикончила виски.

– Я бы продала свою душу, только бы не причинить ему боль. Но остаться с ним и ранить ежедневно, в течение всей жизни, намного хуже, чем обоим пережить эту катастрофу сейчас. И хватит обо мне. – Она поставила стакан. – Ты последовала моему совету?

– Нет… пока что. – Бравада подруги испарилась.

– Устрой свидание с мужем, – решительно сказала Эстелла. – Выясни, что он собой представляет. Познакомься с ним по-настоящему. Предсвадебные сомнения позади; вы уже связаны обязательствами. Расслабься и насладись тем, что есть. Посмотришь, что из этого выйдет. Если хотя бы половина из того, что я чувствую к Алексу… – Эстелла резко замолчала. Плавный переход к другой теме не удался. Пришлось закурить сигарету и сделать вид, будто поперхнулась дымом и закашлялась, а эмоции тут ни при чем.

Джейни пристально посмотрела ей в лицо.

– Может, я и послушаюсь тебя. Сегодня вечером Нейт возвращается. Хотя, как я подозреваю, мой муж никогда не посмотрит на меня так, как ты сейчас, когда говорила об Алексе. И не важно, сколько у нас с ним будет свиданий. – Подруга тоже закурила. – Я почти завидую тебе, – с тоской произнесла она. – Узнать, что такая любовь действительно существует… Что бы ты выбрала: знать, что любовь есть, или лучше никогда не любить, чтобы никогда…

– Никогда не испытать горя расставания?

Джейни кивнула.

Эстелла погасила сигарету в пепельнице.

– Не знаю. Ежеминутно и ежечасно вспоминаю, как впервые по-настоящему поцеловала его. Это был экстаз. Однако Алекс пытался остановиться, не пойти дальше. Он сказал мне: «Непорядочно с моей стороны, учитывая, каким был мой отец…» Стыдился отца, всего лишь уголовника, терроризировавшего близких. А мой отец – психопат, убийца и насильник. – Она запнулась, стараясь справиться с вновь подступившими слезами. – Слова Алекса напоминают, почему мне пришлось от него уйти. Однако он никогда не произнес бы их, если бы мы не поцеловались. Без одного воспоминания не было бы другого. Значит, все не зря. Хотя мне и хочется, чтобы все закончилось иначе.

Они помолчали. Джейни окатила ледяным взглядом мужчину, который приблизился было к ним с подносом напитков, и тот поспешно ретировался. Затем подруга встала.

– Я пошла домой. А вечером приглашу мужа куда-нибудь выпить. Может, ты права, и над нашими с Нейтом отношениями стоит поработать. Авось что-нибудь да получится.

Джейни удалилась. Эстелла пригубила виски. По крайней мере, ей есть за что благодарить судьбу: Ксандер. Для своего племянника и сына Алекса она сделает все возможное. Ксандер узнает только любовь и никогда не испытает страданий.






* * *


В следующие две недели Эстелла ушла с головой в работу над образцами для модного показа, который решила устроить в марте в отеле «Барбизон». Она подбирала ткани, приспосабливая их к системе нормирования, введение которой, как она допускала, теперь уже не за горами, так как Америка вступила в войну. Ткани для мужских рубашек, джерси, тонкая шерсть. А еще хрустящий шелковый фай, купленный по специальной цене на одной из фабрик, после того как ресторан, заказавший его для пошива скатертей, обанкротился, – идеальная ткань для платья, задуманного Эстеллой: открытые плечи, изящно обнаженные ключицы, рукава с перекрученной драпировкой, лиф с запа́хом и расклешенная юбка до середины икры. Модель была очень экономна: всего две детали выкройки, с присборенной талией, а еще делающей акцент на плечах, как привыкли женщины, – однако платье подчеркивало настоящие плечи, а не фальшивые подплечники.

Между своими удачными достижениями Эстелла считала дни до приезда малыша. Наконец наступило долгожданное утро. Едва прозвенел звонок, она бросилась к двери, однако на пороге стояла Джейни. Подруга заметно изменилась – она сияла, как-то по-новому улыбалась и выглядела совершенно счастливой.

Джейни вошла и, едва сняв шляпку и перчатки, принялась рассказывать:

– Я спросила Нейта, что делает его счастливым. Он признался, что раньше играл в бейсбол и ему очень нравилось ощущение, когда кожаный мяч ударяется о деревянную биту. И я попросила его взять меня с собой на матч, мы пошли, ели хот-доги, и он объяснил мне правила. Мне все казалось таким занятным, потому что я видела, как это интересно мужу и как он счастлив! И я созналась – пусть моя мечта выйти замуж осуществилась, но как же работа в модельном бизнесе? Я просто не смогу целыми днями сидеть дома! Я бы поработала только для тебя, когда мои услуги понадобятся. Это сделает меня счастливой – как его бейсбол! А потом мы пошли домой и занялись любовью. И не такой уж он результативный игрок! – Джейни захихикала, и Эстелла наконец рассмеялась по-настоящему и сама поразилась тому, что все еще способна чувствовать себя счастливой.

– Я так рада!

Счастливая Джейни – непередаваемое зрелище! Словно жаркое австралийское солнце озарило все своим сиянием.

– Ну что, начинаем? – спросила Джейни.

Эстелла покачала головой:

– Не сегодня. Вот-вот привезут мальчика.

– Тогда завтра, – легко согласилась Джейни. – Я приду в девять утра. Думаю, миссис Пи не откажется помочь с малышом.

Эстелла ответила подруге кивком. Ей тоже захотелось вернуть себя прежнюю. Она поцеловала Джейни в щеку, вспомнив, пусть на короткий миг, забытое ощущение – когда любовь была тем, от чего захватывает дух, а не тем, что лишает воздуха.

Вскоре после ухода Джейни снова прозвенел звонок. У двери стояла миссис Парди, держа на руках девятимесячного мальчика. Славного малыша, пухлого и круглолицего, настолько очаровательного, что у Эстеллы тут же вырвалось:

– Какие мы красивые!

Ксандер улыбнулся ей и замахал ручонками.

– Можно? – спросила Эстелла у миссис Парди.

– Конечно. Наш малыш за свою жизнь видел не так много людей, но любопытства ему не занимать! Стоит встретить нового человека, так сразу начинает его исследовать.

О, исследовать – еще мягко сказано! Едва Эстелла взяла мальчика у миссис Парди, как он ущипнул ее за щеку, один пальчик засунул в рот, а другим нацелился в глаз, и Эстелла едва успела перехватить его на своей переносице. Она рассмеялась.

– С тобой не соскучишься! Прямо как с твоим папой, – вырвалось у нее спонтанно и совершенно искренне. А ведь и правда, точнее не скажешь!

– Входите, миссис Парди, – засуетилась Эстелла, чтобы скрыть внезапно нахлынувшие чувства. – Что же я держу вас на пороге!

Миссис Парди изучающе взглянула на нее:

– Если я не ошибаюсь, кое-кому требуется исцелить разбитое сердце.

Эстелла обняла Ксандера еще крепче. Малыш елозил у нее на руках, хлопая темно-карими – такими же как у отца – глазами. Эстелла поняла, что вот-вот расплачется.

– Нам нужно выпить чаю с пирожными, – объявила миссис Парди. – Вы пока знакомьтесь с молодым человеком, а я вернусь через полчаса и принесу что-нибудь. Все наладится!

Эстелла осталась наедине с Ксандером, сыном Лены и Алекса. Она села на диван с малышом на коленях. Мальчик смотрел ей в лицо и улыбался. Эстелла тоже улыбнулась сквозь слезы. Она только что влюбилась без памяти. Пусть ей не суждено быть с Алексом, но Ксандер – самый лучший после него.





Глава 34




Каждый день Ксандер проводил в мастерской, ползая по коврику или прыгая в плетеном манеже, ворковал с Джейни и по вечерам с Сэмом, когда тот приходил со своей оплачиваемой работы. Иногда миссис Парди забирала его с собой, водила на прогулку и укладывала спать, однако чаще всего он находился под присмотром Эстеллы, любимый и обожаемый. И сама Эстелла теперь все время невольно улыбалась, ведь Ксандер любил ее улыбку; малыш пронзительно вскрикивал и заливался смехом от переполнявшего его счастья.

Наконец они пошили достаточное количество образцов. Показ назначили на ранний вечер, когда девушки из «Барбизона» приходили с работы. В холле первого этажа имелась сцена, приспособленная для концертов и театральных постановок, которые часто устраивали обитательницы отеля. Декораций не было – только деревянная балюстрада по периметру зала, пальмы с похожими на растопыренные пальцы листьями, пол в белую и черную плитку. И женщины, которые болтали и смеялись, сгорая от нетерпения узнать, что им сейчас покажут. Эстелла вручила каждой бланк заказа и сообщила, что они будут первыми, кто увидит новые модели. Сама она села рядом со зрительницами, чтобы изучать их реакцию на свое искусство. Лица девушек скажут все, что надо.

Джейни дефилировала по сцене, всякий раз в новом облике – сначала она продемонстрировала повседневный костюм, в котором удобно бегать по площадке для игры в сквош в цокольном этаже и прямо оттуда отправиться в гостиную на ужин; за ним последовал хлопчатобумажный купальный костюм для бассейна в «Барбизоне», в комплекте с юбкой с запа́хом из той же ткани, способный задобрить самую придирчивую администраторшу.

Затем пришла очередь платьев. Модель из шелкового фая с открытыми плечами под названием «Свобода» вызвала восторженные аплодисменты зрительниц. Губы Эстеллы тронуло подобие улыбки. Платье «Звезды и полосы» из темно-синего джерси с узкими белыми горизонтальными полосками: расклешенная юбка, отстроченная большой бантовой складкой спереди и сзади – отчего юбка казалась пышной, а талия более подчеркнутой, – и красная звездочка, прикрепленная над сердцем. Девушки схватили бланки заказов и принялись строчить в них. Платье «День взятия Бастилии»: красная хлопчатобумажная юбка, белый топ без рукавов и с воротником, темно-синий кушак, повязанный на талии. Модель встретили одобрительными возгласами. Каждую модель дополняла отличительная деталь – цветок пиона: красный, белый или серебристо-голубой.

Завершило показ платье для особых случаев. Настоящий триумф стиля! Эстелла создала его на основе модели, которую сшила для себя в вечер встречи с Алексом в баре «Джимми Райан», где познакомилась с Леной. Мастерство Сэма воплотило все, что Эстелла задумала на бумаге: изумрудно-зеленое джерси, с открытой спиной и длинным перекинутым через шею шарфом, который держал платье вместо бретелек, скрещивался на груди, затем обвивался вокруг тела и над левым бедром заканчивался приковывающим внимание узлом в форме цветка пиона. И никаких дополнительных деталей, что делало пошив недорогим! Эстелла дала ему название «Мое счастье». И действительно – здесь, в «Барбизоне», все счастливы хотя бы потому, что находятся далеко от войны.

Вечер закончился оглушительной овацией. Эстелла насчитала две сотни заказов! Две сотни вещей, которые требуется пошить всего за две недели, потому что Эстелла дала обещание выполнить заказы в срок.