Швея из Парижа

– Привет! – Голос звучал почти как в прежние времена. – Так давно тебя не видел… Сходим куда-нибудь вечером?

Первой мыслью было ответить «да». Однако вырвалось совершенно другое:

– Не могу. Слишком много работы навалилось.

После некоторой паузы Уилл произнес:

– Как я догадался, ты видела сегодняшние газеты.

– Да.

– Ты никогда и ни у кого не плелась в хвосте.

– Я должна проявить себя, Уилл. Чтобы каждый тоже в меня поверил. Я не могу подвести Эстеллу. Просто не могу.

Он вновь замолчал. Фабьен надеялась и молилась – боже, пусть он поймет! И повторила еще раз:

– Мне нужно время, чтобы сосредоточиться только на коллекции.

Время. Кажется, все, что им нужно друг от друга, – это время. Время оплакивать ушедших. Время работать. И никогда нет времени, чтобы быть вместе. Однако прямо сейчас Фабьен не может одновременно заниматься работой и проводить время с Уиллом. Одно из двух непременно пострадает.

– Мне пора в офис.

– Ты дала мне время, когда оно было нужно мне, – заговорил Уилл. – А значит, и ты бери столько времени, сколько нужно тебе. Вот только я не верю, что тебе его нужно так много.





Часть 11

Эстелла




Глава 33

Декабрь 1941 года




Они возвращались в город в машине, которую Джейни одолжила у Нейта, за рулем сидел Сэм. Друзья старались невинно подшучивать над Эстеллой, однако через полчаса, не добившись ни единой реплики, прекратили попытки и оставили ее в покое. У Грамерси-парка Эстелла попрощалась, выскочила из машины и бросилась вверх по ступенькам. И едва не уронила сумку, натолкнувшись у порога на незнакомого мужчину.

– Примите искренние извинения. – Он выставил вперед руку. – Я Ньют Фоулер, адвокат мисс Тоу.

– Я полагала, ее адвокат – Алекс Монтроуз, – с недоверием произнесла Эстелла.

– Я знаю. Однако она наняла меня для помощи по одному личному вопросу. Мы можем войти?

Эстелла отперла дверь, включила свет и проводила посетителя в гостиную. Она предложила ему сесть, однако тот остановился у камина, под картиной Фриды Кало.

– Увы, известие о смерти мисс Тоу дошло до меня с некоторым опозданием, – сказал адвокат, наконец усевшись в кресло и открыв портфель. – Она дала мне указания разыскать мисс Эстеллу Биссетт, коей, как я надеюсь, вы и являетесь, – Эстелла кивнула, – и передать ей это письмо. В течение последних двух недель я приходил сюда ежедневно в разное время, надеясь застать вас дома. Мисс Тоу дала мне совершенно четкие инструкции; я не мог отправить письмо почтой.

Эстелла с неохотой подошла и взяла письмо из его рук. Что еще? Что еще может случиться в этот и без того ужасный день? Вряд ли ее ждут хорошие новости, Эстелла была абсолютно уверена. Письма никогда не приносят хороших новостей.

– Спасибо. Я провожу вас.

– Все не так просто. Нужно, чтобы вы прочли письмо в моем присутствии. К нему прилагаются некоторые документы, и мисс Тоу выразила надежду, что вы подпишете их после прочтения.

Чувствуя на себе пристальный взгляд адвоката, Эстелла распечатала конверт. То, что она прочла, повергло ее в изумление.

Дорогая Эстелла!

Это самое дерзкое послание из написанных мной за всю жизнь, поскольку оно содержит два допущения, в которых я не могу быть убеждена. Первое: я могу умереть. Второе: ты моя сестра. Во втором я абсолютно уверена, а что касается первого… позволь упомянуть только, что у меня всегда было некое шестое чувство в отношении будущих событий.

Я попросила мистера Фоулера вручить тебе письмо в случае моей смерти. Возможно, ты никогда не прочтешь его. Но, как бы странно это ни звучало, я надеюсь, что прочтешь. Причиной, которая заставила меня исчезнуть накануне твоего первого модного показа, стала моя беременность. Хотя я переспала с Алексом всего один раз и предусмотрительно использовала диафрагму, судьба сыграла со мной очередную шутку.

Разумеется, я ничего не рассказала Алексу. Однажды он признался, что на войне человек сильнее, если не оставил позади тех, кого любит. А я знаю, что он полюбил бы ребенка. Я думаю, что, возможно, после войны расскажу ему все. А может быть, никогда не решусь сделать это из малодушия. Я сама не знаю.

Все, что я знаю, – это что вырастить ребенка не смогу. У кого мне было учиться азам воспитания, если мой единственный образец для подражания – Гарри? А еще я прихожу в ужас от мысли, что, если Гарри узнает о ребенке, он каким-либо образом отберет его у меня и сделает то, что сделал со мной. Малышу будет безопаснее подальше от меня.


Я поручила ребенка миссис Парди, чтобы она присмотрела за ним, пока я не смогу найти другой выход. Хотя что такое лучший выход, я знала всегда: если ребенка возьмешь к себе ты и вырастишь как родного. И возможно, однажды сможешь поведать Алексу, что у него есть сын. Думаю, ему лучше услышать об этом от тебя.

С любовью,

Лена





– Что? – прошептала Эстелла, добравшись до конца письма. Она взглянула на мистера Фоулера. Тот спокойно сидел в кресле, словно они собрались выпить аперитива, а не обсудить шокирующие известия.

– Вот документы на усыновление, – сказал мистер Фоулер. – Если вы согласны принять на себя обязательства, которые мисс Тоу пожелала на вас возложить, то все, что требуется, – поставить подпись вот здесь. – Он ткнул пальцем в документ и протянул ей ручку.

– Однако отец ребенка – Алекс. Я не могу усыновить мальчика. Это его сын.

– Мисс Тоу понимала, что род занятий Алекса препятствует воспитанию ребенка, во всяком случае во время войны. Она попросила меня внести в документ соответствующий пункт: если мистер Монтроуз после войны выразит желание растить ребенка как своего сына, он сможет отозвать ваши права на мальчика. Хотя я почти уверен: она надеялась, вы будете растить его вместе. – Мистер Фоулер взглянул на Эстеллу поверх очков. – Такой шанс есть, как вы полагаете? Если да, то для всех будет проще.

После всего, что она только сделала Алексу? Счастье, если он вообще когда-либо захочет с ней разговаривать. Да еще и жгучий стыд по поводу отцовства Гарри, который поселился в ее сердце. Там он и останется. Она никогда не признается Алексу.

– Этот шанс исключен, – безнадежно махнула рукой Эстелла. – Значит, Алексу неизвестно о ребенке?

Мистер Фоулер покачал головой.

– Извините. – Эстелла вскочила и направилась к ближайшему телефону. Пусть сама мысль о разговоре с Алексом после произошедшего между ними ей невыносима, все-таки он должен знать о ребенке.

Трубку сняла миссис Гилберт:

– Алло, дорогая! Вы чуть-чуть опоздали. Он уехал в Ньюарк час назад.

– В Ньюарк? – тупо переспросила Эстелла.

– Чтобы вернуться в Лондон. Сказал, скорее всего, надолго. Я сейчас закрываю дом.

– У вас есть способ передать ему сообщение? – отчаянно выкрикнула Эстелла.

– Нет. И раньше не было. – Миссис Гилберт смутилась. Очевидно, ей неизвестно, что произошло между Эстеллой и Алексом.

– Когда он позвонит или еще каким-то образом свяжется с вами, передайте, пожалуйста, что мне необходимо срочно с ним поговорить. Это очень важно. Прошу вас.

– Передам, если только смогу, дорогая. Однако я не ожидаю от него вестей. Совсем не ожидаю.

Эстелла повесила трубку и уставилась на мистера Фоулера.

– Насколько я понимаю, ребенок вас не заинтересовал. – Мистер Фоулер начал убирать бумаги обратно в портфель.

– Конечно же, заинтересовал! Что от меня требуется? Где малыш? Когда я смогу его увидеть?

Мистер Фоулер вскинул руки:

– Не все сразу. Если вы подпишете документы, то есть еще одно условие, которое вы должны выполнить. Мисс Тоу категорически настаивала, что если вы поставите подпись в соглашении, то обязуетесь никогда не сообщать ребенку, кто его настоящие родители. Он будет считать вас своей матерью. А если вы выйдете замуж, ваш муж будет считаться его отцом. Мистер Монтроуз – единственный, у кого есть право отозвать это условие, разумеется, если он предпочтет сообщить ребенку о своем отцовстве.

– Но я так не смогу! – воскликнула Эстелла. – Ребенок должен знать, кто его настоящие родители! Почему Лена так решила?

И, еще не задав вопроса, Эстелла уже знала ответ. Лена так же стыдилась своей истории, как и она сама. Она хотела, чтобы у ее сына было чистое прошлое, где нет матери с дурной репутацией, которую вырастили как игрушку для жестоких мужчин.

Мистер Фоулер протянул ей ручку:

– Таковы условия соглашения. Если вы желаете усыновить мальчика, то тем самым обязуетесь не разглашать тайну его происхождения.

Маленький мальчик. Какое чудо! У Эстеллы заколотилось сердце. Она уже поняла, что любит малыша, которого еще ни разу не видела. Невозможно отказаться от ребенка лишь потому, что Лена заблуждалась в своих ультимативных требованиях. Эстелла должна взять его, должна заботиться о своем племяннике и дать ему шанс когда-нибудь в будущем познакомиться с Алексом.

Она поставила свою подпись.

– Миссис Парди привезет сюда ребенка через две недели, – продолжил мистер Фоулер. – Я предоставляю вам время на размышление, на случай если передумаете. Лучше сделать это сейчас, чем позднее.

– Я не передумаю, – твердо произнесла Эстелла. – Он мой племянник.

– Даже в таком случае это часть соглашения. С учетом ваших серьезных намерений две недели потребуются, чтобы подготовить дом к появлению ребенка.

Ребенок. Сын Алекса и Лены. Ребенок, о котором Алексу неизвестно и не будет известно до тех пор, пока Эстелла не найдет способ передать ему сообщение.

– Как зовут мальчика?

– По-моему… – мистер Фоулер сверился с бумагами, – …Ксандер. Разумеется, вы можете сменить ему имя, если пожелаете.