Теневые блики

— Ага, надейся. Вот он, твой борец в среднем весе, — кивнула подруга на входную дверь и деловито поправила прическу.

В глазах Кадии зажегся азартный огонек. Она просто обожает знакомиться с новыми людьми. «Это как маленькая битва,» — объясняет Кад, — «Твоя задача — выиграть с минимальными потерями, узнав о человеке максимально много, но сообщив про себя — максимально мало. Обаять, но не очароваться самой».

Я обернулась. Мелисандр Кес светлой фигурой высился в темном квадрате двора — на улице уже наступила кромешная тьма. Асеринец увидел меня, дружелюбно помахал и отправился к нашему столику. Фингал под его глазом сочно пунцовел. Отросшие пшеничные волосы перетягивала спортивная лента. Проходя через зал, историк случайно сшиб какую-то зависшую в задумчивости фэйри, но не заметил этого. Я сочувствующее поморщилась.

— Ну хоть кто-то в этом городе нормального роста! — вместо приветствия воскликнула Кадия. Со своими метр восемьдесят плюс военные сапоги она привыкла быть выше большинства жителей Шолоха, и частенько из-за этого переживала. Но Мелисандр, чья голова почти упиралась в потолочные балки «Устрицы», разменял все метр девяносто. Кадия была довольна.

— Какие бриллианты, оказывается, скрывают столь невзрачные заведения! — блеснул улыбкой асеринец. Он быстрым движением сграбастал стул неподалеку и плавно, как кот, подсел к нам. Я закатила глаза.

У Кадии и Мелисандра завязалась светская беседа. Они вспомнили, что уже видели друг друга на балу Анте Давьера, похихикали над моим грандиозным падением на террасе в тот день, а потом по очереди перебрали вообще все мои косточки.

— Очень рада, что вы нашли столь чудную тему для обсуждения, — проворчала я в ответ на все это. — Мелисандр, давайте разберемя с работой, а потом уже продолжите свои хиханьки да хаханьки…

На столе у нас будто из воздуха материализовалась бутылка вина, как бы подкрепляя мои слова сладким обещание. Молчаливый и решительный официант оказался еще и расторопным. Мелисандр потер ладони:

— Конечно-конечно. Как приятно, что в вашем государстве работают столь серьезные чиновники!



Асеринец быстренько озвучил мне свои перемещения по городу. Я записала. Ох, надо на днях собрать свою волю в кулак и честно проверить всю эту гору информации… А то уже скоро подавать недельный отчет Селии. Не дай небо в нем окажутся какие-то ошибки. Хотя, признаться честно, вся эта история с «превентивными мерами», сиречь, слежкой, казалась мне полной ерундой. Одно дело какие-нибудь темные личности с края земли, другое — ученый из союзнического Асерина.

— А вы ведь хотели что-то рассказать Тинави о ее семье, да? — вмешалась Кадия.

— Что есть, то есть! — признал Мелисандр. — Только вот ваша подруга почему-то не в восторге от новых знаний.

Я скривилась:

— Дорогой Мелисандр, в последнее время в моей жизни такое количество принудительных новых знаний, что голова взрывается. Я не успеваю их обдумать и применить на практике. Поэтому не так любопытна, как могла быть.

— Зря! Любопытство — лучшая из человеческих черт. Тем более, история показывает, что зачастую даже самые не связанные друг с другом на первый взгляд вещи в итоге складываются в великолепную мозаику. Так что никогда не сопротивляйтесь новому, лучше откройтесь ему и пропустите сквозь себя. А время все разложит по полочкам, — с пасторской интонацией заявил господин Кес.

— Проверенный метод? — ехидно уточнила я.

— Проверяемый сейчас, — со значением поправил он. — Здесь, в Шолохе, на меня ежедневно сыплются колоссальные объемы информации. Когда я только приехал, я вообще слабо понимал, что мне тут нужно. Уже на границе Лесного королевства моя память, казалось, использована на максимум. С каждым днем здесь я понимаю все меньше, потому что данных так много, что их не получается уложить в гармоничную систему. Но, одновременно с растерянностью, я начинаю нащупывать некую красную нить, лейтмотивом пронизывающую все эти знания… Блеклую нить, которая сейчас проявляется лишь изредка. Если вцеплюсь в нее, мигом порвется — настолько тонка. Поэтому мне приходится изображать, будто я и вовсе на нее не смотрю, чтобы она не стеснялась расти и крепнуть. Я просто держу ее на периферии взгляда — и, знаете, это дает результаты. Мир мудрее, чем мы думаем. Или это нашему подсознанию надо говорить спасибо, хм. Не уверен в данном аспекте.



Из всех этих философствований я выхватила одну фразу и поспешила уточнить:

— Простите, Мелисандр, как это вы не знали, что вам тут нужно? В вашем миграционном бланке говорится, что вы ищете строго определенный список документов об эпохе Срединного государства.

— Верно. Но специфика исторического исследования заключается в том, что, на самом деле, ты никогда не знаешь, что найдешь и какие тайны разворошишь.

Я фыркнула:

— Какой-то вы слишком романтичный для настоящего ученого.

— Зато рассказчик хороший, — снова встряла Кадия. — Поэтому скорее поведайте нам про Дом Страждущих!

Мелисандр польщенно улыбнулся и вилкой почесал висок. Вот деревня.

— О, да, в истории Дома Страждущих есть пара очень интересных моментов… — он, как заправский актер, помедлил пару секунд, со значением заглянув нам с Кадией в глаза. — Тинави, вы когда-нибудь слышали имя Хинхо?

— Нет.

— А ведь это прародитель вашего рода! Дело в том, что я прицельно изучаю время распада Срединного государства. Документов этого времени, как оказалось, в Шолохе совсем немного. Очень жаль. Но кое-что я нашел. И все, найденное мной, свидетельствует о том, что до падения срединников Дома Страждущих… не существовало. А после падения, уже в Шэрхенмисте, он неожиданно возник. Хинхо — первый задокументированный человек с такой фамилией.

Я удивилась:

— А как же раньше назывался мой Дом?

Мелисандр пожал плечами:

— Я не знаю. Надеялся, что вы мне скажете.

— Увы… Но, если у вас есть какие-то списки Домов до падения срединников и списки Домов после, разве вы не можете просто сравнить их и понять, кто стал Страждущими?

— Логичная идея. Но до войны Домов было несколько сотен. А после войны осталось только семнадцать. В документах рядом с названиями Домов указываются только имена их глав. И до войны ни у одного Дома не было главы по имени Хинхо. Так что вот вам первая загадка.



Я сцепила руки в замок, положила на них подоборок и призадумалась. Кадия и Мелисандр, не теряя времени даром, разлили вино. По мере распития первого бокала подружки стремительно краснел, контрастирую со светлыми локонами.


Да, конечно, в детстве мне нравилось мусолить на разные лады имя своего Дома. Я придумывала всякие жуткие и героические истории о том, почему оно такое грустное и, одновременно, такое красивое. Я невероятно гордилась этим именем еще и потому, что Страждущих в Шолохе было всего две семьи — наша с родителями и семья папиного брата. Род угасал, что не весело, но жутко романтично.

Потом, в юности, я как-то перестала интересоваться Домом. А затем и вовсе поддалась общешолоховской тенденции: мы не учим историю и не любим историю, наше прошлое столь темно, что долой его, лучше будем творить славное будущее!

Так что новости от Мелисандра оказались действительно неожиданными и вдобавок пробудили во мне ностальгию.

— А с остальными Домами по документам все хорошо? — подозрительно уточнила я, теребя жемчужинку на воротнике летяги.

— О да! — с жаром подчеркнул Мелисандр. — Вот вы, Кадия, — подруга с любопытством наклонилась вперед и со стуком поставила локти на стол. Жест под названием «я вся внимание». — Ваш Дом Мчащихся в Срединном государстве играл наиважнейшую роль. В документах он всегда прописан на первой строке.

— Что, даже выше Ищущих? — обрадовалась Кад.

— Даже выше Ищущих, — кивнул Мелисандр.

— Супер. Пойду свергну Сайнора, пожалуй. Давно мечтала забрать себе власть, а тут такой отличный повод! — пошутила подружка. И вдохновленно продолжила: — А что? Допуск во Дворец у меня есть. В королевские покои тоже могу пройти, скажу, по отцовской просьбе. А там плевое дело — раз, раз и готово. Как только прибегут охранники, суну им под нос старинные документы, мол, это вы бяки, столько лет мой род в тени держали, хотя мы тут самые важные испокон веку!

— Тсс! Ходящих на тебя нет с такими шуточками, — шикнула я.

После реформы двухгодичной давности шолоховцы сильно расслабились, ведь в городе стало в двадцать раз меньше железных масок, но… Сообщенные Полынью факты об удивительных способностях теневиков напомнили мне, что нужно всегда быть начеку, особенно если ты склонен к идиотским шуточкам. А то сейчас у нас тут телепортируется кто-нибудь из недобитых Ходящих, утащит Кадию в застенки Дворца — и что? Кому это надо?

Мелисандр же откашлялся и осторожно постучал вилкой по бокалу, снова обращая на себя наше внимание. Пафос жеста смотрелся смешно в сочетании с фингалом. Я тихонько прыснула в кулак.

— Девушки, не забываем — есть еще и второй интересный факт о Доме Страждущих.

Мы повернулись к нему. Я с удивлением поняла, что мой скептицизм сменился искренним интересом. Кес, понизив голос, драматично сообщил:

— Хроники гласят, что Хинхо из Дома Страждущих принес обет молчания. Пожизненный. Но при этом был настоящим путешественником — дошел до самых Западных Пределов.

— А почему он молчал? — я нахмурилась. Странная информация. Попахивает монашеством.

— Вот об этом в ваших скудных источниках не сказано, — вздохнул Мелисандр. — Хотя, честное слово, я не отказался бы узнать.

— А записки о своих путешествиях он оставил?

— Тоже неизвестно.

— Тогда слишком мало информации для того, чтобы эта история по-настоящему увлекла, — пожала плечами я.

— Да я так погляжу, вы не любительница сложных путей! — хохотнул Мелисандр, вальяжно откинувшись на спинку стула. — А по мне так самый идеальный размерчик для тайны. Вернее, для вступления к тайне. Чем дольше тянется наслаждение, тем лучше. Куда торопиться? К тому же, истину нужно раскапывать с трудом и потом, а то неинтересно.

— Что же, будете и дальше копать историю моих предков? — улыбнулась я. — Неужели она сыграет роль в вашем исследовании?

— Почему бы и нет, — хитро подмигнул Кес и подлил нам еще вина. — Может, Хинхо станет центральным лицом моей работы? Как вам такая идея, а, Тинави? Я начну вам больше нравиться?

— Да я и так к вам неплохо отношусь, — я невольно скрестила руки на груди. — С профессиональной точки зрения.

— Мда? А мне казалось, вы меня все время в чем-то подозреваете. С профессиональной точки зрения… — наигранно улыбнулся Кес. Я бросила быстрый взгляд на его слишком ухоженные для мужчины ногти и выправку бойца. Широко улыбнулась:

— Что вы! Вам показалось.

Асеринец пожал плечами:

— Ну, тогда, дамы, предлагаю отвлечься от преданий прошлого. Повеселите бедного чужестранца, расскажите, что хорошего есть в современном Шолохе?

— О, это мы можем! — с азартом потерла ладони Кадия. Подруге уже давно не терпелось сорваться с места — пребывание в одном и том же заведении более сорока минут выводит ее из себя. — Только рассказывать — скукота. Лучше я вам устрою экскурсию! Такую, что закачаетесь!



И, да, она сдержала свое слово. Если Кадия решает кого-то развеселить — пиши пропало. Живым не уйдет никто!

За следующие пару часов мы успели объездить такое количество самых разнообразных закутков столицы — как благообразных, так и откровенно бандитских, залезть во столько закрытых к посещению мест и выбесить столько мирно спящих граждан, что я только диву давалась, как нас троих не арестовали…

Но в какой-то момент я осознала, что это прелестное безобразие надо срочно прекращать — завтра рабочий день, как-никак! С трудом распрощавшись с жаждущими продолжения банкета Кадией и Мелом (под влиянием Кад мы с асеринцем быстренько подружились и перешли на «ты»), я на случайном перевозчике рванула в Мшистый квартал.

Шолоховские часовые башни уже восторженно отбивали час ночи, когда я, поковырявшись в замочной скважине, попала к себе домой. И с удивлением поняла, что из-под двери, ведущей в спальню, пробивается тонкая полоска света. О-оу.

Взялась покрепче за биту.

Пинком ноги отворила дверь и с громким воплем «Иййййя!» впрыгнула в некое подобие боевой стойки.

Карл, сидевший на кровати в обнимку с филином и кормивший его лютиками (лютиками, прах побери!), поднял на меня свои огромные ореховые глаза:

— Ой, здравствуйте… Мне Дахху сказал покормить Мараха, и я что-то задержался…

А ведь точно, я же сама просила.