Сходство
Часть 61 из 80 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он вежливо умолк, приглашая меня высказаться. Я смотрела на него. Как же так вышло, что я не смогла этого предвидеть?
– А дальше, само собой, – продолжал он, не дождавшись ответа, – была прошлая ночь. Может, ты знаешь, а может, и нет, но мы с тобой – точнее, я и Лекси – несколько раз… Ладно, скажу лишь, что поцелуй столь же неповторим, как смех. Вчера, когда мы поцеловались, я почти убедился, что ты не Лекси.
Он смотрел на меня спокойными глазами, сидя в ногах кровати. Он был как живое напоминание: у меня есть начальник, есть любимый человек, на работе не одобрят поцелуев агента с подозреваемым. Все это стало его новым оружием, давало ему надо мной власть. Если бы я не выключила микрофон, то через несколько часов меня ждало бы бесславное возвращение домой и назначение куда-нибудь в глушь на всю оставшуюся жизнь.
– Хоть это и нелепая просьба, – невозмутимо сказал Дэниэл, – хотелось бы взглянуть на так называемую колотую рану. Просто убедиться, что ты та, за кого себя выдаешь.
– Пожалуйста, – бодро ответила я, – почему бы и нет?
В глазах Дэниэла сверкнуло изумление. Я задрала пижаму, отклеила пластырь, показав разъем для “жучка” и батарейку.
– Отличный ход, – сказала я, – но мимо. И если ты добьешься, что меня выведут из дела, думаешь, я уйду без шума? Даже найдись у меня всего пять минут, за эти пять минут я скажу ребятам, кто я, и скажу, что ты меня давно раскусил. Как, по-твоему, это воспримет, к примеру, Раф?
Дэниэл наклонился, осмотрел микрофон.
– Что ж… – ответил он, – попытаться все равно стоило.
– Так или иначе, времени у меня совсем немного, – сказала я. И продолжала скороговоркой – Фрэнк наверняка почуял неладное, как только отключился микрофон, и в запасе у меня от силы минута: – Несколько дней. Но они мне нужны. Если ты вздумаешь их у меня отобрать, я пойду на все. А если нет – как знать, может, ничего ценного я не добуду, и тогда мы устроим так, что остальные не узнают, кто я.
Дэниэл смотрел на меня без всякого выражения, сложив на коленях широкие ладони.
– Мои друзья – моя забота. Не позволю тебе прижимать их к стенке и допрашивать.
– Понимаю. Но сегодня я тебе хлопот не доставила. Просто не отбирай у меня эти дни, договорились?
– Сколько именно дней? – спросил Дэниэл.
Я покачала головой:
– Неважно. Через десять секунд я снова включу микрофон – пусть со стороны кажется, будто вылетел случайно, – и мы невинно поболтаем о том, почему я дулась за ужином. Ладно?
Дэниэл равнодушно кивнул, по-прежнему разглядывая микрофон.
– Отлично, – сказала я. – Начали. Не хочу… – я включила микрофон посреди фразы, для пущей естественности, – это обсуждать. Башка трещит, мне паршиво, хочу побыть одна. Ясно?
– Это, наверное, похмелье, – послушно подсказал Дэниэл. – Тебе всегда от красного плохо, да?
В каждом слове таился подвох.
– Какая разница? – Я капризно, по-детски дернула плечом, поправила повязку. – Может, пунш виноват. Раф, наверное, наркоты туда подмешал. Он в последнее время стал больше пить, замечаешь?
– Все у Рафа нормально, – холодно отозвался Дэниэл. – И у тебя, надеюсь, все будет нормально, главное, выспись как следует.
Быстрый топот внизу, скрип двери.
– Лекси? – с тревогой окликнул Джастин с лестничной площадки. – Что-нибудь случилось?
– Дэниэл ко мне пристает! – крикнула я в ответ.
– Дэниэл? Что ты к ней пристал?
– Я не приставал.
– Допытывается, отчего мне паршиво, – крикнула я. – Паршиво, и все, пускай он отлипнет!
– Так отчего тебе паршиво? – Джастин вышел из своей спальни и стоял у подножия лестницы; я мысленно видела, как он в полосатой пижаме смотрит вверх, держась за перила и близоруко щурясь. От пристального, упорного взгляда Дэниэла мне сделалось неуютно.
– Тише вы! – сердито крикнула из-за двери Эбби. – Люди спят!
– Лекси? Так отчего тебе паршиво?
Глухой удар – Эбби что-то швырнула в стену.
– Джастин, тише, я сказала! Господи!
Снизу донесся недовольный голос Рафа:
– Что за чертовщина?
– Джастин, сейчас спущусь, все объясню, – крикнул Дэниэл. – Идите все спать. – И мне: – Спокойной ночи. – Встал, поправил одеяло. – Сладких снов. Надеюсь, к утру тебе полегчает.
– Да, – отозвалась я. – Спасибо. Не надейся.
Мерные шаги Дэниэла на лестнице, приглушенные голоса внизу: сначала в основном Джастин, а иногда Дэниэл, потом – наоборот. Я осторожно вылезла из постели, прижалась ухом к полу, но говорили они почти шепотом, ни слова не разобрать.
Минут через двадцать Дэниэл тихонько поднялся к себе, ненадолго задержался на площадке. И лишь когда за ним закрылась дверь, меня затрясло.
В ту ночь я долго не спала – шуршала страницами, ворочалась, старалась дышать поглубже, притворялась спящей, отключала микрофон и снова включала. Думаю, неплохо получилось изобразить, будто у микрофона расшатался разъем, но на душе все равно было неспокойно. Фрэнк не дурак, вряд ли он все истолкует в мою пользу.
Там Фрэнк, здесь Дэниэл, а между ними мы с Лекси. Манипулируя так и сяк с микрофоном, я гадала, как мне удалось оказаться в этом деле против всех, даже тех, кто изначально был друг против друга. Перед тем как уснуть, я, впервые за долгие недели, подперла дверь стулом.
Суббота пролетела быстро, как в кошмарном сне. Дэниэл решил – отчасти потому, что работа по дому действовала на всех умиротворяюще, а отчасти, чтобы всех держать под присмотром, – что надо заняться шлифовкой полов.
– Про столовую мы совсем забыли, – сказал он за завтраком. – По сравнению с гостиной вид у нее запущенный, пора ее в порядок привести. Что скажете?
– Хорошая мысль, – одобрила Эбби, накладывая ему яичницу и улыбаясь нарочито бодрой улыбкой.
Джастин пожал плечами и вновь принялся нарезать гренки; я ответила, не отрывая взгляда от сковородки:
– Мне все равно.
Раф взял кофе и молча вышел.
– Ладно, – невозмутимо сказал Дэниэл и снова взялся за книгу. – Значит, решено.
Остаток дня, как я и ожидала, был мучителен. Магия ремонта на сей раз не сработала. Раф был зол на весь свет, то и дело врезался шлифовальной машиной в стену, мы всякий раз подскакивали; наконец Дэниэл молча забрал у него аппарат и взамен дал наждачную шкурку. Я дулась напоказ, надеясь, что это подействует и рано или поздно – хорошо, если не слишком поздно – я сумею этим воспользоваться.
За окном накрапывал дождик, мелкий, назойливый. Мы молчали. Раз-другой Эбби вытерла лицо, но работала она к нам спиной, и было не разобрать, то ли она плачет, то ли ей запорошило глаза. Всюду были опилки: лезли в нос и за шиворот, въедались в ладони. Джастин нарочито хрипел и оглушительно кашлял в платок; наконец Дэниэл выключил шлифовалку, вышел, вернулся с нелепым допотопным противогазом и молча протянул его Джастину. Никто не засмеялся.
– Там фильтр из асбеста, – сказал Раф, старательно полируя угол. – Ты и вправду задумал его убить или только делаешь вид?
Джастин с ужасом глянул на противогаз:
– Не хочу дышать асбестом.
– Тогда повяжи рот платком, – посоветовал Дэниэл, – только хватит стенать. – Сунув Джастину в руки противогаз, он вновь зажужжал шлифовальной машиной.
Тот самый противогаз, от которого у нас с Рафом случилась истерика. Дэниэл будет в нем ездить в колледж, пусть Эбби его цветочками разошьет… Джастин осторожно положил противогаз в угол, там он и пролежал весь день, печально глядя на нас пустыми глазницами.
– А что у тебя с микрофоном? – спросил вечером Фрэнк. – Так, любопытно.
– Черт… – сказала я. – Опять? Думала, починила.
Недоверчивое молчание.
– Что значит “опять”?
– Пошла с утра повязку сменить, а он отключен. Похоже, вечером после душа неправильно надела, вот и вылетел. Много ты пропустил? А сейчас как, работает? – Я сунула руку под блузку, похлопала по микрофону. – Слышно?
– Отлично, – сухо сказал Фрэнк. – Ночью несколько раз вылетал, но вряд ли я что-то важное пропустил – надеюсь, нет. Разве что минутку-другую твоей ночной беседы с Дэниэлом.
Я попыталась улыбнуться.
– А-а, это… Я на всех дулась, вот он и переволновался. Расспрашивал, что не так, а я велела не приставать. Ребята услышали, переполошились, он плюнул и ушел спать. Я же говорила, сработает, Фрэнки. Они на стены лезут.
– Да, – ответил Фрэнк, помолчав. – Значит, ничего познавательного не упустил. И не многовато ли совпадений? Если еще хоть раз отсоединится, хоть на секунду, – приеду, за шкирку тебя выволоку. Так что готовь суперклей. – И повесил трубку.
Всю дорогу домой я пыталась поставить себя на место Дэниэла, думала, что бы я сделала дальше, но, как выяснилось, не о нем мне стоило беспокоиться. Еще не переступив порог, я почуяла неладное. Все четверо были на кухне – ребята еще не домыли посуду, Раф сжимал лопатку, словно меч, Джастин капал на пол мыльными брызгами, – и все галдели наперебой.
– …Работа у них такая, – бубнил Дэниэл, когда я распахнула стеклянные двери. – Если мы не позволим…
– Но зачем? – возопил, перекрикивая его, Джастин. – Зачем им…
И тут они увидели меня. На миг воцарилась полная тишина, все взгляды устремились на меня, фразы повисли в воздухе.
– Что такое? – спросила я.
– В полицию нас вызывают, – ответил Раф и швырнул в раковину лопатку – раздался лязг, полетели брызги. Дэниэлу залило рубашку, но он будто не заметил.
– Еще одного раза я не выдержу, – простонал Джастин. – Не могу.
– Куда вызывают? Зачем?