Сходство

– Очень удачно, как ни странно, – удивленно согласился Джастин. – Я ждал всяких ужасов, но Мэкки в этот раз был просто душка.

– А этот местный болван, – сказала Эбби и потянулась за печеньем, – все время пялился на Лекс, заметили? Кретин.

– Никакой он не кретин, – отозвалась я. Догерти меня приятно удивил – целых два часа продержался, ни разу не назвав меня “детектив”, и я преисполнилась великодушия. – Вкус у него есть, вот и все.

– Все равно, по-моему, толку от них ноль, – буркнул Раф, но беззлобно. То ли Фрэнк им что-то сказал, то ли они рады были, что все позади, но все четверо выглядели лучше: повеселели, расслабились. Колючая напряженность прошлой ночи исчезла, хотя бы на время.

– Поживем – увидим, – сказал Дэниэл и, склонив голову, чиркнул спичкой, зажег сигарету. – Хотя бы будет что рассказать Бренде Четыре Сиськи, когда она в следующий раз тебя к ксероксу прижмет.

Даже Раф и тот рассмеялся.



Вечером мы играли в “сто десять” за бутылкой вина, и тут запищал мой мобильник. От страха я вздрогнула – всем нам звонили редко, я чуть не пропустила звонок, пока искала телефон; он оказался в стенном шкафу, с прошлой ночи лежал в кармане общего дождевика.

– Алло, – сказала я в трубку.

– Мисс Мэдисон? – раздался смущенный голос Сэма. – Это детектив О’Нил.

– А-а, – отозвалась я и хотела вернуться в гостиную, но передумала, застыла у входной двери, опершись о косяк, – здесь никто не расслышит его голоса. – Добрый вечер!

– Можешь говорить?

– В общем, да.

– Все хорошо?

– Да, отлично.

– Точно?

– Еще бы.

– Господи, – выдохнул Сэм. – Слава богу. Представляешь, Мэкки, вот урод, все слышал, до единого слова. И не позвонил мне, ничего не сказал, а дождался утра – и сразу к вам. А я в штабе сидел как дурак последний. Если дело в ближайшее время не закончится, в порошок сотру этого мудака!

Раз Сэм ругается, значит, его и вправду довели.

– И есть за что, – сказала я. – Не удивляюсь.

Сэм помолчал.

– Остальные здесь, да?

– Более-менее близко.

– Постараюсь тогда покороче. Мы послали Бёрна следить за домом Нейлора, велели дождаться, пока тот вечером с работы вернется, – и лицо у него в кашу, здорово вы его разукрасили! Значит, им-то я и займусь. Завтра же утром вызову – на этот раз в Убийства. Теперь уж не страшно его спугнуть. Если намылится бежать, привлеку за взлом. Хочешь прийти взглянуть на него?

– Еще бы, – заверила я. В душе я трусила: просидеть бы завтра весь день с ребятами в библиотеке, перекусить в “Погребке”, глядя на дождь за окном, и забыть о том, что творится у меня под носом, хоть ненадолго. Нет, надо идти, чем бы этот допрос ни обернулся. – Во сколько?

– Перехвачу его до работы, к восьми уже буду с ним в отделе. Приезжай когда хочешь. Ты ведь… Согласна прийти в отдел?

Я даже забыла про все свои опасения.

– Конечно.

– В портрет он вписывается, ведь правда? На все сто!

– Пожалуй, – ответила я, – да.

Из гостиной послышался общий смех и стон Рафа – видно, он плохо распорядился своими картами. “Ублюдок, – говорил Раф, тоже смеясь, – хитрый ублюдок, вечно я на это клюю…” Допрос Сэм ведет мастерски. Если Нейлору есть что скрывать, наверняка он вытянет.

– Может, он-то нам и нужен, – продолжал Сэм. Страстная надежда в его голосе заставила меня вздрогнуть. – Если завтра не оплошаю, то, может, все и закончится. Вернешься домой.

– Да, – сказала я. – Хорошо бы. Завтра увидимся.

– Я тебя люблю, – шепнул Сэм и повесил трубку. Я постояла еще в холодной прихожей, покусывая ноготь, прислушиваясь к звукам из гостиной – голосам, шелесту карт, звону бокалов, треску огня в камине, – и вернулась к ребятам.

– Кто это был? – спросил Дэниэл, оторвав взгляд от карт.

– Детектив, – ответила я. – В полицию меня вызывает.

– Который из них?

– Красавчик-блондин. О’Нил.


– Зачем?

Все на меня уставились, Эбби замерла посреди хода.

– Кого-то нашли, – объяснила я, устраиваясь в кресле. – После прошлой ночи. Завтра хотят допросить.

– Шутишь! – удивилась Эбби. – Уже?

– Давай же, – обратился Раф к Дэниэлу, – скажи: “Я же говорил!” Тебя ведь так и подмывает!

Дэниэл не обратил внимания.

– Но ты-то тут при чем? Что им надо?

Я пожала плечами:

– Просто хотят, чтобы я на него взглянула. О’Нил спрашивал, не вспомнилось ли мне еще что-нибудь о той ночи. Видно, надеется, что я брошу на того типа взгляд, укажу на него дрожащей рукой и воскликну: “Это он! Он меня пырнул ножом!”

– Кое-кто сериалов насмотрелся, – улыбнулся Раф.

– Ну а ты? – спросил Дэниэл. – Что-нибудь вспомнила?

– Ни черта, – ответила я.

Легкое напряжение, витавшее в воздухе, исчезло – или мне почудилось? Эбби, передумав, выложила вместо одной карты другую; Джастин потянулся за бутылкой вина.

– Может, он сеанс гипноза мне устроит – так ведь делают?

– Пусть внушит, чтобы ты за работу бралась хоть изредка, – сказал Раф.

– О-о! А так можно? Чтобы диссертация быстрее двигалась?

– Может, и можно, только вряд ли он на это пойдет, – сказал Дэниэл. – Не знаю, принимают ли в суде показания, полученные под гипнозом. Где ты встречаешься с О’Нилом?

– У него в участке, – ответила я. – Хотела его зазвать к Брогану выпить пива, но вряд ли он согласился бы.

– Я думал, тебе у Брогана не нравится, – удивился Дэниэл.

Я открыла было рот, хотела отыграть назад: “Да я просто пошутила…” Дэниэл смотрел на меня из-за карт спокойно, не мигая, по-совиному – пощады от него ждать бессмысленно. Между тем Джастин озадаченно шевельнул бровями, Эбби склонила набок голову – не поняли намека Дэниэла. Что-то здесь не так.

– Это мне-то? – переспросила я. – Ничего против Брогана не имею, тем более это через дорогу от полиции, вот я и сказала.

Дэниэл пожал плечами:

– Значит, спутал с другим пабом. – Он улыбался мне своей неотразимой ласковой улыбкой, и опять напряжения как не бывало, все вздохнули спокойно.

– Ох уж эти твои штучки – то люблю, это не люблю, всего не упомнишь. – Я скорчила гримасу.

– И вообще, зачем ты строишь глазки полицейским? – допытывался Раф. – Это неправильно, как ни посмотри.

– А что? Он симпатяга!

Руки у меня тряслись, я не решалась взять со стола карты. Совершенно ясно: Дэниэл пытался заманить меня в ловушку. И я в нее чуть не угодила.

– Ты неисправима, – сказал Джастин, подливая мне вина. – А второй-то поинтересней будет, этакий “плохой парень”. Мэкки.

– Брр! – поморщилась я. (Чертов лук, на этот раз, судя по улыбке Дэниэла, я не промахнулась, но хватит ли этого, чтобы его успокоить? С ним не угадаешь…) – Ничего подобного. Спорим, у него спина волосатая. Поддержи меня, Эбби.

– На вкус и цвет… – сказала Эбби примиряюще. – И оба вы неисправимы.

– Мэкки козел, – сказал Раф. – А О’Нил – деревенщина. А бубны козыри, и Эбби ходит.

Я взяла наконец со стола карты, задумалась, как ими распорядиться. И весь вечер приглядывалась украдкой к Дэниэлу, – но Дэниэл был такой же, как всегда: мягкий, учтивый, чуть отстраненный и мне уделял внимания не больше, чем остальным. Когда я по пути за новой бутылкой вина положила ему на плечо руку, он накрыл мою ладонь своей и крепко сжал.





15




До Дублинского замка я добралась ближе к одиннадцати. Хотелось, чтобы день начался привычным порядком – завтрак, дорога в город, читальный зал; наверняка это успокоит ребят, отобьет охоту за мной увязаться. Расчет оказался верным. Дэниэл все-таки спросил, когда я встала из-за стола и уже надевала куртку: “Хочешь, поеду с тобой, для моральной поддержки?” – и когда я в ответ покачала головой, кивнул и снова взялся за книгу.