Школа Бессмертного

– Князь, вы, видимо, не поняли. Её величество ждёт не ответ, её величество ждёт задержанный выход. Объяснения, почему задержаны выплаты, прилагаются к выходу. Но не вместо него.

Маргарита заметила, как напрягся Товтивил, как между окружавших его вельмож прошёл лёгкий ропот.

– Вельяминов, вы забываетесь! – сухо произнёс князь.

– По-моему, забываетесь вы, князь! – дерзко возразил молодой боярин. – Вы обязаны были прислать в Волхов до Пасхи три тысячи восемьсот рублей серебром, девять подвод пушнины, тридцать бочек мёда, ну и прочего, что по договору. Вы не доставили ничего. В чём дело?

Даже отсюда, с десяти шагов, Маргарита видела, как князь побледнел от гнева. Несколько секунд он даже не мог подобрать слов.

– Я напишу царице! – сдерживаясь, произнёс он наконец. – Передадите ей моё послание, она всё поймёт.

– Нет, князь! – решительно мотнул головой Вельяминов. – Её величество послали нас забрать выход. Либо вы исполните договор, всё передадите и извинитесь, либо мы соберём всё сами. И вместе с вами и вашими объяснениями доставим в Волхов.

Маргарита с беспокойством покосилась на Вельяминова. Это вот он, конечно, зря; совершенно напрасно перегнул палку.

Товтивил привстал с трона, откинул полы соболиной мантии.

– Вы угрожаете мне? – тихо спросил он. – Мне, Вельяминов?! Князю Великой и Малой Мераяны? Подумайте ещё раз, с кем вы говорите.

Вельяминов нисколько не стушевался.

– Я – посол её величества царицы Марьи Волховской, – спокойно сказал он. – Я всего лишь выполняю её волю. Меня послали напомнить вам о договоре и получить предельно убедительные объяснения, почему вы о нём забыли.

Маргарита незаметно отстегнула кобуру, положила ладонь на рукоять пистолета.

– Почему? – Товтивил стремительно сошёл с помоста, подошёл к Вельяминову. – Почему? Пусть она себя сначала спросит. Почему она не исполняет договор? Почему не возвращает мне Россошь? О чём у нас тоже есть договор. С покойным царём Василием.

– Можете сами задать ей этот вопрос, – сказал Вельяминов. – Письменно или лично. Но сначала исполните то, что положено вам.

– Не-е-ет! – князь помахал пальцем перед лицом Вельяминова. – Пока царица не вернёт мне Россошь, я не выплачу в Волхов больше ни рубля. Так ей и передайте.

– Отлично! – невозмутимо произнёс Вельяминов. – Тогда мы соберём выход сами.

– Что? – угрожающе прищурился Товтивил. – А вы не переоцениваете ли свои силы, Вельяминов?!

Маргарита заметила, как Миндовг махнул рукой и стражники с бердышами вдоль стен начали приближаться, беря их в кольцо. Она рванула пистолет из кобуры, повернулась, прижавшись спиной к Вельяминову.

– Спокойно, Кошкина! – невозмутимо произнёс он. – Князь кое-чего не понимает. Сейчас мы ему объясним. Антипа!

Он схватил протянутый стрельцом автомат, рванул затвор и дал очередь по окнам. Выбитые стёкла посыпались со звоном на пол.

Товтивил испуганно пригнулся, вельможи отпрянули, зажимая руками уши, стражники замерли, ошарашенно озираясь.

– Ещё? – так же невозмутимо спросил Вельяминов. – Могу ещё раз. Для доходчивости.

Он дал очередь по противоположной к окнам стене, и четыре факела в держателях упали на пол.

Вельяминов повернулся к Товтивилу, наставил ствол автомата ему в грудь. Князь попятился, спотыкаясь о полы мантии.

– Я достаточно доходчиво всё объяснил? Или показать на твоих людях? Или прямо на тебе? – спрашивал Вельяминов, шагая за отступающим Товтивилом и не отнимая ствол от его груди. – У каждого из моих стрельцов по такому оружию и кое-что посильнее. Так кто из нас адекватно оценивает свои силы? Ты или я?

Маргарита беспокойно бегала взглядом по лицам мераянов. Она всё ждала, что кто-то не выдержит, сорвётся, и тогда уже придётся реально стрелять. А она совсем не была уверена в том, что готова.

Товтивил улыбнулся через силу.

– Вельяминов! – Он развёл руками. – Ну зачем же так сразу?! Не обязательно же начинать с угроз. Можно и по-хорошему поговорить.

– Можно, – кивнул Вельяминов. – Как только соберёте выход.

– Да он уже собран, собран. – Товтивил опасливо пытался отвести рукой ствол автомата от груди. – Здесь, в Лотках. Только погрузить на подводы – и можно везти.

– Вот и хорошо! – Вельяминов наконец опустил автомат. – Грузить будем завтра. Только не на подводы, а на наши лодки. Если наших не хватит, добавишь свои.

– Добавлю, добавлю, – торопливо и готовно закивал Товтивил. – Сколько потребуется…

Он свирепо махнул рукой, и стражники с бердышами послушно отошли обратно к стенам. Вельяминов вернул автомат Антипе; Маргарита, помедлив, вложила пистолет в кобуру, застегнула трясущимися пальцами. Кажется, она всё-таки перепугалась, как бы ни хотелось ей признаваться в этом.

– Распорядитесь об ужине и ночлеге, – дружелюбно улыбнулся Вельяминов.

– Конечно, конечно, – закивал Товтивил, оборачиваясь к одному из вельмож. – А я пока…

– А вы пока займитесь письмом царице, – перебил Вельяминов. – Если не хотите ехать с нами в Волхов и лично приносить ей все извинения и объяснения.


Товтивил замер, посмотрев на Вельяминова затравленным, как показалось Маргарите, взглядом. Помедлил несколько секунд и всё-таки кивнул, покорно и обречённо.





* * *


Маргариту положили в какой-то маленькой душной клети на третьем этаже терема с крохотным слюдяным окном, больше похожим на форточку. Видимо, это была комната какой-нибудь служанки, которую выставили на ночь ради приёма волховских гостей. Эту комнату оживляла лишь какая-то жёлтая птичка в клетке, видимо канарейка.

Маргарита не стала жаловаться и привередничать. Она слишком устала за этот день, и ей было всё равно, где приткнуться. После ужина она едва стояла на ногах и вполуха выслушивала распоряжения Вельяминова, распределявшего стрельцов на посменные дежурства. Мельком подумалось: хоть бы он не назначил стоять в карауле ей – спать хотелось до невозможности.

И ещё промелькнуло, что он ведь до сих пор не верит Товтивилу, поэтому и ставит караул. Ну и хорошо, вяло обрадовалась Маргарита. Раз Вельяминов взял на себя заботу о безопасности, значит, ей можно сегодня не париться. Хотя бы несколько часов.

Канарейка уже спала. Маргарита сняла куртку, сапоги, положила кобуру с пистолетом под подушку. Подумалось: снять ли штаны? Но какое-то инстинктивное непроходящее беспокойство остановило её. Мало ли что, решила Маргарита, вытягиваясь прямо в штанах и рубашке под домотканым одеялом. Даже если и не случится ничего, всё равно утром собираться быстрее. А подниматься Вельяминов обещал на рассвете.

Маргарита широко зевнула, нехотя дотянулась до куртки, вытащила из кармана смартфон. Было совершенно непонятно как, но смартфон, починенный Бессмертным ещё зимой, до сих работал без всякой подзарядки. Маргарита уже не удивлялась и не пыталась понять, в чём тут фокус. Она просто таскала его с собой по привычке, только чтобы знать время и слушать музыку.

На светящемся экране горело 23:37. Бессмертный сказал, что здешнее время синхронизировано с тем, в их мире, а значит, там должно быть тоже двадцать первое июня. Через несколько минут наступит день летнего солнцестояния, а значит, эта ночь будет самой короткой в году.

Надо поспать хоть немного, опять подумала Маргарита, возвращая смартфон в карман куртки. А то Вельяминов ведь и впрямь поднимет на рассвете. Не хотелось бы весь день ходить с выпученными глазами, как зомби.

Она ещё раз зевнула, повернулась на живот, просунула руку под подушку, нащупав пистолет, и моментально уснула.





* * *


Сквозь сон она ещё слышала тревожные попискивания канарейки, но проснулась только от резкого стука в дверь. Очумело помотала головой, прислушиваясь и пытаясь понять, что происходит. Несколько секунд ничего не было слышно, кроме писка канарейки, и Марго уже почти было решила, что стук ей приснился, когда за стеной затопотали тяжёлые сапоги и кто-то, рванув на себя дверь, рявкнул в полутьме сеней:

– Кошкина! Живо, бл…!

Маргарита вскочила, только сейчас разобрав, какой хаос творится вокруг. Торопливо нашаривая куртку и сапоги и цепляя кобуру, она прислушивалась к беготне в тереме и понимала, что это свои, стрельцы Вельяминова. А снаружи кричали местные, мераяны, и к их воплям добавлялся ещё какой-то странный звук, который Маргарита не сразу опознала. А поняв, что это, похолодела. Это трещал, расползаясь и поднимаясь по бревенчатым сухим стенам терема, огонь.

Она выскочила в сени, поймала кого-то за руку.

– Что происходит?

– Не знаю, – пискнул чей-то насмерть перепуганный голос. Маргарита поняла, что схватила какую-то девицу.

– Ты кто?

– Я… Яся, – пробормотала дрожащая девица.

Маргарита тащила её за собой, она даже не пыталась упираться. В неярком предутреннем свете Маргарита, как ни была взволнована и отвлечена всем происходящим, заметила, что девица в положении.

– Беременна? – на ходу спросила она.

Яся кивнула, всхлипнув.

– Ну, ну, ну, не реви, не реви, – пробормотала Маргарита, вертя головой и пытаясь сообразить, куда ей сейчас и где все остальные. – Вытащим как-нибудь тебя, всё будет нормально. Ты сама-то тут кто?

– Кухарка, – пискнула Яся. – Хлебы пекла… к завтраку…

– А чего наверху делала?

– Птицу забрать хотела…

Маргарита сообразила, что, видимо, как раз в комнату Яси её и поселили на ночь и канарейка эта принадлежит кухарке.

Раздумывать, впрочем, и сожалеть времени не было. Они торопливо спустились на первый этаж, где в широких парадных сенях толпились стрельцы.

Маргарита бежала, не выпуская руки Яси.

Огонь за стенами грозно трещал и гудел, разгораясь. Сквозь окна и щели уже начинали просачиваться вместе с дымом языки пламени.

– Где Вельяминов? – закричала Марго.

– Тут я!

Вельяминов вынырнул из соседней комнаты, откашливаясь. Он был в расстёгнутом зипуне, взлохмачен и покрыт сажей.