Школа Бессмертного

Он даже не успел её как следует рассмотреть. Она упала на колени, опустив голову и моляще простирая руки.

– Господин, господин! – с трудом разобрал он её невнятные вскрики. – Советник, пожалуйста! Милости, милости прошу вашей.

Судя по изношенной грязной рубахе до колен и выцветшим шароварам, женщина была из партии обращенных в рабов жителей мятежного Карадага. Мужчин отправили на добычу мрамора, а женщин с детьми пригнали в Халдон. Кого-то раскупили местные домовладельцы, пополнявшие штат прислуги, но большую часть Никита оставил в собственности города, обязав отработать год и обещая потом дать вольную.

Эта была, видимо, отправлена в бригаду Исая – то ли поварихой, то ли прачкой. Судя по красным рукам, вернее было второе.

– Чего тебе, дура? – испуганно захлопотал Исай, подбегая к женщине и поднимая её с колен. – А ну, пошла прочь! Не лезь к господину советнику со своими…

– Погоди, Исай! – нахмурился Никита. В заплаканных глазах женщины стояли такие отчаяние и боль, что ему стало не по себе. – Ты её знаешь? Кто она?

– Да тут… порты стирает, – нехотя ответил Исай. – Котлы моет… всё такое…

– Чего ей надо?

Исай скривился с досады. Было видно, что женщина, пришедшая с какой-то бедой, для него не более чем обычная просительница, досадная помеха, мешающая обсудить и решить действительно важные дела.

– Чего тебе? – рявкнул он, грубо встряхнув прачку за руку. – Говори быстро. Не видишь, занят советник.

За окружающим грохотом и рёвом Никита почти не слышал слов. Напряжённо нахмурившись, он пытался разобрать, что сквозь стоны и всхлипы выкрикивает несчастная женщина. Удавалось разобрать отдельные слова: «дочка… нашла… надругались…»

Никита сжал зубы. Кажется, он понял. Исай скисал на глазах, видимо тоже сообразив, что случилось.

Никита осторожно взял женщину за руку, отвёл её подальше от стройки. Она шла, спотыкаясь, судорожно вздыхая и всхлипывая и почти ничего не видя. Исай угрюмо семенил рядом, поддерживая прачку с другой стороны.

Отойдя на достаточное расстояние, где можно было говорить, почти не повышая голоса, а вместо строительной взвеси можно было вдохнуть чистый воздух, Никита отпустил женщину и встал перед ней.

– Как тебя зовут? – строго спросил он.

– Нади… – она запнулась, не сразу справившись с голосом. – Надина.

– Так что произошло, Надина? Не торопись, не кричи, расскажи спокойно.

Всё оказалось просто и страшно, как он и боялся. Накануне вечером Надина, вернувшись после работы в общий шатёр, выделенный для прикреплённой к стройке женской обслуги, не нашла в своём углу младшую девятилетнюю дочь. Было уже поздно, и девочка должна была спать, как спала старшая, тринадцатилетняя, работавшая вместе с матерью, но отпускаемая ею пораньше.

Бросились на поиски младшей. Девочку удалось найти лишь под утро за штабелями дубовых балок – без сознания, без одежды и всю в крови. Разорванная рубашка и штанишки лежали рядом.

Её едва удалось привести в чувство. Она ничего не говорила, испуганно съёживалась и отшатывалась при любой попытке дотронуться. Всё, что смогли от неё узнать, что напавших было четверо и они не местные. Надина решила искать справедливости.

– Понятно, – сдерживаясь, проговорил Никита, дослушав до конца. – Понятно, – повторил он.

Ему хотелось заорать, выхватить пистолет, выпустить всю обойму в кого-нибудь. Он заметил краем глаза, как испуганно сжался Исай, и понял, что напугал его своим видом.

– Я же велел не брать на стройку женщин с детьми, – сдавленно произнёс Никита. – Я же приказывал. Кто меня не услышал или не понял?

– Ваше… ваше благородие! – заторопился Исай. – Не знал я! Чтоб мне гореть в синем пламени! Шима бабами занимался, мне своих охламонов хватает. Дел на стройке, не до обслуги мне…

– Пошли! – резко сказал Никита.

– Куда? – растерялся Исай.

– Надина, где твой шатёр? – Никита повернулся к прачке. – Веди давай.

– Да тут он, советник, – опять влез Исай, пытаясь отвлечь внимание Никиты от опасной темы. – Я знаю где. Идёмте покажу.

Он опять схватил Надину под руку и потащил, кивками приглашая за собой. Никита поймал её умоляющий взгляд и хмуро кивнул:

– Иду.

Всё, что он мог сделать для этой женщины, он должен был сделать. Сам.

До шатра обслуги дошли за десять минут. Обошли стройку по южной стороне, прошли на большой расчищенный пустырь, заставленный шатрами, где ночевали рабы, занятые на строительстве дворца. Мастера, инженеры и прочие наёмные работники на ночь возвращались по своим домам в город.

Рабочий день был в разгаре, и в лагере почти никого не было. Немногочисленные встречные шарахались по сторонам, испуганно косясь на волка. Никите очень не хотелось пугать девочку после всего случившегося, но ему нужен был Рогдай.

В полутёмном шатре было душно и тихо. Пахло несвежим тряпьём и мышами. Никита постоял, давая глазам привыкнуть к сумраку.

Надина прошла в угол, опустилась на колени перед низеньким топчаном. Девочка-подросток, напротив, поднялась, испуганно глядя то на Никиту, то на Рогдая.

Это была, видимо, старшая, догадался он. А младшая…

Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы подойти. Маленькая смуглая черноволосая девочка сидела, забившись в самый угол, обхватив и поджав к подбородку колени. Лицо было разбито, но даже сквозь синяки и кровоподтёки Никита видел, насколько девочка миловидна и обаятельна.


Была. Сейчас от её миловидности не осталось почти ничего. Перед ним сидел испуганный на всю жизнь, растерянный, взъерошенный зверёк, дёргавший головой и отшатывающийся от любой попытки приласкать. Надина, глотая слёзы, бормоча и шепча что-то невнятное, пыталась погладить дочь. Девочка ещё сильнее вжималась в стену шатра, отодвигалась, поджимая под себя ноги.

– Как тебя зовут? – тихо спросил Никита старшую сестру.

– А? – испуганно вскинулась она. – Нина.

– А её? – Никита кивнул на младшую.

– Дина.

– Она что-нибудь говорит?

Нина потрясла головой.

– А как узнали, что… – Никите опять пришлось сделать усилие, чтобы продолжить. – Что их было четверо?

– А мы спрашивали её, – торопливо прошептала Нина. – Она кивала, когда…

– Понятно, – Никита помолчал. – Слушай, Нина, вы… вы помыли её?

– Как смогли, – Нина шмыгнула носом, бросила смущённый взгляд на сестру. – Она не давалась, так что едва-едва…

– Понятно. – Никита непроизвольно поправил пистолет в кобуре. – А её одежда вчерашняя? Вы забрали её?

– А… ну да, – растерялась Нина. – Она тут, но…

– Не стирали ещё?

– Нет. Не успели.

– Неси сюда.

– Зачем?

Никита выразительно посмотрел. Девочка засуетилась, кинулась в сторону, покопошилась в каком-то тряпье.

С застывшим выражением на вытянутых руках принесла штаны и разорванную рубаху.

– Рогдай! – подозвал Никита.

Волк шагнул.

– Нина, не бойся! – успокоил Никита испуганно отпрянувшую девочку. – Он только понюхает. Вытяни руки, дай ему понюхать одежду.

Девочка послушно протянула дрожащие руки. Рогдай повёл мордой, медленно втянул воздух.

– Найдёшь? – тихо спросил Никита. – Найди мне их, Рогдай. Найди мне этих уродов.

Рогдай скосил на него глаз и повернул к выходу.

– Пошли! – бросил Никита Нине.

– Зачем? – она не глядя отшвырнула одежду в сторону, покорно засеменила рядом.

– Матери потом расскажешь, – процедил Никита, откидывая полу шатра. – И сестре. Когда немного придёт в себя.

Насильников Рогдай нашёл быстро. Это были шлифовальщики камня из одной бригады, кайры, пригнанные с последней партией. Они старательно и увлечённо драили мрамор, не сразу даже заметив волка, от которого шарахались все остальные. Рогдай подходил, вставал рядом. Никита молча выволакивал за шкирку молодых испуганных парней, не понимавших, что происходит, ставил в ряд.

Собрав остальных в плотный настороженный полукруг, Никита коротко и зло рассказал о случившемся. Парни даже не пытались отпираться. Они повалились на колени, умоляя о пощаде. Толпа глухо волновалась.

Никита не мог понять, на чьей она стороне. Местные наёмные работники – понятно; девочка с Восточного взгорья для них всегда останется своей, в отличие от рабов-каиров. А вот те же самые рабы? Понимают ли они, что натворили их соплеменники? Понимают ли, что так нельзя? Ни в каком состоянии!

– Вот что, – выкрикнул зло Никита, обводя взглядом напряжённые лица каиров. – Я обещал вам вольную, как только построим дворец. Я пока ещё не передумал. Но если подобное повторится, вы все, все, мать вашу, будете батрачить у меня на каменоломнях до конца вашей грёбаной жизни! Отныне каждый из вас отвечает за каждого. И лучше вам самим завязать свой хер в узел. Если хотите дожить до конца стройки.

Он помолчал, всматриваясь в напряжённые хмурые лица. Достаточно ли доходчиво он объяснил? Если и нет, Рогдай убедит всех окончательно.

– Оторви им муди! – негромко приказал он.

Нина вскрикнула, закрыла глаза ладонями, не в силах смотреть на расправу. Но уши она заткнуть уже не могла и прекрасно слышала истошные вопли оскопляемых волком парней. Один вскочил, рванул в сторону. Рогдай догнал его одним прыжком. Повалил на землю, неуловимо мотнул головой, оставляя кровавое месиво между ног парня. Истошный крик его слился с остальными тремя.

Всё закончилось меньше чем за минуту. Нина ещё продолжала прижимать ладони к глазам, когда сквозь крики и стоны услышала сухой приказ:

– Посмотри.

Она помотала головой.