Шептуха

Я дернула ногой, но его пальцы сжались еще сильнее. Черные ногти впились в кожу, пронзив ее в нескольких местах. Я снова закричала.

– Гося! – услышала я возглас Мешко.

Он бежал мне на помощь.

С громко бьющимся от страха сердцем я вгляделась в это жуткое чудовище. Утопец, потому что это существо, несомненно, был водяным демоном этого вида, сильно мне кого-то напоминал.

– Пан Дарек? – пролепетала я.





37




– СТОЙ! – закричала я, когда Мешко замахнулся топором, чтобы отрубить утопцу руку.

Мужчина замер с поднятым вверх оружием, а водяной демон громко зашипел и испуганно отшатнулся. Он быстро дополз до озера и сел на дно. Над поверхностью торчали его костлявые колени и деформированная грудь. Он закрыл лицо тощими дрожащими руками и начал всхлипывать, скривив серые губы. Я вздрогнула, увидев его желтые острые зубы. Существо закрыло глаза, словно это делало его невидимым.

На него было больно смотреть.

– Это утопец, – рявкнул Мешко. – Он служит богам. Мы должны его убить.

Он схватил меня за руку и потащил за собой. Я вцепилась в рукав его рубашки, не давая ему ухватиться обеими руками за рукоять топора.

– Это мой сантехник!

После этих слов наступила тишина. Даже утопец перестал подвывать. Теперь он беззвучно плакал.

– Это твой сантехник? – процедил Мешко.

– Ну, вроде да… это пан Дарек, – театрально прошептала я. – Недавно он чинил мне стиральную машину в Кельце.

Утопец словно ждал этого момента. Он вскочил на ноги, поднимая фонтан воды. Вскинул вверх руки и широко улыбнулся.

– Да! Да! Хорошо, что вы меня вспомнили! Это я! Я прекрасно помню эту стиральную машину. Совершенно новая модель. Красивый, чистый барабан. Совершенно никакого налета. Проблема заключалась в трусиках, которые попали в слив…

– Да, да, да. Вы проделали отличную работу! – попыталась я прервать его, чтобы он не наговорил лишнего.

– Это были очень красивые кружевные трусики, – продолжал он. – По-моему, в наши дни это называется стринги, если я не ошибаюсь.

Ну вот, слишком поздно. Я уже опозорена.

– Это были не мои трусики, а моей соседки по квартире, – быстро пояснила я.

Мешко не опускал топор. Он был готов к атаке.

– Как его имя? – спросил он.

– Пан… э-э… Дарек.

– Так звали последнего жителя деревни, утонувшего в Белинянке.

– Да! Да! Это был я, – воскликнуло существо и небрежно махнуло рукой, словно его смерть была каким-то пустяком, о котором не стоило беспокоиться. – Знаете, я возвращался домой после работы. Работа сантехника очень тяжелая. Очень. Уверяю вас! Чтобы полегчало, нужно время от времени опрокинуть стаканчик.

Его грудь сотряс приступ хриплого смеха, который перерос в мокрый кашель. Существо сплюнуло мокроту в озеро.

– Здоровья ради, понимаете, – невозмутимо продолжал он. – И как-то так темно было, когда я возвращался. Кажется, я упал. Признаюсь честно, не помню. Но ничего страшного.

– А почему вы стали утопцем? – спросила я вежливо.

– Не разговаривай с ним, – прошипел Мешко. – Здесь есть какой-то подвох. Его послали боги. Уверен, он хочет навредить тебе.

– О, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет! – повторял пан Дарек, словно его заело.

Мешко вошел в воду. Утопец, ростом ниже мужчины по меньшей мере на полметра, тут же окаменел. Казалось, он не мог бежать. Глаза у него засверкали, как у кошки, и вытаращились при виде топора, лезвие которого приблизилось к его выступающему, нервно подергивающемуся кадыку.

– Да, да, да, да, да, – он быстро сменил показания. – Меня прислал Святовит.

– Зачем? – рявкнул Мешко.


Он схватил утопца за жирные патлы на голове и вытащил на берег, не обращая внимания на его стоны и протесты, дернув так сильно, что в руке остался клок черных, сальных волос. Мешко с отвращением отбросил его в траву и пнул существо, которое покатилось по берегу. Я отступила, удивленная ненавистью, которую Мешко питал к бедному пану Дареку.

Мужчина уперся ногой в его тощую грудь и замахнулся топором.

– Не надо, – потрясенно прошептала я.

Он посмотрел на меня. Из его холодных голубых глаз чуть ли не стальные искры сыпались. Это был совершенно не тот человек, с которым я только что целовалась в озере.

– Это демон. Не нужно его жалеть, – процедил он. – Будь он хорошим человеком, он бы не стал утопцем. Он не заслуживает жизни.

– Не тебе это решать. – Я положила руку ему на плечо.

– А кому? – фыркнул он. – Богам? Это они создали его потехи ради.

Существо начало всхлипывать. Он снова прикрыл ладонями глаза, будто надеясь, что благодаря этому мы исчезнем, как дурной сон. Утопец явно не ожидал, что когда-нибудь в своей загробной жизни он будет так бояться.

– Демонами становятся злые люди, – прорычал Мешко и сильнее надавил на его грудь. – Хорошие попадают в Навь.

– Святовит. Святовит – мой создатель, – пискнул утопец, убирая руки с лица. – Он велел мне следить за тобой.

Я подошла ближе.

– Продолжай, – сказала я.

– У него есть к тебе предложение, от которого невозможно отказаться. Если ты отдашь ему цветок, он обещает тебя пощадить.

Я глухо рассмеялась.

– Он, может, и пощадит, но уж точно не Велес.

– Велес уже сделал тебе такое же предложение? – спросил пан Дарек.

– Это трудно назвать предложением…

– Святовит обещает подарить тебе жизнь.

– А спасет ли он меня от гнева Велеса?

Мешко бросил на меня быстрый взгляд. Ему не нравились эти переговоры.

– Отправляйся на встречу с моим господином. Он появится, когда ты придешь под священное дерево. Ты должна прийти к священному дубу. Поговори с ним. – На лице пана Дарека появилась широкая улыбка.

Мой спутник прорычал себе под нос какое-то ругательство и сильнее надавил ногой на грудь серого существа. Тот заверещал от боли. Мешко был крупным мужчиной, а просвечивающие сквозь полупрозрачную кожу ребра утопца крепкими совсем не выглядели. Казалось, в любой момент они могут переломиться, как спички.

– Леший служит Святовиту, – сказала я, вспомнив дубовую ветку, которую нашла возле водоема. – Видимо, это он сказал ему, что мы здесь.

– Это место больше не безопасно, – согласился Мешко.

– И что теперь?

– Нужно уходить.

– А как же он? – Я указала на утопца.

– Мы должны его убить.

– Он ведь не причинил нам вреда, – запротестовала я.

– Но наверняка собирался.

Без всякого предупреждения Мешко замахнулся топором и вонзил его в землю прямо у щеки утопца. Существо начало пищать и извиваться под его ногой, но освободиться не могло. Близость железа заставила его лицо дымиться. Я завороженно наблюдала, как на коже появляются серо-розовые волдыри, наполненные желтой жидкостью. Видимо, топор его обжигал.

– Говори! – крикнул Мешко. – А иначе я отрублю тебе голову!

– Нет, нет, нет!

– Говори!

– Я…

– Говори!!

– У меня был приказ ее убить, если она не пойдет со мной к священному дереву, – зарыдал бывший сантехник. – Я должен был ее утопить. Тогда никто не получил бы цветок. Равновесие было бы сохранено.