Шептуха

– Видишь? – Мешко мрачно посмотрел на меня. – Боги вовсе не милосердны, они не собираются вести переговоры. Неважно, на чью сторону ты встанешь, они все равно тебя убьют.

Я поняла, что он имел в виду. Кроме него у меня, видимо, не было никаких союзников. Все хотели волшебный папоротник или мою голову. Видимо, боги не возражают, что следующего цветения им придется ждать еще тысячелетие. Важнее сохранить status quo.

– Мы должны его убить.

– Нет. – Я покачала головой.

– Гося…

– Его смерть ничего нам не даст.

– Он бы так не терзался, прежде чем тебя утопить.

Я взяла Мешко за руку.

– Святовит не оставит убийство своего слуги без внимания, если он так безжалостен, как ты утверждаешь. Мы не должны его наказывать, – сказала я. – Оставь его. Давай покинем это место. Здесь больше не безопасно.

Утопца сотрясали судороги. Мешко выхватил из земли топор и медленно отошел назад. Пан Дарек только этого и ждал. Он раком пополз к воде, ни на мгновение не спуская с нас глаз. Коснулся больной щеки и размазал по ней липкую субстанцию со своих волос.

– Спасибо тебе, шептуха, – пробормотал он. – Спасибо. Я обещаю, что никогда этого не забуду.

Я мысленно поморщилась. Не знаю, правильно ли мы поступили. Пан Дарек был водяным демоном, поэтому, наверное, не следует относиться к нему как к человеку.

Интересно, приняла ли бы Баба Яга такое же решение, что и я. Она вроде бы испытывала симпатию к большинству сверхъестественных существ. Или же на ее теплые слова и блюдце молока могли рассчитывать только безобидные прибожки?

Пришло время обратиться к ней за помощью.

Наступил рассвет. В кронах деревьев запели пробудившиеся ото сна птицы. Розовые лучи осветили бледную кожу утопца, которая от этого казалась еще прозрачней. Сквозь нее просвечивала сетка мерно пульсирующих синих прожилок.

Утопец зашел в озеро, и вода вокруг него словно вскипела. На поверхности появлялись и лопались с шипением пузыри. Прежде спокойная гладь пошла рябью и засверкала на солнце. Существо погрузилось до середины бедер.

– Иди к Святовиту, – сказал он напоследок. – Может, у него получится тебя спасти. – Утопец указал на Мешко длинным пальцем. – Этот наверняка не сможет. Он не приносит счастья женщинам, которых должен защищать.

Как в замедленном кино, он начал опускаться под воду, глядя прямо на меня, дно словно уходило у него из-под ног и засасывало демона все глубже.

Как только он исчез под поверхностью, вода успокоилась. Через мгновение на ней не было ни единой морщинки.

Я подошла к Мешко и схватила его за руку, в которой он продолжал сжимать рукоять топора. Почувствовала, как напряженные мышцы расслабляются под моим прикосновением.

– Видимо, вурдалак – не единственная моя проблема, – сказала я.

– Теперь уже нет, – согласился он.

– Нужно идти к шептухе. Нам одним не справиться.

– Как знаешь, – буркнул Мешко.

Я почувствовала, как его мышцы снова напряглись. Иногда он напоминал мне разъяренное животное, которое только и ждет, чтобы броситься в атаку. Тогда в нем просыпался жадный до сражений Дагоме.

– Может, она знает то, чего мы не осознаем, – попыталась я успокоить его. – Она не ворожея, но с богами разговаривает чаще, чем он. Может, Сварожич что-то ей рассказал?

Мешко потер лицо и тяжело вздохнул. Только сейчас я заметила темные круги под его глазами. Наверное, он устал еще больше, чем я. В общем-то, ничего удивительного. Это он копал могилы последние несколько ночей.

Мы медленно двинулись к хижине. Я мечтала только о том, чтобы хоть на минуту прижаться к подушке и поспать.

– Я ей не доверяю, – бросил Мешко.

– Понимаю, но не уверена, что у нас есть выбор, – примирительно сказала я. – Здесь небезопасно.

– А у Бабы Яги, думаешь, безопасно?

– Не знаю. Мне кажется, ее дом неплохо защищен от нежелательных гостей.

Перед глазами стояла белая комната, в которую не могли проникнуть прибожки. Она отлично демонстрировала, что шептуха знает свое дело.

– Как знаешь.

– Все будет хорошо, – попыталась я неуклюже его утешить. – Мы справимся.

В ответ он криво и неубедительно мне улыбнулся.

– Днем поедем к шептухе, – скомандовала я. – Может, она подскажет нам какой-нибудь способ быстрее найти вурдалака.

– Как бы она тебя не предала, – с сомнением произнес он. – Она разговаривает с богами.


Существовала такая вероятность, но я не хотела об этом думать. До сих пор шептуха была для меня опорой. К тому же она предупреждала меня о Мешко. Я взглянула на него. Он не доверял ей, а она ему.

А кому доверять мне?

Я задумалась, что имел в виду утопец, когда упомянул, что Мешко не приносит счастья женщинам, которых должен защищать. Спрошу его об этом, когда мы немного отдохнем, и он будет в настроении поделиться чем-то сокровенным.

Еще раз взглянула на озерцо через плечо. Больше никогда в нем не искупаюсь. Да что уж там! Даже руки в нем мыть не стану. Меня передернуло, когда я представила покрытые отвратительной слизью волосы водяного демона. И он с этой гадостью на голове погрузился в воду. Наверняка он испортил озеро.

– Я кое-что не понял. Ты говорила, что утопец – сантехник?

– Да, недавно у нас в квартире в Кельце сломалась стиральная машина. Слава вызвала сантехника. По заявке пришел этот мужчина.

– И тебя это не удивило?..

– Тогда он так не выглядел. – Я покачала головой. – Кожа у него была нормального цвета, да и вел он себя совершенно обычно. К тому же он устранил поломку. Я не думала, что Святовит подошлет ко мне фальшивого сантехника…

Я вздрогнула. Шептуха была права. Меня окружали тайно наблюдавшие за мной слуги богов.





38




Черное полотно было покрыто красной кляксой. На первый взгляд казалось, что краску разбрызгали как попало, но чем дольше я приглядывалась, тем больше убеждалась в том, что это совершенно не так.

Я ничего не смыслю в ворожбе, всегда считала ее обманом, предназначенным только для набивания кошельков ворожеев и жрецов, поэтому я пропустила мимо ушей объяснение Бабы Яги и предполагаемое послание холста.

Но сейчас я уже ни в чем не была уверена.

С самого начала я знала, что в картине есть что-то зловещее, но теперь не могла отвести от нее глаз. Она говорила со мной. Тихо нашептывала что-то моему подсознанию. Я чувствовала, что если бы постояла рядом с ней немного дольше, то картина рассказала бы мне все.

Я протянула руку, желая дотронуться до толстого слоя кроваво-красной краски.

– Гося? – донесся до меня голос шептухи. – Пойдем на кухню. Что ты там застряла?

– Иду, – крикнула я и отдернула руку, смущенная собственным поведением. Покачала головой, пытаясь отогнать чувство опасности. Это просто картина. Она ничего не может мне сделать.

Повернувшись к ней спиной, я почувствовала, как по телу пробежал холодок. Не знаю, как Баба Яга может держать эту мазню у себя дома. Я бы от нее сразу избавилась.

Я села за кухонный стол. На полу у стены лежали вещи, которые мы забрали из хижины в лесу – все необходимые инструменты, чтобы откопать и обезвредить вурдалака.

С громким стуком шептуха поставила передо мной кружку, до краев наполненную травяным настоем. В каждом ее жесте и движении читался нескрываемый упрек. Она вытерла чистую столешницу клетчатой тряпкой, чтобы хоть чем-то занять руки.

– У меня в голове не укладывается, что вы не обратились ко мне с этим с самого начала, – проворчала она.

В ответ я пожала плечами. Ей не понравилась моя реакция.

– Я бы тебе помогла!

– Прости, – сказала я. – Я думала, мы быстро управимся и…

– Я тебе не доверяю, – перебил меня Мешко, обращаясь к шептухе.

– Что? – старуха вытаращила на него глаза.

– Ты разговариваешь со Сварожичем. Значит, ты слушаешь богов. Гося пару месяцев была у тебя на попечении, и за это время ты не научила ее ничему, что могло бы спасти ей жизнь. На нее напал и загипнотизировал вурдалак. Если бы она вовремя распознала его, то не позволила бы даже подойти к себе.

– Да как ты смеешь! – прорычала она.

– Это ты виновата. Она у тебя на практике. Ты обязана ее защищать.

– Да что ты вообще знаешь.

Они кидали друг на друга грозные взгляды. Я глотнула вонючих трав для успокоения, которое мне очень сейчас пригодилось бы. Фу, ну и гадость. Больше к ним не прикоснусь.

– Если это не так, почему ты не оправдываешься? – не унимался Мешко.

– Потому что я выше этого, – фыркнула шептуха. – Не собираюсь попусту сотрясать воздух. Ты не изменишь свой образ мыслей. Для тебя все только черное и белое.

– А ты предпочитаешь оттенки серого? – съязвил он.