Серебряный путь
Часть 36 из 62 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
«Ну да, конечно… “чуть больше способностей, чем у обычных учеников” и ничего более», — пронеслось у него в голове.
— Ты не имеешь права так неуважительно обращаться со мной! — наконец выкрикнул эльф, видимо, уставший висеть на руке Люциана.
— Почему? — Люциан вытолкнул его за колонну и вышел из-за неё сам. На них оглянулись все маги конклава, некоторые уже повскакивали со своих мест.
— Итак, во имя любви к своим товарищам по Испытанию, я сейчас иду и сообщаю всем им, а заодно и магам конклава, что на сегодняшнее Испытание должен явиться сам Тенебрис, о чем мне только что рассказал ты! И поэтому Испытание отменяется.
Эльф отшатнулся от него, будто увидел нечто страшное… Но спина его уперлась в другую колонну, которую он попытался медленно по кругу обойти.
В этот момент в зале потемнело. Исчез круглый стол у окна и фигуры магов за ним. Исчезли и стоявшие группами и поодиночке молодые маги-новички. Эльф возле колонны ехидно ухмыльнулся и растворился в воздухе вместе с ней.
Раздался громкий пронизывающий хохот, который мгновенно проникал под кожу, как январский мороз. Маку сделалось невыносимо жутко. Как и Люциан, он понял, что всё происходящее до этого, было иллюзией. Только с какого момента эта иллюзия берёт своё начало? И как понять — то, что происходит сейчас, иллюзия или реальность?
— Ты звал меня, щенок? — наконец, поинтересовался обладатель жуткого смеха.
— Я не звал тебя! Проваливай туда, откуда пришёл, — отозвался Люциан.
Его голос был твёрд, но Мак чувствовал, как внутри всё сжимается от страха. И уже было непонятно, где его собственный страх, а где страх хозяина этих воспоминаний.
— Ну как же? Ты хотел сражаться с Тенебрисом, и вот я здесь!
Темнота скрывала почти все очертания предметов. Мак различал только неясные звездные блики в тех местах, где раньше были окна. Где это полная луна, когда она так нужна?.. Люциан обшаривал взглядом все окна и стены, но никого не видел.
— Несчастный маменькин сынок! Пришёл на Испытание, но не успел защитить других маменькиных сынков. Так ты хотел сражаться со мной или не хотел?
— Хотел!
Мальчишеский голос Люциана был тонким, по сравнению с басом Тенебриса… но прозвучал твердо и уверенно.
В ответ раздался зловещий хохот, ещё более громкий, который эхом отскакивал от стен зала и многократно увеличивал сам себя. И уже непонятно было, смеётся ли это сам Тенебрис, или смеются стены зала и воздух между ними.
***
Наконец помещение обильно осветилось светом — белая луна вышла из-за туч. Мак ясно увидел её идеальный круг под острой аркой окна. Он порадовался, что теперь у Люциана есть то, что поддержит его магию.
— Прекрасно! Да только я не планировал сражаться с тобой, мой мальчик!
Посреди зала в свете луны нарисовался темный полупрозрачный силуэт, в котором угадывалась человеческая фигура. Мак поразился тому, как изменился тон Тенебриса с агрессивного на миролюбивый: вот только что смеялся и обзывал щенком, а теперь — «мой мальчик»? Что-то здесь не то… Или он настолько боится, что Люциан воспользуется поддержкой своей луны?
— Мне известны твои планы, — голос Люциана дрогнул от отвращения. — Но тебе придётся сражаться, хочешь ты того или нет. Живым я не дамся!
— Ну конечно… Эти дураки сказали, что я хочу забрать твоё тело для того, чтобы воплотиться в этом мире. Только так могли рассуждать эти идиоты! Но я бы никогда не захотел лишить мир этой юной души и этой силы!
«”Эти дураки”, а не “этот дурак”», — про себя отметил Мак. — «Выходит, знал не только эльф, а все маги конклава?..»
Темный силуэт, между тем, сделал шаг и потянулся вперёд чем-то похожим на щупальца.
— Теперь нас будет двое… Я сделаю тебя своим учеником. Мы будем править миром!
— Не приближайся ко мне! — Люциан вскинул руки перед собой и тяжело задышал. — Никогда… Никогда я не буду твоим учеником!
— Ты уверен, что не лжешь себе, мальчик? Несколько минут назад ты говорил совсем другое! Разве не ты сказал, что хочешь большего? А потом убеждал Ремира, что где огромное честолюбие, там и огромные награды…
— Я не это имел ввиду! — резко оборвал его Люциан.
— Разве?.. А я вижу, что как раз это! Мы с тобой очень похожи в главном: свой талант и свою магию стоит ставить на первое место, а мир на второе. К чему все эти правила — белая магия, серая, черная? Все эти разговоры о служении миру ведут лишь слабаки. Главное правило по-настоящему могущественного мага — служить самому себе.
— Я несколько иначе понимаю это правило, — прервал его Люциан. — Хватит разговоров! Или проваливай обратно в свою плоскость бытия, или будем сражаться! И куда ты отправишься после этого, ещё неизвестно.
— Ах-хах-ха! — Тенебриса опять разобрало на смех, только теперь совсем не жуткий. Похоже, ему действительно было смешно. — Проваливать обратно? Как забавно! Твоя магия бессильна против меня, малыш.
— Это мы ещё посмотрим! — крикнул Люциан, сжимая кулаки. Похоже, слово «малыш» лишило его последних остатков терпения.
— Нет, назад я не вернусь, — спокойно отвечал темный силуэт, словно не замечая гнев своего собеседника. — У меня было двести лет на то, чтобы обдумать ошибки. Двести лет невыносимых страданий от осознания, что не могу ничего изменить… Но в последние двадцать лет у меня появился единственный источник радости, помогающий каждое утро встречать пытку собственными мыслями — твой образ, который я видел сквозь миры в своем сознании.
Тенебрис протянул к Люциану свою руку-щупальце. Тот с отвращением отступил ещё на шаг.
— Я наблюдал за тобой все эти годы! — голос темного силуэта, напоминающего человеческое существо, сделался громким и торжественным. — В тебе есть огромная внутренняя сила, которая приходит от меня. Я сделал для тебя всё, что мог. Я знал, что когда-нибудь ты придешь ко мне, чтобы узнать, как пользоваться этой силой, моей силой…
— Этого не может быть! Я творил магию силой белой луны, я чувствовал её поддержку — это невозможно ни с чем перепутать!
— Я — источник твоих сил и твоей магии, Люциан! — Тенебрис указал на нечто состоящее словно из ошметков Тьмы, что было сейчас его телом. — А вовсе не белая луна. Если уж говорить о лунах, то просить поддержки тебе стоит у черной луны Мрака, которая дает силы мне, а не у луны Света.
— У меня нет оснований верить тебе, — твердо отчеканил Люциан. — Наш разговор окончен. Сейчас я применю заклинание и с помощью силы моей луны ты отправишься в Бездну.
— Да! Кидай свое заклинание. Я не буду сопротивляться и ставить щит. И ты убедишься, что я прав — твоя магия, силой какой луны бы ты её не творил, не способна причинить мне вреда! Потому что источник её — вовсе не эти светила.
Тенебрис пренебрежительно махнул щупальцем в сторону окна.
— Замолчи! — Люциан брезгливо поморщился и поднял руку, создавая магический импульс.
Импульс долетел до цели и беззвучно погас. Результата не было: Тенебрис не отправился обратно, он всё так же стоял перед ним в своём бесплотном облике тени.
— Что?.. — Люциан потрясённо поднес руку к глазам.
— Попробуй что-нибудь посильнее, мальчик! Неужели тебе неизвестно заклятие разрушения? Примени его и убедишься, прав я или нет.
«Где-то я уже это слышал», — подумалось Маку.
Темная тень стояла, просвечиваемая луной, не двигаясь. Тенебрис действительно не спешил защищаться и ставить щит.
Пока Люциан формировал прежнее заклинание, только во много раз усиленное, в его голове промелькнула тень сомнения. Может, действительно лучше всё одним махом закончить, отправив вместо перемещающего заклинания сильнейшее заклятие разрушения в это… существо? Он даже напомнил себе, что, если бы он ушел с Испытания, его противник попытался бы отобрать жизнь у другого мага-новичка, более слабого, чем он сам.
И всё-таки нет! Тенебрис сейчас не оказывает ему сопротивления, а значит, это вовсе не сражение. Какая слава будет ему за то, что он поверг того, кто не сопротивлялся?
И Люциан со спокойным сердцем отправил прежнее заклятие для перемещения Тенебриса в его плоскость бытия.
Белый шар долетел до полупрозрачного силуэта и беззвучно погас, соприкоснувшись с ним.
— Как это может быть? — Люциан в ужасе смотрел на отсутствие малейших признаков результата. — Магия не работает? Не сработала, даже подкрепленная силой белой луны?…
— Да, это так, мальчик! — Тенебрис снова сделал шаг вперёд. — Всё как я и говорил. В тебе нет ничего, что было бы не от меня.
Люциан попятился от него, но уперся спиной в колонну, которая всё ещё оставалась в зале — очевидно, не была частью миража. В бессилии он медленно заскользил по гладкой поверхности вниз, пока не обнаружил себя сидящим на полу и опирающимся на колонну спиной.
По щекам его текли слезы.
— Плач, Люциан, плач! Лучше тебе оплакать свою старую жизнь сейчас, как я это сделал когда-то, чтобы вступить в новую жизнь свободным, забыв обо всём.
Казалось, сама Тьма оперлась щупальцем о колонну и склонилась над ним.
Всхлипывая, Люциан оплакивал смерть своего самолюбия и самоуважения. Ему уже было все равно, кто склоняется к нему, участливо глядя в глаза светящимися зрачками и полупрозрачным подобием лица… потому что в душе у него тоже была тьма.
Но когда сквозь тьму до затуманенного разума дошел смысл слов о новой жизни, сознание мгновенно прояснилось. Ну уж нет — скорее он умрет сам, чем позволит умереть своей чести!
— Отойди от меня! — Люциан резко отпихнул от себя темную фигуру, оказавшуюся вполне осязаемой на ощупь. Тем лучше, по крайней мере, можно воздействовать на него физически. — Я не собираюсь становиться твоим учеником и начинать новую жизнь, о которой ты говоришь!
Он поднялся на ноги. Тень тоже поднялась и теперь нависала над ним, словно увеличившись в размерах.
— Ты хорошо подумал, мальчик? Ты хоть представляешь, что случится с тобой в случае окончательного отказа?
— Тут и думать нечего! Мой ответ: нет!
— Что ж, так или иначе, я возьму своё — заберу тебя пусть не своим учеником, так в качестве своего тела!
— Ну вот ты и показал свою истинную личину! А то — «образ в моем сознании», «единственный источник радости», — Люциан скопировал голос Тени и незаметно отодвинулся, чтобы в случае чего скрыться за колонной. — Тьфу! Аж слушать противно.
— Ты не понимаешь, над кем смеёшься, малец!
В колонну полетел синий шар, отбивший приличный кусок от каменной поверхности. По полу разлетелись мелкие осколки камня.
— О, парализующее заклятие! Попробуй попади, — Люциан засмеялся, выглядывая из-за колонны. — И догони ещё для начала.
Он быстро пересек огромное помещение, применив заклятие ускорения.
— Твоя магия не работает против тебя, но она всё ещё работает на меня! — донесся его звонкий голос из дальнего края зала.
Щупальца Тени вытянулись вслед за ним и обвили ближайшую колонну по периметру.
— Ошибка! Я уже здесь.
Люциан стоял теперь уже у окна, залитый светом белой луны, и протягивал руку к нему, словно собирая свет в ладони. Но на самом деле он концентрировал в руке свет другой луны.
— Ну-ка, черная луна, покажи, на что способна!
Черное облако поглотило очертания человека в белой мантии и через мгновение у окна уже никого не было.
— Ты же собирался стать магом белых мантий… Ты умеешь пользоваться силой черной луны? — прохрипел заметно удивленный Тенебрис.
— Ты не имеешь права так неуважительно обращаться со мной! — наконец выкрикнул эльф, видимо, уставший висеть на руке Люциана.
— Почему? — Люциан вытолкнул его за колонну и вышел из-за неё сам. На них оглянулись все маги конклава, некоторые уже повскакивали со своих мест.
— Итак, во имя любви к своим товарищам по Испытанию, я сейчас иду и сообщаю всем им, а заодно и магам конклава, что на сегодняшнее Испытание должен явиться сам Тенебрис, о чем мне только что рассказал ты! И поэтому Испытание отменяется.
Эльф отшатнулся от него, будто увидел нечто страшное… Но спина его уперлась в другую колонну, которую он попытался медленно по кругу обойти.
В этот момент в зале потемнело. Исчез круглый стол у окна и фигуры магов за ним. Исчезли и стоявшие группами и поодиночке молодые маги-новички. Эльф возле колонны ехидно ухмыльнулся и растворился в воздухе вместе с ней.
Раздался громкий пронизывающий хохот, который мгновенно проникал под кожу, как январский мороз. Маку сделалось невыносимо жутко. Как и Люциан, он понял, что всё происходящее до этого, было иллюзией. Только с какого момента эта иллюзия берёт своё начало? И как понять — то, что происходит сейчас, иллюзия или реальность?
— Ты звал меня, щенок? — наконец, поинтересовался обладатель жуткого смеха.
— Я не звал тебя! Проваливай туда, откуда пришёл, — отозвался Люциан.
Его голос был твёрд, но Мак чувствовал, как внутри всё сжимается от страха. И уже было непонятно, где его собственный страх, а где страх хозяина этих воспоминаний.
— Ну как же? Ты хотел сражаться с Тенебрисом, и вот я здесь!
Темнота скрывала почти все очертания предметов. Мак различал только неясные звездные блики в тех местах, где раньше были окна. Где это полная луна, когда она так нужна?.. Люциан обшаривал взглядом все окна и стены, но никого не видел.
— Несчастный маменькин сынок! Пришёл на Испытание, но не успел защитить других маменькиных сынков. Так ты хотел сражаться со мной или не хотел?
— Хотел!
Мальчишеский голос Люциана был тонким, по сравнению с басом Тенебриса… но прозвучал твердо и уверенно.
В ответ раздался зловещий хохот, ещё более громкий, который эхом отскакивал от стен зала и многократно увеличивал сам себя. И уже непонятно было, смеётся ли это сам Тенебрис, или смеются стены зала и воздух между ними.
***
Наконец помещение обильно осветилось светом — белая луна вышла из-за туч. Мак ясно увидел её идеальный круг под острой аркой окна. Он порадовался, что теперь у Люциана есть то, что поддержит его магию.
— Прекрасно! Да только я не планировал сражаться с тобой, мой мальчик!
Посреди зала в свете луны нарисовался темный полупрозрачный силуэт, в котором угадывалась человеческая фигура. Мак поразился тому, как изменился тон Тенебриса с агрессивного на миролюбивый: вот только что смеялся и обзывал щенком, а теперь — «мой мальчик»? Что-то здесь не то… Или он настолько боится, что Люциан воспользуется поддержкой своей луны?
— Мне известны твои планы, — голос Люциана дрогнул от отвращения. — Но тебе придётся сражаться, хочешь ты того или нет. Живым я не дамся!
— Ну конечно… Эти дураки сказали, что я хочу забрать твоё тело для того, чтобы воплотиться в этом мире. Только так могли рассуждать эти идиоты! Но я бы никогда не захотел лишить мир этой юной души и этой силы!
«”Эти дураки”, а не “этот дурак”», — про себя отметил Мак. — «Выходит, знал не только эльф, а все маги конклава?..»
Темный силуэт, между тем, сделал шаг и потянулся вперёд чем-то похожим на щупальца.
— Теперь нас будет двое… Я сделаю тебя своим учеником. Мы будем править миром!
— Не приближайся ко мне! — Люциан вскинул руки перед собой и тяжело задышал. — Никогда… Никогда я не буду твоим учеником!
— Ты уверен, что не лжешь себе, мальчик? Несколько минут назад ты говорил совсем другое! Разве не ты сказал, что хочешь большего? А потом убеждал Ремира, что где огромное честолюбие, там и огромные награды…
— Я не это имел ввиду! — резко оборвал его Люциан.
— Разве?.. А я вижу, что как раз это! Мы с тобой очень похожи в главном: свой талант и свою магию стоит ставить на первое место, а мир на второе. К чему все эти правила — белая магия, серая, черная? Все эти разговоры о служении миру ведут лишь слабаки. Главное правило по-настоящему могущественного мага — служить самому себе.
— Я несколько иначе понимаю это правило, — прервал его Люциан. — Хватит разговоров! Или проваливай обратно в свою плоскость бытия, или будем сражаться! И куда ты отправишься после этого, ещё неизвестно.
— Ах-хах-ха! — Тенебриса опять разобрало на смех, только теперь совсем не жуткий. Похоже, ему действительно было смешно. — Проваливать обратно? Как забавно! Твоя магия бессильна против меня, малыш.
— Это мы ещё посмотрим! — крикнул Люциан, сжимая кулаки. Похоже, слово «малыш» лишило его последних остатков терпения.
— Нет, назад я не вернусь, — спокойно отвечал темный силуэт, словно не замечая гнев своего собеседника. — У меня было двести лет на то, чтобы обдумать ошибки. Двести лет невыносимых страданий от осознания, что не могу ничего изменить… Но в последние двадцать лет у меня появился единственный источник радости, помогающий каждое утро встречать пытку собственными мыслями — твой образ, который я видел сквозь миры в своем сознании.
Тенебрис протянул к Люциану свою руку-щупальце. Тот с отвращением отступил ещё на шаг.
— Я наблюдал за тобой все эти годы! — голос темного силуэта, напоминающего человеческое существо, сделался громким и торжественным. — В тебе есть огромная внутренняя сила, которая приходит от меня. Я сделал для тебя всё, что мог. Я знал, что когда-нибудь ты придешь ко мне, чтобы узнать, как пользоваться этой силой, моей силой…
— Этого не может быть! Я творил магию силой белой луны, я чувствовал её поддержку — это невозможно ни с чем перепутать!
— Я — источник твоих сил и твоей магии, Люциан! — Тенебрис указал на нечто состоящее словно из ошметков Тьмы, что было сейчас его телом. — А вовсе не белая луна. Если уж говорить о лунах, то просить поддержки тебе стоит у черной луны Мрака, которая дает силы мне, а не у луны Света.
— У меня нет оснований верить тебе, — твердо отчеканил Люциан. — Наш разговор окончен. Сейчас я применю заклинание и с помощью силы моей луны ты отправишься в Бездну.
— Да! Кидай свое заклинание. Я не буду сопротивляться и ставить щит. И ты убедишься, что я прав — твоя магия, силой какой луны бы ты её не творил, не способна причинить мне вреда! Потому что источник её — вовсе не эти светила.
Тенебрис пренебрежительно махнул щупальцем в сторону окна.
— Замолчи! — Люциан брезгливо поморщился и поднял руку, создавая магический импульс.
Импульс долетел до цели и беззвучно погас. Результата не было: Тенебрис не отправился обратно, он всё так же стоял перед ним в своём бесплотном облике тени.
— Что?.. — Люциан потрясённо поднес руку к глазам.
— Попробуй что-нибудь посильнее, мальчик! Неужели тебе неизвестно заклятие разрушения? Примени его и убедишься, прав я или нет.
«Где-то я уже это слышал», — подумалось Маку.
Темная тень стояла, просвечиваемая луной, не двигаясь. Тенебрис действительно не спешил защищаться и ставить щит.
Пока Люциан формировал прежнее заклинание, только во много раз усиленное, в его голове промелькнула тень сомнения. Может, действительно лучше всё одним махом закончить, отправив вместо перемещающего заклинания сильнейшее заклятие разрушения в это… существо? Он даже напомнил себе, что, если бы он ушел с Испытания, его противник попытался бы отобрать жизнь у другого мага-новичка, более слабого, чем он сам.
И всё-таки нет! Тенебрис сейчас не оказывает ему сопротивления, а значит, это вовсе не сражение. Какая слава будет ему за то, что он поверг того, кто не сопротивлялся?
И Люциан со спокойным сердцем отправил прежнее заклятие для перемещения Тенебриса в его плоскость бытия.
Белый шар долетел до полупрозрачного силуэта и беззвучно погас, соприкоснувшись с ним.
— Как это может быть? — Люциан в ужасе смотрел на отсутствие малейших признаков результата. — Магия не работает? Не сработала, даже подкрепленная силой белой луны?…
— Да, это так, мальчик! — Тенебрис снова сделал шаг вперёд. — Всё как я и говорил. В тебе нет ничего, что было бы не от меня.
Люциан попятился от него, но уперся спиной в колонну, которая всё ещё оставалась в зале — очевидно, не была частью миража. В бессилии он медленно заскользил по гладкой поверхности вниз, пока не обнаружил себя сидящим на полу и опирающимся на колонну спиной.
По щекам его текли слезы.
— Плач, Люциан, плач! Лучше тебе оплакать свою старую жизнь сейчас, как я это сделал когда-то, чтобы вступить в новую жизнь свободным, забыв обо всём.
Казалось, сама Тьма оперлась щупальцем о колонну и склонилась над ним.
Всхлипывая, Люциан оплакивал смерть своего самолюбия и самоуважения. Ему уже было все равно, кто склоняется к нему, участливо глядя в глаза светящимися зрачками и полупрозрачным подобием лица… потому что в душе у него тоже была тьма.
Но когда сквозь тьму до затуманенного разума дошел смысл слов о новой жизни, сознание мгновенно прояснилось. Ну уж нет — скорее он умрет сам, чем позволит умереть своей чести!
— Отойди от меня! — Люциан резко отпихнул от себя темную фигуру, оказавшуюся вполне осязаемой на ощупь. Тем лучше, по крайней мере, можно воздействовать на него физически. — Я не собираюсь становиться твоим учеником и начинать новую жизнь, о которой ты говоришь!
Он поднялся на ноги. Тень тоже поднялась и теперь нависала над ним, словно увеличившись в размерах.
— Ты хорошо подумал, мальчик? Ты хоть представляешь, что случится с тобой в случае окончательного отказа?
— Тут и думать нечего! Мой ответ: нет!
— Что ж, так или иначе, я возьму своё — заберу тебя пусть не своим учеником, так в качестве своего тела!
— Ну вот ты и показал свою истинную личину! А то — «образ в моем сознании», «единственный источник радости», — Люциан скопировал голос Тени и незаметно отодвинулся, чтобы в случае чего скрыться за колонной. — Тьфу! Аж слушать противно.
— Ты не понимаешь, над кем смеёшься, малец!
В колонну полетел синий шар, отбивший приличный кусок от каменной поверхности. По полу разлетелись мелкие осколки камня.
— О, парализующее заклятие! Попробуй попади, — Люциан засмеялся, выглядывая из-за колонны. — И догони ещё для начала.
Он быстро пересек огромное помещение, применив заклятие ускорения.
— Твоя магия не работает против тебя, но она всё ещё работает на меня! — донесся его звонкий голос из дальнего края зала.
Щупальца Тени вытянулись вслед за ним и обвили ближайшую колонну по периметру.
— Ошибка! Я уже здесь.
Люциан стоял теперь уже у окна, залитый светом белой луны, и протягивал руку к нему, словно собирая свет в ладони. Но на самом деле он концентрировал в руке свет другой луны.
— Ну-ка, черная луна, покажи, на что способна!
Черное облако поглотило очертания человека в белой мантии и через мгновение у окна уже никого не было.
— Ты же собирался стать магом белых мантий… Ты умеешь пользоваться силой черной луны? — прохрипел заметно удивленный Тенебрис.