Серебряный путь

— Хорошо.

Лесоруб медленно прошагал обратно, пока не скрылся за углом дома.

— Как ты уже понял, в легендах обо мне много вранья, — начал Люциан. — Его сейчас стало в мире настолько много, что людям сложно отличить ложь от правды. Причина этому — то, что у меня есть неприятель. Существо, которое мне противостоит.

— Неприятель? Ты серьёзно? Разве есть в этом мире кто-то, кто сильнее тебя?

— В этом мире — нет. Но есть и другие миры.

Мак присвистнул.

— Из известных тебе назову два: мир теней или Бездна, и мир богов.

— Так и… Этот твой неприятель, он из мира богов или из мира теней?

— Из мира теней. Это долгая история… Когда-то он не получил то, что хотел — мои жизненные силы и способности. Я был молод и неопытен, и всё же осмелился противостоять ему во время Испытания, устроенного конклавом магов.

— Испытание — это что-то вроде экзамена в те времена?

— Нет. Это вовсе не экзамен и не проверка магических знаний! Хотя его можно сравнить с высшим посвящением белой или черной магии и с получением диплома, который даёт право на звание мага-профессионала. В мое время Испытание было тем, что открывает магу правду о себе — показывает, на светлой он стороне или на темной. Суть в том, что Конклав магов создаёт иллюзию, которую проходящий Испытание принимает за реальность. И в этой мнимой реальности маг должен сделать ряд выборов, которые покажут, стремится ли его сердце к Тьме или к Свету.

— Наверное, я слишком любопытен… Но всё-таки, — Мак сделал небольшую паузу на случай, если тема запретная… но Люциан его не остановил. — Как выбор мага может показать, лежит у него сердце к Свету или к Тьме?

— На самом деле ты знаешь это, — Люциан лишь на секунду скользнул по нему взглядом из-под полуприкрытых ресниц, и Мак содрогнулся от ощущения, что смотрит он не на лицо и глаза, а на что-то внутри него. — Каждый раз ты делаешь именно тот выбор, который говорит, что твое сердце предназначено Свету. И никаких Испытаний не нужно, чтобы в тебе это прочитать.

Люциан тепло улыбнулся в ответ на потрясенный взгляд Мака, и продолжил:

— Возможно, дело в том, что тебе никогда не доводилось облекать этот принцип в слова. Я мог бы просто назвать его, но лучше расскажу свою историю, а ты догадливый, сам всё поймешь. — Он помолчал, будто собираясь с мыслями. — Наверное, у меня было самое обычное по тем временам детство: родители, два брата, две сестры. Обычная учёба в магической школе… Только, может быть, чуть больше интереса к магическим наукам и чуть больше способностей, чем у обычных учеников. Всё самое необычное началось в момент, когда я пришёл на Испытание в Башню Высшего Волшебства, куда и явился Тенебрис Блэйн.

— Кто-кто?..

— В мои времена это имя наводило ужас на магов с любым цветом мантий! И не только на тех, кто уже состоялся, как маг. Знали о нём даже новички, лишь мечтающие прийти на Испытание.

— Чем же он так прославился?

— Это маг-ренегат, который не имел равных во владении темной магией. Впрочем, уже тогда он потерял свое тело и от него осталась лишь тень.

— Ренегат — значит, и не светлый, и не темный?

— Да. Тот, кто отказался следовать правилам и светлой, и темной магии. Тогда можно было быть ещё серым магом — магом равновесия, но и таким он отказался быть. Ибо для него существовало лишь одно правило — служить самому себе.

— Как же он потерял тело?

— О, это очень занимательная история! И, кстати, частично она тебе уже знакома… разве что с другими действующими лицами, — Люциан усмехнулся. — Впрочем, и его самого ты уже знаешь. Но позволь, я расскажу сначала об Испытании, а потом буду надеяться, что всё и так сложится у тебя в голове.

Мак задумчиво кивнул. Его сильно озадачили слова о том, что он частично уже знает историю потери тела магом Тенебрисом, но ещё больше он напрягся после заявления Люциана, что с этим магом-ренегатом он уже знаком.

Впрочем, тот, кто это заявил, сейчас опять улыбался и смотрел на него самым благожелательным взглядом, какой только можно себе представить. Мак чувствовал, как медленно погружается в едва заметный серебряный свет этих светло-серых глаз и совсем не хочет препятствовать погружению.

Не разрывая зрительный контакт, Люциан продолжил:

— Никто из новичков не знал о том, что Тенебрис придёт на него… а мне посчастливилось узнать это перед самым началом. — Он невесело усмехнулся. — Если это можно назвать счастьем… Позже я понял, что тот разговор уже был началом моего Испытания, потому что пришлось делать непростой выбор… но сначала воспринял это, как проявление симпатии и желание помочь.

Один из самых могущественных магов конклава, темный эльф Ремир отозвал меня в сторону, сделав вид, что хочет напомнить условия для новичков… Его внимание льстило самолюбию — сам ученик легендарного Тенебриса решил уделить мне время! Ученик, который всё-таки не стал ренегатом и занимал сейчас почетное место в конклаве. Сначала он сказал то, что я и так знал: сегодня особый день, все три луны, белая, черная и серая будут в зените, и поэтому маг, который выбрал Свет, может попросить помощи у белой луны, маг равновесия — у серой луны равновесия, а маг, выбравший Тьму, без сомнения, получит поддержку от луны Тьмы. Я высказал благодарность за то, что он мне это напомнил, и за то, что маги конклава так позаботились о нас, новичках — Испытания всегда проводятся как раз в такие дни, когда все три луны в зените, чтобы каждый, выбирая цвет мантий, мог получить ещё и поддержку.

А дальше начало твориться нечто, что разрушило все мои представления о благородных и заботливых магах конклава.

Люциан не делал никаких движений, как не делал и пауз в своём рассказе. Но с этого момента Мак слышал его голос будто бы издалека, а порой вообще не слышал… и видел всё происходящее словно находясь внутри истории, глазами самого Люциана.

Он увидел себя стоящим в каком-то круглом зале, в который через высокие окна лился мягкий дневной свет. Очевидно, это и была одна из комнат или даже один из этажей Башни Высшего волшебства, где проходили такие испытания. Вокруг группами или по одному стояли молодые маги, одетые в древние мантии, наподобие той, что носил Гефер.

Рядом, почти вплотную к нему, стоял высокий мужчина в черной мантии с тонкими чертами лица и черными длинными волосами. Не только тонкие черты, но и острые уши выдавали его происхождение. Мак понял, что это ученик Тенебриса — эльф Ремир. Лицо эльфа выглядело каким-то осунувшимся, под глазами были темные круги.

Мак чувствовал, что всё ещё улыбается ему — видимо, они только что говорили о том, что рассказал Люциан: он благодарил конклав магов за заботу о магах-новичках.

Неожиданно тонкая рука эльфа дёрнула его е себе и они оба оказались за толстой колонной — там, откуда, к большому сожалению Мака-Люциана, не было видно круглый стол и сидящих за ним представительных магов.

— Ещё раз спасибо за внимание и заботу, но… куда Вы меня тащите?!

Эльф быстро склонился к его уху и холодным голосом произнёс:

— Люциан, не делай этого!

— О чем Вы? — Мак отчетливо почувствовал сначала его удивление, а затем смущение, когда Люциан понял, к чему клонит эльф. — Нет, я не могу так поступить!


— Не ходи на Испытание. Возвращайся домой. Будь доволен тем, что имеешь!

— Нет! — возмущенно вскричал Люциан. — Вы думаете, я буду счастлив использовать магию лишь для бытовых целей — чистить одежду, расщеплять и трансформировать мусор… или развлекать гостей фокусами на праздниках? Нет, я хочу большего!

— За огромное честолюбие приходится платить огромную цену! Это уже доказал мой учитель.

— И награды тоже огромны! — горячо возразил Люциан. — Я принял решение.

— Мальчик, — Маку сделалось немного странно от этого слова, потому что говоривший сам имел юношеское лицо с тонкими чертами, хотя по сведениям из памяти Люциана эльфу сейчас было около двухсот лет. — Ты способнее и умнее всех, кто пришёл сегодня определиться с цветом мантий. Хоть и моложе… Как думаешь, для чего маги конклава проводят Испытание именно в такие дни — когда все три луны восходят в ночной небосвод в полной своей силе?

— Это сделано, как Вы мне сказали, для того, чтобы каждый маг мог получить поддержку своей магии от луны нужного цвета.

— Вот именно — каждый маг! Каждый, а не только новичок! Наверняка тебе известно, что мой бывший учитель Тенебрис хоть и остался без тела, но не оставил своих намерений. Оставшись без тела, он пребывает в иных планах бытия, но ему необходимо воплотиться в этом мире, чтобы продолжить начатое. И Испытания конклава магов — это отличная возможность для него выбрать себе юное тело, способное и приученное к магии. А выйти из иных планов бытия как раз и поможет его луна — луна Мрака, у которой он будет просить поддержки.

Мак почувствовал, что Люциан возмущен.

— Говорить об этом можно только в теории! — Громко выкрикнул он. — Испытания проводятся раз в семь лет, их прошли уже сотни магов, но за почти двести лет после потери тела Тенебрисом, он так и не смог воплотиться в нашем мире!

— Из источников, которые находятся не в этих планах бытия, я получил информацию, что Тенебрис будет присутствовать на сегодняшнем испытании, и что своей жертвой, своей целью для получения тела он выбрал тебя! — Эльф выпалил всё это скороговоркой Люциану в лицо, и для верности указал на того пальцем, видимо, устав выслушивать возражения и окончательно утратив терпение.

Люциан молча стоял, переваривая услышанное.

— Спасибо, что предупредили… — наконец, выдавил из себя он. — Я сильный. Я буду сражаться.

Голос его был твёрд, но на последней фразе дрогнул.

— Сражаться с Тенебрисом? — В голосе эльфа было безграничное удивление. — С сильнейшим магом в мире за всю историю? С магом, бросившим вызов самой богине Тьмы и почти победившим её?..

«Что-что?..» — Теперь уже Мак впал в крайнее изумление — своё собственное, а не Люциана. — «Почти победившим богиню Тьмы?..»

— Да! — твердо произнес Люциан.

Эльф лишь грустно рассмеялся в ответ.

— Увы, ты обречён мальчик! И никто не в силах помочь тебе. А знаешь, что я должен буду сделать, когда Тенебрис достигнет своей цели?

Он склонился над ним так, что Люциан ощутил дыхание эльфа над своим ухом.

— Я поклялся уничтожить и уничтожу его! И тут уже не важно, в чьё тело он вселится!

Люциан в ужасе отшатнулся от него, но через секунду его душу до краев заполнил гнев.

— А раз всё равно, то почему предупреждаете только меня? Если я сейчас уйду, то пострадает кто-то другой! Тогда почему бы вам не объявить об этом во всеуслышание? Почему бы вообще не отменить сегодняшнее Испытание и не отпустить собравшихся на него? Так вы спасёте, по крайней мере, одну живую душу и отсрочите приход Тенебриса в наш мир на семь лет! А там, может, уже и какое-то средство борьбы с ним найдётся…

Во время разговора они незаметно вышли из-за колонны, и на крик Люциана начали поворачиваться маги, сидящие за круглым столом.

— Тише, не кричи! — Эльф схватил его за руку, заставляя зайти обратно за колонну.

Люциан вырвал свою ладонь из чужой руки и стоял, гневно сверкая на него глазами.

Мак ощущал весь его гнев и участившееся дыхание, чувствовал стекающий по лбу пот, и был полностью солидарен с ним в мыслях, чувствах и решениях.

Если бы он был на его месте, не раздумывая, поступил бы так же. Если бы был рядом в тот момент, обязательно бы поддержал! Но как поддержать Люциана в том, что уже стало прошлым? Причём, далёким прошлым. Очень-очень далеким…

— Я предупредил тебя в надежде спасти хотя бы самое ценное из мира магии… О, мой бог, никогда ещё земля не рождала таких талантов! — Он с неподдельной горечью смотрел на Люциана. — Мальчик, лучше бы тебе не приходить на сегодняшнее Испытание.

Тот, кого он назвал мальчиком, подскочил к нему, и, схватив за ворот черной мантии, рывком притянул к себе.

— Почему?! — Теперь уже он дышал прямо эльфу прямо в лицо, хотя тот был выше него на полголовы. — Почему достойные маги ведут себя как стадо овец, позволяя Тенебрису приходить, когда вздумается, и забирать их лучших учеников в качестве… своего тела?

На последних словах он с омерзением поморщился. А темный эльф, похоже, вконец смешался. Он стоял и взирал на Люциана совершенно растерянно, и, в то же время, с огромным уважением.

— Так ведь… недостаёт нашего могущества, чтобы справиться с ним! — проблеял эльф.

— Недостаёт? У преподавателей школ и магов конклава? У всех вместе взятых?! — последнюю фразу он снова выкрикнул, а затем подтянул эльфа поближе и впился пристальным взглядом в его глаза.

Мак никогда не видел такую высокую степень гнева!

Точнее, никогда не ощущал её так, будучи в теле другого человека… но при этом, одновременно не в теле, а в его воспоминаниях. Он чувствовал, как вздымается грудь Люциана и сам вместе с ним прерывисто дышал. Он видел перед собой испуганные глаза эльфа и вместе с Люцианом не верил, что у почтенного мага конклава может быть такой испуганный взгляд. А ещё он чувствовал, как выходит из-под контроля магия Люциана. Или он делает это специально?..

— Я знаю, почему ты так боишься! — Медленно произнёс Люциан, а эльф побледнел. — Ты до сих пор восхищаешься им, Твоим учителем! И сегодня ты пообещал, что поможешь ему: напугаешь того, кого он избрал на роль тела… а он придёт на готовенькое. И сокрушить волю своей жертвы ему не составит труда. Только вот — жертва не испугалась, она вообще не хочет быть жертвой! Что ты на это скажешь?..

Мак ощущал в Люциане, такую мощную магическую силу, какой никогда не чувствовал в себе, даже в дни наилучшей магической формы и в минуты наивысшего накала эмоций.