Секреты

Его губы дрогнули.

– Определенно.

Я отдернула руку, потрясенная его честностью.

– Что?

– О, Арания, теперь должно быть очевидно, что не все мои намерения благородны. - Он дразнил край халата на груди. – Всем своим существом я хочу открыть эту обертку.

Одним пальцем он провел от моего уха до ключицы и до ложбинки между грудей. Моя кожа горела от его прикосновений, жар затопил тело, когда он откинул мягкий синелевый халат и обнажил кружево лифчика.

Мой язык метнулся к губам, дыхание стало глубже. Его темный взгляд не смотрел мне в глаза. Его лазерная точность была сфокусирована на моей груди, как будто он мог видеть сквозь материал.

– Стерлинг, – сказала я, возвращая его взгляд к моему. – Ты сказал – поговорить.

Он сделал один шаг и еще один, когда мои ноги синхронно двинулись назад, и наши взгляды остановились друг на друге. Мое отступление было недолгим, так как мои плечи столкнулись со стеной. Слабый запах одеколона, смешанный с запахом ночного воздуха и вертолетного топлива, окутывал его, создавая мужскую смесь. Наклонившись вперед, он положил руки по обе стороны от моего лица. С каждой секундой его взгляд темнел. С каждым тиканьем метафорических часов я пересматривала свою прежнюю мысль о страхе перед этим человеком. Стерлинг только что признался, что я нуждаюсь в защите от него. Может быть, да.

– Если бы ты только знала, как долго я тебя ждал… - Его низкий голос резонировал, отражаясь от стен. – Солнышко, ты всегда принадлежала мне.

Солнышко?

Его губы коснулись моего лба.

– Твой разум борется с этим, но твое тело знает, что это правда.

Я должна была повернуть это вспять, иначе пути назад не было. Я сражалась не с человеком, который держал меня в клетке, а с самой собой. Я ненавидела его прямоту и собственничество, и в то же время это были только два качества, которые заставляли меня хотеть Стерлинга Спарроу. Список рос с каждой минутой, и туман его присутствия не помогал.

Я подняла руку к его твердой груди.

– Я не знаю, как долго ты ждал. Вот, что ты собирался мне рассказать.

Он моргнул, кадык дернулся.

– Ты права. Ты должна знать… больше.

Он выпрямился, поднял руки и выпустил меня из объятий.

– Ты мне расскажешь? – спросила я.

Он сделал шаг назад, расчищая пространство между нами.

– Сначала ты мне расскажи.

– Рассказать тебе что?

– Расскажи мне, что ты знаешь о своем прошлом. Мне будет легче, если я пойму, что тебе сказали.

Выйдя на середину комнаты, я вздохнула и развернулась.

– Черт возьми, Стерлинг. За последнюю неделю ты рассказал мне больше, чем я знала всю свою жизнь. До тебя я только однажды слышала имя Арания. Однажды. Но я никогда не слышала имени МакКри… – я пожала плечами. – …Я имею в виду, думаю, что слышала его, но не в отношении меня. А сегодня Рита называет меня мисс МакКри. – Я хлопнула руками по обтянутым халатом бедрам. – …насколько все плохо?

Он качнул головой, сухожилия на шее натянулись, а челюсти сжались.

– Я пытаюсь взглянуть на это с твоей точки зрения, но у меня ничего не получается.

– Скажи мне, от кого, кроме тебя, мне нужна защита.

Впервые я увидела усталость в его выражении, ту же, что чувствовала я.

– Моя команда работает над тем, чтобы узнать больше, но в настоящее время я не готов дать тебе определенный ответ. Все, что я могу сказать, это то, что ты стала мишенью.

Я покачала головой.

– Мишенью для чего? Почему?

– Ты действительно не знаешь? Расскажи мне, что знаешь.

Доверю ли я Стерлингу Спарроу то немногое, что знаю?

Я была готова доверить ему свое тело – я предполагала, что доверила – и несколько секунд назад, я была на грани того, чтобы сделать это снова. Были ли мои свои секреты более ценны?

Я доверяла свое тело другим мужчинам, но никогда не делилась с ними правдой своего детства. Был ли Стерлинг другим?

– Арания.


Его темный взгляд был таким же проницательным, как и на парковке.

Стерлинг Спарроу другой. Он знал больше, чем я. Вот почему я согласилась поехать с ним в Чикаго – ради моих близких. Сердце подсказывало, что я могла найти другой способ защитить тех, кто мне дорог. Однако за двадцать шесть лет мне так и не представилось другой возможности раскрыть свои секреты.

Сглотнув, я села на край кровати.

– Ладно. Все, что я помню о своем детстве, – это мои родители.

Его глаза расширились.

– Ты помнишь своих родителей?

– Приемных, а не биологических.

Он кивнул.

– Я ничего и никого не помню до них. Они никогда не лгали мне. Я не помню, когда они сказали, что биологически я им не принадлежу, но я всегда принимала это. – Воспоминание скривило мои губы. – Они говорили, что не каждый может создать ребенка, но они были благословлены тем, что получили его. Они называли меня своим даром. – Шмыгнув, я вытерла слезу. – Они были единственной семьей, которую я имела. Когда мне было шестнадцать лет, мой отец, приемный отец, погиб в автомобильной катастрофе. Следующие несколько дней прошли как в тумане, пока однажды днем мама не сказала мне, что мы собираемся покататься. Я ничего не приготовила. Я не знала, куда мы едем – я думала, может, на папину могилу. У нас не было похорон, и я с трудом понимала, что происходит.

Стерлинг снова сидел в кресле. Расстояние давало мне силы продолжать говорить, рассказывая историю, которую я никогда раньше не произносила вслух. Никогда. Даже с Луизой. Ей, как и всем остальным, рассказали историю Филиппа и Дебби Хокинс. С годами эти вымышленные родители приобрели очертания и черты характера Байрона и Джози. Было проще рассказывать истории и менять только имена. В какой-то момент Хокинсы и Марши стали для моих родителей синонимами.

Иронично, особенно когда на самом деле ни те, ни другие биологически не были таковым.

– Куда она тебя отвезла? – спросил он.

– В аэропорт. Я помню, что она мчалась на всех парах. – Сцена десятилетней давности прокрутилась у меня в голове. Я скрестила руки на животе, чтобы отогнать холод, который сопровождал её. – Я испугалась. Ее поведение было странным – не в ее характере. Мама была одной из самых разумных и решительных женщин, которых я знала, и она сворачивала перед полуприцепами и вела себя так…

Мысль о том, что я собираюсь сказать, никогда раньше не имела особого значения. Теперь это казалось важным.

– Как? Мне нужно знать.

– Как будто за нами следили.

Маленькие морщинки вокруг его темно-карих глаз стали глубже, когда он снова вцепился в подлокотники кресла.

Тряхнув головой, чтобы прогнать воспоминания, я положила руки на колени и продолжила:

– Она вручила мне мое новое удостоверение личности. Именно так. В один холодный день у меня вдруг появилось новое имя со всеми сопроводительными документами.

– До этого времени ты была Аранией?

Я опустила взгляд на свои руки и снова посмотрела ему в глаза.

– Нет. Я уже говорила тебе, что слышала это имя до тебя всего один раз. Я росла, веря, что меня зовут Рене, Рене Марш.

– Когда ты слышала свое настоящее имя, кроме как от меня?

Я чуть не рассмеялась, потому что эта реальность была, как говорится, страннее вымысла.

– Наверное, если бы я не услышала его от мамы в тот день, то не поверила бы тебе.

– Она тебе сказала? – спросил он. – Твоя приемная мать знала, кто ты на самом деле?

Я кивнула.

– Она тебе еще что-нибудь сказала?

Я посмотрела на свои руки, заламывая сначала одну, потом другую. Хотя я не подняла глаз и не услышала его, я знала, что Стерлинг встал. Как бы странно это ни звучало, я почувствовала это – сдвиг в силе, окружавшей меня, когда он подошел ближе.

Он протянул руку, приподнял мой подбородок, переводя взгляд с моих коленей и рук на него.

– Скажи мне.

– Я спросила ее, почему я должна уехать, и она сказала, что за мной охотятся опасные люди. Это как-то связано с моим биологическим отцом. Я никогда не понимала, и… , – когда я сглотнула, из моих глаз снова потекли слезы. – ...Я больше никогда не разговаривала с ней, пока училась.

– Опасные люди?

Его большой палец нежно вытер слезы с моей щеки.

– Я спросила имена.

Воздух вокруг нас дрожал от нетерпеливой энергии, Стерлинг ждал, когда я закончу свои мысли, мои ограниченные знания о том, что жизнь сделала со мной. Я встретилась с ним взглядом.

– Она сказала Спарроу.