Секрет наследного дракона

— Дракон сошел с ума, — спокойно стал рассказывать Эрн. Смотрел он в этот момент не на стража, а в окно, которое было слегка приоткрыто. Плотная черная занавеска слегка покачивалась, раздражая. — Умер, как только мы угодили в Запретную зону. Отследить, чье воздействие на нем было, я не успел. Магия испарилась за долю секунды. Об остальном не сложно догадаться.

— А что… — начал было страж, но умолк. Тем не менее взгляд его был прикован к небольшой папке, прочно прикрепленной к поясу князя.

— Есть вещи, о которых я могу говорить только со своими братьями, — в голосе Даррэя появилась сталь. — Первым делом, как окажемся во дворце, напиши Ястребу и Беркуту. Пусть прибудут ко мне в кротчайшее время.

— Что делать с девчонкой? — сменил тему разговора страж.

— Пока не будет объявлено решение суда, останется под стражей.

— Но ведь она не пыталась вас убить. По всему выходит, что Уайт невиновна.

— Это еще предстоит узнать, — переведя взгляд на мужчину, проговорил Эрн.

Ему и самому не хотелось верить в то, что драконодознательница виновата в случившемся. Почему? Сокол пока не знал точного ответа на этот вопрос. Но девчонка заставляла его волноваться. И это злило. С каких это пор его волнует кто-то, помимо братьев? Он всегда считал, что ближе них у него никого нет. Но даже они не знали о его второй ипостаси. С самого детства Даррэй тщательно скрывал свои способности. Привык справляться со всем самостоятельно. И очки, которые носил, были предназначены для того, чтобы скрывать радужки и зрачки, которые, когда Эрн злился, нервничал или испытывал сильные эмоции, начинали менять цвет и форму. Правда они не всегда скрывали метаморфозы полностью. И заметить, что что-то не так, было возможно. Но пока Эрн еще ни разу не был на этом пойман. Чувствовал, когда нужно было отвести взгляд или склонить голову.

— Стоит ли прибегать к таким крайним мерам? Тюрьма не самое подходящее место для молодой девушки.

— Определите ее в одиночную камеру, — всем своим видом показывая безразличие, сказал Сокол.

— Будет исполнено, — почтительно склонив голову, откликнулся страж.

— Теперь поведай мне, Вин, какая тварь посмела занять мое место, — к стали в голосе прибавился холод. Казалось, если бы словом можно было убивать, то от стража не осталось бы и следа.

— По словам стражей, что были отправлены с вами, как сопровождение, дракон резко взял другой курс. Помчался в противоположную от плато Ястребов сторону. А потом так же резко выровнялся и вернулся на нужный маршрут. Уайт, сказала, что дракон на короткий промежуток времени взял контроль над полетом. Но она смогла воздействовать на него ментально.

— По всему выходит, что пока мы пытались смягчить свое падение и как можно скорее слезть с дракона, моя точная копия летела к брату. И тот не почувствовал, что перед ним самозванец. Не понял, что его обвели вокруг пальца. Чего уж там, даже его стражи не поняли, что их обманывают.

Остаток пути прошел в молчании. Дарррэю нужно было все как следует обдумать. А лучше ему думалось, когда он смотрел на продолжающую подрагивать черную занавеску. Стражник же предпочел изображать из себя безжизненную статую. Все так же сидел напротив и, кажется, не шевелился.

Сокол понимал, что, оказавшись в своем дворце, не увидит самозванца. Он успеет скрыться. И успеет подчистить за собой магический след. Однако, Эрн надеялся, что хоть что-то заметить или почувствовать ему удастся. Он сможет понять, как следует действовать в дальнейшем. Если же нет, то… Тут ему смогут помочь только братья. Чем? Хотя бы советом, который иногда был ему необходим.

Я до последнего надеялась, что меня не отправят в тюрьму. Но когда услышала лязг и протяжный скрип металла, окончательно осознала, в какую передрягу угодила. Мне все-таки уготована участь заключенной. Эта участь клеймом въестся в кожу. Позором пройдется по семье. И мать может не пережить очередного потрясения, вслед за мужем потеряв еще и дочь. Болезненней ей будет осознавать еще и то, что меня заключили под стражу, обвинив в таком же преступлении, как и отца. Что самое ужасное, я понятия не имела, как себя оправдать. Все сводилось к тому, что я на самом деле хотела убить правителя. Просто все пошло не по плану, и мы оба оказались в Запретной зоне.

С другой стороны, у меня был шанс оправдать себя. Позволить сильному магу залезть ко мне в голову. Позволить узнать о моих секретах, мыслях и желаниях. И, вероятно, после такого вмешательства я на самом деле сойду с ума. Редко когда такое колдовство не затрагивает разум. Если прибавить к этому еще и то, что магичка из меня не очень сильная, то шансов остаться в себе у меня практически нет. Зато я буду оправдана. Так себе перспектива.

Карета остановилась, и вскоре дверца по левую руку от меня распахнулась, позволяя мне выйти. Идти, само собой, никуда не хотелось. Будь моя воля, я бы так и осталась сидеть здесь, в одиночестве, до вынесения приговора. Казалось, что как только я переступлю порог тюрьмы, для меня все будет кончено.

— Не создавайте нам дополнительных сложностей, — недовольно проговорил страж, подходя ближе и протягивая ко мне обе руки. За его спиной стояли еще двое мужчин, судя по всему, готовые в любую секунду защитить своего товарища от магического нападения.

Неужели они думают, что я скрываю свой потенциал? Смешно. Меня проверяли, когда принимали на работу. И верховный маг князя подтвердил, что силы во мне не так чтобы много. Зато драконами я управлять умею. Причем, особо не напрягаясь. Поэтому меня, собственно, и приняли.

— Я сама выйду, — на удивление, произнести это получилось спокойно. Подумаешь, тюрьма. Ничего страшного. И плевать, что внутри я вся сжалась от страха и дрожала. Хотелось спрятаться где-нибудь от всего мира, и чтобы меня никто и никогда не нашел.

Ступив на выложенную камнем дорогу, поежилась. Резко стало холодно. Словно ветер, гуляющий по площадке рядом со зданием тюрьмы, хотел проникнуть под кожу. Как ни странно, именно он помог мне успокоиться. Умолять о пощаде было бесполезным занятием. Эрн не из тех, кто будет сочувствовать другому. Особенно если считает его предателем. Мне нужно принять действительность и постараться оправдать себя перед судом. Да, последнее слово, разумеется, будет за князем. Но у меня еще будет шанс все объяснить. Потому что я на самом деле не была виновата.

Стражи смотрели на меня напряженно, но подходить ближе не спешили. Когда я, не торопясь, направилась ко входу, они последовали за мной. Накрыли меня щитом, который должен был отразить мою магию, если она вдруг будет направлена на кого-то из слуг правителя. Энергозатратно. Зато действенно. Что ж… и против этого я возражать не стану.

Поднявшись по широким ступеням, подошла к распахнутой двери, возле которой стояли стражи, облаченные немного в иную форму, чем те, что привезли меня сюда. Отличие небольшое, но было. Отличался цвет кожаных широких браслетов, он был чуть темнее, да цвет брюк — черный. У моих конвоиров они были темно-синие.

— Здесь уже вы последуете за нами, — как только я переступила порог, сказал один из стражей, что до этого шел за мной. — Пройдемте.

Он обошел меня и, не оборачиваясь, чтобы проверить, на самом ли деле я продолжаю путь, направился в одному ему известную сторону. А я, стоит отметить, замешкалась. Но ощутимый тычок в спину заставил меня продолжить продвижение по коридору, который больше напоминал муравейник. Причем я в этом муравейнике была жертвой. Или долгожданным ужином. Потому что каждый, кто проходил мимо или замечал меня, бросал в мою сторону то брезгливые, то пренебрежительные, а то и откровенно злорадные взгляды. Казалось, все уже в курсе, кто я такая и что здесь забыла.

Мне было не впервой игнорировать такое внимание к себе. Поэтому я почти не испытала разочарования или горечи от того, что снова попала в немилость стражи. Чего уж там, самого правителя.

Я шла за стражником и молилась всем известным мне богам. Просила, чтобы все это поскорее закончилось. Чтобы меня перестали обвинять в том, чего я не совершала. Чтобы и мой отец оказался ко всему этому непричастен. Увы, последнее, кажется, было невозможно.

Мы прошли до конца коридора, повернули влево и вошли во вторую дверь, что располагалась справа. Страж не стал стучать. Сразу открыл дверь и стремительно прошел внутрь. Его здесь ждали. Причем, с нетерпением. Как, оказалось, и меня.

— Думал, ждать дольше придется, — проворчал пожилой худощавый мужчина из-за большого стола, за которым сидел. Увидев тех, кто к нему пришел, он стал медленно подниматься со своего места. — Что ж, все-таки дождался и не умер, — решил пошутить, протягивая стражу руку.

Только после рукопожатия и дежурных фраз на меня все-таки обратили внимание. И настроение пожилого человека резко изменилось. Во взгляде, до этого вполне себе доброжелательном, появилась злость. Густые брови почти сошлись на переносице. А на лбу появились двери глубокие морщинки. И здесь мне, ожидаемо, не были рады.

— Присаживайтесь, — не предложение — приказ.

Пришлось подчиниться. Пусть я и понимала, что последует после того, как я все-таки опущусь на деревянный стул. Так и случилось. Как только села, где сказали, мое тело опутали невидимые жгуты. Прижали сильно к спинке стула, зафиксировали ноги. Мало того, что я находилась под щитом, так еще и подобным образом меня решили ограничить в движениях. Я уже начинала чувствовать себя самой настоящей преступницей. А ведь на самом деле ей не являлась.

— Отойдите от нее, — новый приказ, и стражи, что сопровождали меня всю дорогу до этого кабинета, отступили. Остановились возле входной двери и замерли, словно три безжизненных изваяния. — Вот теперь мы можем поговорить, — обходя стол и останавливаясь в паре шагов от меня, снова заговорил мужчина. Морщинки на его лбу никуда деваться не собирались. Вообще показалось, что он стал еще старше за то короткое время, что я провела в его кабинете. — В твоих же интересах честно все рассказать. Иначе учти, вскрою твою голову и вытащу правду силой.

— Не имеете права, — процедила. Куда делся тот страх, что я испытывала при виде Сокола? Испарился, будто и не было его никогда. Сейчас мне было важно защитить себя. И я не позволю никому собой управлять. — Это может приказать лишь князь. Но он такого распоряжения не давал. Иначе это было бы первое, чем вы занялись, как только я переступила порог вашего кабинета.

— Зря язвишь, — хмыкнул мужчина. Он завел руки за спину, будто хотел тем самым дать мне понять, что открыт и не боится нападения с моей стороны. Что не удивительно. Сейчас я была в буквальном смысле связана по рукам и ногам. — Есть заклинания, которые и так развязывают язык преступникам.

— Такие заклинания и из невиновного вытянут все что угодно, — я поморщилась. Не сомневалась, что на моем отце использовали именно такие заклинания. И его не щадили.


— Расскажи обо всем, что произошло с того момента, как Даррэй Эрн взлетел на драконе вместе с тобой. Как ты воздействовала на ящера…

— Я на него не воздействовала, — перебила. Все ясно. Он хочет запутать меня. Чтобы я допустила ошибку в своем ответе, и он смог за нее зацепиться. Судя по всему, этому стражу плевать, кого сажать за решетку.

Мне нечего было скрывать. Я рассказала обо всем, что произошло с нами с того самого момента, как дракон сошел с ума и попытался нас убить. И в итоге погиб сам. Меня слушали внимательно. Впрочем, я не сомневалась, что стражи уже сделали свои выводы. И в них я все равно оставалась преступницей. Чтобы я ни сказала, это вывернут против меня. О каком справедливом суде тогда вообще может идти речь?

— Сопроводите мисс Уайт в камеру, — после моего не очень длинного рассказа, снова приказал, как оказалось, начальник стражи. До этого злополучного дня я и знать о нем не знала.

Путы, удерживающие меня на месте, исчезли. Однако ощущение свободы было недолгим. Меня схватили под руки и поволокли на выход. Несмотря на то, что я по-прежнему могла идти самостоятельно. Да и сбегать никуда не собиралась. Стражам просто нравилось играть со мной. Если можно было так выразиться. Они чувствовали свое превосходство и пользовались им.

Камера была маленькая, но одноместная. Что уже хорошо. Не хотелось провести черт знает сколько времени с сомнительными личностями. Это я сюда по чистой случайности попала. А ведь здесь сидят не только воры и мошенники, но и убийцы.

— Пока посиди в одиночестве, — хмыкнул один из стражников, закрывая решетчатую металлическую дверь прямо перед моим носом.

Я осталась одна. Не сказала бы, что этот факт меня сильно расстроил. Никто не стоял над душой. Было тихо и… Осмотревшись, вздохнула. Ладно, относительно чисто. Даже скамья имелась, на которой небрежно валялись одеяло и подушка. На первый взгляд последняя была довольно мягкой. Чем меня должно было утешить последнее, не знаю. Просто во всем нужно было видеть что-то хорошее. Почти во всем.

Только сейчас заметила, как сильно устала. Есть тоже хотелось. Не так сильно, как спать. Поэтому я все-таки подошла к скамье и присела на нее. Уперлась спиной о стену и прикрыла глаза. Не хотелось смотреть по сторонам. Взгляд так и упирался то в отхожее место, то в стену, на которой бывший заключенный карябал не самые лестные слова, адресованные стражам. Почему никто их не убрал магией? Наверное, чтобы следующий заключенный знал, с какими… ему придется столкнуться.

Не заметила, как задремала. Очнулась же когда дверь моей тюрьмы открылась, пропуская внутрь уже знакомого стражника. Ухмылка у него на лице была неприятная. Хотя… может ли быть ухмылка приятной? Да и внешность в целом у него была отталкивающая. Вроде молодой еще, лет на пять старше меня, не больше. А во взгляде столько злости, будто он на все плато обиженный.

— Ну что, красавица, — проговорил мужчина, освобождая проход для второго стража, который нес в руках небольшую миску. Кажется, мне принесли ужин. Или обед… Я уже успела потеряться во времени. — Вот и ужин пожаловал. Приятного аппетита.

Промолчала. Зато внимательно следила за каждым движением того, кто нес мой скудный ужин. Интересно, а князь знает, как тут провинившихся кормят?

Стол тут, кстати, тоже имелся. Небольшой, старый. Его тонкие ножки были потрескавшимися от времени. Табурет так же стоял рядом. Садиться на него было страшно. Казалось, что именно подо мной он и развалится.

Если мои тюремщики и хотели еще что-то сказать, то благоразумно не стали этого делать. Я не была расположена к такого рода беседам. В таком дерганном состоянии могла сказать что-то не то и нарваться на новые неприятности. Судя по всему, с женщинами тут не церемонятся.

Лишь когда стражи ушли, снова заперев за собой дверь, я смогла пошевелиться. До этого и не заметила, как все мое тело словно превратилось в камень. Сколько я могу протянуть здесь в таком состоянии?

Встав со скамьи, подошла к столу и заглянула в миску. Серая жижа ожидаемо выглядела не аппетитно. Было бы из чего выбрать, я бы не посмотрела в сторону этого «блюда». Но я была не в том положении, чтобы мне разорялись на нормальную еду. А ведь я провела здесь не так уж и много.

Нехотя, зачерпнула ложкой, что торчала из миски, немного жижи, и поднесла ее ко рту. Если совсем не есть, то вскоре останусь без сил. А ведь мне точно предстоит еще не одна встреча с правителем.

Никогда ещё еда не казалась мне настолько безвкусной и мерзкий одновременно. Никого не заботило то, что каша была холодной. И подогреть ее магией не представлялось возможным. Стены блокировали мою силу. Пусть её и было сейчас катастрофически мало. Чего уж там, я не смогла бы призвать и слабый магический поток. Выгорела бы дотла, но так бы и не добилась желаемого.

Стражи посетили мою камеру примерно через час. Забрали миску и, как ни странно, указали мне на выход. Но не для того, чтобы выпустить, а чтобы перевести в другую камеру, где обстановка была, стоит отметить, более приемлемой для долго пребывания в тюрьме. Не назвала бы ее, конечно, уютной. Зато отхожее место находилось в отдельном закутке, немногочисленная мебель выглядела добротной, а на стенах не было никаких жутких записей. Возможно, и еда здесь будет выглядеть более аппетитно.

Несмотря на это, я мечтала лишь о том, чтобы как можно скорее оказаться на свободе. Ещё и с отцом встретиться хотелось, только я сомневалась, что мне вообще позволят даже мельком на него взглянуть. Так же не терпелось поскорее увидеться с человеком, от которого зависела моя дальнейшая судьба. Несмотря на это важное обстоятельство, Даррэй Эрн не торопился являть свой светлый лик.

Собственно, так, в ожидании и прошел мой первый день заточения.

Утро следующего дня началось с громкого лязга. По ощущениям, было еще рано. Спать хотелось ужасно. Но когда я увидела того, кто решил посетить меня сегодня, сон как рукой сняло. Я соскочила со скамьи, чуть было не запутавшись в собственных ногах. Удержалась. Не хватало еще распластаться словно живой коврик у ног князя.

Замерла на одном месте, словно ноги приросли к каменному полу. Поскорее бы Эрн приступил к объяснению цели своего раннего визита. Иначе я вся изведусь.

— Вижу, ты нормально устроилась, — хмыкнул мужчина, подходя к столу, что стоял слева от входа у стены.

— По сравнению с той дырой, в которой я оказалась вначале, тут более-менее сносно, — поморщилась.

Не трудно было воскресить в своей памяти тот каменный мешок. Если бы я осталась там, то, скорее всего, уже через пару дней стала бы выть от отчаяния. Тут же было вполнетерпимо. Продержаться могла и дольше.

— Да, мне доложили, — кивнул Сокол.

Он опустился на один из двух стульев и, закинув ногу на ногу, облокотился о спинку стула. Последний жалобно скрипнул, но разваливаться под князем не собирался.

— Я так и знала, что именно из-за вас они решили перевести меня в другую камеру, — проговорила, снова опускаясь на скамью. — Спасибо. Не ожидала от вас подобного проявления заботы.

— Через час за тобой придут, — проигнорировал мои слова Сокол. — Допрос будет проходить не в камере. В твоих же интересах ответить на все вопросы честно.

— Но меня расспрашивали вчера… — замялась, потупив взгляд.

— Это был допрос без магического вмешательства.

От такого заявления у меня мурашки по спине побежали. Значит, в мою голову все-таки решили залезть. Причем, не спрашивая на это моего мнения. Хотя… кто я такая, чтобы вообще это самое мнение иметь? Никого не волнует, что после этого я могу превратиться в подобие человека. В калеку, не способного даже слово сказать.

— Это вы решили? — спросила, вскидывая на князя взгляд. Ничего доброго он, понятное дело, не обещал. Я была, мягко говоря, зла.

— Это было единогласное решение совета.

— Но вы глава совета, — заметила.

— Все верно. Я тоже дал на это свое согласие.