Сэхсвет
Часть 63 из 78 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Послушай, Алан… – Максим хотел сказать, что не все люди такие. Что Алан сейчас на взводе, поэтому говорит такие вещи, и что ему нужно успокоиться. Но язык словно онемел.
– Я улетаю домой, в Конго! – почти прорычал техник. – Возитесь дальше со своей Экспедицией! Не хочу иметь с ней ничего общего!
И Алан отключился.
В полном ошеломлении Максим бросил планшет на кровать. На экране вновь загорелся вопрос с двумя вариантами, но выбирать стало ещё сложнее.
Обхватив голову руками, Максим застонал.
К чёрту.
Он вообще не будет выбирать.
* * *
Референдум подошёл к концу. Оставались считанные минуты до объявления результатов.
Максим так и не определился. Все две недели он почти не выходил из своей квартиры, занимаясь совершенно бесполезными делами – смотрел фильмы докосмической эпохи, листал развлекательные сайты и пил вино. Несколько раз он пытался связаться с Аланом, но техник не отвечал. Максим понимал, что обвинения его друга беспочвенны, но на душе всё равно было мерзко.
Выбрался на прогулку Максим всего один раз, под самое окончание референдума. Компанию ему составила Венлинг, и получилось что-то вроде свидания. На удивление, оно прошло замечательно, и, если бы не паршивое настроение Максима, замечательным стало бы и окончание свидания – намёки Венлинг оказались прозрачнее воздуха. Но, к явному разочарованию девушки, Максим всего лишь проводил её до дома.
Истекли последние секунды. Максим взглянул на экран планшета, уже зная, что он там увидит. Лаконичный результат в виде таблицы сообщил:
Приняли 89%
Отказались 8%
Воздержались 3%
Вот и всё. Готовься, человечество, тебя ждёт долгий путь.
Глава 22
Три года спустя
Максим лежал на кровати, наблюдая за пятном солнечного света, медленно ползущим по стене спальни. Ночь была длинной, как и полагается в моменты бессонницы, но всё имеет свойство заканчиваться.
Протянув руку, Максим нащупал на прикроватном столике блистер со стимуляторами. Кофе или энергетика не хотелось, а взбодриться было нужно. Сегодня слишком важный день. Выдавив не глядя из упаковки две таблетки, Максим проглотил их, предварительно разжевав. Шумно задышал – перечная мята обожгла нёбо и гортань. Через пару минут стимулятор подействует, он встанет, приведёт себя в порядок и пойдёт на личную встречу с главой Совета Вечности.
Максим повернул голову направо, и осторожно, чтобы не разбудить, погладил волосы Венлинг. Та что-то тихо пробормотала во сне и перевернулась на спину, приоткрыв рот. Максим особенно любил её такой – без грамма косметики, спящей, с размётанными по белоснежной подушке чёрными, как межзвёздный простор, волосами. Послезавтра они расстанутся, и кто знает, как скоро он вновь увидит эту картину вживую? После трёх лет совместной жизни Максим успел к ней привыкнуть.
Да… три года прошло с тех пор, как он ступил на старушку Землю. Три года – мелочь для бессмертных, но сколько всего было сделано за это время! Все ресурсы человечества были брошены на организацию Экспедиции к Редиму. Максим чуть ли не каждый день с восторгом рассматривал фотографии с Плутона, превратившегося в сборный пункт – тысячи и тысячи кораблей, подобных его «Эльдару-1», громоздились на орбите карликовой планеты, готовые отправиться за тысячи и тысячи световых лет от дома. Максим задавался вопросом: выдержит ли пространство такое количество разрывающих его ткань червоточин, пусть даже флот и отправится частями? Выкладки показывали, что да, но это в теории…
Никто и никогда не осуществлял подобного путешествия.
Стимулятор начал действовать, и сразу же захотелось двигаться. Хрустя суставами, Максим потянулся и встал с кровати. Венлинг открыла глаза:
– Доброе утро, Максим. – В её голосе сквозила грусть.
– Привет, родная. – Он обошёл кровать, склонился над женой и поцеловал мягкие губы. – Как спалось?
– Тревожно. Ты опять не спал?
– Нет. Нужно было привести мысли в порядок.
– Понятно… – Венлинг села на кровати, натянув одеяло по грудь. – Приготовить тебе кофе?
– Не нужно, Вен, я уже принял колоин. Но спасибо за заботу.
Венлинг кивнула. Максим вздохнул и сел рядом:
– Послушай, ты можешь полететь со мной. Время есть, я ещё успею внести тебя в списки…
Венлинг задрожала мелкой дрожью и часто задышала. Максим успокаивающе погладил её по плечу.
В эпоху бессмертия практически все физические болезни были искоренены. Если появлялась новая угроза, её купировали на стадии зародыша. Казалось, эта часть человеческой истории осталась далеко в прошлом.
Но проблемы будут всегда, это Максим чётко для себя уяснил. Возможно, таков был принцип самого мироздания, ведь без борьбы, без конфликта нет развития, а это прямой путь к стагнации, которая есть смерть разума. Победа над физическими недугами открыла ворота для куда более страшного врага: психические расстройства уничтожали человека ничуть не хуже.
Во главе угла стояла, конечно же, айоновая боль. Но были и другие, не менее страшные болезни. Угасание сознания, когда разум сжирал сам себя, оставляя от человека лишь пустую оболочку; временно́е расстройство личности, когда заболевший считал, что двигается в настоящее одновременно из прошлого и из будущего, фонтанируя бредовыми идеями. Сознание таких несчастных схлопывалось в точку, когда обе линии встречались в настоящем. На фоне этого «синдром невылетного» казался пустяком, но был таким же трудноизлечимым.
Венлинг так и не смогла перебороть страх космических полётов. Такое встречалось, но поскольку рядовые граждане редко покидали Землю – орбитальные прогулки не в счёт, – обнаружить это психическое расстройство было невозможно никак иначе, кроме как опытным путём. К великому сожалению Максима, его жена оказалась «невылетной». С тех пор как Венлинг совершила тестовый рейс до Марса, первобытный ужас перед пустотой охватывал её при мыслях о любом космическом путешествии. В обратный путь на Землю Венлинг силой пришлось укладывать в анабиозную камеру под предварительной седацией.
– Всё… всё, Максим, ушло, – сказала Венлинг, глубоко дыша. – Извини. Не переживай. Я знаю, тебе сегодня нельзя волноваться.
Максим крепко обнял её.
– «Не извиняйся, если нет вины», – шепнул он на ухо Венлинг, и та улыбнулась. – Вен, всё в порядке. Мы никуда не торопимся. Я уверен, твой психотерапевт поможет разобраться с этой проблемой в самом скором времени.
– Обещаю, я буду стараться, – ответила она. Тонкие руки обвили шею Максима. – Собирайся, тебе уже пора. И не забудь – вечером ужин в «Горалесе».
* * *
Госпожа Председатель встретила Максима доброжелательной улыбкой:
– Прошу, Максим, проходи. – Она распахнула двери личного кабинета в одном из внутренних помещений Этернала. Несколько робея, Максим вошёл внутрь.
Первое, что бросалось в глаза, – книги. Казалось, круглые стены просторного кабинета сплошь состояли из полок, на которых громоздились бумажные тома. Максим, словно зачарованный, подошёл к ближайшему стеллажу и пальцем провёл по чёрному, тиснёному золотом корешку. Достоевский. Русское издание, не переведённое!
– Они рассортированы по векам, – негромко сказала Госпожа Председатель. – На этой полке – моя любимая литература докосмической эры. К сожалению, очень многое не удалось найти в бумажном виде, и бо́льшая часть – современные реплики. Но эта книга настоящая, конца девятнадцатого века. Естественно, отреставрированная.
– Можно? – Максим продолжал водить пальцем по корешку.
Госпожа Председатель кивнула, и Максим с великой осторожностью взял с полки один из томов, открыл, жадно пробежал глазами несколько строк. «Братья Карамазовы». Язык хоть и сильно изменился с того времени, но текст читался легко, без напряжения.
– «Уничтожьте в человечестве веру в своё бессмертие, в нём тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь», – прочитал Максим. Поднял глаза на Госпожу Председателя и признался: – Никогда не читал эту книгу на русском.
– Я удивлена, что ты знаком с ней. – Женщина с любопытством смотрела на него. – Русская классика уже давно, мягко говоря, не очень популярна.
– Родители любят древность, – сказал Максим и аккуратно поставил книгу на место. – И они старались привить эту любовь и мне. Получалось так себе, но кое-что я почерпнул.
– Они в порядке? Твой голос изменился, когда ты упомянул родителей.
– Да, всё хорошо, они в анабиозе. Как и многие другие люди, снижают нагрузку, чтобы Экспедиция имела больше свободного айона.
– Мудрый поступок, – кивнула Госпожа Председатель.
– Смею надеяться, что вскоре проблема исчезнет. – Он позволил себе улыбнуться.
Женщина вздохнула:
– Я тоже. Присаживайся, нам нужно поговорить.
Она села за рабочий стол, Максим – напротив. Перед каждым стоял стакан воды и тарелка с фруктами. Максим отщипнул одну виноградину от грозди.
Вкусно. Но я же здесь не для того, чтобы наслаждаться пищей?
Минуты шли, но Госпожа Председатель молчала. Максим рассматривал бликующую поверхность стола и гадал, о чём пойдёт речь. И вот женщина заговорила:
– Я выбрала тебя одним из личных помощников в Экспедиции.
Максим на секунду потерял дар речи – он ожидал чего угодно, но не этого.
– Но… Госпожа Председатель… Вам не кажется, что члены Совета лучше…
– Мне необходим человек, уже контактировавший с полем на Редиме.
– Но Луиз…
– Луиз тоже в команде. – Госпожа Председатель подняла руку, пресекая дальнейшие возражения. – Это вопрос решённый, и выбора у тебя нет. Далее. Также тебе присваивается должность младшего советника в Совете Вечности.
– Я улетаю домой, в Конго! – почти прорычал техник. – Возитесь дальше со своей Экспедицией! Не хочу иметь с ней ничего общего!
И Алан отключился.
В полном ошеломлении Максим бросил планшет на кровать. На экране вновь загорелся вопрос с двумя вариантами, но выбирать стало ещё сложнее.
Обхватив голову руками, Максим застонал.
К чёрту.
Он вообще не будет выбирать.
* * *
Референдум подошёл к концу. Оставались считанные минуты до объявления результатов.
Максим так и не определился. Все две недели он почти не выходил из своей квартиры, занимаясь совершенно бесполезными делами – смотрел фильмы докосмической эпохи, листал развлекательные сайты и пил вино. Несколько раз он пытался связаться с Аланом, но техник не отвечал. Максим понимал, что обвинения его друга беспочвенны, но на душе всё равно было мерзко.
Выбрался на прогулку Максим всего один раз, под самое окончание референдума. Компанию ему составила Венлинг, и получилось что-то вроде свидания. На удивление, оно прошло замечательно, и, если бы не паршивое настроение Максима, замечательным стало бы и окончание свидания – намёки Венлинг оказались прозрачнее воздуха. Но, к явному разочарованию девушки, Максим всего лишь проводил её до дома.
Истекли последние секунды. Максим взглянул на экран планшета, уже зная, что он там увидит. Лаконичный результат в виде таблицы сообщил:
Приняли 89%
Отказались 8%
Воздержались 3%
Вот и всё. Готовься, человечество, тебя ждёт долгий путь.
Глава 22
Три года спустя
Максим лежал на кровати, наблюдая за пятном солнечного света, медленно ползущим по стене спальни. Ночь была длинной, как и полагается в моменты бессонницы, но всё имеет свойство заканчиваться.
Протянув руку, Максим нащупал на прикроватном столике блистер со стимуляторами. Кофе или энергетика не хотелось, а взбодриться было нужно. Сегодня слишком важный день. Выдавив не глядя из упаковки две таблетки, Максим проглотил их, предварительно разжевав. Шумно задышал – перечная мята обожгла нёбо и гортань. Через пару минут стимулятор подействует, он встанет, приведёт себя в порядок и пойдёт на личную встречу с главой Совета Вечности.
Максим повернул голову направо, и осторожно, чтобы не разбудить, погладил волосы Венлинг. Та что-то тихо пробормотала во сне и перевернулась на спину, приоткрыв рот. Максим особенно любил её такой – без грамма косметики, спящей, с размётанными по белоснежной подушке чёрными, как межзвёздный простор, волосами. Послезавтра они расстанутся, и кто знает, как скоро он вновь увидит эту картину вживую? После трёх лет совместной жизни Максим успел к ней привыкнуть.
Да… три года прошло с тех пор, как он ступил на старушку Землю. Три года – мелочь для бессмертных, но сколько всего было сделано за это время! Все ресурсы человечества были брошены на организацию Экспедиции к Редиму. Максим чуть ли не каждый день с восторгом рассматривал фотографии с Плутона, превратившегося в сборный пункт – тысячи и тысячи кораблей, подобных его «Эльдару-1», громоздились на орбите карликовой планеты, готовые отправиться за тысячи и тысячи световых лет от дома. Максим задавался вопросом: выдержит ли пространство такое количество разрывающих его ткань червоточин, пусть даже флот и отправится частями? Выкладки показывали, что да, но это в теории…
Никто и никогда не осуществлял подобного путешествия.
Стимулятор начал действовать, и сразу же захотелось двигаться. Хрустя суставами, Максим потянулся и встал с кровати. Венлинг открыла глаза:
– Доброе утро, Максим. – В её голосе сквозила грусть.
– Привет, родная. – Он обошёл кровать, склонился над женой и поцеловал мягкие губы. – Как спалось?
– Тревожно. Ты опять не спал?
– Нет. Нужно было привести мысли в порядок.
– Понятно… – Венлинг села на кровати, натянув одеяло по грудь. – Приготовить тебе кофе?
– Не нужно, Вен, я уже принял колоин. Но спасибо за заботу.
Венлинг кивнула. Максим вздохнул и сел рядом:
– Послушай, ты можешь полететь со мной. Время есть, я ещё успею внести тебя в списки…
Венлинг задрожала мелкой дрожью и часто задышала. Максим успокаивающе погладил её по плечу.
В эпоху бессмертия практически все физические болезни были искоренены. Если появлялась новая угроза, её купировали на стадии зародыша. Казалось, эта часть человеческой истории осталась далеко в прошлом.
Но проблемы будут всегда, это Максим чётко для себя уяснил. Возможно, таков был принцип самого мироздания, ведь без борьбы, без конфликта нет развития, а это прямой путь к стагнации, которая есть смерть разума. Победа над физическими недугами открыла ворота для куда более страшного врага: психические расстройства уничтожали человека ничуть не хуже.
Во главе угла стояла, конечно же, айоновая боль. Но были и другие, не менее страшные болезни. Угасание сознания, когда разум сжирал сам себя, оставляя от человека лишь пустую оболочку; временно́е расстройство личности, когда заболевший считал, что двигается в настоящее одновременно из прошлого и из будущего, фонтанируя бредовыми идеями. Сознание таких несчастных схлопывалось в точку, когда обе линии встречались в настоящем. На фоне этого «синдром невылетного» казался пустяком, но был таким же трудноизлечимым.
Венлинг так и не смогла перебороть страх космических полётов. Такое встречалось, но поскольку рядовые граждане редко покидали Землю – орбитальные прогулки не в счёт, – обнаружить это психическое расстройство было невозможно никак иначе, кроме как опытным путём. К великому сожалению Максима, его жена оказалась «невылетной». С тех пор как Венлинг совершила тестовый рейс до Марса, первобытный ужас перед пустотой охватывал её при мыслях о любом космическом путешествии. В обратный путь на Землю Венлинг силой пришлось укладывать в анабиозную камеру под предварительной седацией.
– Всё… всё, Максим, ушло, – сказала Венлинг, глубоко дыша. – Извини. Не переживай. Я знаю, тебе сегодня нельзя волноваться.
Максим крепко обнял её.
– «Не извиняйся, если нет вины», – шепнул он на ухо Венлинг, и та улыбнулась. – Вен, всё в порядке. Мы никуда не торопимся. Я уверен, твой психотерапевт поможет разобраться с этой проблемой в самом скором времени.
– Обещаю, я буду стараться, – ответила она. Тонкие руки обвили шею Максима. – Собирайся, тебе уже пора. И не забудь – вечером ужин в «Горалесе».
* * *
Госпожа Председатель встретила Максима доброжелательной улыбкой:
– Прошу, Максим, проходи. – Она распахнула двери личного кабинета в одном из внутренних помещений Этернала. Несколько робея, Максим вошёл внутрь.
Первое, что бросалось в глаза, – книги. Казалось, круглые стены просторного кабинета сплошь состояли из полок, на которых громоздились бумажные тома. Максим, словно зачарованный, подошёл к ближайшему стеллажу и пальцем провёл по чёрному, тиснёному золотом корешку. Достоевский. Русское издание, не переведённое!
– Они рассортированы по векам, – негромко сказала Госпожа Председатель. – На этой полке – моя любимая литература докосмической эры. К сожалению, очень многое не удалось найти в бумажном виде, и бо́льшая часть – современные реплики. Но эта книга настоящая, конца девятнадцатого века. Естественно, отреставрированная.
– Можно? – Максим продолжал водить пальцем по корешку.
Госпожа Председатель кивнула, и Максим с великой осторожностью взял с полки один из томов, открыл, жадно пробежал глазами несколько строк. «Братья Карамазовы». Язык хоть и сильно изменился с того времени, но текст читался легко, без напряжения.
– «Уничтожьте в человечестве веру в своё бессмертие, в нём тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь», – прочитал Максим. Поднял глаза на Госпожу Председателя и признался: – Никогда не читал эту книгу на русском.
– Я удивлена, что ты знаком с ней. – Женщина с любопытством смотрела на него. – Русская классика уже давно, мягко говоря, не очень популярна.
– Родители любят древность, – сказал Максим и аккуратно поставил книгу на место. – И они старались привить эту любовь и мне. Получалось так себе, но кое-что я почерпнул.
– Они в порядке? Твой голос изменился, когда ты упомянул родителей.
– Да, всё хорошо, они в анабиозе. Как и многие другие люди, снижают нагрузку, чтобы Экспедиция имела больше свободного айона.
– Мудрый поступок, – кивнула Госпожа Председатель.
– Смею надеяться, что вскоре проблема исчезнет. – Он позволил себе улыбнуться.
Женщина вздохнула:
– Я тоже. Присаживайся, нам нужно поговорить.
Она села за рабочий стол, Максим – напротив. Перед каждым стоял стакан воды и тарелка с фруктами. Максим отщипнул одну виноградину от грозди.
Вкусно. Но я же здесь не для того, чтобы наслаждаться пищей?
Минуты шли, но Госпожа Председатель молчала. Максим рассматривал бликующую поверхность стола и гадал, о чём пойдёт речь. И вот женщина заговорила:
– Я выбрала тебя одним из личных помощников в Экспедиции.
Максим на секунду потерял дар речи – он ожидал чего угодно, но не этого.
– Но… Госпожа Председатель… Вам не кажется, что члены Совета лучше…
– Мне необходим человек, уже контактировавший с полем на Редиме.
– Но Луиз…
– Луиз тоже в команде. – Госпожа Председатель подняла руку, пресекая дальнейшие возражения. – Это вопрос решённый, и выбора у тебя нет. Далее. Также тебе присваивается должность младшего советника в Совете Вечности.