Сэхсвет

– Эм… не совсем, если честно.

– Да это и не важно, в общем-то… просто знай, что скоро всё изменится. Мы сейчас на распутье, и груз за выбранный путь целиком и полностью ляжет на наши плечи. И нам придётся прожить с этим выбором наши бессмертные жизни.

– Максим, я…

– Да… – прошептал Максим, глядя в звёздную бездну. – Нас ждёт великое будущее, какую бы мы дорогу ни выбрали. Но вот что меня беспокоит, Венлинг: великое – не всегда означает хорошее.

Девушка молчала, внимательно слушая Максима. Он посмотрел на неё и сказал:

– Прости, если запутал тебя. Просто это очень важно.

– «Не извиняйся, если нет вины», – улыбнулась Венлинг, и Максим улыбнулся в ответ.

– Верно. Ну что ж, Венлинг, до встречи. Внимательно слушай завтрашнюю трансляцию.

– Не пропущу ни единого слова, – заверила девушка и сделала то, чего Максим никак не ожидал: поцеловала его в щёку.

– Пока, Максим.

Максим стоял перед входом в Джонт-Тауэр, наблюдая, как Венлинг уходит прочь. Подавив мимолётное желание догнать её, он усмехнулся и приказал себе выбросить посторонние мысли из головы.

Завтра был важный день, и человечество пока даже не представляло, насколько.





Глава 21




Резиденция Совета Вечности – Этернал – поражала своими размерами. Огромный монолитный цилиндр, увенчанный массивным куполом, покоился на толстых, полностью прозрачных стометровых колоннах. С определённых ракурсов казалось, будто здание висит в воздухе. По периметру в стенах были прорублены просторные арки, в которые залетали гравикары почётных гостей. Для прочих же в прозрачных колоннах располагались лифты.

Максим рассматривал нависшее над ним исполинское здание. Очень странное ощущение – осознавать, что именно люди, казалось бы, крошечные и слабые, построили такую махину.

– О чём задумался, бродяга?

Алан «подкрался» незаметно, что было удивительно при его габаритах. Друзья пожали друг другу руки, и Максим озвучил свои недавние мысли.

– Ну и вопросики с ходу. – Алан почесал затылок и посмотрел вверх. – Думаю, всё как раз потому, что мы такие маленькие. Компенсируем, что ли…

– Тебе, по-моему, не надо ничего компенсировать, – хмыкнул Максим.

– Ну да, не чета тебе, мелкотне. А если серьёзно – наверное, всё упирается корнями в прошлое. Попытка увековечить себя. Бессмертие, знаешь, оно тоже разное бывает.

– Да, пожалуй, соглашусь. Хорошая мысль.

– Других не держим. – Алан посмотрел на браслет. – Ну что, идём?

Максим кивнул. Вдвоём они вошли внутрь колонны. Лифт подождал, пока наберётся нужное количество людей, и не спеша поехал вверх. Алан разглядывал открывшийся с высоты пейзаж, а Максим массировал веки.

– Нервничаешь? – спросил Алан.

– Не то слово. – Максим понизил голос до шёпота: – Я боюсь, мой друг.

– Я тоже. Но какое бы решение ни принял Совет, знай – я буду на твоей стороне.

– Спасибо.

– Холл, – объявил безжизненный металлический голос из динамика. – Просьба освободить лифт.

Холл Этернала быстро заполнялся людьми, которые выходили из лифтов и рассаживались в креслах, размещённых концентрическими окружностями спинками к центру помещения. Стены зала украшали продолжения стеклянных колонн, между которыми мерцали голографические трансляционные экраны. Место заседания Совета располагалось этажом выше, в куполе.

Алан пихнул Максима в бок:

– А вот и наш знакомый.

Младший член Совета Вечности, Луиз Жевалье, каким-то образом прознавший о том, что Максим с Аланом воспользуются именно этим лифтом, уже встречал их. Одет он был в традиционную чёрную, с золотой вышивкой мантию до пола.

Жевалье склонил голову в приветствии:

– Добро пожаловать, господа.


– А можно без официоза, Луиз? – поморщился Алан. – На корабле ты мне нравился больше.

– Традиции обязывают, Алан. Кто мы без них, как не обычные животные?

– Я думал, от животных нас отличает наличие разума, – заметил Максим.

– Традиции, память – всё это есть следствие разумности. Веками выработанные ритуалы приветствия, правила, этикеты поведения… кстати, по правилам хорошего тона, вам двоим полагалось прибыть сразу в зал заседания.

– Нам за это полагается выговор? – спросил Максим.

– Нет, говорю же – это не более чем хороший тон. – Жевалье сложил руки на груди, спрятав кисти в широких рукавах. – Из-за этого меня отправили вас встречать.

– Не переломился, бедняга? – прошептал Алан так, чтобы услышал его только Максим. Жевалье повернулся к нему:

– Прости, ты что-то сказал? Если это что-то важное, то говори, в противном случае нам пора. Совет вот-вот начнётся.

Алан вздохнул:

– Нет, ничего важного, Луиз.

Жевалье кивнул и сказал:

– Итак, господа, прошу за мной.





* * *


Зал заседаний Совета Вечности разительно отличался от холла. Вдоль стены, полукругом в два яруса, располагались трибуны для спикеров и почётных гостей Совета. Трибуны эти были обращены лицом к широкому помосту у противоположной стороны, на котором находилось семь кресел. Все, кроме одного, уже были заняты советниками. Тут же, перед креслами, стояла кафедра для докладов с голографом. Стеклянные колонны, служившие опорой Этерналу, в этом зале утончались и тянулись по стенам вверх к центру купола, соединяясь в хрустальный шар под потолком. Сейчас этот шар был безжизнен, и в помещении царил полумрак. Но когда заседание начнётся, именно эта сфера будет служить источником света.

Когда они поднялись в зал заседаний, Жевалье сказал:

– Занимайте свои места. Меня уже ждут.

Он взошёл на помост и занял крайнее слева кресло. Максим и Алан направились к центральной трибуне на первом ярусе. Вскоре после того, как они сели среди спикеров, шёпот в зале стих и шар под потолком залил светом аудиторию. Началось заседание Совета.

С центрального кресла поднялась Госпожа Председатель, и одновременно с этим её голограмма появилась за кафедрой. Впрочем, женщина сделала знак рукой, погасив цифровой образ, и самолично заняла место за возвышением.

Госпожа Председатель была одной из самых интересных личностей современности, и слухов вокруг её персоны ходило множество. Было известно, что она одной из первых прошла процедуру иммортализации. Если бы Максим встретил её на улице, он бы ни за что не догадался, что перед ним – самая могущественная женщина на Земле. Она даже не делала пластику, законсервировавшись в том возрасте, когда приняла бессмертие, – обыкновенная женщина шестидесяти лет, очень худая, если не сказать иссушенная, с седыми волосами и покрытым «задумчивыми» морщинами лицом.

Госпожа Председатель, приветливо улыбнувшись, подняла тонкую руку, и все звуки в зале смолкли.

– Приветствую всех собравшихся. Я буду краткой. Совет предварительно ознакомился с отчётом разведывательной экспедиции и не считает нужным затягивать обсуждение. Объявляю заседание Совета Вечности открытым, и предоставляю слово для доклада о результатах экспедиции капитану «Эльдара-1» Максиму Грановьеву.

Госпожа Председатель села на своё место в центре помоста. Максим же, наоборот, встал, рассматривая голограмму, появившуюся за кафедрой. Пригладил волосы – голограмма повторила жест. Сейчас на него смотрели почти девять миллиардов пар глаз и ждали речи. Максим, прокашлявшись, начал говорить:

– Добрый вечер, Госпожа Председатель. Добрый вечер, господа советники. Доброго времени суток всем тем, кто смотрит и слушает трансляцию. Я очень рад наконец-то вернуться домой.

Улыбка тронула уголки губ Госпожи Председателя. Максим продолжил:

– Итак, позволю себе напомнить те причины, которые сподвигли нас снарядить экспедицию. Около десяти лет назад промышленный корабль «Эверест», проводивший добычу редких руд, уловил электромагнитные импульсы, характерные для разумной деятельности. Сигнал происходил из скопления Аш Персея, звёздной системы Тау Глиссе.

Не имея подходящего оборудования и нужных ресурсов для исследования, «Эверест» доложил на Землю о сложившийся ситуации. После чего было принято решение отправить разведывательную экспедицию, руководить которой посчастливилось мне.

Я не буду рассказывать подробно о таких вещах, как спектральный анализ излучения звезды, период обращения планет вокруг неё и прочее. Если кого-то заинтересуют технические детали, они самым полным образом изложены в отчёте, к этому моменту находящемся в открытом доступе. Лучше я сосредоточусь на других моментах.

Максим сделал паузу и оглядел присутствующих. Все слушали, затаив дыхание, и только взгляд членов Совета Вечности не выражал видимого интереса. Ну да, конечно, они ведь читали полный отчёт, а Жевалье дополнил его рассказом. Максим поправил ворот рубашки и заговорил:

– Когда мы прибыли в облако Оорта Тау Глиссе, автоматика подтвердила наличие сигнала, но, как и в прошлый раз, не смогла его расшифровать.

Два года мы провели в анабиозе на пути ко второй планете системы. Оказавшись на орбите, мы отметили первую странность этой планеты – её полностью покрывал густой слой ионных облаков. Думаю, вы понимаете, к чему я клоню. Сигналы, шедшие, как мы думали, с поверхности, находились в длинноволновом диапазоне, а значит, просто-напросто не пробились бы сквозь ионный слой. Вывод очевиден – сигналы шли не с поверхности планеты.

Спикеры зашептались между собой. Члены Совета всё так же молчали, слушая доклад. Максим после очередной паузы продолжил:

– Оказалось, сигналы посылала сама планета. Она окружена некой визуально едва заметной… дымкой, неким полем – опять же, наша автоматика не смогла распознать его природу, поэтому я буду оперировать этим понятием – просто «поле», поскольку мы не знаем, что это такое. Достоверно известно только одно – поле окутывает планету за пределами самых верхних слоёв атмосферы, на границе ближнекосмического вакуума.

Далее. На поверхность планеты нами были посланы разведывательные зонды с целью взятия проб воздуха. Кстати, любопытный факт – высадка возможна только в районе полюсов. Поясню – поле, как мы выяснили, неоднородное и имеет… проколы на полюсах. Только через них возможен контакт с поверхностью.

Итак, пробы воздуха. Результаты нас поразили – состав атмосферы практически полностью совпадает с земным. Немного повышено содержание кислорода и, соответственно, несколько снижена концентрация азота и углекислого газа. Другими словами, планета пригодна для жизни. Для человеческой. Но…

Максим намеренно оттягивал момент сообщения одной из главных новостей, желая насладиться эффектом. Конечно, члены Совета уже знали, но сейчас Максим обращался не к Совету – он говорил с жителями Земли. Момент настал, и Максим на одном дыхании выпалил: