С чем вы смешиваете свои краски?

— Как получится, братишка. Не хочешь себе чего-нибудь купить? — спросил он.

— А что, можно? — удивился я такой щедрости.

— Ну… у меня ещё есть резервы.

— Тогда давай на Оксфорд стрит.

— Э… Притормози, для тех магазинов у меня средств не хватит, — опешил Илья.

— Да мне ж не манто меховое нужно. Хочу в магазин тканей зайти и приобрести какие-нибудь яркие. Буквально по одному метру разных. Я тут детские мягкие игрушки делал. Получилось неплохо. Вот думаю выставку устроить. Для этого материал и нужен.

— Поехали, — согласился Илья.

Ассортимент тканей в Лондоне этого времени был приличный. Пьер Карден и прочие кутюрье, вдохновившись темой космоса, стали создавать женские наряды в стиле «лунной девочки». Нечто инопланетное с необычными головными уборами и платьями-балахонами из серебристых синтетических тканей.

Натуральные ткани разом стали немодными. Кожзаменитель и синтетика вышли на передний план. Их восхваляли за то, что одежда из таких материалов не мнётся и легко стирается. Насколько я успел заметить, уже стал зарождаться стиль унисекс. Дамы срочно переодевались в брючные костюмы. Подумав, я попросил Илью приобрести журнал мод для мамы, иначе будет смертельная обида. Синтетических тканей набрали прилично. Яркого, как я и хотел, цвета. Для маман всё же купил приличный отрез серебристой материи и на этом покупки завершил.

Вообще-то Илью я сильно удивил тем, что по сути ничего себе не приобрёл, кроме той одежды, что была куплена в первый день. Он ненавязчиво поинтересовался, что я думаю о местных магазинах и изобилии в них. Ответил нейтрально, что у нашей страны всё ещё впереди. Напоследок взял несколько наборов открыток для подарков друзьям. Вначале хотел шариковые ручки купить, но как оказалось, это дефицит. Да и дорогие они. Илья вначале не понял, о чём это я, после сообразил и пояснил, что «Bic Cristal» французкие ручки, их так просто не купить. Не очень-то и хотелось. В школе такой ручкой всё равно не разрешат писать.

Со всеми своими пакетами я вернулся к Сергею Дмитриевичу. К моему удивлению, он мне краски купил! Примерно такие, что я приобрёл в одном из салонов Лондона. Зачем, я не понимал ровно до того момента, пока мужчина мне не пояснил:

— Саша, к тюбикам не прикасайся. Я сейчас их протру и положу внутрь этюдника. Понял?

— Понял, — подтвердил я.

— Допустим, на таможне тебя спросят, чьи это краски?

— Понятия не имею! Зачем мне два краплака и столько сиены жжёной? Я их в таком количестве не использую. Это не моё.

— Но у тебя они лежат в этюднике.

— Подложили, я же за вещами не следил всё время.

— Молодец. Так и отвечай, — удовлетворился ответом Сергей Дмитриевич.

Пакуя и складывая ткани, я снова прокрутил в уме эту сцену. Да не верю я! Не может КГБ быть таким наивным и действительно переправлять нечто секретное таким ненадёжным каналом. Если меня и проверяют, то совсем на другую тему. Скорее всего, как я себя поведу, зная, что краски предположительно с другим наполнителем? Буду я проверять, откручивать или ещё как-то действовать? Тюбики чистые и мои отпечатки на них стопроцентно останутся. К чему такие задачи для двенадцатилетнего мальчишки? Ещё бы предложили пейзажи Англии нарисовать с местами наилучшего десантирования. А Сергей Дмитриевич как нарочно три раза уходил курить, оставляя меня в номере наедине с этюдником. Ну-ну.

Удивительное дело, но на обратном пути никого мой этюдник не заинтересовал и чемодан в том числе, разве что на мяч, который Илья выиграл в парке аттракционов, кто-то покосился. Я тот в открытой сетке вёз, но проверять его не стали. Наша группа дружно и без вопросов прошла таможню. На всякий случай Екатерина Алексеевна спросила, не осталось ли у меня газет. Если есть, то лучше сразу выкинуть всю иностранную прессу. Газет как таковых не было, но я, когда отмываю кисти от масляных красок, заворачиваю их обрывками газет для просушки и придания формы кистям. Спросил, не воспримут ли эти огрызки как иностранную прессу? Фурцева рекомендовала не дразнить гусей и выкинуть всё, что содержало иностранный текст. Пришлось срочно перепаковывать этюдник.

Из-за разницы в часовых поясах в Москву мы прилетели поздним вечером. В том, что меня в встретят, я не сомневался, по этой причине совсем не удивился Алексею, приехавшему в аэропорт.

— Как долетели, как погода? — задал он дежурные вопросы.

— Всё хорошо, — заверил я и с недоумением посмотрел, как в нашу сторону двинулись «люди в штатском».

На меня и не глянули, подошли к Сергей Дмитриевичу.

— Гражданин Ильин, пройдёмте с нами, — произнёс один из мужчин и, крепко взяв под руки переводчика, увлёк за собой.

— Саша, этюдник оставишь у меня в машине, — предупредил Алексей ничуть не заинтересовавшись этой сценой. — Я тебе его позже в мастерскую закину.

Возражать я не стал и даже вопросов не задал, не моё это дело. Меня дома ждут. Потом были охи-чмоки от маман и сдержанные вопросы от отца.

— Фотографий будет много, после напечатаю, — пообещал я и отправился на кухню.

Распаковав чемодан, получил гневную отповедь от маман по поводу того, что купил много тканей, но отрезы совершенно не годятся для полноценных платьев. Разве что на юбочку.

— Это мне для выставки, — притормозил я её порыв и выдал журнал мод с куском серебристой ткани.

Отцу в качестве презента вручил упаковку сигарет. Тоже спасибо Илье. Мне ничего из заработанного на сувенирах не перепало.

Грязные вещи унёс в стирку, остальное разбирать не стал. Вымотала меня эта поездка. Хотелось дома спокойно отдохнуть. И вообще, у меня в планах было поспать до обеда. Кто бы мне это позволил?

— Алексей звонил. Ждёт тебя в мастерской, — заглянула в комнату Оксана Николаевна около девяти утра. — Поспеши, я тебя завтраком накормлю.

— И что там такого спешного? — ворчал я по пути в ванную.

Вообще-то понятно, что комитетчики хотят поговорить, прощупать моё настроение, посмотреть на реакцию и так далее. И какая реакция в этом случае будет правильной? Допустим, я обычный ребёнок. Что я увидел в Англии такого, чего нет у нас? Прежде всего левостороннее движение. Наверное, неизвестные марки автомобилей. Для пацана естественно обратить на это внимание. Что ещё? Припомнить, как Илья рассказал про флаг над Букингемским дворцом. Когда королева в резиденции, на шпиле развевается флаг, в случае её отъезда флаг приспускается. В этом месте надо бы добавить эмоций: «У них самая настоящая королева есть!»

Про магазины вопрос был самым скользким, но я надеялся с ним справиться. К тому же я нечасто в Москве их посещаю. В продуктовые и на рынок меня не посылают, а одежду приобретают два-три раза в год.

Примерный план действий я себе составил и, весело подпрыгивая, помчался в свою мастерскую. Ключи у Алексея были, и я ожидал, что встречу его на месте. Звонил он наверняка с уличного телефона. Всё никак не решат вопрос с телефоном для мастерской.


В общем, открыл дверь и сразу унюхал запах кофе. Имеющуюся кухню Алексей давно использовал по прямому назначению. Даже откуда-то мебель привёз. Допотопную, с номерками и бирочками, но меня это вполне устраивало. Дальше я приметил, что на вешалке висит «чужой» плащ, а рядом прислонён зонт. Потом чуть не споткнулся о свой «лондонский» этюдник. Пошёл дальше, по направлению к кухне, откуда раздавались голоса.

— Ну наконец-то… появился, — встретил меня сияющей улыбкой Илья.

— Эм-м-м… — не нашёлся я с ответом.

Алексей сидел, хитро так улыбаясь, потом всё же изволил сообщить:

— Вы в одном самолёте летели и в аэропорту он за тобой стоял.

М-да… Ни шпион, ни разведчик из меня не получится.

— Так нечестно, — буркнул я. — Почему я тебя не узнал?

— Ну… братишка. Тут нужно тоже учиться, — потрепал меня по макушке Илья.

После мы пили кофе со сгущёнкой и с печеньем из «импортной» коробочки. Не иначе Илья с собой из Лондона прихватил. Беседовали. Эти двое потрошили меня вдумчиво и умело. Я всё время сбивался. Был бы здесь один Алексей, всё прошло бы как по маслу. Но Илья сбил весь настрой. А уж после того как они сообщили, что теперь за мной будет Илья присматривать, картинка более-менее сложилась.

Всё правильно. Доверительных отношений с Алексеем у нас так и не получилось. Это Илье я был готов растрепать все на свете. Одно время я даже хотел ему открыться и поведать, что на самом деле старше его в два раза и вообще попаданец, но что-то меня тогда сдержало. Теперь мне сменили куратора, пристроив того, кому я верил безоговорочно. Как-то немного грустно стало, но такова жизнь.

— Сашка, с жильём моим пока не определились, можно я у тебя во второй комнате буду ночевать? — спросил Илья.

— Как тебе будет удобно, — не стал я возражать. — Только в ванной у нас фотомастерская. Придётся стол и лотки оттуда вынести, иначе ты не помоешься нормально. Я бабушку предупрежу, что мы к ней вдвоём в субботу сходим?

— Обязательно, — «включил» обаятельного парня Илья. — Тогда мы сейчас с Алексеем съездим за вещами и постелью.

Комитетчики ушли, а я занялся проявкой плёнок. Потом в ванной будут перестановки, нужно успеть повесить плёнки на просушку. После я немного освободил комнату для Ильи, перетащив самые большие работы в кладовку. В основном это были старые институтские постановки обнаженной натуры и портреты. Невольно задумался, куда деть «космическую» экспозицию, когда её вернут. В школу отнести, что ли? Ох уж эта школа! Снова учиться и трудиться.

К тому времени, как вернулись Алексей и Илья, я уже погрузился полностью в работу. Рисовал эскизы для мягких игрушек. Про выставку я не пошутил и был настроен вполне серьёзно. Не знаю, насколько это заинтересует отечественную промышленность, но простым людям не хватает идей. Уверен, что треть мамочек, увидев игрушки и стенды с выкройками и описанием работы, захотят сами сделать для детей нечто симпатичное. С яркими тканями и дорогими материалами в стране напряг, потому будут варианты и с более приземлёнными расцветками. Шить я не умею, тут нужно решить вопрос со всемогущими кураторами. Кто и как оплатит работу швеи?

Пока же я готовил просто рисунки. Илья быстро устроился, разместив всё, что ему требовалось для жизни, и предложил сходить в магазин. Сходили. Слов не осталось. Взяли макаронных изделий, соль. Сахара не было, его заменили конфетами.

Зато с чаем было всё нормально. Особенно с зелёным. На витринах лежали здоровенные бруски спрессованных пластин. Отчего-то это называлось зелёным чаем. Илья предпочёл традиционный чёрный в жестяной банке. После купил рыбные консервы, и на этом мы решили закруглиться. Стоять в очереди в молочный отдел желания не было. На ужин Илья продукты приобрёл, всё остальное излишне. Правда, в овощной мы всё же свернули. Вдвоём управились быстро. Пока один в очереди стоял в основной отдел, второй в кассу. Удачно всё получилось. Правда, сам картофель был весьма сомнительного качества, да ещё влажный. Зато морковь и свёкла отличные. Илья немного огорчился, что у меня в мастерской нет балкона. В ответ я только фыркнул. Ему и без того, считай, царские условия предоставили, разбаловался он в Европах.

До начала занятий в школе я один раз встретился с дядей Вовой. Изложил свою концепцию видения перспектив развития отрасли для детей. Оно его никак не вдохновило, но про выставку игрушек обещал подумать. Не стал отказываться от идеи разместить фото и схемы выкроек в журнале «Работница».

И тут же ошарашил меня новостью, что Фурцева мой триптих продала! И как это понимать?! Пусть я несовершеннолетний, но у меня имеются вполне дееспособные родители. Мало того, эта ушлая баба продала картины в Англии за фунты, а мне пообещали треть от их стоимости в рублях.

— И это по-честному?! — возмутился я.

— Санёк, не кипятись. Тебе всемирная слава, — пытался взять меня на слабо полковник.

— Дядя Вова, не держите меня за дурака!

— Кем-кем, Сашка, а дураком я тебя никогда не считал. Ты же помнишь, сколько лет мы знакомы?

— Вот именно, вы давно как родственник, а позволяете меня обижать, — картинно надул я губы.

— Сашка, а ремня?

— Поздно спохватились, — проворчал я.

— Конечно… Если тебя восемь тысяч рублей совсем не интересуют…

— Они же мне сейчас не достанутся, — напомнил я.

— Зато мы с того фонда, что Фурцева на развитие культуры забрала, тебе на выставку игрушек средства стрясём.

— Ой ли? — усомнился я, что у этой хваткой женщины получится что-то урвать.

— Стрясём, стрясём. Ты же член Союза художников. И вообще, Санёк, помни, я всегда на твоей стороне. Так получилось, что своих детей у меня нет, а с тобой провёл времени чуть ли не больше, чем твой родной отец.

Всё так и было, имелись в наших отношениях некие сентиментальные ноты. И раз хочет полковник побыть «папочкой», то я ему в этом деле подыграю, но следующий вопрос задал про Илью.

— Понимаешь, Санёк, случается так, что некоторые ответственные люди становятся предателями страны. Это как… — полковник не мог подобрать слова, и я поспешил подсказать:

— Как Пеньковский?

— Точно! Понимаешь, что такое предатели? Они не только разглашают секреты, но и называют имена тех, с кем работали. Илью засветили. Ты пока не понимаешь, что это такое.

— Понимаю, теперь Илья не сможет работать за границей.

— Да. Очень жаль, — сжал кулаки Владимир Петрович. — Столько труда вложено, столько средств, и из-за одного негодяя всё коту под хвост.

— Илья так и будет со мной хм… возиться?