Рутинер
Часть 39 из 56 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Прежде чем ответить, я сделал несколько длинных глотков и с немалым удовлетворением ощутил, как отступает головная боль.
— Есть одна небезынтересная зацепка, но еще не знаю, с какого бока к ней подступиться.
— И когда же на тебя снизойдет озарение? — с нескрываемым ехидством спросил бретер. — Снизойдет-снизойдет?
Я указал на девицу, несшую к нашему столу блюдо с жареной рыбой, и спокойно произнес:
— Сразу после завтрака.
Микаэль недовольно покрутил носом, но все же от еды отказываться не стал. Лишь проворчал:
— Какой еще завтрак? Обедать впору…
Впрочем, завтракали мы или обедали — не важно, трапеза оказалась сытной и вкусной, после нее меня потянуло в сонливость, но я поддаваться той не стал и выудил из-за обшлага камзола листки с выписками из реестра святых реликвий Сияющих Чертогов. Микаэль воспользовался моментом и вылил остатки вина себе в кружку.
— Не увлекайся, — попросил я и углубился в чтение.
Всего под данное мной описание подошло четыре — а точнее, даже пять! — несших на себе святость драгоценных камня. При этом бусину святой Изольды, выточенную из зеленого аметиста, я отмел сразу: это была именно бусина, да к тому же она хранилась в женском монастыре в далекой Гиарнии. Хризолитовый шар Джерома-чудотворца, напротив, был несколько больше камня в серьге Сильвио де ла Веги и совершенно точно пребывал в сокровищнице Сияющих Чертогов, поэтому принимать его в расчет тоже не стал.
Три оставшиеся реликвии вполне подходили и по размерам, и по основным приметам, тут пришлось внимательно вчитываться в описание.
Око святого Рихора, как именовался немалых размеров изумруд, целиком и полностью соответствовало всем заявленным мной параметрам, но при этом никоим образом не было связано ни с Майнрихтом, ни с орденом Герхарда-чудотворца. Так же, как и с Золотым Серпом или иными южными землями, выходцем из которых предположительно был де ла Вега. Эта реликвия долгое время находилась в собственности княжеского рода Саган, чьи обширные владения находились на спорных землях между Лоранией и Западной Чезией.
С некоторым разочарованием я отложил листок в сторону и взялся за следующий. И вот тут мне в кои-то веки улыбнулась удача. Обладание парными Зрачками ангела приписывалось подвижнику Гисли Благочестивому, который — сюрприз-сюрприз! — использовал их в качестве серег. Более того — хоть эти парные шпинели и хранились в кафедральном соборе Свальгрольма, но, как полагали архивисты Сияющих Чертогов, подлинной реликвией являлась только одна из них. Вторая же пропала около двух веков назад, когда во время морского сражения затонул фрегат с тогдашним королем Фирлана на борту. Что характерно — то сражение проходило с флотом Майнрихта. О-хо-хо…
Я ощутил мимолетный всплеск азарта, но сразу понял, что эта ниточка меня к де ла Веге не приведет. Ангелы небесные, да эти сведения окажутся абсолютно бесполезными даже для Кабинета бдительности! Возможно, Канцелярия высшего провидения на своих землях и смогла бы чего-то добиться, но на этом берегу Рейга окажется бессильна отыскать изворотливого южанина и она.
Вот только любая информация — это товар, и даже бесполезные сведения при некоторой сноровке вполне реально разменять на нужные в расследовании зацепки.
Я задумчиво крутанул на запястье четки, полюбовался желтым отблеском семиконечной звезды и поцеловал святой символ, соглашаясь со своими мыслями.
— Что-то нашел? — поинтересовался Микаэль.
— Нет, пустышка, — отмахнулся я, заткнув бумаги за обшлаг камзола.
— Но?
— Послужит поводом кое с кем встретиться.
Маэстро Салазар влил в себя остатки вина, вытер усы и ожидаемо уточнил:
— И с кем же?
Я не стал делать секрета из наших дальнейших планов и сказал:
— Попробую разговорить Рихарда Колингерта.
При упоминании капитана лиловых жандармов бретера явственно покоробило, и он без всякого энтузиазма спросил:
— И чем может быть полезен этот упырь?
— Идем! — Я решительно поднялся из-за стола и взял с лавки саквояж. — Расскажу по дороге.
Мое предположение о наличии определенного сходства у свастики, обнаруженной на месте проведения ритуала в Зарьиной пустыни, и символа на артефакте бакалавра Шеера маэстро Салазара нисколько не впечатлило. Его беспрестанное ворчание сменилось раздраженным сопением, но и только.
— Свастика есть свастика, Филипп! — попытался воззвать он к голосу разума. — Какие еще углы? Как нарисовали, так и нарисовали! Ну сам посуди — на кой черт нам лишний раз привлекать внимание Кабинета бдительности?
— Отстань! — отмахнулся я, свернул с набережной на боковую улочку и зашагал к дому Эстебана.
Микаэль помянул милость небесную и потопал следом.
В пасть льву сунет голову всяк бесстрашный глупец,
Но зверю нет разницы — есть людей иль овец!
Я проигнорировал двустишие бретера, прошел меж приоткрытых створок ворот в арку и во дворе особняка наткнулся на Уве, который расчертил брусчатку в дальнем углу огромным кругом святого Варфоломея и сейчас вышагивал в нем, тщательно отрабатывая махи волшебной палочкой. Насколько удалось заметить, эфира он жезлом почти не касался, но и так по раскрасневшемуся лицу и обнаженному торсу катились капли пота.
При нашем появлении школяр перестал упражняться и покинул пределы схемы. Когда он пересекал границу круга, незримая стихия мягко колыхнулась и разошлась во все стороны легкими, быстро затухающими подрагиваниями.
— Не переусердствуй только! — предупредил я Уве. — И проверь контур схемы, слишком сильные помехи.
— Проверю, магистр, — покладисто согласился школяр и криво усмехнулся. — Так и так больше заняться нечем. Честно говоря, вы тратите деньги попусту. Марта дни напролет практикуется в целительстве, успеваю позаниматься с ней не больше часа. Скоро полезу на стены со скуки.
— Завтра развлечемся, — уверил я паренька.
Уве мои слова нисколько не воодушевили, более того — явственно обеспокоили. Он кинул быстрый взгляд на дружелюбно скалившегося Микаэля, отошел к каменной ванне, зачерпнул воды и умылся.
— Какие-то конкретные планы? — уточнил он после этого с плохо скрываемой нервозностью.
— С утра продадим лошадей, — пояснил я. — Потом, если будет желание, можешь сходить с нами в монастырь, где растет дерево, под которым когда-то проповедовал Пророк. Еще собираемся в университет, но тебе там делать нечего.
— Как это нечего? — опешил Уве. — Меня ведь пустят в библиотеку, так? Магистр, мне осточертело сидеть в четырех стенах! Я в столице, а ничего здесь толком не видел!
— Кто тебе мешает выйти за ворота? — с насмешливой ленцой поинтересовался Микаэль.
— Заблудиться боюсь, — насупился Уве.
— Хватит вам! — прервал я пикировку и спросил: — Где Эстебан?
И тут же с галереи второго этажа послышалось:
— Здесь, магистр!
Я поднялся по лестнице и без обиняков заявил:
— Не слишком разумно привлекать человека без патента к лечению пациентов!
— У меня есть лицензия. Всю ответственность я беру на себя.
— Речь не об ответственности за лечение без лицензии, — покачал я головой. — Речь о том, что без патента Марта не должна практиковаться в тайных искусствах!
Лекарь огладил черную, с проседью бородку и покачал головой:
— Не думаю, что это приведет к неприятностям, магистр.
— Не думайте, просто прислушайтесь к моим словам! — заявил я. — И даже не сомневайтесь — приведет. В первую очередь лично для вас.
— Я учту.
— Премного обяжете, — усмехнулся я. — И вот еще что: мне нужен корень мандрагоры.
Эстебан в непритворном удивлении округлил глаза и уточнил, решив, будто ослышался:
— Что, простите?
— Корень мандрагоры, — спокойно повторил я.
— Торговля им незаконна! У меня не хранится ничего подобного!
Я указал на вывеску аптеки и многозначительно заметил:
— У вас есть должные связи.
— Нет!
— Да! И умоляю, не разыгрывайте из себя оскорбленную невинность! — Я распустил завязки кошеля и выудил из него три гульдена. — Держите, это с лихвой покроет ваши расходы. Корень передадите с Мартой.
Эстебан посмотрел на вложенные в ладонь золотые монеты, подкинул их и зажал в кулаке:
— Как скажете, магистр…
В голосе лекаря ощущалось откровенное неудовольствие, но я заострять на этом обстоятельстве внимание не стал, похлопал его по плечу и спустился во двор.
— Идем, Микаэль! — позвал бретера, направляясь к арке, и тот зашагал следом. На своего бывшего приятеля он даже не взглянул.
В центральные районы Ренмеля мы, как и прежде, добрались на лодке. Казармы лиловых жандармов располагались на площади Терний в пяти кварталах от императорского дворца, это был неприметный четырехэтажный особняк, мало чем отличавшийся от соседних, разве что нижний ряд узких окон был сплошь зарешечен, да у перекрывавших арку ворот дежурили два бойца в полной боевой выкладке.
Без пропуска пройти внутрь не позволили, а вызванный караульными из кордегардии офицер с ходу объявил, что сеньор капитан в расположении отсутствует.
Легкое подрагивание одной из бусин четок святого Мартина не оставляло никаких сомнений в том, что Рихард находится где-то совсем неподалеку отсюда, но упрекать начальника караула во лжи я не стал, просто сказал:
— Есть одна небезынтересная зацепка, но еще не знаю, с какого бока к ней подступиться.
— И когда же на тебя снизойдет озарение? — с нескрываемым ехидством спросил бретер. — Снизойдет-снизойдет?
Я указал на девицу, несшую к нашему столу блюдо с жареной рыбой, и спокойно произнес:
— Сразу после завтрака.
Микаэль недовольно покрутил носом, но все же от еды отказываться не стал. Лишь проворчал:
— Какой еще завтрак? Обедать впору…
Впрочем, завтракали мы или обедали — не важно, трапеза оказалась сытной и вкусной, после нее меня потянуло в сонливость, но я поддаваться той не стал и выудил из-за обшлага камзола листки с выписками из реестра святых реликвий Сияющих Чертогов. Микаэль воспользовался моментом и вылил остатки вина себе в кружку.
— Не увлекайся, — попросил я и углубился в чтение.
Всего под данное мной описание подошло четыре — а точнее, даже пять! — несших на себе святость драгоценных камня. При этом бусину святой Изольды, выточенную из зеленого аметиста, я отмел сразу: это была именно бусина, да к тому же она хранилась в женском монастыре в далекой Гиарнии. Хризолитовый шар Джерома-чудотворца, напротив, был несколько больше камня в серьге Сильвио де ла Веги и совершенно точно пребывал в сокровищнице Сияющих Чертогов, поэтому принимать его в расчет тоже не стал.
Три оставшиеся реликвии вполне подходили и по размерам, и по основным приметам, тут пришлось внимательно вчитываться в описание.
Око святого Рихора, как именовался немалых размеров изумруд, целиком и полностью соответствовало всем заявленным мной параметрам, но при этом никоим образом не было связано ни с Майнрихтом, ни с орденом Герхарда-чудотворца. Так же, как и с Золотым Серпом или иными южными землями, выходцем из которых предположительно был де ла Вега. Эта реликвия долгое время находилась в собственности княжеского рода Саган, чьи обширные владения находились на спорных землях между Лоранией и Западной Чезией.
С некоторым разочарованием я отложил листок в сторону и взялся за следующий. И вот тут мне в кои-то веки улыбнулась удача. Обладание парными Зрачками ангела приписывалось подвижнику Гисли Благочестивому, который — сюрприз-сюрприз! — использовал их в качестве серег. Более того — хоть эти парные шпинели и хранились в кафедральном соборе Свальгрольма, но, как полагали архивисты Сияющих Чертогов, подлинной реликвией являлась только одна из них. Вторая же пропала около двух веков назад, когда во время морского сражения затонул фрегат с тогдашним королем Фирлана на борту. Что характерно — то сражение проходило с флотом Майнрихта. О-хо-хо…
Я ощутил мимолетный всплеск азарта, но сразу понял, что эта ниточка меня к де ла Веге не приведет. Ангелы небесные, да эти сведения окажутся абсолютно бесполезными даже для Кабинета бдительности! Возможно, Канцелярия высшего провидения на своих землях и смогла бы чего-то добиться, но на этом берегу Рейга окажется бессильна отыскать изворотливого южанина и она.
Вот только любая информация — это товар, и даже бесполезные сведения при некоторой сноровке вполне реально разменять на нужные в расследовании зацепки.
Я задумчиво крутанул на запястье четки, полюбовался желтым отблеском семиконечной звезды и поцеловал святой символ, соглашаясь со своими мыслями.
— Что-то нашел? — поинтересовался Микаэль.
— Нет, пустышка, — отмахнулся я, заткнув бумаги за обшлаг камзола.
— Но?
— Послужит поводом кое с кем встретиться.
Маэстро Салазар влил в себя остатки вина, вытер усы и ожидаемо уточнил:
— И с кем же?
Я не стал делать секрета из наших дальнейших планов и сказал:
— Попробую разговорить Рихарда Колингерта.
При упоминании капитана лиловых жандармов бретера явственно покоробило, и он без всякого энтузиазма спросил:
— И чем может быть полезен этот упырь?
— Идем! — Я решительно поднялся из-за стола и взял с лавки саквояж. — Расскажу по дороге.
Мое предположение о наличии определенного сходства у свастики, обнаруженной на месте проведения ритуала в Зарьиной пустыни, и символа на артефакте бакалавра Шеера маэстро Салазара нисколько не впечатлило. Его беспрестанное ворчание сменилось раздраженным сопением, но и только.
— Свастика есть свастика, Филипп! — попытался воззвать он к голосу разума. — Какие еще углы? Как нарисовали, так и нарисовали! Ну сам посуди — на кой черт нам лишний раз привлекать внимание Кабинета бдительности?
— Отстань! — отмахнулся я, свернул с набережной на боковую улочку и зашагал к дому Эстебана.
Микаэль помянул милость небесную и потопал следом.
В пасть льву сунет голову всяк бесстрашный глупец,
Но зверю нет разницы — есть людей иль овец!
Я проигнорировал двустишие бретера, прошел меж приоткрытых створок ворот в арку и во дворе особняка наткнулся на Уве, который расчертил брусчатку в дальнем углу огромным кругом святого Варфоломея и сейчас вышагивал в нем, тщательно отрабатывая махи волшебной палочкой. Насколько удалось заметить, эфира он жезлом почти не касался, но и так по раскрасневшемуся лицу и обнаженному торсу катились капли пота.
При нашем появлении школяр перестал упражняться и покинул пределы схемы. Когда он пересекал границу круга, незримая стихия мягко колыхнулась и разошлась во все стороны легкими, быстро затухающими подрагиваниями.
— Не переусердствуй только! — предупредил я Уве. — И проверь контур схемы, слишком сильные помехи.
— Проверю, магистр, — покладисто согласился школяр и криво усмехнулся. — Так и так больше заняться нечем. Честно говоря, вы тратите деньги попусту. Марта дни напролет практикуется в целительстве, успеваю позаниматься с ней не больше часа. Скоро полезу на стены со скуки.
— Завтра развлечемся, — уверил я паренька.
Уве мои слова нисколько не воодушевили, более того — явственно обеспокоили. Он кинул быстрый взгляд на дружелюбно скалившегося Микаэля, отошел к каменной ванне, зачерпнул воды и умылся.
— Какие-то конкретные планы? — уточнил он после этого с плохо скрываемой нервозностью.
— С утра продадим лошадей, — пояснил я. — Потом, если будет желание, можешь сходить с нами в монастырь, где растет дерево, под которым когда-то проповедовал Пророк. Еще собираемся в университет, но тебе там делать нечего.
— Как это нечего? — опешил Уве. — Меня ведь пустят в библиотеку, так? Магистр, мне осточертело сидеть в четырех стенах! Я в столице, а ничего здесь толком не видел!
— Кто тебе мешает выйти за ворота? — с насмешливой ленцой поинтересовался Микаэль.
— Заблудиться боюсь, — насупился Уве.
— Хватит вам! — прервал я пикировку и спросил: — Где Эстебан?
И тут же с галереи второго этажа послышалось:
— Здесь, магистр!
Я поднялся по лестнице и без обиняков заявил:
— Не слишком разумно привлекать человека без патента к лечению пациентов!
— У меня есть лицензия. Всю ответственность я беру на себя.
— Речь не об ответственности за лечение без лицензии, — покачал я головой. — Речь о том, что без патента Марта не должна практиковаться в тайных искусствах!
Лекарь огладил черную, с проседью бородку и покачал головой:
— Не думаю, что это приведет к неприятностям, магистр.
— Не думайте, просто прислушайтесь к моим словам! — заявил я. — И даже не сомневайтесь — приведет. В первую очередь лично для вас.
— Я учту.
— Премного обяжете, — усмехнулся я. — И вот еще что: мне нужен корень мандрагоры.
Эстебан в непритворном удивлении округлил глаза и уточнил, решив, будто ослышался:
— Что, простите?
— Корень мандрагоры, — спокойно повторил я.
— Торговля им незаконна! У меня не хранится ничего подобного!
Я указал на вывеску аптеки и многозначительно заметил:
— У вас есть должные связи.
— Нет!
— Да! И умоляю, не разыгрывайте из себя оскорбленную невинность! — Я распустил завязки кошеля и выудил из него три гульдена. — Держите, это с лихвой покроет ваши расходы. Корень передадите с Мартой.
Эстебан посмотрел на вложенные в ладонь золотые монеты, подкинул их и зажал в кулаке:
— Как скажете, магистр…
В голосе лекаря ощущалось откровенное неудовольствие, но я заострять на этом обстоятельстве внимание не стал, похлопал его по плечу и спустился во двор.
— Идем, Микаэль! — позвал бретера, направляясь к арке, и тот зашагал следом. На своего бывшего приятеля он даже не взглянул.
В центральные районы Ренмеля мы, как и прежде, добрались на лодке. Казармы лиловых жандармов располагались на площади Терний в пяти кварталах от императорского дворца, это был неприметный четырехэтажный особняк, мало чем отличавшийся от соседних, разве что нижний ряд узких окон был сплошь зарешечен, да у перекрывавших арку ворот дежурили два бойца в полной боевой выкладке.
Без пропуска пройти внутрь не позволили, а вызванный караульными из кордегардии офицер с ходу объявил, что сеньор капитан в расположении отсутствует.
Легкое подрагивание одной из бусин четок святого Мартина не оставляло никаких сомнений в том, что Рихард находится где-то совсем неподалеку отсюда, но упрекать начальника караула во лжи я не стал, просто сказал: