Рожденные в огне

Кораблик, надо сказать, успел измениться. И внешне, и внутри. Ну, снаружи все понятно – бустерные ускорители визуально увеличивали размеры курьера едва ли не вдвое. Внутри же кораблю добавили комфорта – в первую очередь для того, чтобы пилоту было проще выдержать запредельные ускорения. Кольм усмехнулся – похоже, Коломиец тихонько, исподтишка, но все же покровительствовал ему. Не иначе, из чувства вины, хотя оно у людей такого ранга априори должно быть атрофировано. Видимо, нет правил без исключений. Хоть какой-то плюс.

Модернизация модернизацией, но когда звездолет начал разгон, лишние мысли из головы Кольма улетучились махом. Ускорение было таким, что пилота буквально размазало по креслу, и никакие ухищрения конструкторов, никакие усовершенствования не смогли компенсировать резко возросшие перегрузки. Однако его организм все же выдержал, и, в рекордно короткий срок набрав необходимую для прыжка скорость, «Вольфрам» отправился к своей цели. Которую требовалось, кстати, еще каким-то образом найти.



Система планеты Эллада. Две недели спустя

Когда-то единственную пригодную для жизни планету этой системы колонизировали греки. Впрочем, об этом легко можно было догадаться по ее названию – задачка из тех, для решения которых хватает спинного мозга. Не простые были греки – настоящие патриоты, да к тому же помешанные на древних традициях, верованиях и прочей культурологической ереси, не сумевшей когда-то спасти цивилизацию их предков от гибели.

Потом, около сотни лет назад, пришли восточники. История любит повторяться, и сейчас от греков осталось лишь название планеты, которое из удобства и нежелания править карты никто не стал менять, да чуть своеобразные для корейцев, эту планету населявших, черты лица. Все же после того, как уцелевших мужчин стерилизовали и отправили на рудники, завоеватели не смогли удержаться от соблазна того, чтобы использовать местных женщин по прямому назначению. Тем более, по сравнению с их собственными дамами, в большинстве не блещущими статью, высокие фигуристые гречанки смотрелись почти богинями. И неудивительно. Те, кто колонизировал Элладу, честно верили в сказки о том, что их предки поголовно были красавцами и силачами, а потому, стараясь вывести породу людей, достойных этих легенд, придавали немалое значение внешности кандидатов на переселение. Ну и генетическим вмешательством, случись нужда, не брезговали. Вот и разбавили победители свою кровь. Так, слегка.

Сейчас планета горела. Еще недавно прекрасный в своем совершенстве зеленоватый шар был подернут черной дымкой от взрывов, пронизанной изнутри шевелящимися, будто живые, молниями. Тотальная бомбардировка. Геноцид. И – ничего нового.

Это зрелище контр-адмирал Игорь Иванович фон Корф мог бы уже, наверное, с полным на то правом назвать скучным и немного приевшимся. За последний месяц это была уже четвертая планета, на которую обрушился удар его эскадры, сколь быстрый, столь и безжалостный. Не испытывая нужды в штурме, не собираясь разживаться трофеями или устраивать опорные пункты, как того требовала классическая тактика, он просто вламывался в систему и наносил массированный удар на пределе дальности. Даже то, сколь велик на самом деле будет ущерб, его особо не волновало. Главное, не допустить, чтобы противник мог потом использовать этот мир в своих целях и быстро, пока весть о его приближении не опередила его, мчаться дальше.

Задача оказалась на проверку не столь уж и сложной. Во всяком случае, заметно проще, чем они с Александровым рассчитывали. Этот бешеный японец, решивший испытать остроту своего клинка на уральском оселке в арабской системе, видимо, собрал все, что могло летать, оставив при планетах лишь старье. Единичные корветы, фрегаты и даже крейсера ударная эскадра фон Корфа выносила походя. Крепости же… Крепости у восточников были, и неплохие, но задача стационарных укреплений отбивать штурм, а не противостоять массированной бомбардировке. Для этого требуется совсем другая плотность систем орбитальной обороны, которую не потянуть ни одной экономике. В нормальной ситуации с этой угрозой борется флот, вот только стоит изъять его, как все тактические построения рушатся, подобно карточному домику. И одна надежда на то, что бомбить не станут – мертвая планета ничто, убытки. Так обычно и бывало. Ровно до тех пор, пока варвары-уральцы не дали почувствовать соседям, что такое настоящая война.

Пожалуй, Эллада оказалась первой планетой, на которой применяемая фон Корфом тактика дала сбой. Здесь обнаружились мощные минные заграждения, целых шесть крепостей и небольшая, но хорошо вооруженная эскадра, включающая в себя даже два старых линкора. Переоборудованные в корабли внутрисистемной обороны, примерно так же, как уральцы поступили с «Пересветом», линкоры восточников оказались на редкость крепкими орешками. Усиленная защита, орудия повышенной мощности – нормальная плата за отказ от возможности совершать гиперпрыжки. К тому же, тот, кто ими командовал, оказался человеком решительным и сумел перехватить линейные крейсера фон Корфа на хорошем удалении от планеты.

Ничего смертельного в происходящем, откровенно говоря, не было. Самая большая проблема – риск, что корабли получат серьезные повреждения и не смогут выполнить приказ, отданный Александровым, что грозило непредсказуемыми последствиями. Все так, но в как раз в этот момент в систему ввалился сам адмирал с тремя линкорами, авианосцем и оравой увешанных бустерами ракетоносцев. В отличие от фон Корфа, Александрову не было нужды терять время, подчищая хвосты, да и курс он смог немного сократить. В общем, проявив несвойственную ему торопливость, он успел вовремя, и участь планеты оказалась решена. Сейчас она догорала, и те, кто выживут в том радиоактивном аду, будут завидовать мертвым. Один минус – расстрелявшим боезапас ракетоносцам под прикрытием корветов предстояло возвращаться к родной планете, но их, в принципе, и не планировалось тащить дальше – возможности их аппаратуры гиперперехода не соответствовали задуманному Александровым плану. Дальше пойдут только новейшие корабли.

– Любуешься? – Александров присутствовал в рубке не персонально, конечно, а всего лишь изображением на экране, но космолетчики к подобному были привычны, и разговору это совершенно не мешало. Фон Корф лишь усмехнулся:

– Было бы чем.

– Ну, доморощенные философы утверждают, что труп врага всегда хорошо пахнет.

– А еще я точно знаю, что мудрость не всегда приходит с возрастом. Бывает, возраст приходит один. К диванным воинам это относится в полной мере.

Александров пожал плечами, но спорить не стал. Фон Корфу, который после этого рейда наверняка получит какой-нибудь интересное прозвище, например, Немецкий Палач или Игорь-Потрошитель, виднее. Страшно представить, какой груз он сейчас тащил на своих плечах. Конечно, миллионы погибших – статистика, но совесть-то не обманешь. А фон Корф хоть и носил немецкую фамилию, был намного более русским, чем многие «истинные представители титульной нации» Урала. Со всеми плюсами, но и со всеми прилагающимися минусами вроде склонности к самокопанию.

Александров за свою жизнь встречал немало одежд, внутри которых не было людей. Здесь и сейчас все было с точностью до наоборот. И фон Корф, человек и патриот, сознательно жертвовал своими именем и нервами ради родной планеты. Александров все это уже проходил. И он хорошо, лучше всех в этом мире, наверное, знал и понимал, что именно фон Корф, друг и соратник, чувствует и что скрывает за маской невозмутимости. И пускай он никому и никогда об этом не расскажет, но тяжко ему придется. Не психованный маньяк же он, в самом-то деле.

– Ладно, дело сделано, – Александров покрутил головой, разминая ноющую шею. Старость – не радость, а главное, рядом никого, кто смог бы размять усталые мышцы. Зря, ох и зря он с собой Ирину не взял… Впрочем, нет, ее в пасть к дьяволу тащить уж точно не стоило. Вот вернется – тогда уж и разомнет. Если удастся вернуться. – Давай, готовимся к старту. Работу нужно привести к логическому завершению.

Корф лишь кивнул в ответ. Все, акция устрашения и впрямь подходит к своему логическому завершению. Масштаб, правда, получился чуть меньше запланированного, сказались вынужденные маневры по перехвату шустрого Касиваги, да еще и тихоходные, даже с бустерами уступающие полноценным боевым кораблям ракетоносцы Александров с собой потащил, но, главное, они практически без потерь, собрав в кулак силы, оказались в одном прыжке от Большого Токио.

Планета мощная, не столица всей Ассоциации, но – одна из них. Если получится ее выбить, то стержень «ястребов» противника будет уничтожен. Потери среди японцев откатят их положение назад, разом уменьшив влияние, а если вдобавок удастся разрушить промышленные объекты в системе, то и научно-технологические возможности Ассоциации просядут. Основные научные институты именно здесь, самые технологичные верфи, специализирующиеся на постройке линкоров, тоже. Конечно, паралича это не вызовет, организуют все это в других местах, но – не сразу, далеко не сразу. А главное, можно не сомневаться – члены Ассоциации, потеряв вожака, немедленно перегрызутся за лидерство. И в этот момент умный человек может запросто половить рыбку в мутной воде. Мир, к примеру, заключить на приемлемых условиях. Остается надеяться, что дипломаты Конфедерации не оплошают…

– Скоростная малоразмерная цель, – забубнил голос где-то за спиной Александрова. – Двенадцатый квадрат, курс восемь, идет на сближение. Ускорение… – тут голос присвистнул. – Ускорение не определено, необходимо тестирование приборов.

– К черту тестирование, – не оборачиваясь, рыкнул невидимый сейчас командир «Ушакова». – Стандартная процедура.

Стандартная процедура – это запрос «свой-чужой» и огонь на поражение в случае неверного ответа. Действия абсолютно верные, сейчас в системе летает слишком много всякой дряни, а радары на такой дистанции погрешность имеют очень большую. Линкор еще определят, а вот корвет с тяжелой противокорабельной ракетой перепутают запросто. Нет смысла рисковать.

– Пошел запрос. Время ожидания… Черт! Он отвечает!

– Болван, до него еще не мог дойти сигнал!

– Значит, он отправил идентификационный код заранее. Курьерский корабль «Вольфрам», порт приписки «Урал-главный».

– Разрешить сближение. Но держите под прицелом, мало ли…

Когда «Вольфрам» приблизился к флагману, стало ясно, что время его не пощадило. Носовая часть была вся покрыта мелкими шрамами, какие бывают, если влетаешь в метеорный поток без защиты. Куча серьезных вмятин, в одном месте и вовсе пробоина, затянутая изнутри герметизирующей пеной. Видать, автоматика сработала, предотвратив более серьезные последствия для экипажа. Один из бустеров – а их к кораблю ухитрились присобачить аж восемь штук, превратив изящный курьер в непонятное чудовище, – распорот по всей длине, но, судя по выжженным соплам, произошло это уже после того, как ускоритель отработал свое. В общем, помотало «Вольфрам» изрядно, и когда он состыковался с «Ушаковым», то еле выбравшийся из люка пилот своей посудине соответствовал.

Вообще, никому не посоветуешь вести курьер в течение двух недель, практически без сна, с запредельными ускорениями, да еще и не зная толком, куда. Разумеется, планы Александрова до Кольма довели, иначе он ни за что не нашел бы эскадру, но вариативность в них присутствовала, и немалая. По сути, имелись лишь начальная и конечная точки маршрута. Причем в конечную соваться было смерти подобно – опередив Александрова, Кольм угодил бы прямиком в гнездо японцев, и мало бы ему там не показалось. А вот откуда на Большое Токио свалится гнев богов в лице уральского адмирала – вопрос открытый. И Кольм, решив эту головоломку, мог гордиться собой. Вот только хотелось сейчас ему лишь одного – спать!

Когда осунувшийся, пожелтевший от усталости порученец вручил Александрову донесение и, шатаясь, направился в сторону выделенной ему каюты, адмирал не рискнул даже гадать, что произошло. Наверняка что-то запредельно важное, иначе на такой риск не идут. Однако просмотренная информация даже видавшего виды флотоводца вогнала в ступор. Такого маразма он от высшего руководства Конфедерации попросту не ожидал. Впрочем, и от предложения, сделанного Верховным Советом, Александров тоже был в легком шоке. Нет, на кое-что подобное ему уже намекали, но сейчас расклады были совсем иными, и предложенное тоже резко отличалось от того, что обсуждали с ним и Громова, и Устинов. Но – оригинально!

Еще через час состоялось общее собрание командоров кораблей. Всех, от гигантов-линкоров до крошечных по сравнению с ними корветов. И лишь заручившись поддержкой товарищей, Александров приказал растолкать Кольма.

– Не выспался? – спросил он, глядя на все еще одуревшее лицо своего офицера для особых поручений. Не ошибся он с ним, ох, не ошибся. Ирина рассказала, как он на Великой Нигерии геройствовал, а теперь и сам увидел. Парень сумел решить серьезную навигационно-тактическую головоломку и выполнить не самый легкий приказ. Далеко пойдет, если не свернет шею. Пожалуй, еще немного погонять, присмотреться – и надо будет отправлять его учиться дальше. Со временем, глядишь, и до адмирала дорастет.

– Я всегда готов, – ответил Кольм и, не удержавшись, смачно зевнул.

– Готов он, – беззлобно проворчал Александров. – Вижу, что еле на ногах стоишь… Ладно, скрывать не буду – выспаться я тебе пока что не дам. Отправляешься домой. Передашь Устинову или Громовой, кто там первый тебя встретит, что я согласен.

– И?

– И – все. Они поймут. Остальная информация, – тут Александров извлек из кармана флеш-карту, – здесь. Передать им же. Отправляйся прямо сейчас. Правда, дорога у тебя будет малость полегче… я надеюсь. Во всяком случае, никакого поиска, да и бустеров у тебя осталось только два. Рекомендую их приберечь на случай каких-либо непредвиденных обстоятельств, а два дня туда-сюда не особенно важны. Время у нас, судя по тому, что мне сообщили, пока есть. Так что выспишься по дороге. Мне же, извини, нет возможности обеспечивать тебе отдых. Нельзя терять темп, поэтому эскадра стартует через полчаса. Вопросы?

– Никак нет!


– Ну и замечательно. Да не тянись так, не на плацу. И, считай, следующее звание ты уже заработал.

– Только когда его еще присвоят, – хмыкнул порученец.

– Приказ уже сделан, возьмешь с собой. На Урале проведут официально, – и, поймав удивленный взгляд Кольма, адмирал добродушно усмехнулся: – Могу я теперь это, могу. Я теперь все могу!

Порученец щелкнул каблуками, и по-уставному, через левое плечо развернувшись, направился к своему кораблю. Он не хотел это показывать, но капитан-лейтенанту (а может, и впрямь уже капитану третьего ранга) Кольму, пилоту и ветерану в двадцать пять лет, было не по себе. Очень уж странными, холодными были глаза адмирала. И никакая улыбка не могла этого скрыть.



Планета Урал. Это же время

– А ты выросла, – Коломиец широко улыбнулся и еще раз посмотрел на племянницу. – Совсем взрослая стала!

Насчет выросла он, конечно, приврал. А вот насчет взрослой – нет. Правда, правда и ничего кроме правды. Татьяна похудела, но не осунулась, а, скорее, окрепла, сменив юношескую угловатость и расхлябанность на некрупную, но рельефную мускулатуру и точные, выверенные движения. На войне взрослеют быстро… Лишь глаза остались прежними. Ну, почти – неуверенность из взгляда исчезла напрочь.

А еще, деловой костюм сидел на ней сейчас, как на корове седло. Не потому, что девушка отвыкла его носить, а просто изменились пропорции фигуры. Совсем чуть-чуть, но то, что лучшие портные Урала когда-то подгоняли под идеал, сейчас где-то жало, а где-то топорщилось. И очень недоставало ставшей уже привычной тяжести пистолета на ремне.

– Действительно, повзрослела, – заметила Громова, без стука входя в кабинет. Татьяна повернулась, быстро, всем телом, и Коломиец с неудовольствием отметил, как ее рука скользнула к несуществующей кобуре. Рефлексы девушка выработала не совсем те, которые нужны для делового общества. Хотя… может, и те, крокодилы там всякие попадаются. Впрочем, с ситуацией она разобралась практически мгновенно.

– Тетя Хелен!

– Привет, привет, малышка, – улыбнулась Громова, видя замешательство своей недавней референтки, немного не знающей, как себя вести. Все правильно, за эти месяцы Татьяна привыкла быть главной, принимать решения и отвечать за их последствия. И, кстати, получалось у нее совсем неплохо. А здесь и сейчас она вновь оказалась младшей. Ничего, это пройдет, тем более что и Коломийца, и ее, Громову, она знает едва не с пеленок. – Ну, смотрю, тебе путешествие пошло на пользу. Прямо с корабля сюда?

– Ага, даже домой заехать не успела.

Хелен усмехнулась. Девчонке и впрямь пошла на пользу самостоятельная работа, да еще и в условиях, максимально приближенных к боевым. Дело прежде всего. Раньше она этого упорно не понимала. Громова снова улыбнулась:

– Ну и как тебе работа?

– Да нормальная, – Татьяна пожала плечами, ее замешательство уже прошло. – Думаю, отчитаюсь – и обратно.

– Так понравилось?

Судя по выразительному лицу Татьяны, понравилось. Вряд ли сама планета, а вот самостоятельность – точно. Ну что же, хочет там работать – пускай, хуже точно не будет. Опыта наберется… Тем более справляется она вполне неплохо.

– Главное, не перестарайся там, – хмыкнул Коломиец. – А то я наслышан уже о твоих методах.

Татьяна повернулась к нему, и глаза девушки в свете ламп нехорошо блеснули:

– Я ненавижу расизм и негров, – отчеканила она. – Но негров все же чуть-чуть сильнее.

– Понятно… – задумчиво протянула Громова. – В общем-то, правильно мыслишь. Ладно, решай вопросы, а вечером я тебя жду. Будем отмечать твое назначение.

– Э-э-э…

– Не волнуйся ты так. Из временной главы колониальной администрации ты становишься постоянным, только и всего. Приказ сейчас и утвердим. Если ты не против, конечно.

– Я… Нет, конечно. В смысле, не против.

– Ну и замечательно. До вечера, значит.

– А можно… Можно я не одна приду?

– Не получится, – развел руками Коломиец. – Умчался твой кавалер. По делам таким секретным и важным, что дух захватывает.

– А-а-а…

– Не знаю я, когда он вернется, – ответил на невысказанный вопрос Коломиец и, очевидно, где-то переиграл. Глаза Татьяны сузились, голос стал злым и ядовитым:

– А скажи-ка ты мне, дядюшка, не советовал ли ему держаться от меня подальше?

Паузу, затянувшуюся чуть дольше, чем следовало, Татьяна истолковала верно. И, к удивлению собравшихся, не стала учинять скандал. Просто улыбнулась:

– Ох, дядя Вася. Какие же вы все, мужчины, предсказуемые. В точности, как я думала, поступил. Ладно, я пошла, вечером поговорим. Но запомни, – на этот раз голос ее стал жестким, будто сквозь мягкую кожу ножен сверкнула сталь клинка, – не смейте, никогда не смейте за меня решать мою судьбу.

Когда она вышла, Громова, посмотрев ей вслед, печально вздохнула:

– Выросла девочка… И впрямь выросла.

– Как была соплей…

– Василий Петрович, она тебя просчитала, да еще заранее.

– Врет.