Родная кровь
Часть 48 из 74 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Пейтон Пайк.
09 октября – 22:15.
Время отсутствия Терезы Холт: 14 часов.
Хотя Кадмус Рот ещё не успел официально отстранить меня от всех дел прямо или косвенно связанных с Больничным Стрелком, неофициально я уже не значилась главным следователем по текущему процессу и потому мы с Ридом решили, что повторно допрашивать Ламберта будет он. Из-за проволочек, связанных с ожиданием адвоката Моралиса, без присутствия которого мы не имели права работать с его клиентом, допрос начался только в половину девятого и закончился уже спустя пять минут. Ламберт не собирался развязывать язык, хотя по выражению его лица, красноречиво побогравевшего при виде зловещей папки в руках Арнольда, всем и всё стало понятно без слов: в погоне за преступником мы в итоге поймали преступника, но не того, за которым гнались. Допрос завершился немым взятием образца слюны многоуважаемого в Роаре доктора.
Стэнли Ламберт не выйдет из-за решётки завтра в полдень. Ему предъявлено официальное обвинение. Более реальное и весомое чем то, которое к нему приклеивалось изначально, но не менее серьёзное.
Сидя за своим рабочим столом, упираясь губами в сцепленные между собой и поставленные на локти руки, я не находила себе места. Если бы Стэнли Ламберт оказался всего лишь подельником Больничного Стрелка, это было бы не так страшно… Тот факт, что он является его подельником, всё ещё не доказан и в принципе подобное будет сложно доказать за неимением улик, но то, что мы обнаружили, будет до смешного легко проверить.
Я не сомневалась в том, что обвинения подтвердятся. Закрыв глаза, я представила четверых дочерей Рене, фото которых ещё сутки назад, празднуя мой день рождения в баре Астрид, миссис Ламберт демонстрировала мне, хвастаясь красотой своих детей… Перед глазами зарябило воспоминание: семнадцатилетняя блондинка Аделла Ламберт; тринадцатилетняя рыжеволосая Лекси Ламберт; десятилетняя брюнетка Каприс Ламберт; пятилетняя шатенка Сибил Ламберт. Пройдёт максимум двое суток, когда общественность Роара (это в лучшем случае – в худшем варианте это рискует разрастись и до размеров штата, и даже до размеров целой страны) захлестнёт волна ужаса, за которым обязательно последует цунами “праведного” гнева. Как подобное можно пережить?.. Это не развод с неверным мужем и даже не потеря родителей в глубоком детстве. Многие люди разводятся, все люди рано или поздно теряют своих родителей. То же, что случилось, и то, что ещё только должно будет произойти с Рене Ламберт – это безжалостно и это убийственно. Она свихнётся. Я бы свихнулась. Вообще существует ли на планете Земля такой человек, который смог бы вынести подобное и остаться в здравом уме?.. Если такой человек действительно есть, тогда пусть этим человеком окажется Рене.
– Нам пора… – тронул меня за плечо незаметно подошедший к моему столу Арнольд.
– Меня отстранили, – открыв глаза, произвела едва уловимый выдох я. – Принимая решение допустить меня к игре, ты рискуешь тоже получить красную карточку.
– Игра стоит свеч. Уверен, Кадмус Рот к завтрашнему утру проспится и всё поймёт. А если не поймёт…
– Тогда что? – решила уточнить недосказанный отрывок фразы я.
– Тогда сдадим свои значки и свалим из этого города куда подальше.
– Куда? – я говорила, чтобы говорить, а не потому, что придавала словам значение.
– В Кентукки.
– Ты забыл, что четыре года назад именно так и поступил, отчего оказался здесь, оставив Кентукки позади.
– Отличный повод вернуться. Поработаем там четыре года, потом снова на четыре года вернёмся в Роар, и так по кругу… – он начал едва уловимо улыбаться и, чтобы стряхнуть с лица улыбку, закрыл папку в своих руках.
– У меня нет знакомых в Кентукки.
– А как же я?
– Ты здесь.
– Когда я приехал сюда, у меня вообще никого не было, а у тебя уже как минимум буду я. Ты счастливица.
– Да уж, повезло мне, – задумчиво сдвинув брови, совсем не придавая внимания и тем более значения этому диалогу, вздохнула я и начала подниматься со своего рабочего кресла. – Ну что, поехали?
– В Кентукки?
– К миссис Ламберт, – попыталась в ответ улыбнуться я, но улыбка получилась не просто вымученной, но даже горькой.
21:30
Астрид звонила мне семь раз в течение дня, хотя прежде мы созванивались не больше пары раз в неделю, но я ни разу не сняла трубку. Когда же мой телефон оповестил меня о восьмом входящем звонке с её стороны – это произошло менее чем через пять минут после окончания второго безрезультатного допроса Ламберта и взятия его биологического материала – я решила сдаться. Её сестра пропала, есть вероятность того, что Тереза может быть уже мертва… Ещё час назад я была следователем, стоящим во главе этого расследования, а значит по моей вине, из-за моей непроницательности, недостаточной настойчивости в общении с начальником, моей неспособности разорваться на несколько частей, чтобы успеть покрыть несколько фронтов одновременно, или по любой другой причине, неизбежно связанной именно со мной, младшая сестра Астрид осталась без должного присмотра. Этот дамоклов меч уже сорвался вниз и перерубил нашу с Астрид дружбу, так зачем сопротивляться и отрицать факт свершившегося?
Зайдя в женский туалет, я подняла трубку и начала проверять кабинки на наличие в них людей – везде было пусто.
– Слушаю, – уверенно и даже немного холодно отозвалась я, хотя на самом деле не хотела слушать этого собеседника и даже немного страшилась услышать его слова.
– Пейтон! Наконец-то! Ты что, издеваешься надо мной?! Почему ты не берёшь трубку?!
– Прости, я виновата… – остановившись напротив последней пустой кабинки, начала я, но она меня перебила.
– Ладно, все забывают свои телефоны в неположенных местах или выключают звук…
– Я не об этом, – я тяжело выдохнула и призакрыла глаза. – Тереза пропала. Я виновата.
– А конкретно ты здесь причём?
Она это серьёзно?.. Я приоткрыла глаза.
– Я вела расследование убийства Ванды Фокскасл. Мы подозревали, что Стрелок на самом деле метил в Терезу, но перепутал её с Вандой… Полиция должна была приставить к дому Терезы наблюдение.
– Ты не вся полиция, Пейтон.
– Но именно я тот следователь…
– Остановись немедленно! Я понимаю, что ты пытаешься сейчас сделать: желаешь растерять всех своих друзей! Со мной это не прокатит, дорогуша, ясно тебе?! Была бы ты сейчас рядом, я бы тебе наваляла по твоим стальным яйцам так, что ты бы забыла о своей тяге к одиночеству на веки вечные!
– Ты что… Не обвиняешь меня?.. – я не могла поверить в такое развитие событий.
– Послушайте только: Пейтон Пайк – вся полиция Роара! Знаешь что? Засунь своё раздутое эго в задницу – ты всего лишь следователь, а не центр полицейской вселенной всего штата Мэн! Если я кого-то и буду винить, тогда пусть первым в очереди встанет твой босс, этот бесхребетный Рот, а вслед за ним пусть выстроится всё правление, стоящее над ним! В нашем городе орудует серийный убийца, людей стреляют, как собак, похищают среди белого дня молодых матерей и младенцев! КУДА СМОТРИТ ТВОЁ НАЧАЛЬСТВО?! Почему со всем этим дерьмом разгребаешься только ты одна?!
– Не я одна… Ещё есть Арнольд… – я совершенно неосознанно начала всерьёз оправдываться и переводить стрелки, словно нашкодившая школьница. – И ещё пара человек на подхвате… А ещё… Меня отстранили.
– ТЕБЯ ОТСТРАНИЛИ?! – телефон в моей руке чуть не взорвался от слишком сильной звуковой волны, извергнувшейся из него. – По какому праву?! По какой причине?!
– Из-за того, что я задержала доктора Ламберта…
– Кстати по поводу этого! Что это ещё за история с мужем Рене? Ты ведь знала, что его задержат. Я уверена в этом, хотя на протяжении дня и пытаюсь разубедить бедняжку Рене в том, что ты якобы могла её предупредить, чтобы она хотя бы психологически подготовилась…
– Я не могла, Астрид. Разглашать данные во время проведения операции – это профессиональное преступление.
– Он виновен?
– Что?
– Ламберт виновен?
– Ты меня не слушаешь?! – на сей раз голос повысила я. Ни я, ни Астрид обычно не повышали голоса, но сегодня с нами явно творилось нечто необъяснимое, как будто Тереза была разрядом, долбанувшим по нам обоим одновременно. – Разглашать подобные данные во время следствия, а зачастую и после него – это профессиональное преступление!
– Я захожу в участок.
– Что?!
– Я захожу в участок! Где тебя искать, ненормальная?!
Уже спустя две минуты мы стояли на парковке, вдали от камер наблюдения, и, ёжась от холода, смотрели друг на друга пылающими глазами.
– Бери трубку, стерва, когда я тебе звоню! – первой начала Астрид, но в её тоне сквозила дружеская забота, а вовсе не агрессия, так что я с облегчением приняла на свой счёт “стерву”. – Ночь холодная, поиски остановили до рассвета, но если моя сестра сейчас где-то истекает кровью, тогда до рассвета она рискует не дожить!
– Пейтон Пайк – не вся полиция Роара, – стуча зубами скорее больше от нервозности, нежели от холода, выдала я. – Возобновить поиски до рассвета я не могу. Уже пыталась. Арнольд пытался… Ждём до рассвета.
– Хоть что-нибудь положительное есть?
Сильно стиснув зубы, я молчала, и тогда она задала следующий вопрос:
– Что не так с Ламбертом? Он как-то причастен?
– Скорее всего… – начала я, но мой внутренний полицейский заставил меня прикусить язык.
– Скорее всего что? – нетерпеливо нависла надо мной Астрид.
Нет, я не могу с ней молчать. Тереза её единственная сестра, она имеет право знать.
– Скорее всего он может знать личность Стрелка. А если это так и Терезу похитил именно Стрелок, значит от признания Ламберта может зависеть скорость нахождения Терезы.
– Почему же он молчит?!
– У него серьёзные проблемы. Обвинение по другому делу.
– Сильно серьёзное обвинение? – я промолчала, давая понять, что всё очень плохо. – Я убью этого ублюдка! – Астрид сделала уверенный шаг по направлению к участку, но я буквально выросла у неё на пути.
– Тебе не дадут с ним говорить.
– Он покрывает похитителя моей сестры! Почему? С чего бы вдруг ему прикрывать задницу Стрелка?
– Я не знаю…
– Может быть он и есть Стрелок?! Может быть он запер Терезу в каком-нибудь подвале?! Может быть она сейчас умирает от холода или недостатка воды!
– Астрид… Астрид… – схватив подругу за запястье левой руки, я начала отводить её в сторону от участка, так как она становилась всё более громкой и менее сдержанной, а эта женщина-вулкан, захоти она того, могла бы подорвать весь полицейский участок одним лишь своим присутствием в нём. И так как я была уверена в её взрывоспособности наверняка, я всерьёз опасалась её расшатанного состояния. – Отойдём в сторону… Мне нужно тебе кое-что сказать… Ответь, ты знала, что пятого числа этого месяца Тереза уволилась из фирмы “Шатем”?
09 октября – 22:15.
Время отсутствия Терезы Холт: 14 часов.
Хотя Кадмус Рот ещё не успел официально отстранить меня от всех дел прямо или косвенно связанных с Больничным Стрелком, неофициально я уже не значилась главным следователем по текущему процессу и потому мы с Ридом решили, что повторно допрашивать Ламберта будет он. Из-за проволочек, связанных с ожиданием адвоката Моралиса, без присутствия которого мы не имели права работать с его клиентом, допрос начался только в половину девятого и закончился уже спустя пять минут. Ламберт не собирался развязывать язык, хотя по выражению его лица, красноречиво побогравевшего при виде зловещей папки в руках Арнольда, всем и всё стало понятно без слов: в погоне за преступником мы в итоге поймали преступника, но не того, за которым гнались. Допрос завершился немым взятием образца слюны многоуважаемого в Роаре доктора.
Стэнли Ламберт не выйдет из-за решётки завтра в полдень. Ему предъявлено официальное обвинение. Более реальное и весомое чем то, которое к нему приклеивалось изначально, но не менее серьёзное.
Сидя за своим рабочим столом, упираясь губами в сцепленные между собой и поставленные на локти руки, я не находила себе места. Если бы Стэнли Ламберт оказался всего лишь подельником Больничного Стрелка, это было бы не так страшно… Тот факт, что он является его подельником, всё ещё не доказан и в принципе подобное будет сложно доказать за неимением улик, но то, что мы обнаружили, будет до смешного легко проверить.
Я не сомневалась в том, что обвинения подтвердятся. Закрыв глаза, я представила четверых дочерей Рене, фото которых ещё сутки назад, празднуя мой день рождения в баре Астрид, миссис Ламберт демонстрировала мне, хвастаясь красотой своих детей… Перед глазами зарябило воспоминание: семнадцатилетняя блондинка Аделла Ламберт; тринадцатилетняя рыжеволосая Лекси Ламберт; десятилетняя брюнетка Каприс Ламберт; пятилетняя шатенка Сибил Ламберт. Пройдёт максимум двое суток, когда общественность Роара (это в лучшем случае – в худшем варианте это рискует разрастись и до размеров штата, и даже до размеров целой страны) захлестнёт волна ужаса, за которым обязательно последует цунами “праведного” гнева. Как подобное можно пережить?.. Это не развод с неверным мужем и даже не потеря родителей в глубоком детстве. Многие люди разводятся, все люди рано или поздно теряют своих родителей. То же, что случилось, и то, что ещё только должно будет произойти с Рене Ламберт – это безжалостно и это убийственно. Она свихнётся. Я бы свихнулась. Вообще существует ли на планете Земля такой человек, который смог бы вынести подобное и остаться в здравом уме?.. Если такой человек действительно есть, тогда пусть этим человеком окажется Рене.
– Нам пора… – тронул меня за плечо незаметно подошедший к моему столу Арнольд.
– Меня отстранили, – открыв глаза, произвела едва уловимый выдох я. – Принимая решение допустить меня к игре, ты рискуешь тоже получить красную карточку.
– Игра стоит свеч. Уверен, Кадмус Рот к завтрашнему утру проспится и всё поймёт. А если не поймёт…
– Тогда что? – решила уточнить недосказанный отрывок фразы я.
– Тогда сдадим свои значки и свалим из этого города куда подальше.
– Куда? – я говорила, чтобы говорить, а не потому, что придавала словам значение.
– В Кентукки.
– Ты забыл, что четыре года назад именно так и поступил, отчего оказался здесь, оставив Кентукки позади.
– Отличный повод вернуться. Поработаем там четыре года, потом снова на четыре года вернёмся в Роар, и так по кругу… – он начал едва уловимо улыбаться и, чтобы стряхнуть с лица улыбку, закрыл папку в своих руках.
– У меня нет знакомых в Кентукки.
– А как же я?
– Ты здесь.
– Когда я приехал сюда, у меня вообще никого не было, а у тебя уже как минимум буду я. Ты счастливица.
– Да уж, повезло мне, – задумчиво сдвинув брови, совсем не придавая внимания и тем более значения этому диалогу, вздохнула я и начала подниматься со своего рабочего кресла. – Ну что, поехали?
– В Кентукки?
– К миссис Ламберт, – попыталась в ответ улыбнуться я, но улыбка получилась не просто вымученной, но даже горькой.
21:30
Астрид звонила мне семь раз в течение дня, хотя прежде мы созванивались не больше пары раз в неделю, но я ни разу не сняла трубку. Когда же мой телефон оповестил меня о восьмом входящем звонке с её стороны – это произошло менее чем через пять минут после окончания второго безрезультатного допроса Ламберта и взятия его биологического материала – я решила сдаться. Её сестра пропала, есть вероятность того, что Тереза может быть уже мертва… Ещё час назад я была следователем, стоящим во главе этого расследования, а значит по моей вине, из-за моей непроницательности, недостаточной настойчивости в общении с начальником, моей неспособности разорваться на несколько частей, чтобы успеть покрыть несколько фронтов одновременно, или по любой другой причине, неизбежно связанной именно со мной, младшая сестра Астрид осталась без должного присмотра. Этот дамоклов меч уже сорвался вниз и перерубил нашу с Астрид дружбу, так зачем сопротивляться и отрицать факт свершившегося?
Зайдя в женский туалет, я подняла трубку и начала проверять кабинки на наличие в них людей – везде было пусто.
– Слушаю, – уверенно и даже немного холодно отозвалась я, хотя на самом деле не хотела слушать этого собеседника и даже немного страшилась услышать его слова.
– Пейтон! Наконец-то! Ты что, издеваешься надо мной?! Почему ты не берёшь трубку?!
– Прости, я виновата… – остановившись напротив последней пустой кабинки, начала я, но она меня перебила.
– Ладно, все забывают свои телефоны в неположенных местах или выключают звук…
– Я не об этом, – я тяжело выдохнула и призакрыла глаза. – Тереза пропала. Я виновата.
– А конкретно ты здесь причём?
Она это серьёзно?.. Я приоткрыла глаза.
– Я вела расследование убийства Ванды Фокскасл. Мы подозревали, что Стрелок на самом деле метил в Терезу, но перепутал её с Вандой… Полиция должна была приставить к дому Терезы наблюдение.
– Ты не вся полиция, Пейтон.
– Но именно я тот следователь…
– Остановись немедленно! Я понимаю, что ты пытаешься сейчас сделать: желаешь растерять всех своих друзей! Со мной это не прокатит, дорогуша, ясно тебе?! Была бы ты сейчас рядом, я бы тебе наваляла по твоим стальным яйцам так, что ты бы забыла о своей тяге к одиночеству на веки вечные!
– Ты что… Не обвиняешь меня?.. – я не могла поверить в такое развитие событий.
– Послушайте только: Пейтон Пайк – вся полиция Роара! Знаешь что? Засунь своё раздутое эго в задницу – ты всего лишь следователь, а не центр полицейской вселенной всего штата Мэн! Если я кого-то и буду винить, тогда пусть первым в очереди встанет твой босс, этот бесхребетный Рот, а вслед за ним пусть выстроится всё правление, стоящее над ним! В нашем городе орудует серийный убийца, людей стреляют, как собак, похищают среди белого дня молодых матерей и младенцев! КУДА СМОТРИТ ТВОЁ НАЧАЛЬСТВО?! Почему со всем этим дерьмом разгребаешься только ты одна?!
– Не я одна… Ещё есть Арнольд… – я совершенно неосознанно начала всерьёз оправдываться и переводить стрелки, словно нашкодившая школьница. – И ещё пара человек на подхвате… А ещё… Меня отстранили.
– ТЕБЯ ОТСТРАНИЛИ?! – телефон в моей руке чуть не взорвался от слишком сильной звуковой волны, извергнувшейся из него. – По какому праву?! По какой причине?!
– Из-за того, что я задержала доктора Ламберта…
– Кстати по поводу этого! Что это ещё за история с мужем Рене? Ты ведь знала, что его задержат. Я уверена в этом, хотя на протяжении дня и пытаюсь разубедить бедняжку Рене в том, что ты якобы могла её предупредить, чтобы она хотя бы психологически подготовилась…
– Я не могла, Астрид. Разглашать данные во время проведения операции – это профессиональное преступление.
– Он виновен?
– Что?
– Ламберт виновен?
– Ты меня не слушаешь?! – на сей раз голос повысила я. Ни я, ни Астрид обычно не повышали голоса, но сегодня с нами явно творилось нечто необъяснимое, как будто Тереза была разрядом, долбанувшим по нам обоим одновременно. – Разглашать подобные данные во время следствия, а зачастую и после него – это профессиональное преступление!
– Я захожу в участок.
– Что?!
– Я захожу в участок! Где тебя искать, ненормальная?!
Уже спустя две минуты мы стояли на парковке, вдали от камер наблюдения, и, ёжась от холода, смотрели друг на друга пылающими глазами.
– Бери трубку, стерва, когда я тебе звоню! – первой начала Астрид, но в её тоне сквозила дружеская забота, а вовсе не агрессия, так что я с облегчением приняла на свой счёт “стерву”. – Ночь холодная, поиски остановили до рассвета, но если моя сестра сейчас где-то истекает кровью, тогда до рассвета она рискует не дожить!
– Пейтон Пайк – не вся полиция Роара, – стуча зубами скорее больше от нервозности, нежели от холода, выдала я. – Возобновить поиски до рассвета я не могу. Уже пыталась. Арнольд пытался… Ждём до рассвета.
– Хоть что-нибудь положительное есть?
Сильно стиснув зубы, я молчала, и тогда она задала следующий вопрос:
– Что не так с Ламбертом? Он как-то причастен?
– Скорее всего… – начала я, но мой внутренний полицейский заставил меня прикусить язык.
– Скорее всего что? – нетерпеливо нависла надо мной Астрид.
Нет, я не могу с ней молчать. Тереза её единственная сестра, она имеет право знать.
– Скорее всего он может знать личность Стрелка. А если это так и Терезу похитил именно Стрелок, значит от признания Ламберта может зависеть скорость нахождения Терезы.
– Почему же он молчит?!
– У него серьёзные проблемы. Обвинение по другому делу.
– Сильно серьёзное обвинение? – я промолчала, давая понять, что всё очень плохо. – Я убью этого ублюдка! – Астрид сделала уверенный шаг по направлению к участку, но я буквально выросла у неё на пути.
– Тебе не дадут с ним говорить.
– Он покрывает похитителя моей сестры! Почему? С чего бы вдруг ему прикрывать задницу Стрелка?
– Я не знаю…
– Может быть он и есть Стрелок?! Может быть он запер Терезу в каком-нибудь подвале?! Может быть она сейчас умирает от холода или недостатка воды!
– Астрид… Астрид… – схватив подругу за запястье левой руки, я начала отводить её в сторону от участка, так как она становилась всё более громкой и менее сдержанной, а эта женщина-вулкан, захоти она того, могла бы подорвать весь полицейский участок одним лишь своим присутствием в нём. И так как я была уверена в её взрывоспособности наверняка, я всерьёз опасалась её расшатанного состояния. – Отойдём в сторону… Мне нужно тебе кое-что сказать… Ответь, ты знала, что пятого числа этого месяца Тереза уволилась из фирмы “Шатем”?