Рейтинг-ноль

Остановишься, растерявшись – биты налетят со всех сторон, и зал тебя убьёт.

Ляжешь и погибнешь, ибо на нижнем уровне зала проход то и дело смыкается, не позволяя упавшим проползти чуть дальше.

Всё двигается, и я каждый миг должен оставаться частью этого движения.

Иначе зал меня убьёт.

Пройти в костюме невозможно. Он превращает тебя в неуклюжую черепаху, а здесь требуются скорость и возможность совершать серьёзные прыжки. Так что Паксус прав, испытание изначально задумано так, что пройти его невозможно.

На условиях мастера Бьега невозможно.

Я же иду на своих условиях.

Нет шагов, нет наклонов, нет приседаний и акробатических трюков. Есть лишь непрерывное движение ци.

И я – часть этого движения.





* * *


Сколько времени всё заняло, я не скажу. Ведь времени для меня не существовало.

Всё ци.

Включая время.

Просто в какой-то миг под ногами оказался не металл, а камень.

Зал пройден.

Не веря в это, я напрягся, пытаясь в переплетении потоков не потерять «путеводную нить». Но её действительно нет, она исчезла, ведь в ней больше нет необходимости. Впереди лишь огромный зал. Копия того, что открывается по другую сторону от прохода, охраняемого куклами с битами.

И в зале этом стояли люди. Шесть человек: трое прислужников; мастер Бьег, ответственный за нашу боевую подготовку; мастер Вордо – темнокожий иноземец, знакомящий нас с тонкостями инженерного дела; и глава школы – великий мастер Ур.

Вот это я попал…

Все шестеро уставились на меня, что неудивительно. Понятия не имею, чем они здесь занимались, но сомневаюсь, что выстроились в мою честь. Судя по всему, великому мастеру Уру до боевых испытаний нет дела. В принципе, он вообще в учебный процесс в открытую не вмешивается, его можно увидеть в единичных случаях и ненадолго. Всерьёз он показывался лишь однажды на первом общем школьном сборе, когда нас полным составом выстроили на площади перед воротами. Традиционная церемония старта учебного года.

Нет, столь солидный человек не станет спускаться под землю ради набедокурившего ученика.

Но как сильно я набедокурил? Если мыслить формально, так это и провинностью нельзя называть, ведь запрет покидать школу не нарушен. Даже не попытался к стене приблизиться. И вообще, не слышал, что ученикам возбраняется в свободное время совершенствовать боевую подготовку. То, что этого самого свободного времени нам, по сути, не оставляют, к делу не относится.

И вообще, хочу – сплю, хочу – на кулаках отжимаюсь.

Или вот, – мимо кукол бегаю. Где тут табличка, что бегать мимо них запрещено? Где? Не вижу.

А раз нет, значит – можно.

Начинать высказывать все эти не самые убедительные соображения я не стал. Правила школы, это деликатно-тонкая материя, которую мастера способны гнуть, как им вздумается. Да они даже их не сформулировали полностью, в самом начале нам об этом не раз прямо сообщали. Иногда складывается впечатление, что на ходу пункты придумывают, с целью лишний балл снять на ровном месте.

К тому же меня пока что никто не обвиняет, просто смотрят как-то очень уж внимательно. Ну да, явно не ожидали, что кто-то пожалует с этого направления, потому растерялись, не отреагировали мгновенно.

То, что они медлят – это хорошо. Это шанс. Шанс выбраться из воды не слишком мокрым, или даже сухим. Надо вести себя так, будто ангелы небесные в сравнении со мной – падшие создания. То есть делать вид, что и не думал ничего дурного сделать, занимался обыденными вещами.

Потому изобразил едва заметный поклон. В весьма запутанном этикете равийской аристократии это даже поклоном не называется, это универсальный жест уважения от младшего по возрасту старшему, подразумевающий равенство социального положения. Спасибо второй матери, годами вбивавшей в меня подобные тонкости.

– Приветствую вас, мастера Бьег, Вордо и Ур. Простите, что не обратился к вам сразу. Вас сложно заметить. Тут очень неудобный свет, и я был слишком занят наблюдением за куклами. Понимаю, что оправдания бессмысленны, скажу лишь, что сделаю всё, чтобы моя позорная невнимательность никогда не повторилась.

Вроде неплохо получилось. Даже указал на свою оплошность, жертвуя малым, чтобы отвлечь внимание от большого. Ученик по определению всегда в чём-то виноват, так пусть лучше это будет невнимательность, чем то, что могут припаять за ночные прогулки среди смертоносных кукол.

– Так на чём мы там остановились, уважаемый Вордо?.. – рассеянно спросил глава школы, продолжая странно на меня смотреть.

Как и все прочие.

– Я говорил, что замедлить куклы нельзя, – так же слегка отрешённо ответил инженер. – Артефакторы говорили, что куклы работают только в таком режиме. Изменить что-то в их действиях они не могут. Весь зал подчиняется общей схеме движения, и вмешаться в этот процесс не получается.

Глава школы задал второй вопрос:

– А вы что говорили, мастер Бьег?


Злобыш, также уставившись на меня весьма пристально, пробурчал:

– Я сказал, что защитные костюмы скоро развалятся, если по ним так лупить. Надо или второй комплект завести, или чаще чинить. А это дорого.

– И ещё вы говорили, что через этот зал никто из учеников пройти не сможет. Не так ли? – уточнил глава.

– Так, – неохотно признал Бьег.

Ур указал на меня:

– Тогда как вы, уважаемый мастер Бьег, сможете объяснить то, что мы увидели?

Чуть помедлив с ответом, тот начал с обвинений:

– Мальчишка пошёл без защиты. Так нельзя. За это я его накажу.

Накажет? Новость нерадостная, она означает, что в рейтинге я просяду ещё ниже. Но если говорить прямо, больше всего на свете мне сейчас хотелось послать в задницу и Бьега, и его баллы. На меня, как говорится, начало накатывать. Волной эйфории накрывало.

Я чёртов идиот!

Я тот идиот, у которого всё получилось!

Я ведь действительно прошёл!

Я сделал это!

Хотелось послать всех присутствующих в тёмное скверно пахнущее место. Кто вы, а кто я? Сделайте то же самое, тогда и поглядывайте на меня свысока.

Не без труда нашёл в себе силы совладать с натиском гормонов счастья и пофигизма.

Смолчал.

– С защитой или без, это неважно, – отмахнулся Ур. – Мы видели то, что видели. Он прошёл. Значит надо думать не только об исправлении поведения кукол. Тем более, мастер Вордо твёрдо уверен, что это невозможно, изначальный замысел древних не изменить. Ты, – глава указал на меня: – Имя?

– Чак из семьи Норрис.

– Чак? Я видел твою работу по чистописанию. Похоже на прогулку курицы, испачкавшей лапы в чернилах.

– Простите, великий мастер. Так получилось, что с пером я обращаюсь хуже, чем с мечом.

– Ну да, ну да. Верю. Скажи Чак, зачем ты это сделал?

Обернувшись на миг назад, я пожал плечами:

– Не люблю, когда дело не завершено. Эти костюмы… Понимаете, они неправильные. Настоящий воин не должен замыкаться в черепаший панцирь. Сражения выигрывают, работая мечом, а не укрываясь за бронёй, превращающей тебя в истукана. Я сделал то, что должен был сделать.

– А если бы ты попал под удар?

Я снова пожал плечами:

– Плох тот воин, который собирается жить вечно.

Мастер Ур кивнул:

– Ответ достойный. Два балла за ответ, и ещё дюжина баллов за первый проход Зала Безногих Истуканов. Чак, ступай к себе в комнату и отдохни, завтра тебя ждёт новый трудный день.

– Благодарю вас, великий мастер Ур, – я вновь изобразил поклон и отправился к единственному выходу из незнакомого зала, надеясь, что сумею найти отсюда дорогу наверх без подсказок.

Не возвращаться же назад, через ряды кукол.

– И поставь себе минус балл за то, что не поприветствовал мастеров сразу, как только прошёл через кукол, – донеслось в спину.

Вот ведь Бьег, всегда найдёт, к чему придраться.

Истинный Злобыш…





* * *


Перед дверьми в корпус я столкнулся с Паксусом. Странная встреча в столь поздний час, да и сосед явно никуда не торопился.