Ребро беса
Часть 38 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— А вдруг ошибаемся? — усомнился напарник.
— Вот и проверим сейчас. Ошибемся — отпустим. А если повяжем того, кого ищем, — честь и хвала нам с тобой.
Гусев нырнул в подъезд за домработницей. Оперативники выпрыгнули из машины и кинулись следом. Подъезд был темным, неухоженным, лампочки не горели, ступени лестничного марша при входе плохо различались. Ухватившись за перила, опера выхватили оружие и бросились наверх. И тут услыхали со второго этажа женский вскрик и какую-то возню. Один из двоих не сдержался:
— Кто там? — спросил.
Другой ткнул его локтем в живот, заставляя замолчать, но было уже поздно: звук голоса полетел вдоль пролетов вверх. И все стихло. И вдруг сверху, как ураган, сорвался вниз Гусев, в темноте сбивая с ног первого опера, второй успел ударить преступника по голове и выстрелить. Гусев охнул, споткнулся, кубарем скатился по ступеням вниз, ругнулся, в горячке снова вскочил и, кособочась, выбежал из подъезда.
— Я за ним! А ты проверь, что с нею?! — крикнул напарнику стрелявший опер и пустился за Гусевым.
Тот был ранен, убегал медленно. Пуля попала ему в ногу ниже ягодицы. Он хрипел, кривился, хромал, устремлялся в толпу на тротуаре, чтобы затеряться. Опер не отставал, веря, что возьмет Гусева. Тот начал отстреливаться. Пешеходы на тротуаре шарахнулись кто куда, расталкивая друг друга. Женщины завизжали, приседая от страха. Оперативник прижался к углу дома, позвонил Акламину, скороговоркой выпалил:
— Преследую Гусева. Стреляет, скотина. Я его ранил. Далеко не уйдет. Все равно возьму.
Аристарх от оперативника, оставшегося в подъезде, уже знал, что произошло. Знал, что домработница Райки обнаружена на лестничной площадке с колотой раной в животе, живая.
Опер отключил телефон и высунулся из-за угла. И в эту секунду пуля прошила ему плечо. Он перехватил ствол в другую руку и закусил губы: ну нет, не уйдешь, гад! Увидал, как Гусев, угрожая оружием, застопорил автомобиль и прыгнул в него. Опер точно так же остановил другую машину. Ввалился на заднее сиденье, чувствуя, как течет по плечу горячая кровь:
— Вперед! За вишневыми «Жигулями»! Я преследую преступника!
— Какой из тебя преследователь? — оглянулся водитель, пожилой круглолицый мужчина в очках и клетчатой рубахе. — Тебе в больницу надо, вся рубаха в крови, — и нажал на газ.
«Жигули» свернули на другую улицу и как сквозь землю провалились. Около часа авто с опером кружило по улицам. Оперативник показывал то вправо, то влево, рукой зажимал рану, терпел боль и во все глаза смотрел сквозь стекла. Наконец водитель снова повернулся к нему:
— И что дальше? Давай-ка я все-таки отвезу тебя в больницу. Перевяжут рану.
Оперативник заскрипел зубами, но не от боли, а от бессилия. И опять достал телефон:
— Ушел, стервец! — сказал Акламину. — На машине. Мне плечо зацепил, сволочь.
Водитель, ни о чем больше не спрашивая, повернул к больнице.
Вечерело, когда «Жигули» привезли Гусева к загородному поселку, где был дом Былеева. Рана на ноге была перетянута рубахой, которую Гусев снял с себя. Он знал, что от водителя надо было избавиться сразу, как только сел в авто. И в другое время он так и поступил бы, но сейчас из-за ранения не мог вести машину сам, вынужден был держать ствол у виска водителя, командуя, куда ехать. На окраине поселка остановил машину. Минуту раздумывал, как поступить со свидетелем за рулем. Пристрелить и бросить в машине было глупо, оставлять в живых — опасно. Он заскрипел зубами. Безвыходное положение.
Гусев чувствовал, что начинает слабеть. Еще какое-то время, и он может потерять контроль над собой. И тогда все накроется медным тазом. Из двух зол выбрал второе, все равно водитель не знал, в какой дом он направляется. Вылез из «Жигулей», пригрозив напуганному молодому парню, что закопает живьем, если тот развяжет язык в полиции, и отпустил. Автомобиль в одно мгновение развернулся и скрылся в полумраке. Гусев поковылял к дому Кира. Скрывшись за калиткой, набрал номер Райки:
— Дело сделано, Мама. Но я ранен в ногу. Менты поблизости оказались. Я ушел от них. Оторвался. Все чисто. Мне нужен врач с причиндалами и куча бинтов.
— Ты где? — спросила Райка, переваривая тревожную информацию.
— Уже дома. Колдыбаю к баньке, — ответил Гусев.
Райка быстро обдумала, как поступить, и, найдя решение, проговорила:
— Там есть врач, а все остальное сейчас подвезут. Жди.
Гусев крепче перетянул рубахой рану, почесал голый живот и медленно потащился к баньке.
Райка в эти минуты звонила по другому номеру:
— Опять пришло твое время, — проговорила жестко. — Все сделать нужно этой ночью. Он ранен в ногу. Но очень опасен! Как зверь. Чувствует все на расстоянии!
И назвала адрес.
— Прихвати с собой бинты, шприцы, какие-нибудь лекарства и… лопату. Бинтами, шприцами и лекарствами отвлечешь внимание, а лопатой прямо там, на участке, выкопаешь яму и зароешь его!
Это задание она поручила Агафону. Тому самому молодому человеку, какого перед своей смертью направила к ней девица и какого Райка в ресторане нашла по выдуманному ею имени Агафон. Тот охотно стал отзываться на новую кличку. Она испытала его в серьезном деле, поручив перед самым носом Акламина убрать нотариуса, и осталась чрезвычайно довольной. Он был дерзок, быстр и послушен. И за это она хорошо платила.
Агафон спокойно проверил обойму пистолета, дополнил патронами, переоделся и вышел на улицу. На парковке в другом квартале выбрал авто, вскрыл его и сорвал машину с места.
На полпути к баньке Гусев сел на скамейку, откинулся на ее спинку, вытянул вперед ногу, прикрыл глаза и забылся. Сколько так сидел — не знал. Когда открыл глаза, уже опустились сумерки и вовсю хозяйничала ночь. Пошевелился, боль от раны прошлась по телу.
Его разбирало зло на то, что все произошло так нелепо. Но, с другой стороны, в общем не все так плохо. Рана пустяковая, заживет, только нужно будет где-то отлежаться. Здесь нельзя, скоро тут появятся менты, отсюда надо сматывать удочки, пока не загребли. К тому же в таком виде стал обузой для Райки. Какой сейчас из него помощник, когда ему самому нужна помощь? Раненый волк — это уже не зверь, это уже добыча. На месте Райки он незамедлительно сожрал бы такую добычу и костей не оставил. Однозначно он сейчас был в том же положении, в каком совсем недавно оказался Бородавкин. Раненого зверя нужно добивать, а не лечить. Раненый зверь уязвим.
Кажется, пришла его пора смазывать пятки, уходить, вот только на такой ноге много не протопаешь. Он сожалел сейчас, что поздно разложил все по полочкам. Теперь придется дождаться посланцев Райки и опередить их. В таких делах он всегда был успешен, иначе давно бы ему сыграли отходную. Сейчас также не сомневался, что сумеет взять свое. Опять прикрыл глаза, напряг слух. И вновь забылся минут на десять. Очнулся оттого, что ему послышался за воротами шум автомобиля. Замер. Тишина. Подумал, что почудилось.
Без раны в ноге пошел бы проверить, что там за воротами, но сейчас приходилось полагаться только на слух и на чутье. Однако любого зверя может перехитрить еще более хитрый зверь. Райка была хитрым зверем — но, он убежден был, не хитрее него. Гусев сидел неподвижно, тело превратилось в камень. Он умел долго находиться в таком состоянии, если это было необходимо. Идти в баньку не хотел. Не заметил, как сознание опять провалилось на какое-то время и вернулось потому, что услышал собственный стон. Снова боль пронизала насквозь. И предчувствие опасности вцепилось в мозг. Он потянулся к стволу, чтобы вытащить его из-за пояса. Но не успел — прямо перед ним в темноте выросла фигура человека.
Гусев увидал широко расставленные ноги, и холодный ствол уперся ему в лоб, а приглушенный голос предупредил:
— Не двигаться, иначе хана! Руки по сторонам.
Гусев, проклиная себя по-черному за то, что проглядел, медленно развел руки. Агафон нагнулся и выдернул у него из-за пояса пистолет. И в этот момент Гусеву удалось разглядеть темное лицо, он узнал его. Они оба знали друг друга, правда, не очень хорошо. Однажды приходилось вместе выполнить мелкое поручение девицы, но на этом и закончилось знакомство. И вот новая встреча.
— Это ты? — просипел Гусев. — Не узнал, что ли? Бинты привез? Убери пушку.
— Так много слов, — не отвечая на вопрос, заметил Агафон. — Раньше ты не был таким разговорчивым.
— Пришить меня приказала? — с придыханием спросил Гусев, хотя понимал, что вопрос был излишним. — Вот волчица! Погоди, успеешь нажать курок. Сначала выслушай мое предложение.
— Нет, кореш, твое предложение не перевесит ее, — спокойно сказал Агафон.
— Ты знаешь, кого я здесь сторожу? — продолжал говорить Гусев, а сам лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Надо же, попался, как слепой щенок. — Если вместе возьмемся, в сто раз больше иметь будем и Райку с дерьмом смешаем!
Но Агафон по-прежнему крепко вдавливал ствол ему в лоб и не давал никакой возможности для сопротивления:
— Нет, кореш, я чужого не беру! Мой бизнес меня хорошо кормит! Прощай!
И он мягко нажал на спусковой крючок.
Голова Гусева дернулась и так осталась в откинутом положении. Агафон отошел на пару шагов, вспомнил про поручение Райки закопать труп, оглянулся: лопатку-то он не прихватил и что вообще имелось в багажнике машины, не знал. Обошел дом вокруг, увидал в темноте колодец. Открыл крышку. Перетащил труп к колодцу, сбросил туда и прикрыл. Затем через забор ушел к машине. Выехал на автомагистраль и с дороги позвонил Райке:
— Тебе от него большой привет!
— Закопал?
— Концы в воду! — с иронией в голосе отозвался Агафон. — Есть что-нибудь еще?
— Будь рядом, дело не закончено! — коротко ответила Райка.
— Звони! — приглушенно произнес Агафон и прекратил разговор, на всю выжимая педаль газа.
— Позвоню. Жди, — сказала Райка и легла в постель.
На очереди был Корозов. Так она решила. Надо было обдумать, как это сделать быстро и чтобы комар носа не подточил. Лежа в постели, Райка долго не могла заснуть.
18
Охранникам Исая удалось напасть на след крали. Удалось выяснить, что она бывшая любовница Славы Саженя.
Краля подъехала к магазину, закрыла машину и вошла в него. Охранники припарковались рядом с ее автомобилем, стали ждать. Вышла скоро, с пакетом в руке, играла бедрами и грудью, притягивала к себе взгляды.
Когда принялась укладывать пакеты в багажник, ее схватили, затолкнули в машину охранников. Она отбивалась, истерично кричала, царапалась и кусалась, но ничего не помогло. Зажали на заднем сиденье так, что повернуться не могла. Сколько-то она еще барахталась, но выдохлась и стихла.
Ее привезли на квартиру, в какой до нее находился Былеев. Исай полдня бился с нею, пока она истерично не прокричала, что зарежет его так же, как зарезала Кровельщика. Исай сообщил Корозову. Глеб, выслушав, заметил:
— На этом наша миссия заканчивается. Дальше — работа Акламина. Он вытянет из нее все, что она знает, — и перезвонил Аристарху.
На следующее утро Глеб вызвал Исая к себе в кабинет. Тот хромал, опираясь на трость. Глеб кряхтел в рабочем кресле, выпрямлял спину. Говорил:
— Без сомнения, Райка знает, где Былеев. Я надеюсь, он еще жив. Хочу на это надеяться. Пусть Акламин работает по закону, а мы давай-ка вот что сделаем: заставим ее самое явиться к нам. Подтолкнем, ускорим события, вынудим открыться. Все очень просто. Все гениальное в простом. Воспользуемся услугами крота. Поработаем с ним втемную.
Помолчал и спросил:
— Надеюсь, он до сих пор пользует Райку?
— Он, кажется, серьезно в нее втюрился, — пояснил Исай.
— Вот и хорошо, даже отлично, — довольно сказал Глеб. — Сделаем ему последнюю проверку на крота. Впрочем, и без последней проверки понятно, что парень попался в ее сети и она выуживает из него информацию. Хорошо, что ты сейчас держишь его дальше от дел. Но сейчас предоставим ему возможность поработать на нас. Подсунь ему дезу, будто я узнал, что Семеныча похитила Райка, знаю, где он находится, и что по этому поводу в обед иду в полицию. Я уверен, что парень немедля сообщит ей, а у нее не будет времени подготовиться как следует. Она вынуждена будет срочно принять меры, чтобы остановить меня или убрать Былеева.
— Но это очень рискованно. — Трость в руке Исая слегка завибрировала.
— Конечно! — воскликнул Корозов. — А без риска только дураки живут! Цена такой жизни — горелая спичка! Я буду ждать в кабинете, а ты обеспечь мне охрану. Если все так, как мы предполагаем, она немедленно начнет действовать. Я не знаю, кого она пришлет, но кого-то пришлет обязательно, и ты должен будешь его взять! А за самой Райкой усиль слежку! Она может помчаться туда, где находится Семеныч, если он жив. Там и накроешь ее! Главное, чтобы Семеныч не пострадал. Я думаю, в спешке она натворит глупостей, а мы получим достаточно свидетельств тому, что она виновна, и передадим ее Аристарху.
Глеб повел головой, как будто шея у него была зажата воротом рубахи, и отправил Исая из кабинета.
Все было сделано, как поручил Глеб. Незаметно наблюдал за охранником, тот, услыхав дезинформацию, занервничал, затоптался, закрутился на месте и выскочил на улицу — якобы покурить. Исай облегченно вздохнул: сработало!
Перед обедом Исаю позвонили из группы слежки за Райкой, сообщили, что она вышла из дому, села за руль авто и отъехала от подъезда. По пути тормознула, посадила в салон молодого человека и направилась в сторону офиса Корозова. Исай зашел в кабинет к Глебу, доложил:
— Сработало. Райка едет сюда! Сама! По дороге прихватила какого-то парня!
— Вот и проверим сейчас. Ошибемся — отпустим. А если повяжем того, кого ищем, — честь и хвала нам с тобой.
Гусев нырнул в подъезд за домработницей. Оперативники выпрыгнули из машины и кинулись следом. Подъезд был темным, неухоженным, лампочки не горели, ступени лестничного марша при входе плохо различались. Ухватившись за перила, опера выхватили оружие и бросились наверх. И тут услыхали со второго этажа женский вскрик и какую-то возню. Один из двоих не сдержался:
— Кто там? — спросил.
Другой ткнул его локтем в живот, заставляя замолчать, но было уже поздно: звук голоса полетел вдоль пролетов вверх. И все стихло. И вдруг сверху, как ураган, сорвался вниз Гусев, в темноте сбивая с ног первого опера, второй успел ударить преступника по голове и выстрелить. Гусев охнул, споткнулся, кубарем скатился по ступеням вниз, ругнулся, в горячке снова вскочил и, кособочась, выбежал из подъезда.
— Я за ним! А ты проверь, что с нею?! — крикнул напарнику стрелявший опер и пустился за Гусевым.
Тот был ранен, убегал медленно. Пуля попала ему в ногу ниже ягодицы. Он хрипел, кривился, хромал, устремлялся в толпу на тротуаре, чтобы затеряться. Опер не отставал, веря, что возьмет Гусева. Тот начал отстреливаться. Пешеходы на тротуаре шарахнулись кто куда, расталкивая друг друга. Женщины завизжали, приседая от страха. Оперативник прижался к углу дома, позвонил Акламину, скороговоркой выпалил:
— Преследую Гусева. Стреляет, скотина. Я его ранил. Далеко не уйдет. Все равно возьму.
Аристарх от оперативника, оставшегося в подъезде, уже знал, что произошло. Знал, что домработница Райки обнаружена на лестничной площадке с колотой раной в животе, живая.
Опер отключил телефон и высунулся из-за угла. И в эту секунду пуля прошила ему плечо. Он перехватил ствол в другую руку и закусил губы: ну нет, не уйдешь, гад! Увидал, как Гусев, угрожая оружием, застопорил автомобиль и прыгнул в него. Опер точно так же остановил другую машину. Ввалился на заднее сиденье, чувствуя, как течет по плечу горячая кровь:
— Вперед! За вишневыми «Жигулями»! Я преследую преступника!
— Какой из тебя преследователь? — оглянулся водитель, пожилой круглолицый мужчина в очках и клетчатой рубахе. — Тебе в больницу надо, вся рубаха в крови, — и нажал на газ.
«Жигули» свернули на другую улицу и как сквозь землю провалились. Около часа авто с опером кружило по улицам. Оперативник показывал то вправо, то влево, рукой зажимал рану, терпел боль и во все глаза смотрел сквозь стекла. Наконец водитель снова повернулся к нему:
— И что дальше? Давай-ка я все-таки отвезу тебя в больницу. Перевяжут рану.
Оперативник заскрипел зубами, но не от боли, а от бессилия. И опять достал телефон:
— Ушел, стервец! — сказал Акламину. — На машине. Мне плечо зацепил, сволочь.
Водитель, ни о чем больше не спрашивая, повернул к больнице.
Вечерело, когда «Жигули» привезли Гусева к загородному поселку, где был дом Былеева. Рана на ноге была перетянута рубахой, которую Гусев снял с себя. Он знал, что от водителя надо было избавиться сразу, как только сел в авто. И в другое время он так и поступил бы, но сейчас из-за ранения не мог вести машину сам, вынужден был держать ствол у виска водителя, командуя, куда ехать. На окраине поселка остановил машину. Минуту раздумывал, как поступить со свидетелем за рулем. Пристрелить и бросить в машине было глупо, оставлять в живых — опасно. Он заскрипел зубами. Безвыходное положение.
Гусев чувствовал, что начинает слабеть. Еще какое-то время, и он может потерять контроль над собой. И тогда все накроется медным тазом. Из двух зол выбрал второе, все равно водитель не знал, в какой дом он направляется. Вылез из «Жигулей», пригрозив напуганному молодому парню, что закопает живьем, если тот развяжет язык в полиции, и отпустил. Автомобиль в одно мгновение развернулся и скрылся в полумраке. Гусев поковылял к дому Кира. Скрывшись за калиткой, набрал номер Райки:
— Дело сделано, Мама. Но я ранен в ногу. Менты поблизости оказались. Я ушел от них. Оторвался. Все чисто. Мне нужен врач с причиндалами и куча бинтов.
— Ты где? — спросила Райка, переваривая тревожную информацию.
— Уже дома. Колдыбаю к баньке, — ответил Гусев.
Райка быстро обдумала, как поступить, и, найдя решение, проговорила:
— Там есть врач, а все остальное сейчас подвезут. Жди.
Гусев крепче перетянул рубахой рану, почесал голый живот и медленно потащился к баньке.
Райка в эти минуты звонила по другому номеру:
— Опять пришло твое время, — проговорила жестко. — Все сделать нужно этой ночью. Он ранен в ногу. Но очень опасен! Как зверь. Чувствует все на расстоянии!
И назвала адрес.
— Прихвати с собой бинты, шприцы, какие-нибудь лекарства и… лопату. Бинтами, шприцами и лекарствами отвлечешь внимание, а лопатой прямо там, на участке, выкопаешь яму и зароешь его!
Это задание она поручила Агафону. Тому самому молодому человеку, какого перед своей смертью направила к ней девица и какого Райка в ресторане нашла по выдуманному ею имени Агафон. Тот охотно стал отзываться на новую кличку. Она испытала его в серьезном деле, поручив перед самым носом Акламина убрать нотариуса, и осталась чрезвычайно довольной. Он был дерзок, быстр и послушен. И за это она хорошо платила.
Агафон спокойно проверил обойму пистолета, дополнил патронами, переоделся и вышел на улицу. На парковке в другом квартале выбрал авто, вскрыл его и сорвал машину с места.
На полпути к баньке Гусев сел на скамейку, откинулся на ее спинку, вытянул вперед ногу, прикрыл глаза и забылся. Сколько так сидел — не знал. Когда открыл глаза, уже опустились сумерки и вовсю хозяйничала ночь. Пошевелился, боль от раны прошлась по телу.
Его разбирало зло на то, что все произошло так нелепо. Но, с другой стороны, в общем не все так плохо. Рана пустяковая, заживет, только нужно будет где-то отлежаться. Здесь нельзя, скоро тут появятся менты, отсюда надо сматывать удочки, пока не загребли. К тому же в таком виде стал обузой для Райки. Какой сейчас из него помощник, когда ему самому нужна помощь? Раненый волк — это уже не зверь, это уже добыча. На месте Райки он незамедлительно сожрал бы такую добычу и костей не оставил. Однозначно он сейчас был в том же положении, в каком совсем недавно оказался Бородавкин. Раненого зверя нужно добивать, а не лечить. Раненый зверь уязвим.
Кажется, пришла его пора смазывать пятки, уходить, вот только на такой ноге много не протопаешь. Он сожалел сейчас, что поздно разложил все по полочкам. Теперь придется дождаться посланцев Райки и опередить их. В таких делах он всегда был успешен, иначе давно бы ему сыграли отходную. Сейчас также не сомневался, что сумеет взять свое. Опять прикрыл глаза, напряг слух. И вновь забылся минут на десять. Очнулся оттого, что ему послышался за воротами шум автомобиля. Замер. Тишина. Подумал, что почудилось.
Без раны в ноге пошел бы проверить, что там за воротами, но сейчас приходилось полагаться только на слух и на чутье. Однако любого зверя может перехитрить еще более хитрый зверь. Райка была хитрым зверем — но, он убежден был, не хитрее него. Гусев сидел неподвижно, тело превратилось в камень. Он умел долго находиться в таком состоянии, если это было необходимо. Идти в баньку не хотел. Не заметил, как сознание опять провалилось на какое-то время и вернулось потому, что услышал собственный стон. Снова боль пронизала насквозь. И предчувствие опасности вцепилось в мозг. Он потянулся к стволу, чтобы вытащить его из-за пояса. Но не успел — прямо перед ним в темноте выросла фигура человека.
Гусев увидал широко расставленные ноги, и холодный ствол уперся ему в лоб, а приглушенный голос предупредил:
— Не двигаться, иначе хана! Руки по сторонам.
Гусев, проклиная себя по-черному за то, что проглядел, медленно развел руки. Агафон нагнулся и выдернул у него из-за пояса пистолет. И в этот момент Гусеву удалось разглядеть темное лицо, он узнал его. Они оба знали друг друга, правда, не очень хорошо. Однажды приходилось вместе выполнить мелкое поручение девицы, но на этом и закончилось знакомство. И вот новая встреча.
— Это ты? — просипел Гусев. — Не узнал, что ли? Бинты привез? Убери пушку.
— Так много слов, — не отвечая на вопрос, заметил Агафон. — Раньше ты не был таким разговорчивым.
— Пришить меня приказала? — с придыханием спросил Гусев, хотя понимал, что вопрос был излишним. — Вот волчица! Погоди, успеешь нажать курок. Сначала выслушай мое предложение.
— Нет, кореш, твое предложение не перевесит ее, — спокойно сказал Агафон.
— Ты знаешь, кого я здесь сторожу? — продолжал говорить Гусев, а сам лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Надо же, попался, как слепой щенок. — Если вместе возьмемся, в сто раз больше иметь будем и Райку с дерьмом смешаем!
Но Агафон по-прежнему крепко вдавливал ствол ему в лоб и не давал никакой возможности для сопротивления:
— Нет, кореш, я чужого не беру! Мой бизнес меня хорошо кормит! Прощай!
И он мягко нажал на спусковой крючок.
Голова Гусева дернулась и так осталась в откинутом положении. Агафон отошел на пару шагов, вспомнил про поручение Райки закопать труп, оглянулся: лопатку-то он не прихватил и что вообще имелось в багажнике машины, не знал. Обошел дом вокруг, увидал в темноте колодец. Открыл крышку. Перетащил труп к колодцу, сбросил туда и прикрыл. Затем через забор ушел к машине. Выехал на автомагистраль и с дороги позвонил Райке:
— Тебе от него большой привет!
— Закопал?
— Концы в воду! — с иронией в голосе отозвался Агафон. — Есть что-нибудь еще?
— Будь рядом, дело не закончено! — коротко ответила Райка.
— Звони! — приглушенно произнес Агафон и прекратил разговор, на всю выжимая педаль газа.
— Позвоню. Жди, — сказала Райка и легла в постель.
На очереди был Корозов. Так она решила. Надо было обдумать, как это сделать быстро и чтобы комар носа не подточил. Лежа в постели, Райка долго не могла заснуть.
18
Охранникам Исая удалось напасть на след крали. Удалось выяснить, что она бывшая любовница Славы Саженя.
Краля подъехала к магазину, закрыла машину и вошла в него. Охранники припарковались рядом с ее автомобилем, стали ждать. Вышла скоро, с пакетом в руке, играла бедрами и грудью, притягивала к себе взгляды.
Когда принялась укладывать пакеты в багажник, ее схватили, затолкнули в машину охранников. Она отбивалась, истерично кричала, царапалась и кусалась, но ничего не помогло. Зажали на заднем сиденье так, что повернуться не могла. Сколько-то она еще барахталась, но выдохлась и стихла.
Ее привезли на квартиру, в какой до нее находился Былеев. Исай полдня бился с нею, пока она истерично не прокричала, что зарежет его так же, как зарезала Кровельщика. Исай сообщил Корозову. Глеб, выслушав, заметил:
— На этом наша миссия заканчивается. Дальше — работа Акламина. Он вытянет из нее все, что она знает, — и перезвонил Аристарху.
На следующее утро Глеб вызвал Исая к себе в кабинет. Тот хромал, опираясь на трость. Глеб кряхтел в рабочем кресле, выпрямлял спину. Говорил:
— Без сомнения, Райка знает, где Былеев. Я надеюсь, он еще жив. Хочу на это надеяться. Пусть Акламин работает по закону, а мы давай-ка вот что сделаем: заставим ее самое явиться к нам. Подтолкнем, ускорим события, вынудим открыться. Все очень просто. Все гениальное в простом. Воспользуемся услугами крота. Поработаем с ним втемную.
Помолчал и спросил:
— Надеюсь, он до сих пор пользует Райку?
— Он, кажется, серьезно в нее втюрился, — пояснил Исай.
— Вот и хорошо, даже отлично, — довольно сказал Глеб. — Сделаем ему последнюю проверку на крота. Впрочем, и без последней проверки понятно, что парень попался в ее сети и она выуживает из него информацию. Хорошо, что ты сейчас держишь его дальше от дел. Но сейчас предоставим ему возможность поработать на нас. Подсунь ему дезу, будто я узнал, что Семеныча похитила Райка, знаю, где он находится, и что по этому поводу в обед иду в полицию. Я уверен, что парень немедля сообщит ей, а у нее не будет времени подготовиться как следует. Она вынуждена будет срочно принять меры, чтобы остановить меня или убрать Былеева.
— Но это очень рискованно. — Трость в руке Исая слегка завибрировала.
— Конечно! — воскликнул Корозов. — А без риска только дураки живут! Цена такой жизни — горелая спичка! Я буду ждать в кабинете, а ты обеспечь мне охрану. Если все так, как мы предполагаем, она немедленно начнет действовать. Я не знаю, кого она пришлет, но кого-то пришлет обязательно, и ты должен будешь его взять! А за самой Райкой усиль слежку! Она может помчаться туда, где находится Семеныч, если он жив. Там и накроешь ее! Главное, чтобы Семеныч не пострадал. Я думаю, в спешке она натворит глупостей, а мы получим достаточно свидетельств тому, что она виновна, и передадим ее Аристарху.
Глеб повел головой, как будто шея у него была зажата воротом рубахи, и отправил Исая из кабинета.
Все было сделано, как поручил Глеб. Незаметно наблюдал за охранником, тот, услыхав дезинформацию, занервничал, затоптался, закрутился на месте и выскочил на улицу — якобы покурить. Исай облегченно вздохнул: сработало!
Перед обедом Исаю позвонили из группы слежки за Райкой, сообщили, что она вышла из дому, села за руль авто и отъехала от подъезда. По пути тормознула, посадила в салон молодого человека и направилась в сторону офиса Корозова. Исай зашел в кабинет к Глебу, доложил:
— Сработало. Райка едет сюда! Сама! По дороге прихватила какого-то парня!