Ребро беса

— Подождем! — Корозов прижался к спинке кресла.

Получив звонок от крота, Райка заметалась: времени оставалось в обрез, ничего нельзя уже было тщательно подготовить. Убрать Былеева и врача еще можно было бы успеть, но избавиться от трупов и замести все следы вряд ли получилось бы. К тому же нужно было время, чтобы сбросить с хвоста слежку. А его-то как раз и не было. Оставалось одно — остановить Корозова, еще не знала, как, но знала, что должна сделать это.

Отправлять Агафона одного было бессмысленно, поскольку один он без подготовки подойти близко к Глебу не сможет, это не нотариус без охраны. Корозов сейчас, после покушения на него, окружен ею со всех сторон. Теперь ей самой легче подойти к нему. Впрочем, не было полной уверенности, что это получится без сучка и задоринки. Райка хотела занять все его время до конца дня, чтобы сорвать поход в полицию. А ночью устранить Глеба. Ночью Агафон легко управится, в этом у нее сомнений не было.

План созрел спонтанно. Возможно, он был в чем-то ущербным, но Райка уцепилась за него, как за спасительную соломинку. Просто в голове ничего другого не рождалось. Между тем решила прихватить с собой Агафона. А вдруг появится какой-то момент, и Агафон сумеет выпустить пулю в лоб Глебу. Чем черт не шутит. Позвонила ему. В машине объяснила, что действовать придется по обстановке, он должен быть готов к любому развитию событий.

Агафон выслушал, быстро прикинул в голове, что и как, и выложил ствол из кармана, оставил в машине. Райка была удивлена, но промолчала.

В сопровождении Агафона вошла в офис Корозова с папкой в руке. На входе по ним прошлись металлоискателем. В отдельной комнате высокая женщина-охранник профессионально осмотрела Райку. Затем перетряхнули одежду Агафона. И только потом пропустили к Глебу.

Агафон остался в приемной. Исай был тут же, расположился у окна, несколько напряженный. У двери в кабинет торчали два охранника, внимательно ловя каждое движение Агафона. Тот стоял у стола секретаря, косился на нее и бесцеремонно говорил:

— А ты дорогая штучка, возле тебя столько охраны, как возле президента.

— Я не штучка! — парировала секретарь, девушка с серьезным лицом и сосредоточенным видом. — Болтаются здесь разные, а потом авторучки пропадают, приходится сторожить!

Агафон прошелся перед столом, прикидывая в уме, какими действиями он мог бы преодолеть преграду? Это было непросто, но, возможно, если быть стремительным и суметь выхватить ствол у кого-нибудь из охранников… А со стволом в руках он мгновенно пробьет любую брешь в обороне. Секретарь оборвала его мысли:

— Не толкись перед столом, работать мешаешь!

— Это ты называешь работой? — съязвил Агафон, отошел к двери так, чтобы видеть сразу всех, скрестил руки на груди, умолк.

Исай догадывался, что Агафон оценивал обстановку. И прикидывал, что от этого парня можно было ожидать. Ясно одно: подпускать близко к себе его было нельзя ни ему, ни охранникам, любой его рывок следовало упредить. Исай сжимал в руке трость, незаметно следя за рысьими движениями и взглядами Агафона. Хотел, чтобы у того создалась иллюзия, что все у него может получиться легко и просто. В этом случае противник неминуемо совершит ошибку. Исай сам подталкивал Агафона к такой ошибке.

Он специально распорядился перед этим, чтобы охранники заткнули за пояса на виду травматы с пустыми обоймами, а заряженные держали за спиной. Отошел от окна, прихрамывая и опираясь на трость, остановился у стены недалеко от Агафона. Тот ухватисто проследил за ним, отметил хромоту Исая как положительный для себя момент.

Райка закрыла за собой дверь. В лучах солнца, бьющих сквозь окна, на ней засверкали драгоценные камни. Глеб поднялся навстречу, опираясь руками на заскрипевшие подлокотники кресла и отодвигая его назад. Полы светлого пиджака и верхняя пуговица белой рубашки расстегнуты, без галстука. На большой столешнице перед ним — несколько листов бумаги, письменный прибор, сбоку сверкающая чистотой красивая хрустальная ваза, с другого боку раскрытый ноутбук. Не успел произнести слова приветствия, как Райка перебила:

— Пришла пора, Глеб, помириться, — выговорила, подходя к столу и протягивая Корозову свою руку для пожатия.

— А разве между нами война? — отозвался Глеб, пожимая ее небольшую ладонь.

— Мне кажется, ты обижен на меня за то, что я обвиняла тебя в смерти Артема, но ты должен понять, в каком состоянии я была! — произнесла Райка, не вынимая своей ладони из его руки. — Тогда все вокруг казались мне убийцами!

— Я так и думал. — Корозов продолжал держать ее ладонь, чувствуя, как пальцы женщины вцепились в его руку и не отпускали.

— Ты умный человек, Глеб, я давно это поняла, — неторопливо продолжила Райка. — А два умных человека всегда должны уметь договориться.

Корозов после этих слов сразу сообразил, в чем цель ее посещения, но он не собирался о чем-либо договариваться с нею. Отпустил ее ладонь, показал на стул против стола, пригласил:

— Прошу садиться, всегда лучше разговаривать сидя. Тем более что, как говорят, в ногах правды нет. У меня мало времени, — он оборвал фразу, как бы думая, чем ее закончить, и завершил, — но я охотно уделю эту малость тебе.

Райка поняла, что так он ограничивает время ее присутствия в кабинете, и выразила капризное женское несогласие:

— Ты всегда таким манером выпроваживаешь женщин за дверь? Если я тебе помешала, я могу уйти, — и для большей убедительности отступила от стола, стала разворачиваться на месте. Она, конечно, не собиралась уходить, но хотела показать собственную независимость от его условий, вырвать из него обещание отложить дела в сторону и уделить ей внимания столько, сколько потребуется.

Глеб, впрочем, тоже не был заинтересован, чтобы она фыркнула и скрылась за дверью. Ему надо было развязать ее язык, а это за минуту не делается, для этого следовало утопить Райку в ее же эмоциях, чтобы она начала выбрасывать из себя слова, как вулкан извергает лаву. Чтобы потеряла контроль над собой и открыла себя полностью. Нет, выпускать ее сейчас было нельзя, тем более что она сама явилась к нему. И Корозов с места пошел в карьер, как говорится, ударил наотмашь.

— Женщин — нет, — хлестнул его упругий голос. — Но ведь ты не женщина! Ты вампир!

Райка на миг замерла, обернулась, продолжительно посмотрела Глебу в глаза:

— Что бы это значило?

— Отбрось церемонии, ведь ты не за этим пришла! — Глеб опять показал ей на стул.

— А ты знаешь зачем? — Райка опустилась на него, бросив папку на стол.

Корозов придвинул к себе кресло, сдавил пальцами подлокотники и аккуратно опустился на сиденье, положил на столешницу руки.

— Догадываюсь, — усмехнулся и, рискуя, обрушил на нее: — Ты знаешь, что Семеныч жив, знаешь, где он, и знаешь, что я об этом знаю!

Райка ответила не сразу. Ловила движения губ Глеба, чтобы выбрать момент для нанесения своего удара. Однако с этим не спешила — успеется еще, а пока решила выудить, что именно известно Корозову. Качнула головой:

— Странные вещи ты говоришь.

— Не думаю, что для тебя они странные. — Глеб считывал с ее лица мысли и не собирался говорить ей больше того, что сказал. — Не надо ломать комедию. Пора заканчивать игру. Если ты пришла с каким-то предложением — слушаю.

Райка видела, что разговор в такой плоскости заходит в тупик, ведь она не собиралась играть по правилам Корозова и раскрываться перед ним. Она всегда была самостоятельным игроком, сама устанавливала правила и заставляла других играть по ним. А потому тупик сейчас ее устраивал больше. Ночью с этим тупиком будет покончено. Настрой Глеба быстро подойти к развязке настораживал ее, хотя внутренне она тоже желала этого. Только каждый развязку представлял по-своему.

— Даже если предположить, что все, что ты сказал о Кире, является истиной, эта истина требует доказательства! — ответила, поглаживая перед собой одной рукой другую.


Корозова злило, что не мог найти нужных слов и вызвать ее на откровенность. Ничего не оставалось, кроме как твердо произнести:

— Они у меня есть!

— Я готова заключить с тобой соглашение! — тут же решительно заявила Райка.

— О чем? — подался вперед Глеб и подумал: вот оно, зацепил наконец.

— О совместном бизнесе, — уточнила Райка. — Наследство Кира по завещанию отойдет ко мне, но ведь я не бизнесмен, я в этом ничего не понимаю. Мы с тобой могли бы образовать тандем, чтобы управлять всем этим.

Глеб прищурился, не этого он ждал, не такие слова хотел услышать.

— О каком наследстве ты говоришь? Не смеши людей! Какое завещание? Ерунда на постном масле!

Райка раскрыла папку, достала ксерокопию завещания, положила перед Корозовым. Тот не стал читать, отодвинул:

— Я тебе таких бумажек напечатаю добрую дюжину!

— Копия сделана вот с этого оригинала, — Райка достала из папки первый экземпляр, поднялась со стула, подошла близко к Глебу и из своих рук показала: — Так что не сомневайся, читай.

Убрала оригинал и снова подвинула ему ксерокопию:

— Кира больше нет и никогда не будет! Есть я! Разговаривать нужно со мной! Мое предложение ты слышал. Советую не быть глупым быком и согласиться!

Райка снова села на стул.

Лицо Глеба стало жестким, губы сжались. Райка диктовала ему, это уже не лезло ни в какие рамки. Он начинал наливаться негодованием. Надо было чем-то огорошить ее, так чтобы у нее скулы свело. Но чем? У него ничего не было, совсем ничего. Но Глеб не намерен был сдаваться. Ни в коем случае. И неожиданно для себя выпалил:

— Выброси в мусорное ведро эти бумажки! У меня в сейфе лежит настоящее завещание Семеныча на его жену Тамару! Два месяца назад он попросил сохранить!

Мгновенно в кабинете наступила тишина. Для Райки слова Глеба были как гром среди ясного неба. Но и Корозов от собственных слов ошалел. Он даже не мог сразу сообразить, как у него могла вырваться подобная нелепость. Райку слова Глеба привели в смятение. Она хотела расхохотаться над его утверждением, но напряжение было настолько велико, что оно сковало все ее мускулы и волю. Глаза ее вылезли из орбит, лицо стало страшным и диким, отчаянье ударило в мозг. Не было никаких мыслей, только одно неимоверное желание задушить Корозова заполыхало, как пожар в голове. И какая-то неведомая сила подняла ее с места и кинула к Глебу. Райка приблизила свое лицо к нему:

— Ключ! Ключ от сейфа! — потребовала.

Корозов не ждал такой прыти. Чтобы эта дрянь в его кабинете ставила ему условия! Он налился кровью, сунул руку в боковой карман пиджака, вытащил ключ от сейфа, демонстративно провел им перед носом Райки и положил во внутренний карман. Двумя руками оперся на столешницу, поднялся из кресла, ногой отодвинул его назад и глянул на нее с отвращением.

Райка внезапно в порыве неистовства схватила со стола хрустальную вазу и ударила Глеба по голове. Тот не успел защититься, так стремительно был нанесен удар. Корозов тяжело качнулся, у него поплыло перед глазами, он обмяк и рухнул на пол между столом и креслом. Из рассеченной головы потекла кровь. Райка сама не ожидала от себя такого проворства. Метнула глазами на дверь и кинулась к Глебу, сунула руку в карман его пиджака, вытащила ключ. Пробежала взглядом по стенам. Она точно знала, что сейф чем-то замаскирован, так было у Кира, так было у Артема. И нашла. Лихорадочно сняла бра, нервно вставила ключ, щелкнула замком и потянула на себя дверцу.

В последнюю секунду услыхала громкий хлопок, а из сейфа прямо ей в лицо ударил огонь. В этот миг в голове у Райки проскользнула умирающая мысль, что все напрасно, что это конец. Ее обезображенное взрывом тело было отброшено на середину кабинета.

В приемной все вздрогнули, и охранники рванули дверь кабинета на себя. Дым ударил в лицо.

— Никого не выпускать! — крикнул Исай, оттолкнул охранников и кинулся в кабинет.

Агафон влетел следом за ним. Сейф искорежен. Окровавленное тело Райки лежало на полу. Взрыв был направленным, осколки взрывчатки изрешетили Райку и шкаф напротив. Все остальное оставалось на месте. Только стекла на окнах и шкафах треснули и посыпались.

Агафон шнырял глазами в поисках Корозова, увидал торчащие из-за стола ноги. Решил — все, здесь ему больше делать нечего, свершилось без его вмешательства. Корозова нет, но нет и заказчицы, взаимные обязательства в мгновение ока превратились в прах. Агафон рванулся назад к двери, но наткнулся на крепкие мускулы Исая.

— Не торопись! Сначала разберемся, в чем дело!

— Это не мои дела! — толкнул он Исая. — Разбирайтесь сами!

В эти секунды Агафон пожалел, что у него в руках нет ствола. Ногами ударил по больной ноге Исая. Тот устоял, но жуткая боль пронзила насквозь. Агафон бросился к выходу из приемной. Но дорогу ему преградили охранники за дверью.

— Взять! — крикнул Исай, скрипя зубами.

Охранники навалились на Агафона. Скрутили.

— Пустите, шакалы! — извивался он на полу.

Исай бросился к Корозову. Голова того была в крови. Исай наклонился, забыв о собственной боли:

— Жив, Глеб?

Тот зашевелился. Охранники подхватили его, подняли, под руки повели к выходу мимо тела Райки. Глеб в горячке растолкал всех, огляделся, не понимая, что произошло. Закашлялся от дыма. Его опять повели к двери. Перепуганная секретарь полезла за аптечкой. Беспорядок в кабинете, дым, окровавленное тело Райки, скулящий на полу связанный Агафон ошеломили Корозова, он вопросительно смотрел на Исая. Тот, выйдя вместе с Глебом из приемной, пожимал плечами:

— Я толком не смотрел еще! Но на первый взгляд — взорвался сейф в стене.

— Сейф? — переспросил Корозов и стал шарить по карманам пиджака, ища ключ. — Где ключ? Ключа от сейфа нет!

Коридор наполнился людьми. Агафона в наручниках поставили на ноги. Все, видя на нем наручники, решили, что взрыв — это его рук дело. И смотрели на него с опаской. Глеб спросил про него:

— Кто это?

— Спутник Райки, — отозвался Исай, опираясь на трость и морщась от боли. — Он ни при чем! Я придержал его до полиции, разобраться надо во всем!