Ребро беса

Соседки по палате притихли на своих койках, прислушиваясь к беседе, хватая каждое слово, но делая при этом вид, что им совершенно не любопытно, о чем идет разговор.

Чуть позже оперативники обследовали офис Корозова. Отпечатков пальцев не нашли. Потом побеседовали с охранниками из ночной смены. Составили фотороботы. Впрочем, один из охранников предположил, что нападавшие были в гриме.

Глеб из больницы поехал домой. Он негодовал, не представляя, чем насолил Кровельщику, что тот так старался отправить его на тот свет. Когда сообщили, что в офисе ничего не обнаружили, почувствовал себя спокойнее.

Только у Акламина на душе покоя не было. Не могло быть, чтобы преступники врывались в офис лишь для того, чтобы вывезти и избить охранников. В квартиру шли с взрывчаткой — вполне возможно, и в офис приходили не с пустыми руками. Не зря же изначально вырубили охранников. Надо искать. Между тем последующие события навалили на Аристарха новые неожиданные вопросы, они на какое-то время отвлекли Акламина от обстоятельств ночного происшествия в офисе Корозова.

Как гром среди ясного неба восприняли все родственники объявление Райки, что в случае смерти Былеева-отца она является единственной наследницей его состояния, что у нее есть завещание Кира, которое подтверждает ее право наследования. И датировано оно тем временем, когда Райка была любовницей Кира. Одни восприняли это с возмущением, другие — с недоверием, третьи неопределенно пожимали плечами. Мол, этого можно было ожидать.

Аристарху и Глебу ничего пока не оставалось, как снова удивиться. Точно так же, как и в случае с информацией из кафе «Деревенские лапти» о том, что перед убийством девицы и Бородавкина Райка встречалась с девицей в этом кафе. Возможно, в перипетиях вокруг Кира Райка занимала не последнее место. Но все это лишь догадки, их к делу не пришьешь. Кстати, от самого Былеева никто из родственников никогда ничего не слышал о завещании на кого бы то ни было.

Акламин стал просеивать вал последних событий через сито собственной интуиции. Многие непонятные до того переплетения начинали как бы распутываться, когда он отрывал их от Кровельщика и связывал с Райкой. Новая версия вполне имела право на жизнь.

Глеб, памятуя о своих недавних метаниях в отношении Сынянова, сейчас в отношении Райки не дергался. Сожалел только, что после информации из кафе «Деревенские лапти» жестко не потребовал от Исая установить постоянную слежку за невесткой Кира. Теперь твердо и настойчиво стал давить на Аристарха, чтобы тот немедля задержал Райку и вытряхнул из нее все, что нужно. Он однозначно настаивал, что проделки с Былеевым, — несомненно, дело ее рук. Стало быть, она знает, где тот сейчас.

Аристарх молчал в ответ. Версия требовала проверки.

Кровельщика эта новость привела в замешательство. Получалось, что все его игры до этого момента не имели никакого смысла, были совершенной глупостью, какая в результате загнала его в полицейскую ловушку. Сидит он теперь в этой вонючей комнатенке и нос никуда не высовывает, пережидает. А в это время все деньги, на которые он хотел наложить лапу, приобретают новую владелицу.

Он, безусловно, понимал, что в тех обстоятельствах, какие вдруг выплыли на свет, с Тамары взять было нечего, она теперь отработанный материал, сама оставалась без ломаного гроша. Впрочем, нет, не совсем так, если хорошенько подумать. Жену Былеева еще можно использовать на полную катушку. С нею можно заключить соглашение, негласное, но от какого ей трудно будет отказаться. Она еще может стать полной наследницей, если он уберет с ее дороги Райку вместе с завещанием. Вряд ли Тамара откажется от такого предложения. Какою бы она святошей ни была, дурой быть не захочет. Жизнь все равно расставляет свои акценты. И у каждого имеется своя цена.

Так Кровельщик наметил свои дальнейшие действия.

Естественно, известие о завещании на Райку сильно обеспокоило и потрясло Тамару. Она, все это время как бы безучастная к происходившим событиям, вдруг активно потребовала выписки из больницы и, несмотря на протесты врачей, покинула палату. Ко всему прочему твердо отказалась от охраны Корозова. Ее можно было понять. Она, вероятно, переживала эмоциональный взрыв, узнав, что муж обманул ее.

Казалось бы, Райка получила от Кира то, что хотела, и теперь живым он был ей не нужен. Однако не все было так просто. Убить его — не проблема. Нужно еще смыть позор его пренебрежения ею ради Тамарки. Сейчас она заставила его лишить жену наследства, а теперь должна заставить убить ее. Он сам должен, своими руками сделать это. Только так Райка могла считать себя полностью отомщенной.

Она знала, что загородный дом Былеева пустовал. Тамара отторгала его. Он был не в ее вкусе. И потому не любила бывать в нем так же, как Артем не любил бывать на своей даче. Тамара предпочитала людскую суету и шум городских улиц загородной тишине. Эта тишина убивала ее.

Райка надумала перевести туда Кира. Держать его у себя стало опасно.

Ночью Гусев затолкал Былеева в багажник автомобиля, и Райка села за руль. Битый час кружила по дорогам, прежде чем в темноте с потушенными фарами подъехала к дому. Въехала в ограду.

Кира с заклеенным ртом и связанными руками выгрузили из машины и провели по дорожке в баньку в глубине участка. На полках парилки была уже приготовлена лежанка. В предбаннике включили светильник. Он терялся в догадках, что задумала Райка, молча подчинялся злым толчкам Гусева в спину. Чего еще эта тварь хочет от него? Завещание он подписал. Не ждал, что после этого она его отпустит. Почему же она тянет? Зачем держит его жизнь на тоненьком волоске? Невестка ничего не объясняла. Лишь когда собралась уходить, бросила из темноты:

— Поживешь пока здесь с моим человеком. Еды полно. Я буду навещать.

Гусев запер Кира в баньке и в темноте пошел проводить Райку. Она села в машину, проговорила:

— Смотри в оба! Лучше убей, но не дай убежать этому коту!

— Обижаешь, Мама, — ухмыльнулся Гусев. — От меня не уйдет! Не с такими козлами дела имел!

— Надеюсь, — подытожила Райка.

Машина выехала за ворота. Гусев закрыл их. Ночь была в самом разгаре.





17




Краля с утра потрудилась над внешностью Кровельщика. Надела на него парик, приклеила бородку с усами, раздобыла где-то простенький пиджачок и штаны размера на два больше нужного, сунула в руки трость, посоветовала сгорбиться. Внешность получилась чудаковатая, но, кажется, узнать его было трудно. Старик, а рядом шустрая красотка. Итак, вместе с подружкой подручного Леонтий вышел из квартиры, сел в автомобиль, какой подогнал подельник. Он направлялся к Тамаре. Леонтий уже знал, что она покинула больницу, что около нее больше нет охраны Корозова, что за домом нет полицейской слежки. Не договаривался о встрече заранее, хотел нагрянуть неожиданно.

Как только за Кровельщиком захлопнулась дверь квартиры, старушенция шустро выпорхнула из своей комнаты. С тем же внешним видом и в том же наряде. Оставленный здесь подручный высунулся из кухни. Он сегодня кашеварил вместо крали, та с утра была занята Леонтием. По квартире ползли едкие пахучие запахи.

— Куда, старая кляча? Сиди в своей конуре и не рыпайся! — прикрикнул недовольно.

— Ты что, милок? Конура конурой, а туалет туалетом! — отреагировала сразу хозяйка квартиры.

— Ну давай, бабка, только быстро! — уступил подручный.

Она проскочила в туалет, и буквально через минуту подручный Кровельщика услышал, как из бачка в унитаз была спущена вода. Не успел бачок набраться, как вода опять заурчала в унитазе. И так несколько раз подряд. Парень удивился:

— Ты что там, бабка, целый год, что ли, копила?

Старушенция не ответила. А из бачка вновь зашумела в унитаз вода. Парень минуты три терпел, потом поднялся с места, подошел к двери в туалет:

— Бабка, перестань чудить! Выходи! — потребовал.


— Милок, чего спешить-то? Здесь прохладно. Ты бы шел своей дорогой, — раздалось из-за двери.

— Бабка, конец процедуре! — Парень постучал в дверное полотно костяшками пальцев. — Считаю до трех! Раз! Два! Три!

И как только он произнес последнюю цифру, как дверь открылась и навстречу подручному выдвинулась рука старушенции. Аэрозоль из баллончика ударил в лицо парню. Тот опешил, стал терять сознание и падать на пол.

Старушенция выскользнула из туалета, переступила через тело парня, достала из кармана халата второй ключ от комнаты Кровельщика, открыла и вошла в нее. Взяла со стола телефон, позвонила и, когда ей ответили, произнесла:

— Ваш клиент у меня на отдыхе! Сейчас на прогулке! Его холоп дожидается встречи с вами!

Стерла номер, по какому звонила, положила телефон на место, вышла из комнаты, заперла после себя на ключ.

Через десять минут во входную дверь раздался условный стук. Старушенция быстро прошуршала тапками по полу, открыла. Вошли двое в серых футболках и серых штанах:

— Где он?

— Берите. — Старушенция отступила в глубь коридора, рукой показала на подручного Кровельщика, развалившегося без сознания на полу.

Двое подняли под руки обездвиженное тело.

— Когда сам вернется с прогулки? — спросили при этом.

— Не доложился он мне, — усмехнулась старушенция. — Внучка обрядила его древним стариком с палочкой! Да и она вряд ли знает, когда он завернет назад.

Парни под руки, как опьяневшего человека, вытащили подручного из квартиры, доволокли до машины у подъезда, впихнули на заднее сиденье, защелкнули на запястьях наручники и укатили.

Старушенция заперла за ними дверь квартиры и скрылась в своей комнате.

Автомобиль с Кровельщиком въехал во двор дома, где жила Тамара Былеева, — Леонтий знал здесь все входы и выходы, — припарковался у подъезда. Из-за темных стекол авто Кровельщик тщательно осмотрел двор, глянул на кралю:

— Прогуляйся! — приказал.

Она с дамской сумочкой в руках легко выпрыгнула из машины, прошлась вдоль дома, мимо цепочки припаркованных автомобилей, играя бедрами и грудью и краем глаза отслеживая, есть ли кто внутри. Потом нырнула в подъезд. Пробежала по лестничным маршам — никого, вновь вернулась к машине, покопалась в сумочке, еще раз осмотрела двор. Села в автомобиль, доложила:

— Все спокойно.

Кровельщик не спешил, безмолвствовал, смотрел сквозь стекла и на часы. Около часа они сидели в машине не двигаясь.

Подручный за рулем и краля терпеливо ждали. Когда из подъезда выпорхнула домработница Тамары, не глядя по сторонам, засеменила по дорожке вдоль дома и скрылась за углом, Кровельщик пошевелился, приказал подручному за рулем:

— Иди проверь еще.

Тот кивнул и хлопнул дверью машины. Скрылся в подъезде. На этажах проверил каждый угол и встал так, чтобы видеть дверь квартиры Тамары и двери лифта. Позвонил Леонтию:

— Проверил. Стою на стреме!

— Вот теперь пора! — произнес Кровельщик. — Выходим вместе.

И, прежде чем краля выпрыгнула из авто, предупредил:

— В квартиру не заходишь. Ждешь на площадке.

— Я помню, — отозвалась та с улыбкой.

Выйдя из машины, краля взяла его под руку и, придерживая, как старика, повела к подъезду. Со стороны именно так и смотрелось. Старика с тростью в руке ведет под руку яркая молодая красавица.

Поднялись в лифте на этаж, подошли к квартире, девушка отступила в сторону, а Кровельщик своим ключом открыл дверь. Вошел тихо, постоял некоторое время в холле, чутко улавливая все шумы в квартире, понял, что посторонних нет. В комнате с тихим звуком работал телевизор и доносилось слабое шуршание бумаги.

Тамара в легком домашнем расстегнутом на груди халате, с небрежно прибранными волосами, с повязкой на груди, полусидела на диване, подогнув под себя красивые ноги. Невнимательно листала журнал и изредка безучастно поднимала глаза на экран телевизора. Услыхала в дверях шаги, повернула голову, и в ее глазах возникло недоумение.

— Вы кто? Как вы тут появились? — спросила сгорбленного старика с тростью в руках.

— Для меня все двери открыты, — сказал Кровельщик. По-стариковски шаркая подошвами ног, он прошел к креслу и сел напротив нее.

Тамара услыхала знакомый голос и поняла, кто это, вспомнив, что у него были свои ключи от квартиры.

— Это ты, Сергей? — спросила машинально, но тут же поправилась: — То есть…

Он не дал ей договорить:

— Пусть будет так, если для тебя это легче! — сказал, не ожидая увидеть мгновенное преображение женщины. Даже был несколько ошарашен такой внезапной переменой.

— Мне будет легче, если все станут называться своими именами! — Она глянула на него пронизывающим взглядом, и в голосе, всегда мягком и мелодичном, прозвучал металл.