Разрушенный трон
Часть 7 из 65 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Места она не нашла – но вместо этого нашла человека.
Несколько недель спустя он попросил ее называть ее Тибом. Семейное прозвище, которым пользовались члены королевской семьи и узкий круг дорогих друзей.
– Ну хорошо, – сказала Кориана, соглашаясь выполнить его просьбу. – Говорить «ваше высочество» становилось немного больно.
Впервые они встретились случайно, на массивном мосту, перекинутом через Столичную реку и соединяющем обе стороны Археона. Удивительное сооружение из витой стали и стропильного железа, поддерживающее три уровня проезжей части, площадей и торговых площадей. Кориану не слишком завораживали магазины с отрезами шелковой ткани или стильные закусочные на воде, но больше интересовал сам мост, его конструкция. Она пыталась понять, сколько тонн металла было у нее под ногами, в ее голове крутилось бесчисленное множество уравнений. Сначала она не заметила ни идущих в ее сторону стражников, ни принца, за которым они следовали. В этот раз он был трезв и у него не было бутылки.
Кориана думала, что он пройдет мимо, но вместо этого он остановился рядом с ней, и его тепло стало мягким, как прикосновение лучей летнего солнца.
– Леди Джейкос, – сказал он, проследив за направлением ее взгляда. – Вас что-то заинтересовало?
Она склонила голову в поклоне, но не хотела смущать себя еще одним жалким реверансом.
– Думаю, да, – ответила она. – Мне просто стало интересно, на скольких тоннах металла мы стоим, надеясь, что конструкция нас выдержит.
Принц разразился нервным смехом. Он переступил с ноги на ногу, словно внезапно осознав, насколько высоко над водой они находятся.
– Я сделаю все возможное, чтобы выбросить эту мысль из головы, – пробормотал он. – У вас есть еще какие-нибудь пугающие мысли, которыми вам хотелось бы поделиться?
– Сколько у вас времени? – спросила девушка с полуулыбкой.
Только с полуулыбкой, потому что что-то мешало ей расслабиться и позволить себе улыбаться полностью. В столице Кориане казалось, что она сидит в клетке, здесь она была не счастлива. Тиберий Калор – тоже.
– Не окажете ли вы мне любезность прогуляться? – спросил он, протягивая руку. На этот раз Кориана не заметила ни колебаний, ни даже задумчивого вопроса. Он уже знал, что она ответит.
– Конечно.
И она вложила свою руку в его.
«Это будет последний раз, когда я держу за руку принца», – думала она, когда они шли по мосту. Она думала так каждый раз и всегда ошибалась.
В начале июня, за неделю до того, как двор покинул Археон и переехал в меньший, но такой же величественный летний дворец, Тиб решил кое с кем ее познакомить. Они должны были встретиться в Восточном Археоне, в саду скульптур возле театра «Гексаприн». Кориана пришла рано, потому что Джессамин начала пить во время завтрака, и ей не терпелось поскорее уйти. На этот раз ее относительная бедность была преимуществом. На девушке была обычная одежда – хоть по желтой и светло-золотой полоске, цветам ее дома, было понятно, что она Серебряная, – но в наряде не было ничего примечательного. Никаких драгоценных камней, чтобы обозначить, что она леди Высокого Дома, что она – кто-то, заслуживающий внимания. У нее не было даже одетого в форму слуги, который стоял бы в нескольких шагах позади нее. Другие Серебряные, проплывающие между мраморными скульптурами, едва ее замечали, и в этот раз это было ей по душе.
Зеленый купол «Гексаприна» возвышался над ней, заслоняя ее от все еще восходящего солнца. Черный лебедь из гладкого, безупречного гранита восседал на вершине, его длинная шея была изогнута, а крылья широко расправлены. Каждое его перышко было вырезано самым тщательным образом. Прекрасный памятник неумеренности Серебряных.
«И вероятно, сделали его Красные», – подумала она, оглядываясь по сторонам.
Красных поблизости не было, но они суетились на улице. Несколько человек остановились, чтобы взглянуть на театр, поднимая головы, чтобы взглянуть на место, где они никогда не смогут жить.
«Возможно, когда-нибудь я приведу сюда Элизу и Мелани».
Она задалась вопросом, понравится ли это ее служанкам или их смутит такое снисхождение.
Ей так и не суждено было узнать ответ на этот вопрос. Прибытие Тиба заставило ее совершенно позабыть о своих Красных служанках – а вместе с ними и о большинстве других вещей.
В нем не было и толики красоты его отца, но по-своему он был все же красив. У Тиба была мощная челюсть, украшенная результатами упрямого желания отрастить бороду, выразительные золотистые глаза и озорная улыбка. Когда он выпивал, его щеки наливались румянцем, а смех становился громче – и становился сильнее и исходящий из него жар, – но в данный момент он был трезв как стеклышко, а движения его были резкими.
«Он нервничает», – поняла Кориана, двигаясь навстречу ему и его свите.
Сегодня он был одет просто – «но не так бедно, как я». Никакой формы, медалей, никакой атрибутики, которая бы говорила, что это королевское событие. На нем было простое пальто угольно-серого цвета, накинутое поверх белой рубашки, темно-красные брюки и черные ботинки, начищенные до зеркального блеска. Стражи были одеты не столь неформально. Их маски и пылающие одежды были достаточным знаком его первородства.
– Доброе утро, – сказал он, и она заметила, как его пальцы быстро забарабанили по бокам. – Я думал, сегодня мы можем посмотреть «Падение зимы». Он новый, из Пьемонта.
Ее сердце подпрыгнуло от такой перспективы. Театр был расточительностью, которую ее семья едва ли могла себе позволить, и, судя по блеску в глазах Тиба, он знал это.
– Конечно, звучит просто замечательно.
– Хорошо, – сказал он, подавая ей руку. Этот жест стал привычен им обоим, но все равно рука Корианы гудела от ощущения его присутствия. Она давно решила, что они всего лишь друзья – «он принц, он связан необходимостью провести Выбор королевы», – хотя она все еще могла наслаждаться его присутствием.
Они вышли из сада и направились к выложенным плиткой ступеням театра и площади с фонтаном перед входом. Большая часть людей остановилась, чтобы дать им пройти. Они смотрели, как принц и знатная дама направляются в театр. Кориану ослепили вспышки нескольких фотоаппаратов, но Тиб улыбнулся. Он к этому привык. Она тоже не возражала, но все же ей это было не совсем по душе. На самом деле она задавалась вопросом, есть ли способ приглушить лампочки камер, чтобы они не ослепляли любого, кто подходит к ним. Она думала о лампочках, проводах и затемненных стеклах, пока Тиб не прервал ее размышления.
– Кстати, к нам присоединится Роберт, – выпалил он, когда они переступили порог, переступив через мозаику со взлетающими черными лебедями.
Сперва Кориана едва услышала, что он говорит, – слишком уж она была ошеломлена красотой «Гексаприна» с его мраморными стенами, высокими лестницами, взрывами цветов и зеркальным потолком, увешанным десятком позолоченных люстр. Но через секунду она стиснула зубы и, повернувшись к Тибу, обнаружила, что он сильно покраснел – сильнее, чем она когда-либо видела.
Она обеспокоенно моргнула, глядя на него. Перед ее мысленным взором предстал любовник короля, принц, который был не королевской крови.
– Меня это вполне устраивает, – сказала она, стараясь говорить тихо. Собиралась толпа, жаждущая попасть на утреннее представление. – Если это устраивает тебя.
– Нет-нет, я очень рад, что он пришел. Я… попросил его прийти. – Принц почему-то заикался, и Кориана не могла понять почему. – Я хотел вас познакомить.
– О, – сорвалось с ее губ, и она замолчала, не зная, что еще сказать. Затем она взглянула на свое платье – обычное, вышедшее из моды – и нахмурилась. – Жаль, что я так одета. Не каждый день встречаешь принца, – добавила она, едва заметно подмигнув.
С его губ сорвался облегченный смешок.
– Умно, Кориана, очень умно.
Они обошли билетные кассы, а также общественный вход в театр. Тиб повел ее вверх по одной из винтовых лестниц, открывая лучший вид на огромное фойе. Как и на мосту, она задавалась вопросом, кто создал это место, но в глубине души знала на него ответ. Красные ремесленники, возможно, с помощью нескольких магнетронов.
И, как обычно, она не могла в это поверить.
«Как слуги могли создавать такую красоту и при этом считаться людьми второго сорта? Они способны на такие чудеса, которые мы творить не можем».
Они получали навыки благодаря многим часам ручной работы, а не по рождению.
«Разве это не равно силе Серебряной крови, если не превосходит ее?»
Но она размышляла над этим недолго. Никогда не уделяла этому время.
Так уж устроен мир.
Королевская ложа находилась в конце длинного, устланного коврами зала, украшенного картинами. На многих были изображены принц Роберт и королева Анабель – оба они были великими покровителями искусств в столице. Тиб задержался у портрета Роберта и своей матери в полных регалиях и с гордостью указал на них Кориане.
– Анабель ненавидит эту картину, – раздался голос на другом конце коридора. Голос принца Роберта был так же мелодичен, как и его смех, и Кориана задумалась, не течет ли у него в жилах кровь певцов.
Принц приблизился, элегантно и бесшумно скользя по полу.
«Шелк», – поняла Кориана, вспомнив, что он из Дома Айрел. Его способностями были ловкость и равновесие, благодаря чему он быстро двигался и обладал акробатическим мастерством. Его длинные, иссиня-черные волосы были переброшены на одно плечо, поблескивая темными волнами. Когда он сократил расстояние между ними, Кориана заметила седину на его висках, а также смешливые морщинки вокруг его рта и глаз.
– Она считает, что мы тут не похожи на себя – слишком красивы. Ну, ты же знаешь свою мать, – продолжил Роберт, останавливаясь перед картиной. Он указал на лицо Анабель, а затем на свое собственное. Оба, казалось, светились молодостью и жизненной силой, их черты лица были прекрасны, а глаза сияли. – Но мне кажется, что с ними все в порядке. В конце концов, кому время от времени не нужна небольшая помощь? – добавил он, добродушно подмигнув. – Ты скоро это поймешь, Тиб.
– Нет, я не согласен, – ответил Тиб. – Позировать для картин, возможно, самое скучное занятие в королевстве.
Кориана искоса взглянула на него.
– Хотя это небольшая цена, которую нужно заплатить. За корону.
– Хорошо сказано, леди Джейкос, хорошо сказано, – рассмеялся Роберт, откидывая волосы назад. – Будь с ней осторожен, мой мальчик. Или ты уже забыл о хороших манерах?
– Конечно, конечно, – сказал Тиб, жестом показывая Кориане, чтобы она подошла поближе. – Дядя Роберт, это Кориана из Дома Джейкос, дочь лорда Харруса, губернатора Адеронака. Кориана, это принц Роберт из Дома Айрел, принц-консорт Его Королевского Величества, короля Тиберия Пятого.
За последние месяцы реверансы стали даваться ей намного лучше, но ситуация не сильно улучшилась. И все же она попыталась – только чтобы Роберт заключил ее в объятья. От него пахло лавандой… и печеным хлебом?
– Счастлив наконец-то с вами познакомиться, – сказал он, держа ее на расстоянии вытянутой руки. На этот раз Кориане не показалось, что ее рассматривают. Казалось, Роберт весь был воплощением доброты. Он тепло улыбнулся ей. – Идем, представление должны начать с минуты на минуту. – Как и до этого, Роберт взял ее за руку и похлопал по руке, как любящий дедушка. – Конечно же, вы должны сесть рядом со мной.
В груди Корианы что-то сжалось. Ощущение было незнакомым. Это было… счастье? Она подумала, что да.
Улыбнувшись так широко, как только могла, она оглянулась через плечо и увидела, что Тиб следует за ней. Он смотрел на нее, а его улыбка была одновременно радостной – и полной облегчения.
На следующий день Тиб уехал со своим отцом на смотр войск в форт Дельфи, и у Корианы было свободное время, чтобы навестить Сару. У Дома Сконос был роскошный городской дом на склонах Западного Археона, но они также пользовались апартаментами в самом дворце Белого Огня на случай, если королевской семье понадобится опытный целитель кожи. Сара встретила ее у ворот. Она была одна; ее улыбка могла бы одурачить стражей, но была предупреждением для Корианы.
– Что такое? Что случилось? – прошептала она, как только они дошли до садов вне покоев Сконосов.
Сара повела их дальше в глубь деревьев, пока они не оказались в нескольких дюймах от увитой плющом садовой стены, с огромными розовыми кустами по обе стороны, скрывающими их обоих из виду. Кориану накрыла волна паники.
«Что-то случилось? С родителями Сары? Неужели Джулиан был неправ – неужели Сара бросит их и уйдет на войну?»
Кориана эгоистично надеялась, что это не так. Она любила Сару так же сильно, как Джулиан, но не хотела смотреть, как она уходит, даже чтобы воплотить свои жизненные цели. Эта мысль уже наполнила ее ужасом, и Кориана почувствовала, как ее глаза защипало от слез.
– Сара, ты… ты собираешься… – начала она, заикаясь, но Сара отмахнулась от нее.
– О, Кори, это не имеет ко мне никакого отношения. Не смей плакать, – добавила она, выдавив легкий смешок и обняв Кориану. – О, прости, я не хотела тебя расстраивать. Я просто не хотела, чтобы нас подслушали.
Кориана почувствовала прилив облегчения.
– Слава моим цветам, – пробормотала она. – Так что же требует такой секретности? Твоя бабушка снова просит тебя поднять ей брови?
– Я, конечно, надеюсь, что нет.
– Так что же?
– Ты встречалась с принцем Робертом.
Кориана усмехнулась.
– И? Это двор, все встречались с Робертом…
Несколько недель спустя он попросил ее называть ее Тибом. Семейное прозвище, которым пользовались члены королевской семьи и узкий круг дорогих друзей.
– Ну хорошо, – сказала Кориана, соглашаясь выполнить его просьбу. – Говорить «ваше высочество» становилось немного больно.
Впервые они встретились случайно, на массивном мосту, перекинутом через Столичную реку и соединяющем обе стороны Археона. Удивительное сооружение из витой стали и стропильного железа, поддерживающее три уровня проезжей части, площадей и торговых площадей. Кориану не слишком завораживали магазины с отрезами шелковой ткани или стильные закусочные на воде, но больше интересовал сам мост, его конструкция. Она пыталась понять, сколько тонн металла было у нее под ногами, в ее голове крутилось бесчисленное множество уравнений. Сначала она не заметила ни идущих в ее сторону стражников, ни принца, за которым они следовали. В этот раз он был трезв и у него не было бутылки.
Кориана думала, что он пройдет мимо, но вместо этого он остановился рядом с ней, и его тепло стало мягким, как прикосновение лучей летнего солнца.
– Леди Джейкос, – сказал он, проследив за направлением ее взгляда. – Вас что-то заинтересовало?
Она склонила голову в поклоне, но не хотела смущать себя еще одним жалким реверансом.
– Думаю, да, – ответила она. – Мне просто стало интересно, на скольких тоннах металла мы стоим, надеясь, что конструкция нас выдержит.
Принц разразился нервным смехом. Он переступил с ноги на ногу, словно внезапно осознав, насколько высоко над водой они находятся.
– Я сделаю все возможное, чтобы выбросить эту мысль из головы, – пробормотал он. – У вас есть еще какие-нибудь пугающие мысли, которыми вам хотелось бы поделиться?
– Сколько у вас времени? – спросила девушка с полуулыбкой.
Только с полуулыбкой, потому что что-то мешало ей расслабиться и позволить себе улыбаться полностью. В столице Кориане казалось, что она сидит в клетке, здесь она была не счастлива. Тиберий Калор – тоже.
– Не окажете ли вы мне любезность прогуляться? – спросил он, протягивая руку. На этот раз Кориана не заметила ни колебаний, ни даже задумчивого вопроса. Он уже знал, что она ответит.
– Конечно.
И она вложила свою руку в его.
«Это будет последний раз, когда я держу за руку принца», – думала она, когда они шли по мосту. Она думала так каждый раз и всегда ошибалась.
В начале июня, за неделю до того, как двор покинул Археон и переехал в меньший, но такой же величественный летний дворец, Тиб решил кое с кем ее познакомить. Они должны были встретиться в Восточном Археоне, в саду скульптур возле театра «Гексаприн». Кориана пришла рано, потому что Джессамин начала пить во время завтрака, и ей не терпелось поскорее уйти. На этот раз ее относительная бедность была преимуществом. На девушке была обычная одежда – хоть по желтой и светло-золотой полоске, цветам ее дома, было понятно, что она Серебряная, – но в наряде не было ничего примечательного. Никаких драгоценных камней, чтобы обозначить, что она леди Высокого Дома, что она – кто-то, заслуживающий внимания. У нее не было даже одетого в форму слуги, который стоял бы в нескольких шагах позади нее. Другие Серебряные, проплывающие между мраморными скульптурами, едва ее замечали, и в этот раз это было ей по душе.
Зеленый купол «Гексаприна» возвышался над ней, заслоняя ее от все еще восходящего солнца. Черный лебедь из гладкого, безупречного гранита восседал на вершине, его длинная шея была изогнута, а крылья широко расправлены. Каждое его перышко было вырезано самым тщательным образом. Прекрасный памятник неумеренности Серебряных.
«И вероятно, сделали его Красные», – подумала она, оглядываясь по сторонам.
Красных поблизости не было, но они суетились на улице. Несколько человек остановились, чтобы взглянуть на театр, поднимая головы, чтобы взглянуть на место, где они никогда не смогут жить.
«Возможно, когда-нибудь я приведу сюда Элизу и Мелани».
Она задалась вопросом, понравится ли это ее служанкам или их смутит такое снисхождение.
Ей так и не суждено было узнать ответ на этот вопрос. Прибытие Тиба заставило ее совершенно позабыть о своих Красных служанках – а вместе с ними и о большинстве других вещей.
В нем не было и толики красоты его отца, но по-своему он был все же красив. У Тиба была мощная челюсть, украшенная результатами упрямого желания отрастить бороду, выразительные золотистые глаза и озорная улыбка. Когда он выпивал, его щеки наливались румянцем, а смех становился громче – и становился сильнее и исходящий из него жар, – но в данный момент он был трезв как стеклышко, а движения его были резкими.
«Он нервничает», – поняла Кориана, двигаясь навстречу ему и его свите.
Сегодня он был одет просто – «но не так бедно, как я». Никакой формы, медалей, никакой атрибутики, которая бы говорила, что это королевское событие. На нем было простое пальто угольно-серого цвета, накинутое поверх белой рубашки, темно-красные брюки и черные ботинки, начищенные до зеркального блеска. Стражи были одеты не столь неформально. Их маски и пылающие одежды были достаточным знаком его первородства.
– Доброе утро, – сказал он, и она заметила, как его пальцы быстро забарабанили по бокам. – Я думал, сегодня мы можем посмотреть «Падение зимы». Он новый, из Пьемонта.
Ее сердце подпрыгнуло от такой перспективы. Театр был расточительностью, которую ее семья едва ли могла себе позволить, и, судя по блеску в глазах Тиба, он знал это.
– Конечно, звучит просто замечательно.
– Хорошо, – сказал он, подавая ей руку. Этот жест стал привычен им обоим, но все равно рука Корианы гудела от ощущения его присутствия. Она давно решила, что они всего лишь друзья – «он принц, он связан необходимостью провести Выбор королевы», – хотя она все еще могла наслаждаться его присутствием.
Они вышли из сада и направились к выложенным плиткой ступеням театра и площади с фонтаном перед входом. Большая часть людей остановилась, чтобы дать им пройти. Они смотрели, как принц и знатная дама направляются в театр. Кориану ослепили вспышки нескольких фотоаппаратов, но Тиб улыбнулся. Он к этому привык. Она тоже не возражала, но все же ей это было не совсем по душе. На самом деле она задавалась вопросом, есть ли способ приглушить лампочки камер, чтобы они не ослепляли любого, кто подходит к ним. Она думала о лампочках, проводах и затемненных стеклах, пока Тиб не прервал ее размышления.
– Кстати, к нам присоединится Роберт, – выпалил он, когда они переступили порог, переступив через мозаику со взлетающими черными лебедями.
Сперва Кориана едва услышала, что он говорит, – слишком уж она была ошеломлена красотой «Гексаприна» с его мраморными стенами, высокими лестницами, взрывами цветов и зеркальным потолком, увешанным десятком позолоченных люстр. Но через секунду она стиснула зубы и, повернувшись к Тибу, обнаружила, что он сильно покраснел – сильнее, чем она когда-либо видела.
Она обеспокоенно моргнула, глядя на него. Перед ее мысленным взором предстал любовник короля, принц, который был не королевской крови.
– Меня это вполне устраивает, – сказала она, стараясь говорить тихо. Собиралась толпа, жаждущая попасть на утреннее представление. – Если это устраивает тебя.
– Нет-нет, я очень рад, что он пришел. Я… попросил его прийти. – Принц почему-то заикался, и Кориана не могла понять почему. – Я хотел вас познакомить.
– О, – сорвалось с ее губ, и она замолчала, не зная, что еще сказать. Затем она взглянула на свое платье – обычное, вышедшее из моды – и нахмурилась. – Жаль, что я так одета. Не каждый день встречаешь принца, – добавила она, едва заметно подмигнув.
С его губ сорвался облегченный смешок.
– Умно, Кориана, очень умно.
Они обошли билетные кассы, а также общественный вход в театр. Тиб повел ее вверх по одной из винтовых лестниц, открывая лучший вид на огромное фойе. Как и на мосту, она задавалась вопросом, кто создал это место, но в глубине души знала на него ответ. Красные ремесленники, возможно, с помощью нескольких магнетронов.
И, как обычно, она не могла в это поверить.
«Как слуги могли создавать такую красоту и при этом считаться людьми второго сорта? Они способны на такие чудеса, которые мы творить не можем».
Они получали навыки благодаря многим часам ручной работы, а не по рождению.
«Разве это не равно силе Серебряной крови, если не превосходит ее?»
Но она размышляла над этим недолго. Никогда не уделяла этому время.
Так уж устроен мир.
Королевская ложа находилась в конце длинного, устланного коврами зала, украшенного картинами. На многих были изображены принц Роберт и королева Анабель – оба они были великими покровителями искусств в столице. Тиб задержался у портрета Роберта и своей матери в полных регалиях и с гордостью указал на них Кориане.
– Анабель ненавидит эту картину, – раздался голос на другом конце коридора. Голос принца Роберта был так же мелодичен, как и его смех, и Кориана задумалась, не течет ли у него в жилах кровь певцов.
Принц приблизился, элегантно и бесшумно скользя по полу.
«Шелк», – поняла Кориана, вспомнив, что он из Дома Айрел. Его способностями были ловкость и равновесие, благодаря чему он быстро двигался и обладал акробатическим мастерством. Его длинные, иссиня-черные волосы были переброшены на одно плечо, поблескивая темными волнами. Когда он сократил расстояние между ними, Кориана заметила седину на его висках, а также смешливые морщинки вокруг его рта и глаз.
– Она считает, что мы тут не похожи на себя – слишком красивы. Ну, ты же знаешь свою мать, – продолжил Роберт, останавливаясь перед картиной. Он указал на лицо Анабель, а затем на свое собственное. Оба, казалось, светились молодостью и жизненной силой, их черты лица были прекрасны, а глаза сияли. – Но мне кажется, что с ними все в порядке. В конце концов, кому время от времени не нужна небольшая помощь? – добавил он, добродушно подмигнув. – Ты скоро это поймешь, Тиб.
– Нет, я не согласен, – ответил Тиб. – Позировать для картин, возможно, самое скучное занятие в королевстве.
Кориана искоса взглянула на него.
– Хотя это небольшая цена, которую нужно заплатить. За корону.
– Хорошо сказано, леди Джейкос, хорошо сказано, – рассмеялся Роберт, откидывая волосы назад. – Будь с ней осторожен, мой мальчик. Или ты уже забыл о хороших манерах?
– Конечно, конечно, – сказал Тиб, жестом показывая Кориане, чтобы она подошла поближе. – Дядя Роберт, это Кориана из Дома Джейкос, дочь лорда Харруса, губернатора Адеронака. Кориана, это принц Роберт из Дома Айрел, принц-консорт Его Королевского Величества, короля Тиберия Пятого.
За последние месяцы реверансы стали даваться ей намного лучше, но ситуация не сильно улучшилась. И все же она попыталась – только чтобы Роберт заключил ее в объятья. От него пахло лавандой… и печеным хлебом?
– Счастлив наконец-то с вами познакомиться, – сказал он, держа ее на расстоянии вытянутой руки. На этот раз Кориане не показалось, что ее рассматривают. Казалось, Роберт весь был воплощением доброты. Он тепло улыбнулся ей. – Идем, представление должны начать с минуты на минуту. – Как и до этого, Роберт взял ее за руку и похлопал по руке, как любящий дедушка. – Конечно же, вы должны сесть рядом со мной.
В груди Корианы что-то сжалось. Ощущение было незнакомым. Это было… счастье? Она подумала, что да.
Улыбнувшись так широко, как только могла, она оглянулась через плечо и увидела, что Тиб следует за ней. Он смотрел на нее, а его улыбка была одновременно радостной – и полной облегчения.
На следующий день Тиб уехал со своим отцом на смотр войск в форт Дельфи, и у Корианы было свободное время, чтобы навестить Сару. У Дома Сконос был роскошный городской дом на склонах Западного Археона, но они также пользовались апартаментами в самом дворце Белого Огня на случай, если королевской семье понадобится опытный целитель кожи. Сара встретила ее у ворот. Она была одна; ее улыбка могла бы одурачить стражей, но была предупреждением для Корианы.
– Что такое? Что случилось? – прошептала она, как только они дошли до садов вне покоев Сконосов.
Сара повела их дальше в глубь деревьев, пока они не оказались в нескольких дюймах от увитой плющом садовой стены, с огромными розовыми кустами по обе стороны, скрывающими их обоих из виду. Кориану накрыла волна паники.
«Что-то случилось? С родителями Сары? Неужели Джулиан был неправ – неужели Сара бросит их и уйдет на войну?»
Кориана эгоистично надеялась, что это не так. Она любила Сару так же сильно, как Джулиан, но не хотела смотреть, как она уходит, даже чтобы воплотить свои жизненные цели. Эта мысль уже наполнила ее ужасом, и Кориана почувствовала, как ее глаза защипало от слез.
– Сара, ты… ты собираешься… – начала она, заикаясь, но Сара отмахнулась от нее.
– О, Кори, это не имеет ко мне никакого отношения. Не смей плакать, – добавила она, выдавив легкий смешок и обняв Кориану. – О, прости, я не хотела тебя расстраивать. Я просто не хотела, чтобы нас подслушали.
Кориана почувствовала прилив облегчения.
– Слава моим цветам, – пробормотала она. – Так что же требует такой секретности? Твоя бабушка снова просит тебя поднять ей брови?
– Я, конечно, надеюсь, что нет.
– Так что же?
– Ты встречалась с принцем Робертом.
Кориана усмехнулась.
– И? Это двор, все встречались с Робертом…