Пыль грез. Том 2

– Прошу принять мои извинения, – сказал ей Брис. – Женщин в моей армии несколько меньше, чем в вашей, – дело тут не в намеренных ограничениях, просто летерийские женщины, похоже, предпочитают иные профессии. Вероятно, Хенар уже давно…

– Я уже поняла вас, командующий, простите, что перебиваю. Кроме того, мужчина он весьма впечатляющий, так что и извиняться тут не за что. – Она поднялась со стула. – Так или иначе, упомянутые им ящеры по описанию явно соответствуют к'чейн че'маллям. Вы уверены, что они были живыми? Или все же неупокоенными?

– Нет никаких свидетельств, противоречащих версии, что они были живы. В частности, в первой битве обоих удалось ранить.

– В таком случае Быстрый Бен, вероятно, прав, – кивнула Лостара.

– Так и есть. – Откинувшись на спинку стула, Брис задумчиво взглянул на стоящую перед ним рослую женщину, потом произнес: – Был один бог… Я знаю его имя, хотя к нашим делам оно особого отношения не имеет. Зато для нас важно, где он обитал: это были земли, что мы сейчас зовем Пустошью. Там он жил, там и сгинул. Жизни его лишили силой, магией цивилизации к'чейн че'маллей – о которых он до того, к слову, даже не слышал, но в памяти его осталось само это название и отдельные… картинки. – Покачав головой, он продолжил: – Может статься, эта магия, – тут он бросил взгляд на Араникт, – была одним из тех Путей, что сейчас принесли нам вы, малазанцы. Или неким ритуалом. Называлась она Акраст Корвалейн. И она, капитан, выпила жизненную силу из самой земли. По сути, весьма вероятно, что именно она и создала Пустошь, уничтожив всех духов и богов, что там проживали, вместе с теми, кто им поклонялся.

– Любопытно. Все это надо будет сообщить адъюнкту.

– Да, нам необходимо объединить все знания, которыми мы обладаем. Будьте любезны, капитан, отправляйтесь сейчас к адъюнкту и предупредите ее, что мы собираемся нанести визит.

– Немедленно поскачу, командующий. А время визита?

– Скажем, обед?

– Тогда мне следует поторопиться, сэр. – Она отсалютовала.

Брис улыбнулся ей.

– Здесь, внутри, это необязательно. Будьте добры, капитан, по пути наружу отправьте ко мне кого-нибудь из штабных.

– Разумеется. И – до встречи около полудня.

Когда она вышла, Брис махнул рукой в сторону опустевшего стула.

– Присядьте, атри-седа. Мне кажется, вы несколько бледны.

Чуть поколебавшись, та повиновалась и с очевидной Брису неловкостью присела на самый краешек сиденья. Ну, для начала хоть так.

За пологом что-то шаркнуло, внутрь комнаты ступил капрал Гинаст и застыл в ожидании приказаний.

– Капрал, переведите Хенара Вигульфа в распоряжение штаба. Более того, когда я отправлюсь к обеду в малазанский лагерь, он будет частью моего эскорта. Выдайте ему соответствующий плащ и объявите, что отныне он – младший капрал.

– Прошу прощения, командующий, речь о том Вигульфе, что из Синецветья?

– Именно. Почему это вас беспокоит?

– Согласно воинскому уставу, сэр, уроженцы Синецветья не имеют права продвижения по службе в регулярной летерийской армии. Только среди синецветских конных копейщиков, причем чин не может быть выше лейтенантского. Так записано в договоре о капитуляции, составленном после завоевания Синецветья.

– Речь о том самом договоре, по которому мы получаем из Синецветья лошадей и сбрую со стременами, да и само подразделение конных копейщиков именно согласно ему и создано?

– Да, сэр.

– Причем стремена, которые они нам поставили, оказались никуда не годными?

– Это было с их стороны весьма гнусной проделкой, сэр. Удивительно, что король не потребовал репараций.

– Вы имеете полное право удивляться, Гинаст, – но не говорить о короле в подобном неодобрительном тоне. Насчет стремян же не могу не признать, что сам я хитрости синецветцев лишь аплодирую. Мы эту их месть вполне заслужили. Что касается ограничений в званиях, хочу объявить следующее: отныне любой солдат летерийской армии, независимо от его происхождения, имеет равные права в продвижении по службе, которое будет основано лишь на личных достоинствах и безупречном служении королевству. Пришлите ко мне писца, и мы немедленно зафиксируем это на бумаге. Что до вас, Гинаст, рекомендую поторапливаться, вам еще следует своевременно отыскать Хенара, чтобы он был готов меня сопровождать. Вы меня поняли?

– Сэр, высокородным офицерам может не понравиться…

– Насколько я понимаю, малазанская императрица провела кампанию по очищению рядов своих армий от тех, кому звание досталось на основании рождения или привилегий. Известно ли вам, капрал, как именно она это сделала? Все соответствующие офицеры были арестованы и либо казнены, либо пожизненно отправились на рудники. Решение, на мой взгляд, весьма изящное, и если благородное сословие внутри моих войск позволит себе недовольство, я могу посоветовать брату принять аналогичные меры. Это все, можете идти.

Капрал отсалютовал и поспешно удалился.

Брис кинул взгляд на Араникт и обнаружил ту в состоянии, близком к шоку.

– Будет вам, атри-седа, вы же не думаете, что я в действительности способен предложить нечто подобное?

– Сэр? Конечно, нет! То есть дело совсем не в этом! Прошу простить меня, сэр. Простите.

Склонив голову набок, Брис пристально вгляделся в нее.

– В чем же, тогда? Вероятно, атри-седа, вас удивило, что я позволил себе заняться чем-то вроде сводничества?

– Да, сэр. Немного.

– Сегодня я впервые за все время знакомства с капитаном Йил увидел у нее в лице что-то живое. Что до Хенара, мне он кажется мужчиной вполне ее достойным, а вам?

– О, да, сэр! То есть…


– Экзотика его явно привлекает. Как вы полагаете, есть у него шансы?

– Откуда мне знать, сэр?

– Просто скажите, что вы обо всем этом думаете как женщина.

Глаза ее забегали, на лице появилась краска.

– Она видела, как он смотрит на ее ноги, сэр.

– Но не попыталась их прикрыть.

– Я это заметила.

– Я тоже.

В комнате повисло молчание. Брис разглядывал Араникт, та же изо всех сил старалась смотреть куда угодно, лишь бы не на командующего.

– Во имя Странника, атри-седа, воспользуйтесь уже этим стулом как положено. Усядьтесь поудобнее и расслабьтесь.

– Слушаюсь, сэр.



Из-за капитанского шатра донесся визгливый, с присвистом смех Горлореза. Снова. Спрут поморщился и подтащил к себе свой клепаный хауберк. Напяливать доспех до выхода на марш смысла не было, однако смазать все же стоило.

– Где ведро со смазкой?

– Вот. – Битум протянул ему ведерко. – Только не бери слишком много. Смазка кончается, а раз теперь припасами распоряжается Порес…

– Ничем этот поганец не распоряжается, – буркнул Спрут. – Просто самочинно назначил себя посредником, а мы знай в узел закручиваемся, чтобы хоть чего-то получить. Квартирмейстер доволен: он запросов теперь почти не видит. К тому же у него доля на черном рынке. Надо, чтобы кто-то сказал Сорт, а она пусть скажет Добряку, чтоб…

– Добряк больше над Поресом власти не имеет, Спрут.

– А кто имеет?

– Насколько я знаю, никто.

В лагерь вернулись Улыбка с Кориком. Хотя какой это уже лагерь – тлеющий костерок да сваленные в кучу вещмешки, оружие и доспехи.

– Первый колокол пополудни, не раньше, – сообщила Улыбка.

– Есть новости про Геса с Ураганом? – спросил у нее Спрут.

– Пускай Скрип говорит что хочет, – сказал Корик, – но они, скорее всего, смылись. И другие тоже.

– Не неси чушь, – осадил его Спрут. – Ветераны не уходят, на то они и ветераны.

– Ага, пока их все в конец не достанет.

– Иди к Флакону, – мрачно посоветовал Битум. – Он тебе то же самое скажет. Их похитили.

– Ну хорошо, их похитили. Дальше что? Они все равно не здесь – возможно, даже мертвы. Кто следующий?

– Если повезет, то ты, Корик, – сказала Улыбка, присаживаясь на свой мешок. Повернулась к Битуму. – У него весь мозг выжгло. Я больше не узнаю нашего Корика. Уверена, вы все думаете так же.

Она снова поднялась.

– А, катись оно все в Бездну, пойду прогуляюсь.

– Можешь не возвращаться, – сказал ей вслед Корик.

Снова послышался резкий смех Горлореза. Спрут шумно выдохнул.

– Какого Худа он там ржет?

Корабб, который до этого спал – или притворялся, что спит, – поднялся.

– Схожу разберусь. Меня он тоже выводит из себя.

– Если он это назло, Корабб, проломи ему башку.

– Понял тебя, Спрут. Не вопрос.

Спрут проводил Корабба взглядом, потом усмехнулся и пихнул локтем Битума.