Пыль грез. Том 2
Часть 65 из 119 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Масан пожала плечами.
– В разведчиках скучно. И потом, очень не хочется быть тем, кто приносит дурные вести.
– А ожидаются дурные вести?
– Всегда. – И Масан сверкнула зубами.
Целуй отвернулась. Разговор ей наскучил. Пусть Уголёк разбирается.
– Итак, – сказала Масан Гилани, – сержант Уголёк. Ходят слухи, что у тебя врожденный дар. Скажи мне, так или нет; я пришла сюда только узнать, правда ли это. Если нет, разговор закончен.
– Только послушайте! – фыркнула Целуй. – Императрица командует!
Масан моргнула.
– А ты еще тут? Я думала, пошла цветочки собирать.
Целуй схватила нож, но Уголёк вцепилась ей в запястье. Целуй зашипела и перестала сопротивляться, но продолжала пристально смотреть в глаза Гилани.
– Это ты так забавляешься, да?
– Целуй? Так тебя зовут? Скажу и повторять не буду. Не знаю, с чего ты так завелась, ведь я не сделала ничего, чтобы тебя рассердить. Могу только предположить, что тут какая-то странная ярость, – что случилось, любовника увела гибкая северянка? Ну так это не я. Так, может, просто перестать ерепениться? Вот, это поможет? – И она достала далхонский винный бурдюк. – Увы, это не дикий виноград с родины…
– Но уж не рисовая моча из Летера?
– Нет. Из Синецветья – оригинальный рецепт анди… ну, так торговец сказал. – Она пожала плечами и протянула бурдюк. – Пить можно.
Целуй взяла бурдюк. Она не хотела ссориться и понимала, что Масан дает ей возможность пойти на попятный без ущерба для гордости; было бы глупо не принять эту возможность. Она вытащила затычку и отпила вина. Проглотила и неожиданно ахнула.
– Годится, – сказала она сиплым голосом.
Наконец заговорила Уголёк:
– Ну что, убрали коготки? Хорошо. Масан, ты хочешь знать, есть ли у меня дар. Ну, не такой, как у далхонских ведьм. Но что-то, полагаю, есть.
– Хорошо. И что тебе говорит это «что-то»?
Уголёк помедлила, потом перехватила бурдюк и сделала два больших глотка.
– Да, ты северянка, а мы нет, но мы все далхонки. Так что поймем друг друга, и если я даю тебе что-то, нужно ли добавлять, что жду чего-то взамен?
Масан Гилани засмеялась, но без издевки. Почти.
– Все-таки добавила.
– Ты в армии дольше нас, – возразила Уголёк, – и я просто напомнила тебе об обычаях, о которых ты, может, забыла или давно не пользовалась.
– Ладно, продолжай.
– Я чую то, что произойдет, или может произойти – если мы не сделаем чего-то, что может это предотвратить.
– Да ты провидица.
Но Уголёк покачала головой.
– Вижу, но не очень ясно.
– И что будет с нами, сержант?
– Нас бросят.
И Целуй, и Масан Гилани с тревогой уставились на Уголька. Что это было?
– Сестра, – сказала Целуй, – что это значит? Бросят? Кто? И только нас? Или Охотников за костями?
– Да, – ответила Уголёк. – Охотников за костями. Нас всех, включая адъюнкта.
Масан Гилани нахмурилась.
– Ты говоришь о «Выжженных слезах»? Об изморцах? Или о летерийском эскорте?
– Точно не знаю. А может быть, все они.
– Значит, куда бы нас ни занесло, – медленно сказала Масан, – мы будем сражаться одни. Никто не прикроет нам тыл, никто не прикроет фланги. Так?
– Думаю, так.
Масан почесала шею. Целуй протянула ей бурдюк, но она покачала головой.
– Трудно угадать, Уголёк, сколько дерьма должно замерзнуть, ведь никто толком не знает, с кем мы будем сражаться. Вдруг это будут дикари с кольцами в носу, которые будут швырять в нас камни из-за бамбукового частокола? Тут уж нам вряд ли понадобится помощь, да?
– Ты же знаешь, что нас ждет что-то посерьезнее, – сказала Уголёк.
Масан прищурила милые глаза.
– Так вот чего ты ждешь от меня? Думаешь, я развешиваю уши у шатра адъюнкта?
– Я знаю, что тебе известно больше, чем нам.
– И что с того? Вам-то какая разница?
У Целуй перехватило дыхание, когда она увидела, как сестра сжала кулаки.
– Мне нужна причина, Масан Гилани. Я должна знать, что все не зря.
– И думаешь, что та малость, которую я знаю, тебе поможет? Ты, похоже, совсем в отчаянии…
– Да! Совсем!
– Почему?
Уголёк захлопнула рот и сжала челюсти.
Масан Гилани посмотрела на Целуй, словно спрашивая: «Ну и что у нее за проблемы? Неужели трудно сказать?»
Но ответов у Целуй не было. По крайней мере, удовлетворительных.
– Моя сестра, – сказала она, – очень преданна. Но очень высоко ценит эту преданность. То есть не каждому…
– Но тому, – прервала Масан Гилани, – кому она будет преданна, нужно быть достойным. Ясно. Думаю, я начинаю понимать. Вот только, Целуй, тебе бы разобраться и со своими чувствами.
– О чем ты?
– Ты говорила с какой-то горечью. Как будто преданность – это проклятие, и тебе совсем не по душе. Могу поспорить, сестра вытащила тебя сюда, чтобы убедить не только меня, но и тебя. Уголёк, я угадала?
– Это касается только меня и ее, – ответила Уголёк.
Целуй уставилась на сестру.
– Ладно, – сказала Масан Гилани. – Я расскажу то немногое, что знаю. То, что Эброн, Флакон, Смрад и Непоседа смогли собрать по крупицам. Не знаю, поможет или нет. Решайте сами. Вот что мы надумали… – Она потянулась за бурдюком.
Целуй передала ей вино.
Масан отпила и присела на корточки – так сидят сказители, рассказывая истории, – и сестры последовали ее примеру.
– Он не просил об этом. Но с тех самых пор от него одни неприятности. Быстрый Бен встречался с ним лицом к лицу. Как мы выяснили, встречался и кузнец мекросов – Вифал. Он – отрава, и сам это понимает, и не может ничего изменить, потому что не принадлежит этому миру. Его части разбросаны на полмира, но самая крупная – в месте под названием Коланс; и ее… используют.
– Мы хотим убить Увечного бога.
Целуй бросила на сестру дикий взгляд.
– Но кто же захочет нам помешать?
Уголёк покачала головой. Ее лицо исказилось нерешительностью.
Масан оглядела сестер и спокойно заговорила:
– Ты, как одноглазый мангуст, Уголёк, прыгаешь не туда. – Она отпила еще, поболтала бурдюк и нахмурилась. – Надо было два принести. Мы считаем, что идем не убивать Скованного. На самом деле, нам нужны сами цепи. Ну, то есть адъюнкту. Ей нужны. – Она подняла голову, посмотрела в глаза Угольку, потом Целуй. – Мы собираемся освободить ублюдка.
Целуй разразилась невеселым смехом.
– Тогда понятно, почему все нас бросят! И я – первая в очереди за ними!
– Тише, – сказала Уголёк, прижав ладони к лицу. Она дрожала, ее просто трясло, и Целуй увидела блеск слез, текущих по запястьям сестры.
Масан Гилани терпеливо ждала с мрачным лицом.
Целуй повернулась к Угольку.
– В разведчиках скучно. И потом, очень не хочется быть тем, кто приносит дурные вести.
– А ожидаются дурные вести?
– Всегда. – И Масан сверкнула зубами.
Целуй отвернулась. Разговор ей наскучил. Пусть Уголёк разбирается.
– Итак, – сказала Масан Гилани, – сержант Уголёк. Ходят слухи, что у тебя врожденный дар. Скажи мне, так или нет; я пришла сюда только узнать, правда ли это. Если нет, разговор закончен.
– Только послушайте! – фыркнула Целуй. – Императрица командует!
Масан моргнула.
– А ты еще тут? Я думала, пошла цветочки собирать.
Целуй схватила нож, но Уголёк вцепилась ей в запястье. Целуй зашипела и перестала сопротивляться, но продолжала пристально смотреть в глаза Гилани.
– Это ты так забавляешься, да?
– Целуй? Так тебя зовут? Скажу и повторять не буду. Не знаю, с чего ты так завелась, ведь я не сделала ничего, чтобы тебя рассердить. Могу только предположить, что тут какая-то странная ярость, – что случилось, любовника увела гибкая северянка? Ну так это не я. Так, может, просто перестать ерепениться? Вот, это поможет? – И она достала далхонский винный бурдюк. – Увы, это не дикий виноград с родины…
– Но уж не рисовая моча из Летера?
– Нет. Из Синецветья – оригинальный рецепт анди… ну, так торговец сказал. – Она пожала плечами и протянула бурдюк. – Пить можно.
Целуй взяла бурдюк. Она не хотела ссориться и понимала, что Масан дает ей возможность пойти на попятный без ущерба для гордости; было бы глупо не принять эту возможность. Она вытащила затычку и отпила вина. Проглотила и неожиданно ахнула.
– Годится, – сказала она сиплым голосом.
Наконец заговорила Уголёк:
– Ну что, убрали коготки? Хорошо. Масан, ты хочешь знать, есть ли у меня дар. Ну, не такой, как у далхонских ведьм. Но что-то, полагаю, есть.
– Хорошо. И что тебе говорит это «что-то»?
Уголёк помедлила, потом перехватила бурдюк и сделала два больших глотка.
– Да, ты северянка, а мы нет, но мы все далхонки. Так что поймем друг друга, и если я даю тебе что-то, нужно ли добавлять, что жду чего-то взамен?
Масан Гилани засмеялась, но без издевки. Почти.
– Все-таки добавила.
– Ты в армии дольше нас, – возразила Уголёк, – и я просто напомнила тебе об обычаях, о которых ты, может, забыла или давно не пользовалась.
– Ладно, продолжай.
– Я чую то, что произойдет, или может произойти – если мы не сделаем чего-то, что может это предотвратить.
– Да ты провидица.
Но Уголёк покачала головой.
– Вижу, но не очень ясно.
– И что будет с нами, сержант?
– Нас бросят.
И Целуй, и Масан Гилани с тревогой уставились на Уголька. Что это было?
– Сестра, – сказала Целуй, – что это значит? Бросят? Кто? И только нас? Или Охотников за костями?
– Да, – ответила Уголёк. – Охотников за костями. Нас всех, включая адъюнкта.
Масан Гилани нахмурилась.
– Ты говоришь о «Выжженных слезах»? Об изморцах? Или о летерийском эскорте?
– Точно не знаю. А может быть, все они.
– Значит, куда бы нас ни занесло, – медленно сказала Масан, – мы будем сражаться одни. Никто не прикроет нам тыл, никто не прикроет фланги. Так?
– Думаю, так.
Масан почесала шею. Целуй протянула ей бурдюк, но она покачала головой.
– Трудно угадать, Уголёк, сколько дерьма должно замерзнуть, ведь никто толком не знает, с кем мы будем сражаться. Вдруг это будут дикари с кольцами в носу, которые будут швырять в нас камни из-за бамбукового частокола? Тут уж нам вряд ли понадобится помощь, да?
– Ты же знаешь, что нас ждет что-то посерьезнее, – сказала Уголёк.
Масан прищурила милые глаза.
– Так вот чего ты ждешь от меня? Думаешь, я развешиваю уши у шатра адъюнкта?
– Я знаю, что тебе известно больше, чем нам.
– И что с того? Вам-то какая разница?
У Целуй перехватило дыхание, когда она увидела, как сестра сжала кулаки.
– Мне нужна причина, Масан Гилани. Я должна знать, что все не зря.
– И думаешь, что та малость, которую я знаю, тебе поможет? Ты, похоже, совсем в отчаянии…
– Да! Совсем!
– Почему?
Уголёк захлопнула рот и сжала челюсти.
Масан Гилани посмотрела на Целуй, словно спрашивая: «Ну и что у нее за проблемы? Неужели трудно сказать?»
Но ответов у Целуй не было. По крайней мере, удовлетворительных.
– Моя сестра, – сказала она, – очень преданна. Но очень высоко ценит эту преданность. То есть не каждому…
– Но тому, – прервала Масан Гилани, – кому она будет преданна, нужно быть достойным. Ясно. Думаю, я начинаю понимать. Вот только, Целуй, тебе бы разобраться и со своими чувствами.
– О чем ты?
– Ты говорила с какой-то горечью. Как будто преданность – это проклятие, и тебе совсем не по душе. Могу поспорить, сестра вытащила тебя сюда, чтобы убедить не только меня, но и тебя. Уголёк, я угадала?
– Это касается только меня и ее, – ответила Уголёк.
Целуй уставилась на сестру.
– Ладно, – сказала Масан Гилани. – Я расскажу то немногое, что знаю. То, что Эброн, Флакон, Смрад и Непоседа смогли собрать по крупицам. Не знаю, поможет или нет. Решайте сами. Вот что мы надумали… – Она потянулась за бурдюком.
Целуй передала ей вино.
Масан отпила и присела на корточки – так сидят сказители, рассказывая истории, – и сестры последовали ее примеру.
– Он не просил об этом. Но с тех самых пор от него одни неприятности. Быстрый Бен встречался с ним лицом к лицу. Как мы выяснили, встречался и кузнец мекросов – Вифал. Он – отрава, и сам это понимает, и не может ничего изменить, потому что не принадлежит этому миру. Его части разбросаны на полмира, но самая крупная – в месте под названием Коланс; и ее… используют.
– Мы хотим убить Увечного бога.
Целуй бросила на сестру дикий взгляд.
– Но кто же захочет нам помешать?
Уголёк покачала головой. Ее лицо исказилось нерешительностью.
Масан оглядела сестер и спокойно заговорила:
– Ты, как одноглазый мангуст, Уголёк, прыгаешь не туда. – Она отпила еще, поболтала бурдюк и нахмурилась. – Надо было два принести. Мы считаем, что идем не убивать Скованного. На самом деле, нам нужны сами цепи. Ну, то есть адъюнкту. Ей нужны. – Она подняла голову, посмотрела в глаза Угольку, потом Целуй. – Мы собираемся освободить ублюдка.
Целуй разразилась невеселым смехом.
– Тогда понятно, почему все нас бросят! И я – первая в очереди за ними!
– Тише, – сказала Уголёк, прижав ладони к лицу. Она дрожала, ее просто трясло, и Целуй увидела блеск слез, текущих по запястьям сестры.
Масан Гилани терпеливо ждала с мрачным лицом.
Целуй повернулась к Угольку.