Пыль грез. Том 2

– Это когда смеркалось. Завтра на закате попробую наживку, чтоб на муху была похожа. Нашел кого-нибудь из своих?

– Вообще ни единого. Чувство такое, будто пальцев на руках лишился. Эх, поскорей бы уже обратно на твердую землю!

– Морпех из тебя, Бальзам, всегда был хреновый.

Далхонец кивнул:

– А солдат и того хуже.

– Обожди, такого я не говорил…

– Но ведь так и есть. У меня провалы в памяти. Все путаю.

– Тебя, Бальзам, нужно лишь направить в нужную сторону, и все будет в порядке. То есть, я хотел сказать, ты тогда любому противнику задницу надерешь.

– Ну да, буду драться как одержимый, пока вонь не рассеется. Тебе вот, Скрип, хорошо. Ты – холодное железо, соображаешь легко и быстро. А я вот и не холодное, и не теплое. Скорее свинец.

– В твоем взводе еще никто ни разу не жаловался.

– Ну да, они мне, конечно, нравятся и все такое, но и особо сообразительными их тоже не назвать.

– Горлореза? Смрада? По-моему, мозгов у них достаточно.

– Мозгов-то да. Но не сообразительности. Я вот помню, еще когда был маленьким, у нас в деревне был еще один пацан, примерно моего возраста. И он всегда улыбался, даже когда ничего радостного не было. А еще постоянно попадал в передряги – слишком уж любил совать нос не в свое дело. Иногда ему за это от парней постарше перепадало – как-то получил по морде прямо у меня на глазах. Стоит, из носа кровь, а на физиономии эта его треклятая улыбка. Короче говоря, как-то раз он сунул нос совсем уж не туда, куда следовало, – никто мне так и не сказал, что это такое было, но его труп потом нашли за хижинами. Ни одной целой кости. Все лицо в крови – и на нем улыбка.

– Ты, Бальзам, обезьяну в клетке хоть раз видел? Да наверняка. Так вот, эта улыбка, что ты постоянно замечал, – она от страха была.

– Я, Скрип, и сам уже давно понял, можешь не объяснять. Я к чему клоню-то? Горлорез со Смрадом мне все время того пацана напоминают, как тот постоянно лез куда не надо. Мозгов-то у него для любопытства хватало, а вот сообразительности, чтоб быть поосторожней, – нет.

Скрипач хмыкнул.

– Я сейчас прикидываю, кто в моем взводе подходит под твое определение. Чувство такое, что мозгов у меня там не слишком много, это если не считать Флакона – но у него и сообразительности достаточно, чтобы не высовываться. Надеюсь. До сих пор вроде хватало. Что до остальных, они предпочитают, чтобы все было просто, а если вдруг случится сложное, начинают беситься, пока что-нибудь не сломают.

– У тебя, Скрип, отличный взвод.

– В целом-то ничего.

Леску вдруг дернуло. Скрипач принялся ее вытягивать.

– Не особо сопротивляется, вряд ли большая.

Вскоре на поверхности показался крючок. Оба уставились на добычу – рыбку размером чуть больше наживки, зато до крайности зубастую.

– Гляди-ка, улыбается, – усмехнулся Бальзам.



Было уже поздно, Брис Беддикт собирался ложиться, однако на лице молодого адъютанта была такая решимость, словно ему уже никакая отповедь не страшна.

– Ну хорошо, пусть явится.

Адъютант с явным облегчением поклонился и отступил к шелковой занавеси, где, ловко развернувшись, скользнул наружу, по направлению к палубе. Вскоре Брис услышал стук сапог, ступающих сперва по голым доскам, потом, глуше, по устланному ковром коридору, ведущему к его личной каюте. Вздохнув, он поднялся с походного стула и расправил плащ.

Атри-седа Араникт деликатно отодвинула занавесь и ступила внутрь. Высокая, возрастом лет под сорок, хотя глубокие складки у рта – свидетельство многолетнего употребления растабака – делали ее старше; впрочем, морщинки эти удивительным образом ей шли. Прямые, успевшие выгореть на солнце каштановые волосы свисали до самой груди. Приличествующая званию униформа сидела на ней не лучшим образом, словно Араникт еще не успела сжиться с нынешним поворотом карьеры. Бугг нашел ее, когда очередной раз прочесывал страну в поисках кандидатов в седы. Араникт служила повитухой в Трейте, городе, сильно пострадавшем в самом начале вторжения эдур. Главным ее даром было целительство, хотя Бугг заверил Бриса, что та обладает немалым потенциалом и в других разновидностях магии.

До сих пор она производила на Бриса впечатление женщины строгой и неразговорчивой, так что, даже несмотря на слишком позднее время визита, он обнаружил, что всерьез заинтригован.

– Чем вызвана подобная срочность, атри-седа?

Сперва ему показалось, что Араникт не сумеет найти ответа, как если бы вообще не ожидала, что добьется аудиенции. На кратчайший миг встретившись с ним взглядом – что, похоже, ее еще больше сконфузило, – она наконец кашлянула и произнесла:

– Командующий, было бы лучше – ну, то есть, чтобы вы сами увидели. Вы ведь позволите?

Брис озадаченно кивнул.

– В последнее время я экспериментировала с Путями – это малазанская система волшебства. И нашла ее куда более… изящной. – Произнося все это, она шарила рукой в небольшой кожаной сумочке у себя на поясе. Наконец извлекла руку наружу и раскрыла ладонь, на которой оказалось что-то вроде зернистой пыли. – Вы видите?

Брис наклонился поближе.

– Это ведь пыль, Араникт?

По лицу ее скользнула тень неудовольствия, что его позабавило.


– Присмотритесь повнимательней, командующий.

Он так и сделал. Увидел, как горстка пыли понемногу оседает, потом – снова оседает… она шевелилась!

– Вы заколдовали горсть земли? Мои, кхм, поздравления, атри-седа.

Женщина фыркнула и тут же осеклась.

– Прошу прощения, командующий. Очевидно, мне не удалось внятно объяснить…

– До сих пор вы вообще ничего мне не объяснили.

– Простите меня. Я боялась, что если вы не увидите своими глазами, то попросту мне не поверите…

– Араникт, вы – моя атри-седа. Мне не будет пользы, если я стану относиться к вам со скепсисом. Прошу вас продолжать, и расслабьтесь – я и не думал выражать вам своего нетерпения. Сказать по правде, я нахожу движущуюся почву весьма занимательной.

– В ней не было бы ничего особенного. Откровенно говоря, любой малазанский маг способен сотворить подобное, просто чуть шевельнув мизинцем. Но, понимаете, я-то этого не делала.

– Кто же, в таком случае?

– Я не знаю. Перед погрузкой на баржи я стояла у самой воды – там как раз вылуплялись из яиц водяные змеи, я смотрела, как крошечные создания ускользают в камыши, меня вообще интересует различная живность… И заметила в грязи, где ползали змеи, нечто любопытное. Грязь двигалась сама по себе, шевелилась подобно тому, что вы сами сейчас видели. Я заподозрила, что под ее поверхностью скрывается какое-то насекомое или моллюск, опустила туда руку…

– Без перчатки? Звучит не слишком разумно.

– Скорее всего, да, тем более что берег там кишит речными ежами, но было очевидно, что это нечто другое. Однако, командующий, я так ничего и не обнаружила. При этом грязь у меня в руке чуть шевелилась, словно бы жила собственной жизнью.

Брис еще раз вгляделся в горстку пыли у нее на ладони.

– Это и есть та самая подозрительная субстанция?

– Да. А теперь – о том, при чем тут малазанская магия и Пути. У них это называется симпатической связью. Иными словами, располагая этой горсткой пыли, я могу отыскать и другие ей подобные.

– Вдоль реки?

Она еще раз встретилась с ним взглядом, снова стремительно отвела глаза – и Брис вдруг осознал, что Араникт попросту очень застенчива. Понимание это сразу же словно приблизило ее к нему, он ощутил теплую волну сочувствия, как если бы его погладили.

– Да, командующий, сначала здесь – поскольку для меня подобная магия пока еще слишком внове, – но потом это ощущение распространилось в глубь материка, я даже способна чувствовать, в каких местах она – я имею в виду способность почвы двигаться – проявляется мощней всего. Не обязательно почвы, это может быть грязь или песок, диапазон довольно широкий. Однако больше всего эта способность, командующий, заметна на Пустоши.

– Понимаю. И что же, по-вашему, должен означать этот эффект – не сказать чтобы особо мощный?

– Что нечто только еще начинается. Но мне нужно будет обсудить все это с малазанскими магами – ведь они знают куда больше моего. И смогут продолжить там, где я остановилась.

– Атри-седа, вы всего лишь начали знакомиться с малазанскими Путями и уже успели проникнуть собственными чувствами до самой Пустоши. Я начинаю понимать, на чем основано высокое мнение о вас седы. Итак, утром мы подготовим лодку, чтобы вы могли отправиться на малазанскую баржу.

– Быть может, туда, где находится Эброн, или Непоседа…

– Взводные маги? Нет, атри-седа. Нравится оно вам или не нравится, в моем войске вы – аналог Высшего мага. Соответственно, приличествующий вам собеседник среди Охотников за костями – их собственный Высший маг, Адаэфон Бен Делат.

Краска мгновенно покинула ее лицо, колени подкосились. Брис метнулся вперед, чтобы успеть подхватить Араникт, оседающую в глубоком обмороке.

– Грантос! Целителя ко мне!

Из внешней комнаты что-то неразборчиво ответили.

Пыль из ее ладони просыпалась на ковер, Брис краем глаза уловил движение. Пыль собиралась вместе, образуя бурлящую кучку. Брису даже показалось, что он в состоянии различить отдельные формы, потом все рассыпалось, чтобы опять собраться заново.

Она оказалась тяжелей, чем он предполагал. Он глянул на ее лицо, на полураскрытые губы, и поспешно отвернулся.

– Грантос! Где ты там, Странник тебя подери?





Глава семнадцатая




«Я уже достиг того возраста, когда молодость сама по себе кажется красотой».

Краткий перечень неудобных мыслей (интерлюдия) «Блажь Готоса»