Прошлая настоящая жизнь

Первым уроком была биология, ладно, Ольга Петровна перебьется. Они втроем спрятались в гардеробе, сидели на лавочке в углу и изучали таинственное послание.

– Вить, как ты думаешь, о чем речь?

– Вот вообще непонятно. Я бы, конечно, сразу подумал про машину времени, но в гастрономе?!

– А может, там не сама машина, а тот, кто нас сюда перебрасывал!

– Тогда бы было написано не «что так долго ищешь», а «кого», – возразила Ира, а Витька бросил на нее быстрый оценивающий взгляд:

– Голова!

– Итак, завтра утром в гастрономе я найду то, что долго искала. Поверить, что ли, этому таинственному «В.»?

– «В.»! Как же мы забыли про подпись! А вдруг это наш Василич? – Витька хлопнул себя по лбу.

– Ага, как же, держи карман шире. Мы, значит, понятия не имеем, где его искать, а он откуда-то про нас все знает.

– Ребята, мне страшно, – прошептала Ира. – Если он знает, где живет Лида, значит, он в курсе и про меня и про тебя, Вить? И как он этими знаниями воспользуется? Мы же про него ничего не знаем, может, он маньяк! Я теперь из дома побоюсь выходить.

– Не паникуй раньше времени. Если это Василич, он точно не маньяк, маньяки не уговаривают людей еще немного пожить.

– А мне-то что делать? Идти завтра в гастроном или нет? – В голосе Лиды тоже стали слышны панические нотки.

– Давай так: сначала туда зайду я.

– Но он тебя не звал, что, если он потом не станет со мной разговаривать, скажет, нарушили его условия.

– Никаких условий в письме вообще-то не было. Но я могу нарядиться как-нибудь, чтобы меня не узнали. И на минуточку, никто тебе конкретной встречи не назначал. Так что сначала я, огляжусь, оценю обстановочку, если что – дам тебе знак.

– А я? – спросила Ира.

– А ты, трусиха, сиди дома, то есть иди в школу. Потом встретимся, расскажем тебе все. Если будет что рассказывать…



В восемь часов у дверей гастронома собралась небольшая толпа. Двери магазина открылись, и основная масса бросилась в мясной отдел. Там на прилавках лежала с вечера заветренная говядина, но мясники уже несли свежепорубленные куски. Остальные покупатели рассредоточились по другим отделам. Странного вида мужик в огромной куртке явно с чужого плеча и в ушанке с опущенными ушами стоял посередине магазина у отдела «Соки-воды» и посматривал по сторонам. Ничего интересного вокруг не происходило. Продавщица оглядела его с ног до головы и на всякий случай отодвинула подальше граненые стаканы – стоит тут какой-то забулдыга, а потом стаканов недосчитаешься. Что-то рано ты, горемычный, стаканами озаботился, винный отдел-то откроется только в одиннадцать.

Как и было условлено, раз Витька не подал никаких знаков, через пять минут в магазин вошла Лида. Она методично стала обходить все отделы, стараясь понять, не наблюдает ли кто-нибудь за ней, тщательно осматривалась, примечая что-нибудь необычное. Ничего! Так она дошла до дальнего конца магазина, где располагались бакалейный и кондитерский отделы. Сладкоежка Лида не смогла сразу оторваться от многоярусных стеллажей с конфетами и от прилавка с шоколадом. И вдруг! Ее взгляд приметил в самом углу прилавка что-то небывалое! Она не поверила своим глазам! Жвачка! Отечественного производства, сразу два вида, и фруктовая, и мятная. Всего двадцать копеек за упаковку. Надо брать. Лида встала в очередь в кассу, пробила рубль. Взяла три фруктовых и две мятных. Наверное, потому, что раннее утро и нет очереди за этим жутким дефицитом, количество в «одни руки» никто не ограничивал.

Витек, увидев, что происходит, тоже отоварился.

Вернулись в школу. К ним подбежала Ира, Лида пожала плечами на ее невысказанный вопрос. Ничего. Результат – ноль, если, конечно, не считать жвачки. А ее нельзя не считать, это такая, знаете ли, вещь! Лучше денег. На нее много чего можно выменять у одноклассников.

Лида угостила жвачкой Наташку Малинкину, дала целую, знала, что Третьяк выпросит у нее кусочек. И тут выяснилось, что Кукушкин целый день угощал друзей жвачкой; надо же, откуда он узнал, где она продается, и когда успел купить?

А после уроков к ней снова подошла Тонька Голикова:

– Ну что, сказала Вовке спасибо?

– Какому Вовке и за что спасибо? – не поняла Лида.

– Как же! Кукушкину – за жвачку.

– Вот это номер! А он-то тут каким боком?

– Чего? Каким боком? Ты о чем?

«Ох, подводит сленг, осторожнее же надо!»

– Каким боком тут стоял твой Кукушкин? При чем тут он?

– Кукушкин не мой.

– Ну и не мой!

– Но очень хочет стать, – хихикнула Тонька. – Зря он, что ли, старался?

– А он старался?

– А как же! Мне Игорек рассказал, что Вовка тебе записку подкинул, что с утра в гастрономе жвачку продавать будут, у него там тетка работает, он знал. Вовка подслушал, оказывается, ваш разговор с Иркой, что ты скучаешь по жвачке. Это как понять – скучаешь? Ты что, много ее жевала, а потом она у тебя закончилась?

Лида вытаращила на Тоньку глаза.


– Так это Кукушкин подбросил мне в ящик письмо? А я голову ломала!

Придя домой, Лида позвонила Вите и все ему рассказала. У нее от отчаяния срывался голос. А этот поросенок ржал в голос! Не поросенок, а жеребенок! А если быть еще точнее, взрослый конь! В пальто! Отсмеявшись, Витька сказал:

– Ладно, Ирке позвоню сам, вдруг ты во второй раз позора не вынесешь. Слушай, а зачем это ему надо было?

– Похоже, очки зарабатывал перед Юдиным. Ему, наверное, кажется, что сейчас 1:0 в его пользу.

И, услышав, как Витька снова заржал в голос, Лида в сердцах бросила трубку…



…В любом случае для поиска Василича пока оставалась только одна зацепка – Лидин рисунок. Сегодня как раз занятие, Лида решила еще раз подойти к Марку Маратовичу, пусть поднапряжется.

– Марк Маратович, может, вы вспомнили, кого вам напоминает эта маска? – Рисунок теперь был всегда с Лидой, она развернула его на столе.

– Лида, детка, я проявляю деликатность и не спрашиваю, зачем тебе это так надо, но скажи, этот человек ничего плохого тебе не сделал?

– Да нет, хотя как я могу быть в этом уверена, если не знаю, кто он. Но на уголовника вроде не похож. Скорее, какой-нибудь конструктор, или ученый, или академик. – Лида горько усмехнулась.

– Лида! Вспомнил! Знаешь, на кого похожа твоя маска? Мы осенью дачу купили по Курскому направлению. Так вот, он похож на моего соседа по даче, старого чудака. Колоритнейшая личность! Он то ли ученый, то ли изобретатель; любимая тема за вечерним чаепитием – параллельные вселенные, путешествия во времени и прочая чушь. Я написал его портрет с котом, еле уговорил позировать. Но сейчас мы с ним почти не видимся, он совсем перестал вылезать на белый свет, все что-то мастерит.

«Ого, кажется тепло, и еще теплее».

– Получается, я нарисовала реального человека, с которым не знакома. Ах, как интересно, Марк Маратович, пожалуйста, познакомьте меня с ним. Я тоже очень увлекаюсь фантастикой. Бесконечный космос, параллельные миры, путешествия в прошлое и будущее – все это так интересно… А машину времени ваш сосед не изобретает?

– Он может, он талантливый.

– А зовут его как?

Художник усмехнулся в усы.

– Василий Иванович, только фамилия не Чапаев.

Лиде понадобилось все ее хладнокровие, чтобы ничем себя не выдать, и не понадобилось много времени, чтобы уговорить Марка Маратовича познакомить ее с человеком с рисунка.

– В мае в изостудии обычно бывает выезд за город. Могу организовать пленэр у себя на даче, будет повод и порисовать, и пообщаться.

Когда Лида рассказала об этом своим друзьям, Витя безапелляционно заявил:

– Я с тобой. Надо непременно с ним познакомиться. Он – Василий, и одно это уже подозрительно. Я обязательно поеду. Ирка, не вздумай ревновать, должна сама понимать, что это для дела.

Но до мая еще надо было дожить. Отшумело тостами и отпахло абхазской мимозой Восьмое марта. Отшутили глупые шутки на первое апреля. Ах, как долго тянется время в детстве! Ну, хорошо, не в детстве, но в отрочестве тоже долго. Сколько полезных дел Лида успела переделать! Снова съездила во Дворец пионеров и записалась на фотокурсы и в кружок юного журналиста на следующий год. На фотокурсах преподаватель спросил, есть ли у нее фотоаппарат и опыт фотографирования, и сказал, чтобы на первое занятие она принесла пять своих фотографий, которые считает лучшими.

Две фотографии, которые не она одна считает лучшими, у нее уже были, еще есть несколько портретов, несколько городских, а конкретно люблинских, пейзажей. «А впереди – весна и лето, нафотографирую, будет из чего выбрать», – решила Лида. В кружке юного журналиста выдержала настоящее собеседование. Рассказала про школьные стенгазеты, про свои победы местного масштаба, про школьный радиоузел, про заводскую многотиражку, все пригодилось. В общем, целый экзамен сдала. Взяли!

На весенних каникулах Лида взялась сшить себе что-нибудь к лету. Во-первых, ей очень нужен спортивный костюм, да не такой, как у всех. Все носили синие олимпийки и спортивные штаны модели «свободные рейтузы». Лида же решила сшить почти «фирму», чтобы пипл обзавидовался. Ку пила два комплекта мужского трикотажного белья белого цвета, что приглядела еще в январе. Шла домой и придумывала, как перед мамой оправдываться будет. Но дома Лиду ждало еще одно открытие в «новой действительности». Мама посмотрела на Лидину покупку скептически.

– Мамочка, я вот тут… – залепетала Лида.

– Да… Очень странное приобретение. И зачем тебе мужское белье? Разве я тебе для этого деньги давала?

Лида захлопала глазами. Мама давала?

– Мамочка, я хочу из него кое-что пошить, пока говорить не буду.

– Да ладно, шей себе на здоровье, у тебя это хорошо получается.

– Папе только это не говори, а то он мне предложит после школы в швейное ПТУ идти.

– Ты сдачу-то отдашь? Сколько у тебя должно было остаться? Рубля два-три? Мелочь можешь оставить себе.

Вот это новость. Получается, что все, что покупается за «перемещенные» деньги, так же мгновенно легализуется, как и «перемещенные» вещи. Лида чуть не запрыгала от радости. Здесь главное – не зарываться и покупать только товары первой необходимости.

В хозяйственном Лида купила синюю и красную краску для хлопчатобумажных изделий, белую молнию купила в галантерее. Построила выкройку, раскроила. Покрасила, закрепила уксусом, потом долго не могла выполоскать едкий запах. Когда сшивала детали, столкнулась с проблемой, потому что это же был трикотаж, пришлось помучиться, растягивая строчки. Но результат того стоил, шикарный хэнд-мэйд, а по-здешнему – самострок, в цветах российского триколора. К этому костюму как лыко в строку пошли новые кеды, те, которые бывшие адидасы. Она только покрасила белые шнурки в красный цвет. Получился тот же российский триколор – синие кеды, белая подошва, красные шнурки. Класс!

А еще Лиде захотелось подтянуть вязание на спицах, и крючком тоже надо бы. Пришлось ей разыграть маленькую комедию перед мамой, «первый раз» набирая петли на спицы и вывязывая свои «первые» ряды. Зато через две недели она смогла предъявить маме сумку на подкладке, связанную из голубой синтетической пряжи, купленной на «перемещенные» деньги.

На майские праздники родители, конечно, поехали в деревню к бабушке сажать картошку. И конечно, Лида поехала с ними, по бабулечке она страшно соскучилась! Старый деревенский домик из двух комнат и сеней, настенные ходики с гирьками-шишечками, парное молоко по утрам и вечерам, янтарный мед к чаю. И бабулин белорусский говорок, который не пропал у нее за двадцать семь лет жизни в Подмосковье. Яблони в цвету, шмели хлопочут на одуванчиках, теплынь, весна дружная и теплая. Рай на земле.

Большая дружная бригада: мама, папа, дядя Леша, тетя Маша, бабуля-бригадир – проводили колхозную лошадь, которая вспахала им огород за доброе слово и краюшку крепко посоленного черного хлеба ей и две пол-литры «водителю кобылы», и стали сажать картошку. А Лида, поменяв пленку в фотоаппарате, которую она всю расщелкала на лошадь и ее хозяина, пошла на кухню, так как ее назначили стряпухой. Пока варилось мясо для щей, она почистила картошку. Лида готовила и думала, что больше не допустит такой ошибки, которая произошла с ней в прошлой жизни. Дело тоже было в деревне, она сварила щи, на второе сделала тушеную капусту. Лида до сих пор помнила, как ее очень деликатно, стараясь не обидеть, пожурили за однообразное капустное меню. Сегодня она такого не допустит. На первое – щи, на второе – пюрешечка с сосисками по-быстрому. Потому что обед обедом, а творчество по распорядку – ей так хотелось пофоткать весну. Столько всего осталось незапечатленного, хотя за эти выходные она отщелкала три пленки!

А еще отметили день рождения мамы. Вечером все сидели перед домом на лавочке, окруженной кустами сирени, и шлепали себя веточками, отгоняя комаров. Это значит, будет тепло. А еще это значит, что осталось меньше месяца учебы и впереди целое лето каникул!