Проклятие убийцы
Часть 61 из 67 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Он не играет, – сказал я ей. – Он отравлен.
Девушка резко обернулась ко мне.
– Ты никак не мог… – Её глаза расширились. – Перья!
Я позволил себе улыбнуться.
– Да. Гусиные перья, наполненные ядом под названием кураре. Знаешь, как он действует? Он парализует. Сперва становится жарко и кружится голова. Потом немеет шея. Потом отказывают руки и ноги. И наконец ты падаешь.
Афродита глянула на Минотавра. Её лицо исказилось от страха.
– Лучше беги отсюда, – сказал я. – Беги, пока яд не убил его. И пока Том не пришёл, чтобы убить тебя.
Девушка вытянула руку с ножом. Посмотрела на меня. На сокровища.
– Нет, – сказала она. – Нет! Убей его! Убей сейчас же!
Не знаю, много ли понял Минотавр из нашего разговора, но он услышал панику в голосе своей Афродиты, и это, казалось, подстегнуло его. Он видел, что Том фехтует плохо; он должен был бы зарубить его за считаные секунды. Но я заметил, как дрожат руки Минотавра, и понимал, что он чувствует. Тело перестаёт слушаться, руки и ноги начинают отказывать… Отравитель сам получил порцию яда.
Отчаяние гнало мужчину вперёд. Он хотел закончить бой, пока не стало слишком поздно. Он наступал на Тома, размахивая шпагой как безумный и целя в голову. Том теперь едва не прижимался спиной к стене пещеры. Он вскидывал свой клинок, блокируя удары. Летели искры. Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
Минотавр вдруг резко опустил шпагу. Это была очень эффективная атака, как говорил нам сэр Уильям.
Заставьте неопытного противника прикрывать одну область, а потом резко сместитесь и нанесите удар в то место, которое не защищено. Не будь Минотавр отравлен, он бы ударил очень быстро – и Том не успел бы отреагировать. Но яд действовал. И – что не менее важно – сэр Уильям был превосходным учителем.
Клинок Минотавра был нацелен Тому в низ живота. А эту атаку Том видел на два раз больше, чем ему хотелось бы. Он опустил шпагу по дуге, ударив по оружию противника. И затем, единым плавным движением, контратаковал.
Шпага вонзилась быку в грудь. Том подался вперёд, и стальной кончик клинка вышел из спины Минотавра. Оба остановились, оторопело глядя друг на друга.
Пальцы мужчины разжались. Шпага вывалилась у него из рук и зазвенела на каменном полу. Том выдернул свой клинок. Минотавр рухнул на колени. Он с умоляющим видом потянулся к Афродите – и упал.
Жар охватил меня. Разум и всё тело словно вопили: он сделал это! Он сделал это!
Том пошатнулся. Мне показалось, что он сейчас свалится в обморок. Мой друг сам не мог поверить, что победил.
Афродита тоже сперва не поверила своим глазам. А потом запаниковала. Она отступила, держа нож перед собой, в вытянутой руке. Она направила его на Тома, затем на меня – словно не понимая, кому следует угрожать.
Том наконец опомнился и увидел, что она делает. Он шагнул вперёд, подняв шпагу. Афродита подскочила ко мне.
– Назад. Назад! – крикнула она ему.
Том заколебался. Я почти видел, как в его голове крутятся шестерёнки. Сумеет ли он добраться до меня раньше, чем она?..
Афродита не дала ему времени додумать. Она схватила платиновый кубок, погрузила его в золотую кучу и зачерпнула побольше флоринов. Прижав свой трофей к груди, как ребёнка, она снова махнула ножом.
– Не подходите!
Том встал передо мной, загораживая своим телом, и Афродита попятилась к выходу.
«Нет, – подумал я. – Нож или не нож, но мы не можем позволить ей уйти». Девушка так ничего и не рассказала о своих сообщниках. Если она сбежит, мы все окажемся в опасности.
Я взял серебряный слиток. Не ахти какое оружие, но шпага Минотавра осталась на другой стороне пещеры. Афродита вздрогнула и сделала ещё шаг назад. Она понимала, что я не выпущу её без боя.
Я двинулся к ней, она отшатнулась, и финальная битва закончилась, не успев начаться. Девушка не видела, куда наступает. Её глаза расширились в ужасе, когда нога не нашла опоры. Потеряв равновесие, она взмахнула руками, выпустила кубок и опрокинулась в яму. Короткий крик быстро сменился тишиной.
Мы подбежали к яме и заглянули в неё. Не так уж глубоко: футов пятнадцать или двадцать. Если бы стенки ямы оказались гладкими, Афродита, возможно, не слишком и пострадала бы. Но провал был естественным, как и вся пещера.
Афродита посмотрела на нас. Краска сбежала с её лица. Она прикоснулась рукой к животу, но пальцы нащупали камень: острый сталагмит пронзил тело девушки насквозь.
Я отвёл взгляд.
– Помоги, – шёпотом крикнула она. – Пожалуйста. Мне жаль. Прости, что я сделала тебе больно. Помоги мне.
Помявшийся от падения платиновый кубок лежал рядом с ней. Золотые монеты сверкали вокруг подобно звёздам.
– Пожалуйста, – повторила Афродита. – Это не я. Я не виновата. Это всё моя хозяйка, графиня де Кольмар. Я всего лишь работаю на неё. Прошу тебя, помоги.
Я посмотрел на неё сверху вниз.
– Графиня? Жена Пьера Амио? Она за всем этим стоит?
– Да. И какой-то мужчина. Я не знаю, кто он. Живёт где-то в городе. Он передаёт нам инструкции через одну девушку. Пожалуйста.
Я лихорадочно соображал. И кусочки мозаики становились на свои места. Мы знали, о каком мужчине и какой девушке идёт речь: Реми и Коллет. Но… графиня?
– Это не сам Амио?
Из груди Афродиты вырвался хрип.
– Нет. Мадам ненавидит его. Он ни о чём не догадывается. Пожалуйста… Я больше ничего не знаю. Прошу, помогите.
Том вопросительно посмотрел на меня. Я покачал головой. Тут уже ничего нельзя было поделать. Даже если мы вытащим Афродиту из ямы, она умрёт от раны. По правде говоря, вероятно, именно сталагмит сейчас и поддерживал в ней жизнь. Как только мы вытащим её, она истечёт кровью.
Я отвернулся. Том выглядел мрачным, но тоже отвёл взгляд.
– Нет! – крикнула она. – Пожалуйста! Не оставляй меня одну в темноте! Прошу вас! Сжальтесь!
У меня закипела кровь. Сжалиться? Эта девушка едва не убила Салли. И, вероятно, с радостью бы прикончила ещё несколько десятков людей. То, что она выполняла приказы графини, ничего не меняло. Она заслужила такую судьбу…
И всё-таки я остановился.
С этим камнем в животе, который препятствует кровотечению, Афродита проживёт ещё несколько часов. А может, и несколько дней.
Я ненавидел её. Ненавидел за то, что она сделала с Салли и собиралась сделать со мной. Ненависть пылала во мне ярким огнём. И всё же я задавался вопросом: что станется с этим пламенем, если я сейчас уйду? Останутся ли от него лишь холодные угли? Или оно так и будет пылать вечно?
Я взмолился: «Что мне делать, учитель?»
Он не ответил. Но я увидел его лицо.
Вздохнув, я подобрал с пола аптекарский пояс. Большинство лекарств разлились, когда Минотавр вытряхнул из пояса мои вещи. Я посмотрел, что осталось. Потом выбрал одну бутылочку. Она была наполнена чёрными почкообразными семенами.
Я вернулся к яме, где меня ждал Том. Показал флакон Афродите, а потом уронил его ей на грудь. Дрожащей рукой она схватила бутылочку.
– Это дурман, – сказал я. – Он ядовит. Так же, как те составы, которыми вы двое пичкали людей. Жуй семена – и боль прекратится.
Заслуживала ли она того – или нет, но мы не оставили её одну в темноте.
Всё закончилось быстро. Потом мы с Томом вернулись к центру пещеры, где ждали сокровища тамплиеров. Здесь всё ещё лежало тело Минотавра, и посмотрев на него, я понял, как близко мы были к смерти.
Я обнял Тома.
– Ты был великолепен. Сэр Уильям, и лорд Эшкомб, и король – все будут гордиться тобой.
– А ты, – сказал он, – окончательно рехнулся.
Я рассмеялся. Потом разжал руки и уставился на сокровище.
– Что будем делать? – спросил Том.
– Э… – Я осёкся. Мне послышался какой-то звук.
Я глянул в сторону ямы, где лежала Афродита, но звук шёл не оттуда. Это были шаги. И они раздавались в туннеле, ведущем к пещере.
Глава 61
Том стиснул шпагу. Я встал вплотную к нему, вновь схватив своё немудрёное оружие – серебряный слиток.
Человек вошёл и остановился. Увидев нас, он вскинул руки.
– Я безоружен, – сказал отец Бернар.
Том посмотрел на меня и опустил шпагу. Отец Бернар тоже опустил руки.
– Могу я присесть? – спросил он. – Путь от башни сюда неблизкий.
Я кивнул, и священник, подошёл к груде сокровищ. Стряхнул флорины со стопки серебряных слитков и сел. Я услышал, как хрустнули суставы.
– Поздравляю, – сказал отец Бернар. – За триста пятьдесят лет вы первые, кто добился успеха.
Он оглядел пещеру. В его взгляде сквозило любопытство, но в нём не было ни алчности, ни даже удивления при виде сокровищ и тела Минотавра.
Девушка резко обернулась ко мне.
– Ты никак не мог… – Её глаза расширились. – Перья!
Я позволил себе улыбнуться.
– Да. Гусиные перья, наполненные ядом под названием кураре. Знаешь, как он действует? Он парализует. Сперва становится жарко и кружится голова. Потом немеет шея. Потом отказывают руки и ноги. И наконец ты падаешь.
Афродита глянула на Минотавра. Её лицо исказилось от страха.
– Лучше беги отсюда, – сказал я. – Беги, пока яд не убил его. И пока Том не пришёл, чтобы убить тебя.
Девушка вытянула руку с ножом. Посмотрела на меня. На сокровища.
– Нет, – сказала она. – Нет! Убей его! Убей сейчас же!
Не знаю, много ли понял Минотавр из нашего разговора, но он услышал панику в голосе своей Афродиты, и это, казалось, подстегнуло его. Он видел, что Том фехтует плохо; он должен был бы зарубить его за считаные секунды. Но я заметил, как дрожат руки Минотавра, и понимал, что он чувствует. Тело перестаёт слушаться, руки и ноги начинают отказывать… Отравитель сам получил порцию яда.
Отчаяние гнало мужчину вперёд. Он хотел закончить бой, пока не стало слишком поздно. Он наступал на Тома, размахивая шпагой как безумный и целя в голову. Том теперь едва не прижимался спиной к стене пещеры. Он вскидывал свой клинок, блокируя удары. Летели искры. Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
Минотавр вдруг резко опустил шпагу. Это была очень эффективная атака, как говорил нам сэр Уильям.
Заставьте неопытного противника прикрывать одну область, а потом резко сместитесь и нанесите удар в то место, которое не защищено. Не будь Минотавр отравлен, он бы ударил очень быстро – и Том не успел бы отреагировать. Но яд действовал. И – что не менее важно – сэр Уильям был превосходным учителем.
Клинок Минотавра был нацелен Тому в низ живота. А эту атаку Том видел на два раз больше, чем ему хотелось бы. Он опустил шпагу по дуге, ударив по оружию противника. И затем, единым плавным движением, контратаковал.
Шпага вонзилась быку в грудь. Том подался вперёд, и стальной кончик клинка вышел из спины Минотавра. Оба остановились, оторопело глядя друг на друга.
Пальцы мужчины разжались. Шпага вывалилась у него из рук и зазвенела на каменном полу. Том выдернул свой клинок. Минотавр рухнул на колени. Он с умоляющим видом потянулся к Афродите – и упал.
Жар охватил меня. Разум и всё тело словно вопили: он сделал это! Он сделал это!
Том пошатнулся. Мне показалось, что он сейчас свалится в обморок. Мой друг сам не мог поверить, что победил.
Афродита тоже сперва не поверила своим глазам. А потом запаниковала. Она отступила, держа нож перед собой, в вытянутой руке. Она направила его на Тома, затем на меня – словно не понимая, кому следует угрожать.
Том наконец опомнился и увидел, что она делает. Он шагнул вперёд, подняв шпагу. Афродита подскочила ко мне.
– Назад. Назад! – крикнула она ему.
Том заколебался. Я почти видел, как в его голове крутятся шестерёнки. Сумеет ли он добраться до меня раньше, чем она?..
Афродита не дала ему времени додумать. Она схватила платиновый кубок, погрузила его в золотую кучу и зачерпнула побольше флоринов. Прижав свой трофей к груди, как ребёнка, она снова махнула ножом.
– Не подходите!
Том встал передо мной, загораживая своим телом, и Афродита попятилась к выходу.
«Нет, – подумал я. – Нож или не нож, но мы не можем позволить ей уйти». Девушка так ничего и не рассказала о своих сообщниках. Если она сбежит, мы все окажемся в опасности.
Я взял серебряный слиток. Не ахти какое оружие, но шпага Минотавра осталась на другой стороне пещеры. Афродита вздрогнула и сделала ещё шаг назад. Она понимала, что я не выпущу её без боя.
Я двинулся к ней, она отшатнулась, и финальная битва закончилась, не успев начаться. Девушка не видела, куда наступает. Её глаза расширились в ужасе, когда нога не нашла опоры. Потеряв равновесие, она взмахнула руками, выпустила кубок и опрокинулась в яму. Короткий крик быстро сменился тишиной.
Мы подбежали к яме и заглянули в неё. Не так уж глубоко: футов пятнадцать или двадцать. Если бы стенки ямы оказались гладкими, Афродита, возможно, не слишком и пострадала бы. Но провал был естественным, как и вся пещера.
Афродита посмотрела на нас. Краска сбежала с её лица. Она прикоснулась рукой к животу, но пальцы нащупали камень: острый сталагмит пронзил тело девушки насквозь.
Я отвёл взгляд.
– Помоги, – шёпотом крикнула она. – Пожалуйста. Мне жаль. Прости, что я сделала тебе больно. Помоги мне.
Помявшийся от падения платиновый кубок лежал рядом с ней. Золотые монеты сверкали вокруг подобно звёздам.
– Пожалуйста, – повторила Афродита. – Это не я. Я не виновата. Это всё моя хозяйка, графиня де Кольмар. Я всего лишь работаю на неё. Прошу тебя, помоги.
Я посмотрел на неё сверху вниз.
– Графиня? Жена Пьера Амио? Она за всем этим стоит?
– Да. И какой-то мужчина. Я не знаю, кто он. Живёт где-то в городе. Он передаёт нам инструкции через одну девушку. Пожалуйста.
Я лихорадочно соображал. И кусочки мозаики становились на свои места. Мы знали, о каком мужчине и какой девушке идёт речь: Реми и Коллет. Но… графиня?
– Это не сам Амио?
Из груди Афродиты вырвался хрип.
– Нет. Мадам ненавидит его. Он ни о чём не догадывается. Пожалуйста… Я больше ничего не знаю. Прошу, помогите.
Том вопросительно посмотрел на меня. Я покачал головой. Тут уже ничего нельзя было поделать. Даже если мы вытащим Афродиту из ямы, она умрёт от раны. По правде говоря, вероятно, именно сталагмит сейчас и поддерживал в ней жизнь. Как только мы вытащим её, она истечёт кровью.
Я отвернулся. Том выглядел мрачным, но тоже отвёл взгляд.
– Нет! – крикнула она. – Пожалуйста! Не оставляй меня одну в темноте! Прошу вас! Сжальтесь!
У меня закипела кровь. Сжалиться? Эта девушка едва не убила Салли. И, вероятно, с радостью бы прикончила ещё несколько десятков людей. То, что она выполняла приказы графини, ничего не меняло. Она заслужила такую судьбу…
И всё-таки я остановился.
С этим камнем в животе, который препятствует кровотечению, Афродита проживёт ещё несколько часов. А может, и несколько дней.
Я ненавидел её. Ненавидел за то, что она сделала с Салли и собиралась сделать со мной. Ненависть пылала во мне ярким огнём. И всё же я задавался вопросом: что станется с этим пламенем, если я сейчас уйду? Останутся ли от него лишь холодные угли? Или оно так и будет пылать вечно?
Я взмолился: «Что мне делать, учитель?»
Он не ответил. Но я увидел его лицо.
Вздохнув, я подобрал с пола аптекарский пояс. Большинство лекарств разлились, когда Минотавр вытряхнул из пояса мои вещи. Я посмотрел, что осталось. Потом выбрал одну бутылочку. Она была наполнена чёрными почкообразными семенами.
Я вернулся к яме, где меня ждал Том. Показал флакон Афродите, а потом уронил его ей на грудь. Дрожащей рукой она схватила бутылочку.
– Это дурман, – сказал я. – Он ядовит. Так же, как те составы, которыми вы двое пичкали людей. Жуй семена – и боль прекратится.
Заслуживала ли она того – или нет, но мы не оставили её одну в темноте.
Всё закончилось быстро. Потом мы с Томом вернулись к центру пещеры, где ждали сокровища тамплиеров. Здесь всё ещё лежало тело Минотавра, и посмотрев на него, я понял, как близко мы были к смерти.
Я обнял Тома.
– Ты был великолепен. Сэр Уильям, и лорд Эшкомб, и король – все будут гордиться тобой.
– А ты, – сказал он, – окончательно рехнулся.
Я рассмеялся. Потом разжал руки и уставился на сокровище.
– Что будем делать? – спросил Том.
– Э… – Я осёкся. Мне послышался какой-то звук.
Я глянул в сторону ямы, где лежала Афродита, но звук шёл не оттуда. Это были шаги. И они раздавались в туннеле, ведущем к пещере.
Глава 61
Том стиснул шпагу. Я встал вплотную к нему, вновь схватив своё немудрёное оружие – серебряный слиток.
Человек вошёл и остановился. Увидев нас, он вскинул руки.
– Я безоружен, – сказал отец Бернар.
Том посмотрел на меня и опустил шпагу. Отец Бернар тоже опустил руки.
– Могу я присесть? – спросил он. – Путь от башни сюда неблизкий.
Я кивнул, и священник, подошёл к груде сокровищ. Стряхнул флорины со стопки серебряных слитков и сел. Я услышал, как хрустнули суставы.
– Поздравляю, – сказал отец Бернар. – За триста пятьдесят лет вы первые, кто добился успеха.
Он оглядел пещеру. В его взгляде сквозило любопытство, но в нём не было ни алчности, ни даже удивления при виде сокровищ и тела Минотавра.