Проклятие лилий

— Если таким будет ваше желание, сестра моя, можете отправляться с сыном, хоть всей семьей, но без права вернуться назад. Замок Фраулер станет вашим домом навсегда.

Мама кусала губы. Было заметно, как ей нелегко решиться: не только за себя, но и за Ника, и за девочек. Оставить их и уехать со мной? Оставить меня и быть с ними?

— Матушка, я справлюсь один, — сказал ей тихо. — Его величество великодушно позволяет мне жить дальше. Нет необходимости, чтобы и ты ехала во Фраулер. Ты должна заботиться о семье.

Одинокая слезинка все-таки скатилась из левого глаза мамы, выдавая, как же ей нелегко.

— Я могу подумать до утра? — тихо спросила она.

— Конечно, сестра, — оскалился король. Он блестяще провел свою игру. Видимо, пару пунктов из моего наказания пришлось вычеркнуть, но итог его удовлетворил.

— Тогда позволите просьбу, брат? Отпустите моего сына к Аттеусам. Клянусь, мы никуда не денемся до утра. Там все равно везде ваша стража, а утром мы вернемся во дворец.

Осмонд забарабанил пальцами по столу. Скорее всего, взвешивал все «за» и «против», но в итоге сказал:

— Хорошо, будь по-вашему. Я прикажу приготовить экипаж, хватит на сегодня представлений для толпы.

— Благодарю.

Король позвал слугу, отдал распоряжения, и нас проводили во внутренний двор, где уже ждал экипаж с наглухо закрытыми окнами. Мы сели внутрь, заскрипели колеса. С нами ехал один стражник, еще четверо сопровождали экипаж верхом. Боятся, что все-таки сбегу? Но Осмонд не дурак, понимает, что я не подставлю под удар свою семью. Ехать пришлось недолго, вскоре я расслышал лязг открывавшихся ворот, а затем дверца кареты открылась. Никогда не видел особняка Аттеусов раньше. Сейчас тоже было не до того, чтобы глазеть, но мне понравилось большое здание из светлого камня с ровными рядами клумб вокруг, а сопровождающий открыл перед нами двери дома. Матушка вошла первой, мы с Эдом следом.

— Наконец-то, — прошептала мама, останавливаясь. Она тяжело дышала, и я испугался, как бы ей не стало дурно.

— Мама, мамочка. — Я прижал ее к себе. — Ты в порядке?

— Да, мой милый. — Она крепко обняла меня. — Не о чем волноваться, это все… нервы. Да, нервы.

Решила что-то скрыть? Я тут же уловил перемену в ее голосе, но выспрошу потом. А сейчас хотелось стоять долго-долго, вдыхая цветочный аромат парфюма, и никогда не отпускать ее Руку-

— Ну, все, все. — Мама высвободилась из моих объятий и вытерла мокрые глаза. — Эдгар, благодарю, что благополучно доставили моего мальчика в Истор и согласились взять на себя такую тяжелую ношу.

— Не стоит благодарности, дейра Бранда, — ответил мой собрат по печати. — Я сделал то, что было нужно.

— Спасибо, мой мальчик.

Мама обняла Эдгара. Тот, похоже, опешил от такого проявления чувств, а на лестнице уже появилась Амелинда Аттеус. Она радостно вскрикнула, птичкой слетела по ступенькам и повисла на шее сына.

— Эд! — Амелинда покрывала торопливыми поцелуями его лицо. — Наконец-то! Мы с папой уже начали волноваться, что вы задерживаетесь.

— Все хорошо, мама, — улыбаясь, ответил Эдгар. — А Тиана и Лили уже здесь?

— Их должен был перехватить Айк. Мы здесь под домашним арестом и решили, что девочкам будет безопаснее с ним.

— И этот угорь здесь? — процедил я.

— Да, — ответила мама. — Кстати, этот угорь очень старался, чтобы спасти тебе жизнь. Но хватит болтовни, еще наговоримся. Устал, милый? Тебе надо отдохнуть.

Перехватила за руку и потащила за собой наверх. Я боялся даже спрашивать о чем-то. Внутри царил кавардак, эмоции били через край, и было непонятно, что делать. Ясно одно: надо убедить маму не ездить за мной в ссылку, а сам я как-нибудь справлюсь. Мама толкнула дверь комнаты, я вошел внутрь и замер.

— Явился? — Ник стоял напротив, скрестив руки на груди, и я сразу почувствовал себя семилетним мальчиком, а не взрослым мужчиной. А еще отметил, что мой приемный отец похудел в два раза и все еще выглядит нездоровым. И это моя вина.

— Прости, — шагнул к нему. — Я не хотел, чтобы все так вышло.

— Я тоже не хотел, — ответил он. — И говорил тебе, что так нельзя и ты ничего не добьешься один. Но разве ты слушал? Разве ты вообще кого-нибудь слушаешь, Ил?

— Ник, — попыталась вмешаться мама.

— Подожди! О чем ты думал? Уехать вот так, в никуда, развязать войну. Я говорил тебе, что сначала надо найти сторонников, заключить союзы. Надо провести огромную работу. Но нет, ты не хотел ждать! И как теперь? Как собираешься выкарабкиваться? Ты хоть понимаешь, что такое эта магическая печать? А она рано или поздно убьет: не тебя, так Эдгара.

— Я понимаю, — ответил тихо.

— А поздно! Мы с Брандой теперь под арестом, девочки вообще боги знают где, ты сам… удивлен, что Осмонд вообще выпустил тебя из поля зрения.

— Он утром огласит приказ о ссылке Илверта в замок Фраулер, — вмешалась мама.

— Да? Странно, что не казнит. И чего ты добился, Ил?

Ник был прав. Он всегда оказывался прав, а я вечно его не слушал. И на душе становилось все более тошно. Хотелось умолять о прощении, но разве мою глупость можно простить?

— Я уеду в ссылку, и все закончится, — сказал ему. — Вы с мамой вернетесь к сестрам.

— Хорошего же ты о нас мнения, если думаешь, что мы так просто тебя оставим.

Что он имел в виду?


Ник сделал разделяющие нас три шага и крепко меня обнял. В носу подозрительно защипало, и я обнял отца в ответ. Он всегда и был мне настоящим отцом, что бы я ни говорил и что бы ни делал.

— Глупый ребенок, — вздохнул Ник. — Ничего, что-нибудь придумаем. Отдохни пока, вымойся хотя бы, поешь. Вечером вернется Эрвинг, он где-то в городе. К счастью, на него приказ Осмонда пока не распространяется. Тогда и поговорим, и решим, что делать дальше.

— Спасибо, папа, — пробормотал я.

— Главное — ты жив. Остальное поправимо, Ил. Не тревожься.

— Отдыхай, — сказала мама. — Прислуга сейчас разыщет для тебя чистую одежду. А когда вы с Эдом немного придете в себя, пообедаем. И… я очень люблю тебя, сынок.

— И я вас, — ответил родителям. — Больше жизни.





ГЛАВА 41




Эрвинг приехал в Истор на три дня раньше сына. Пришлось приложить усилия, чтобы попасть в собственный дом, потому что вокруг дежурила стража, но разве есть такая сила, которая сможет его удержать от встречи с близкими? Конечно нет. Вот и Эрвинг немедленно обратился к Осмонду, и король пусть и нехотя, но дал разрешение беспрепятственно входить и выходить из дома. Это означало, что на хвост посадят лучших шпионов, но Эрвингу было все равно. Пусть следят, раз нечего делать.

Только переступив порог особняка, Эрвинг понял, насколько утомительными выдались последние недели. Поиски Тианы, поражение Илверта, согласие Эдгара на печать. Все запуталось, и он искренне надеялся здесь, в Исторе, хоть что-то распутать. А пока оставалось ждать.

- Эри!

Конечно, первой его встречала любимая супруга. Амелинда слетела по ступенькам и повисла у него на шее, поцеловала так, что сердце забилось чаще, и прижалась к груди.

— Наконец-то, — прошептала она. — Я чуть с ума не сошла, пока тебя дождалась.

— Я дома, — улыбнулся Эрвинг. — И Тиана с Эдгаром тоже скоро вернутся, они выехали чуть позднее.

— Слава богам.

Да, действительно слава. Ни Эдгар, ни Тиа, ни сам Эрвинг не получили сколько-нибудь серьезных ранений и возвращались домой. Конечно, была магическая печать, связавшая Эдгара с Илвертом, но Эрвингу ли не знать, что ее можно снять? И он надеялся, это произойдет совсем скоро. Надо только попросить Ника написать отцу. Сам лер Мейр в силу возраста, конечно, ритуал не проведет, но Тиана и Эдгар — маги. Возможно, их сил хватит, чтобы разрушить связь. О том, что будет, если не получится это сделать, Эрвинг думать не хотел. Как и о том, кто окажется сильнее — Эдгар или Илверт.

Сама Бранда тоже уже спускалась по лестнице.

— Здравствуй, — протянула она ему руку. — Давно не виделись.

— Здравствуй.

Эрвинг был действительно рад ее видеть. Увы, к Нику и его семье удавалось вырваться нечасто, но Вейсы всегда радушно принимали и его, и Амелинду, и Эрвинг чувствовал себя в их доме своим.

— Как Ник? — спросил он.

— Лучше всех, — раздался голос названого брата, и сам он спустился за супругой. — С возвращением, брат.

— Спасибо, брат. — Эрвинг пожал протянутую руку. — Как ты? Общение с Осмондом не прошло даром?

— Король так давно мечтал со мной пообщаться, что это едва не стоило мне жизни, — усмехнулся Ник. — Ты сам как?

— А что мне сделается? Как видишь, вернулся в первых рядах.

Затем последовал долгий вечер у камина. Эрвинг рассказывал обо всем, что произошло в Литонии, а его домочадцы слушали. Бранда сжимала кулачки. Эрвинг пытался как-то сгладить подробности, но история все равно выходила скверная. Что поделаешь? Илверт натворил дел, хоть и был в своем праве. Теперь ему приходится отвечать.

— И что будем делать? — тихо спросила Бранда, когда он окончил рассказ.

— Дождемся возвращения детей, — сказал Ник. — Сейчас что-то планировать бессмысленно.

— Согласен, — кивнул Эрвинг. — Никто не знает, что задумал Осмонд. Пусть сначала приедут Эд, Илверт и Тиа.

На этом все разошлись, только Бранда перехватила Эрвинга за руку в коридоре и поманила за собой.

— Удели мне пару минут, — попросила она.

— Да, конечно. — Эрвинг смотрел на свою подругу и думал, как же это страшно — знать, что судьба твоего ребенка висит на волоске. Но Бранда держалась. Тем более, судя по округлившейся фигуре, ей надо было держаться вдвойне.

Они прошли в кабинет Эрвинга, Бранда села в кресло и уставилась на него, будто собираясь с мыслями.

— Послушай, Эри, — начала она тихо, — я знаю, что не вправе тебя о чем-то просить. Ты и твоя семья и так сделали для нас больше, чем кто бы то ни было. Не знаю, что бы со мной стало, если бы не Эмми. И Эдгар… Не представляю, как он на такое решился.

— Не стоит благодарности, Брани, — ответил Эрвинг. — Вы с Ником и ваши дети — моя семья.