Проклятие лилий

— Спасибо, — грустно улыбнулась она, но тут же вновь стала серьезной. — Я хотела сказать, что… Эрвинг, попытайся понять меня правильно. Осмонд засиделся на троне, а Илверт — его единственный наследник по мужской линии.

— Предлагаешь свергнуть короля? — нахмурился Эрвинг.

— Я пока еще не знаю, просто ищу пути, как нам всем спастись. Ты же понимаешь — король не отступит. Он уже посадил нас под замок, а что будет дальше? Тебя он побаивается трогать, потому что за тобой пойдут люди. Они послушают тебя, и я хотела бы знать, могу ли рассчитывать на твою поддержку в случае мятежа.

Эрвинг молчал. Самое скверное, что Бранда была права. Осмонд давно не руководствовался благом страны. Все, чего он хотел, — больше власти. И ему безразлично, кто заплатит за это жизнью.

— Прости, мне не стоило начинать этот разговор. — Бранда поднялась на ноги, но Эрвинг ее перехватил:

— Подожди. Я… готов тебя поддержать, Бранда. И в армии много тех, кто недоволен Осмондом. Есть те, кто понимает, что войны с Илвертом можно было избежать. Думаю, мы найдем людей, но давай не будем спешить. Пусть Ил вернется в Истор.

Больше они об этом не заговаривали. К счастью, Илверт, Эдгар и Тиана благополучно добрались до родного дома. Сам Эрвинг тоже спешил. Весь день он осторожно пытался вызнать настроения среди старых соратников, и то, что он слышал, говорило не в пользу Осмонда. Домой он вернулся только около восьми и прямо у ворот столкнулся с неожиданной компанией. Нет, Эмми говорила ему о приезде Айка, но Эрвинг не ожидал, что Эйши нагрянут к ним всей семьей. Айка сопровождали Анита и Лили. И Тиана, которую сам Эрвинг пытался оградить от происходящего, да вот не вышло.

— Здравствуйте, лер Аттеус, — поклонился Айк. — Простите, что нарушаем покой вашего дома, но мои жена и дочь очень рвались к вам в гости, а его величество был так добр, что дал разрешение на визит.

— Не скажу, что рад видеть вас, дэй Эйш, — ответил Эрвинг на родном языке, а Айка слегка перекосило. — Но для вас всегда открыты двери моего дома. Прошу.

Стража проверила бумаги Айка и пропустила гостей в дом. Эрвинг шел за ними. Тиана держалась рядом с отцом.

— Я же просил тебя пока оставаться в безопасном месте, — шепотом отчитывал ее Эрвинг.

— Пока все вы здесь? Нет, папа, я так не могу.

Вот упрямая девчонка! Но Эрвинг уже убедился, что Тиану не остановить. Остается смириться. Все вместе, так все вместе.

— Тиана!

Амелинда слетела по лестнице и сжала дочь в объятиях.

— Как ты могла? — спрашивала она, не обращая внимания на посторонних. — Как ты могла уехать и ничего нам не сказать, я тебя спрашиваю? Мы с отцом чуть с ума не сошли!

— Прости, мамочка. — Тиана едва не плакала. — Я просто была так зла!

— А уж как я зла! — И Эмми все-таки разрыдалась. Так и ревели вдвоем.

Потом, конечно, последовали объятия с Анитой, знакомство с Лили, но Эрвинг не сомневался — Амелинда еще выскажет дочери все, что думает о таком безрассудном поведении. Но главное, все уже дома. Теперь станет хоть немного легче, несмотря на то, что впереди не самые легкие дни.

Бранда и Ник нашлись в гостиной.

— Я схожу за детьми, — сказала Эмми и скрылась, а Эрвинг на правах хозяина дома предложил всем присесть и приказал подать закуски и напитки. Не прошло и десяти минут, как Эдгар и Илверт появились на пороге. Эрвинг придирчиво осмотрел сына и отметил, что печать никак не сказалась на нем, а Илверт и в Литонии-то больше походил на призрака. Старые синяки сошли, но, кажется, добавился новый.

— Рассаживайтесь уже, — вздохнул Эрвинг, прервав новый круг приветствий и объятий. — У нас мало времени.

А время действительно поджимало. Утром Эдгара и Илверта отправят в ссылку, и никто не даст гарантий, что не попытаются убить где-нибудь по пути. Если что-то решать, надо сделать это именно сейчас. Конечно, Эрвинг был против присутствия Эйша, но этот тип мог увидеть развитие событий, а в их ситуации стоило задействовать все возможные ресурсы. Эдгар сел рядом с Лили Эйш, Илверт — между Ником и Брандой. Наконец-то все в сборе! Анита взяла за руку дочь — видимо, девочка не очень хорошо говорила на изельгардском языке.

— Ни для кого не секрет, зачем мы здесь собрались, — тихо сказал Эрвинг. — Война Изельгарда и Литонии завершена в пользу Изельгарда. Но это не значит, что все позади. Мы с Брандой и Ником в последние дни много думали о том, что происходит в Изельгарде, и пришли к выводу, с которым вы можете согласиться или нет. Осмонд зарвался. Он отправляет людей на смерть, ничуть об этом не задумываясь. Не скажу, что эта проблема возникла сейчас. Она была всегда, и мы с женой уехали из столицы, лишь бы держаться подальше от правителя Изельгарда. Но сейчас опасность угрожает нашему сыну, и не только ему.

Эрвинг посмотрел на Илверта. Казалось, мысли юного короля блуждают слишком далеко и он не слушает, но вряд ли это так. Все-таки решалась его судьба.

— И что ты предлагаешь, Аттеус? — громко спросил Айк, разрушая напряженную атмосферу. — Неужели созрел для открытого бунта? Много же времени тебе понадобилось.

— Еще я тебя не спрашивал, — огрызнулся Эрвинг. Один вид Эйша, как и двадцать лет назад, вызывал неприязнь, но сейчас они на одной стороне, несмотря на то, что в Литонии Эйш выступал за Осмонда.

— А предлагаю здесь я, — вмешалась Бранда. — Мы все понимаем, что Осмонд избавится от нас. Сейчас он просто создает видимость мира, но разве не у нас под окнами стоит стража? Нас отловят по одному и убьют. Вас, лер Эйш, это, конечно, не касается.

— Ошибаетесь, — ответил Айк. — Меня это касается напрямую.

— Проклятие?

— Оно самое. Здесь и сейчас все решится. Я хочу при этом присутствовать.

Нита взяла его за руку, и Айк добавил:

— Моя супруга говорит, что и наша дочь тоже в этом замешана, поэтому решать нам вместе. И она готова на все, чтобы защитить каждого, кто сейчас присутствует в этой комнате.

— Видите что-то конкретное, лер Эйш? — спросила Бранда.

— Увы, нет. Калейдоскоп неясных видений. Они все время меняются, и я не знаю, что они значат.

— Я видела, — тихо на литонском сказала Лили. — Осмонд хочет убить Эдгара и Илверта. Я видела человека с ядом в руках. Но это было не здесь, где-то далеко.

И она крепче сжала руку Эда.


— О чем я и говорю, — кивнул Эрвинг, и сердце сжало дурное предчувствие. — Нам надо решить, что делать, иначе для нас все кончено. И Бранда считает, что единственный способ — дать Изельгарду нового короля.

— Отказываюсь, — поднял голову Илверт. Это было первое слово, которое Эрвинг услышал от него за вечер.

— Почему? — спросил он. — Разве не этого вы добивались?

— Не этого, — тихо ответил король Литонии. — Я хотел восстановить свою страну, а не властвовать над Изельгардом. Да и для людей я теперь всего лишь посмешище.

— Не говори глупостей! — перебила сына Бранда.

— Илверт, — Айк так пристально посмотрел на юношу, что даже Эрвингу стало не по себе, — ты помнишь, о чем я спрашивал тебя, когда мы впервые встретились в Литонии перед осадой Самарина?

— Да, — так же без эмоций ответил тот.

— Я спросил, готов ли ты ради Литонии взять Истор. И ты ответил, что готов. Куда делась твоя решимость?

— Никуда не делась, лер Эйш. Я готов был вести войска на Истор, но устроить мятеж? Свергнуть Осмонда? Это подло.

— Это правильно, — вмешалась Бранда. — Я не позволю Осмонду тебя убить.

— Сейчас речь идет не только о моей жизни, мама. Изельгард — это миллионы жизней. Что будет дальше? Переворот? Война? Мне стыдно смотреть тебе в глаза, а ты предлагаешь смотреть в глаза миллионам и отвечать за их судьбы?

— Именно это мы и предлагаем, — сказал Эрвинг. — Я говорил с военачальниками, прославившимися в последней войне. Они тоже недовольны Осмондом. А за командирами пойдет армия. Власть Осмонда держится на армии. И это наш шанс расшатать трон, на котором он сидит. Но назад дороги не будет и, если это тебе не нужно, Илверт, нечего и начинать. Ты — единственный наследник престола Изельгарда.

— А Литония? Что делать с ней?

— Объединить Литонию и Изельгард, только не насильственно, как сделал Осмонд. И потом, у тебя самого рано или поздно появятся дети. И у Бранды будет сын, который сможет занять трон Изельгарда, а ты будешь править Литонией.

Илверт так посмотрел на мать, будто потерял дар речи, и, кажется, только сейчас заметил ее интересное положение, которое становилось все труднее скрывать.

— Это правда? Мама!

— Правда, — улыбнулась Бранда. — Но сейчас речь не об этом, милый. Я знаю, ты устал. Но если мы упустим момент, на этом все и закончится. А я хочу, чтобы у всех моих детей было будущее.

— Хорошо, — кивнул Илверт. — Что требуется от меня?

— Держаться, ответил Эрвинг. — И повести за собой людей.

— Я согласен.

Эрвинг видел, как хмурится Эдгар. Видимо, сын был против такой идеи, но молчал. Заметил и то, как Бранда легонько сжала ладонь сына. Что ж, возражений ни у кого нет.

— Тогда давайте составлять план, — сказал Эри, вот только ответить ему никто не успел. Посреди ночной тишины раздался траурный перезвон колоколов.

— Что это значит? — одними губами спросила Бранда.

— Это может означать лишь одно. — Эрвинг поднялся и подошел к окну. По улице метались люди, загорались огни. Кажется, их план то ли с треском провалился, то ли воплотился в жизнь без их участия. — Осмонд мертв.





ГЛАВА 42




Илверт



Я смирился с судьбой и ссылкой. Это был единственный вариант защитить семью и прожить хоть немного дольше, пусть и прекрасно понимал, что спокойной жизни не предвидится. Если боги будут милостивы ко мне, выберусь. Вот только предложение Эрвинга стало для меня громом среди ясного неба. Конечно, не обошлось без мамы. Я и не думал, что она так легко сдастся, но и убивать Осмонда не собирался. Однако Эрвинг и предатель Айк говорили правильные слова. Ничто не помешает Осмонду убить моих родителей, как только он избавится от меня. Как вообще можно его остановить? Никак… Похоже, передо мной оставался единственный выход: занять трон Изельгарда. И я решился. Хотя решился я еще тогда, когда выступил войной против Осмонда. Понимал ведь, чем все закончится. Но эти дни пути и постоянно давящая печать ослабили меня. Раньше мне казалось, что мой дар — это проклятие. И вот по велению Эдгара Аттеуса я больше не видел призраков. Но разве стало легче? Нет. Только в сотни раз хуже, будто меня лишили части себя самого.

Я уже готовился обсудить, как мы будем освобождать престол Изельгарда, когда раздались мерные траурные удары колокола. А это могло означать одно — Осмонд мертв. И я не имею никакого отношения к его смерти.

— Что это значит? — первой опомнилась мама, а Эрвинг произнес слова, которые сейчас были в голове у каждого. Король умер. И что нам теперь делать? Надо действовать сейчас, так как «потом» уже не будет.

— Надо идти во дворец, — поднялся я. — Дэй Аттеус, какое количество войск мы можем получить?

— Думаю, около пяти тысяч человек, — ответил Эрвинг. — Но, конечно, сложно ответить за всех. Тем не менее Осмонда больше нет. Это меняет дело.

— Прошу, займитесь войсками. Мама…

— Мне тоже есть с кем поговорить, — улыбнулась она. — Не беспокойся, милый. Правда, Ник?