Проклятие короля-оборотня

– Ой. Что ж, мне нравятся ухоженные живые изгороди. Покажете их?

Он бросает взгляд на меня, и я почти вижу, как в его глазах пульсируют слова «На помощь». Однако я уяснила, что в присутствии Имоджен лучше не высовываться. Он сам по себе.

Эллиот не разрывает нашего зрительного контакта слишком долго, но через мгновение с него словно спадает пелена. По щелчку пальцев выражение его лица меняется с сурового на лучезарное, и он тепло улыбается Имоджен:

– Да, сейчас покажу.

Бок о бок они отворачиваются от нас и направляются к садам на заднем дворе.

– Полагаю, вы теперь застряли со мной, – подает голос Эмбер.

Я с удивлением поворачиваюсь к ней лицом, почти забыв о ее присутствии. Что-то в ее сдержанных манерах успокаивает мои нервы, утешает ноющее сердце.

– Идем, нам не стоит отставать.

– Конечно нет, как же иначе. Ведь это было бы в высшей степени неприлично. – Тон ее голоса милый, но в то же время слегка насмешливый, и не думаю, что сумела бы так изящно сочетать такие интонации.

Я смотрю на нее по-новому. Мы знакомы с ней совсем недолго, но она уже нравится мне куда больше ее сводных сестер. И чем больше я нахожусь в ее обществе, тем больше подмечаю затаенный дух бунтарства.

Взяв друг друга под руки, мы следуем за парой, не выпуская их из поля зрения, но не издаем ни звука, ведь наверняка Имоджен предпочитает, чтобы мы не привлекали внимания.

– Она потащила меня с собой только по одной причине, – нарушает тишину Эмбер. – Точнее, по двум. Первая: чтобы я составила вам компанию, если ее грандиозный план удался и она получит приглашение побеседовать с мистером Рочестером. А вторая: чтобы я, если и привлеку внимание вашего работодателя, не представляла угрозы.

Я хмурюсь и оцениваю рядом идущую девушку. На ней тяжелое пальто пастельно-розового цвета, потертое по краям. И белая шляпка с рисунком в виде ромашек.

– Сколько тебе лет, Эмбер?

– Семнадцать.

Итак, она на год младше Имоджен и на год старше Клары.

– Почему твоя семья так плохо с тобой обращается?

– Что ж… – Она колеблется, словно подбирает слова. Затем до нас из-за спины доносится шум, и Эмбер подается вперед, чуть не падая. Я застываю на месте, разлученная с ней. Она поворачивается, и я повторяю за ней. Но как только это делаю, о переднюю часть моего плаща ударяется что-то тяжелое. С шерсти соскальзывают куски снега и падают на землю к моим ногам.

Я поднимаю глаза и вижу Мику, запрокинувшего голову от смеха. Вскоре из-за кареты, а затем из-за дерева и живой изгороди выглядывают другие дети.

– Атака! – кричит Мика.

Вся четверка несется вперед с безумными ухмылками и бросает шарики из белого льда. Я с криком мчусь назад, от нахлынувшей паники становится жарко. Эмбер, однако, быстро приседает и собирает снег руками в перчатках.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я ее, едва успевая увернуться от ледяного снаряда, запущенного одним из мальчишек.

Эмбер швыряет самодельный снежный шар, и тот попадает в грудь Мики. Я жду, что он сейчас разгневается, но он… хохочет. Девочка попадает шаром Эмбер по плечу, и сводная сестра Имоджен визжит.

– Вы никогда не играли в снежки?

– Нет. – Я уворачиваюсь от очередного шарика. – Что, ради всего святого, это такое?

Эмбер швыряет еще один комок. Потом еще один.

– Это весело, мисс Бельфлёр. Когда я была маленькой, мы с родителями всегда в них играли, приезжая в Зимнее королевство. Попробуйте!

Я смотрю, как она мастерски формирует из пушистого снега твердый шар, а потом на детей, чьи лица светятся от безудержной радости. С гримасой присаживаюсь на корточки и пытаюсь копировать движения Эмбер, про себя радуясь, что сегодня надела перчатки. Я с удивлением обнаруживаю, что это проще, чем кажется, и снег слипается от легчайшего давления. Мы с Эмбер поднимаемся на ноги одновременно. В ее руках несколько шаров, и она хохочет при каждом ударе, как нанесенном, так и наносимом. Я бросаю свой первый шарик, и тот приземляется у ног одного из мальчишек. Тот дразнит меня с высунутым языком и чуть не попадает мне снарядом в лицо.

Я снова приседаю и с раскрытым от старания ртом леплю больше боеприпасов. Эмбер наклоняется, чтобы сделать то же самое, но получает снежком по голове. Она смеется, падая на бок, но потом быстро возвращается к лепке. Мы стоим, набрав в руки по несколько снежков, и в глаза бросается нечто необычное. Я смотрю на Эмбер и замечаю, что ее лицо обрамляют пряди длинных, лоснящихся бирюзовых волос. По всей вероятности, кто-то сбил с ее головы шляпку. Мы встречаемся взглядами, и я впервые обращаю внимание на цвет ее глаз. Когда на них не падает тень от головного убора, они поражают восхитительным оттенком морской волны.

Из-за поглотившего меня изумления я не могу увернуться от следующего удара, и снежок попадает мне в шею, отчего ледяная влага стекает по моей груди. Взвизгнув, я отвечаю на атаку, и вскоре мы все оказываемся покрыты снегом и льдом, и, пока мы продолжаем сражение, воздух над лужайкой перед поместьем звенит от нашего смеха.

– Эмбер! – доносится из-за наших спин возмущенный голос, и мы с моей ярковолосой подругой вздрагиваем. Поворачиваемся и видим Имоджен: она по-прежнему держит Эллиота под руку и сверлит сводную сестру разъяренным взглядом, словно готова рвать и метать.

Эмбер останавливается и несколько мгновений выдерживает взгляд Имоджен, в ее бирюзовых глазах вспыхивает вызов. Затем, вздохнув, она достает из снега свою шляпку и надевает ее на голову, заправляя каждую прядь волос под головной убор. Настроение явно испорчено, дети расходятся, никто не осмеливается продолжать нашу битву.

Имоджен берет себя в руки, и на ее губах появляется отточенная улыбка.

– О, Джемма, хочу сообщить тебе замечательную новость.

– Какую? – спрашиваю я, пока парочка приближается к нам.

Она отпускает руку Эллиота, чтобы взволнованно прижать свою к груди.

– Мистер Рочестер согласился провести бал. Здесь, в поместье!


Я не скрываю удивления.

– Правда?

– Похоже на то, – цедит Эллиот сквозь зубы, и его губы растягиваются в улыбке, не добирающейся до глаз.

– Он такой любезный, – восхищается Имоджен. – Из-за того, что бальный зал отеля «Верити» все еще достраивается, светский сезон Вернона по-настоящему и не начинался. Но такой вариант… он… просто безупречен. Само собой, необязательно приглашать весь город, потому что, полагаю, бал будет проходить в обеденном зале. Он, конечно, довольно просторный, но там поместится не так много людей. Кроме того, неужели мы правда хотим, чтобы присутствовали все?

– Конечно нет, – выдавливаю я сухо.

– Жду не дождусь. Сегодня днем составлю список приглашенных и отправлю его вечером. И остается только дождаться пятницы.

– Пятницы, – вторю я.

Через пять дней. Пять дней на организацию бала. Я зыркаю на Эллиота, однако на его лице выражение смирения. И тут я вспоминаю о быстро опадающих лепестках. Возможно, именно на балу нам удастся вынудить Имоджен привязаться к королю. Нет ничего романтичнее танцев. Именно поэтому я и поклялась себе больше никогда не ходить на балы. К счастью, на предстоящем мероприятии я буду работать, а не развлекаться.

– Если нанимать настоящих музыкантов слишком рано, – продолжает Имоджен, – можем просто попросить Эмбер сыграть на фортепиано. У нее сносно получается.

Я хмурюсь.

– Разве Эмбер не захочет потанцевать?

Имоджен задирает нос.

– Конечно не захочет.

Я смотрю на Эмбер и приподнимаю бровь. Она, в свою очередь, выдавливает ухмылку и быстро закатывает глаза, пока Имоджен отвлекается, чтобы потаращиться на Эллиота.

– Если вы не против, я с радостью сыграю, – говорит Эмбер.

– Видишь, все решено, – заявляет Имоджен. – Мне предстоит многое спланировать. Нужно выбрать новое платье и туфли. И составить список гостей. Нам пора откланяться, чтобы я могла приступить.

– Так мило, что ты решила сегодня меня навестить, – говорю я.

Имоджен хмурит брови, словно не понимает, о чем речь. А потом, будто вспомнив о фальшивом предлоге, под которым она решила наведаться, она улыбается.

– Да, так чудесно было увидеться. И с вами тоже, мистер Рочестер. – Она поворачивается к нему и приседает в реверансе, затем выпрямляет спину. Пока она выжидающе покачивается из стороны в сторону, подолы ее юбки и пальто развеваются на легком ветру.

Эллиот косится на меня в поисках помощи, и я постукиваю по тыльной стороне ладони, после чего поджимаю губы. Он задерживает взгляд на моих губах чуть дольше необходимого. И, покачав головой, вновь переключает свое внимание на Имоджен. Осторожно взяв ее руку в свою, он медленно поднимает ее и наклоняется, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на тыльной стороне ладони Имоджен.

Видя, как он губами касается ее кожи, я чувствую, что начинаю злиться. И на выдохе стараюсь избавиться от непрошеной эмоции.

– До встречи в пятницу, – говорит он и отпускает ее руку.

– Я буду мечтать о встрече каждую минуту наяву, – мечтательно щебечет Имоджен. Кажется, ей требуется некоторое усилие, чтобы отвести от него глаза, но в конце концов она с собой справляется, подходит ко мне и кивает: – Джемма, жди список сегодня вечером.

Я киваю в ответ, и Имоджен берет Эмбер за руку. Лакей помогает им забраться в карету и закрывает за ними дверь.

Я тяжело выдыхаю и слежу за тем, как карета отъезжает.

– Все прошло хорошо.

Эллиот приближается ко мне.

– Просто ужасно.

Я поворачиваюсь к нему лицом:

– Почему? Бал – это именно то, что нужно. К концу вечера она будет так поражена, что не захочет тебя отпускать.

Его челюсть двигается из стороны в сторону. Положив одну руку на бедро, он другой проводит по подбородку. И наконец признается:

– Я не умею танцевать.

Он застает меня врасплох. Подобное даже не приходило мне в голову, вероятно, у волка-фейри не было необходимости учить человеческие танцы.

– Это проблема, – подтверждаю я. Снова гляжу на отъезжающую карету, и у меня появляется идея. – Думаю, есть одно решение.





Глава XXVII