Проклятие королей

– Тебя было с-сложно найти, – наконец прошипел он, выпростав из-под драного плаща устрашающего вида когтистую кисть. – Но молодой хоз-зяин за тебя прос-сил.

«Роберт?» – успел подумать я, прежде чем моргул согнулся и выплюнул из пасти несколько сверкающих искорок. Не душа. Сплошные осколки. Но при виде их у меня гулко ударило сердце, а губы сами собой растянулись в улыбке.

– Отдаю тебе долг, Р-рэйш, – прошипел моргул, протягивая руку с тем, чего мне так не хватало.

Я благодарно кивнул и, сжав в ладони недостающие фрагменты собственной души, взглядом указал нежити в сторону крыш. Тот понял – отступил и исчез, успев издать напоследок подозрительно громкий смешок. А Тьма, едва добравшись до последних осколков памяти, торжествующе взвыла и на мгновение полыхнула так, что если бы моргул не поторопился, то мог бы лишиться не только плаща, но и зубов.

Впрочем, подруга успокоилась так же быстро, как и взбеленилась. Поводов злиться у нее по большому счету не было. Там, возле Врат, я принял решение самостоятельно. А теперь все, чего я хотел, это вернуться домой.

– Рэ-э-эйш! – едва слышно проскулил из-за перегородки Лотий, когда я открыл тропу и собрался уйти. – Прошу тебя: помоги!

Вспомнив о нем, я ненадолго задержался и, перехватив умоляющий взгляд лжежнеца, замедленно кивнул:

– Я дам тебе подсказку…

Лотий настороженно замер. А я тем временем создал на ладони небольшой сгусток темного пламени. Подбросил его в воздух. Пару мгновений полюбовался его переливами. После чего улыбнулся. Прикрыл глаза, вспомнив все, о чем так некстати забыл. Снова взглянул на свою руку. Едва не рассмеялся, обнаружив, что держу на ладони не сгусток первородной Тьмы, а загадочно переливающийся комок из такого же чистого света. И, одним щелчком отправив его за перегородку, бросил:

– Тьма над Тьмой дает свет, враг мой. Но только нам решать, как этим знанием воспользоваться.

Лотий вздрогнул, когда искрящийся и переливающийся комок беспрепятственно проник за перегородку и завис у него над головой. Растерянно выдохнул. Затем перевел на меня совершенно дикий взгляд. Хотел было что-то сказать, но в этот момент стена, которая нас разделяла, начала стремительно истаивать. А вместе с ней с верхнего слоя так же быстро исчезли и Лотий, и его тюрьма, и весь тот пласт, с которого я так удачно вернулся.

– Теперь мне можно пойти домой? – усмехнулся я, когда на снег легла глубокая, невесть откуда взявшаяся и на удивление длинная тень, в которой мне привиделся знакомый девичий силуэт.

– Ты уже дома, Артур, – шепнула Тьма, ласково взъерошив мои волосы. После чего с земли поднялся тугой вихрь, меня обняли со всех сторон, укутали теплым покрывалом и куда-то понесли. Легко, словно пушинку. И так бережно, будто от малейшего движения я мог рассыпаться.

Почувствовав, что угрозы даже в этом для меня нет, я просто закрыл глаза и расслабился. После чего раскинул руки и спокойно растворился во Тьме, решив всецело довериться той, что однажды не побоялась довериться мне.





Глава 22





В себя я пришел мгновенно и, едва открыв глаза, рывком сел, торопливо оглядываясь по сторонам. Но на этот раз все было как надо – я снова находился в своем теле, мог им управлять и ощущал себя как нельзя более правильно. Живым, я бы сказал… да. После стольких лет глубокой заморозки я снова чувствовал себя живым. Это было непривычно. Местами даже непонятно. Но когда-нибудь я привыкну, следовательно, беспокоиться и переживать было не из-за чего.

Обнаружив, что большая часть тела все еще опутана Тьмой, я одним движением ее развеял. Озадаченно крякнул, обнаружив, что какая-то добрая душа успела меня раздеть. Голова взлохмачена, на подбородке колючая щетина… непорядок. Но не успел я подумать, что пора бы от нее избавиться, как темнота сгустилась с новой силой, и к тому моменту, как я встал, проблема решилась сама собой. На этот раз мне даже просить ни о чем не пришлось – Тьма сделала все сама. Она изменила мой внешний вид именно так, как мне нравилось. И ровно на столько, на сколько я пожелал.

Оглядев строгий камзол традиционно черного цвета, я нашел его вполне приемлемым и, услышав в коридоре шум, быстро поднял голову.

Так. Кажется, о моем пробуждении узнали?

– С возвращением, хозяин, – с достоинством поклонился зашедший в комнату Нортидж. – Вас долго не было, но мы не теряли надежды, и я искренне рад, что они оказались оправданны.

Я с подозрением оглядел своего дворецкого. Что-то с ним было не так… ах, вот оно что! Я смотрел на него и видел перед собой не призрака, а самого обычного человека! Эй, мы вообще в каком мире? И что произошло, раз мой служитель, с позволения сказать, воскрес?

Перехватив мой озадаченный взгляд, Нортидж понимающе улыбнулся. После чего что-то сделал, отчего его облик слегка смазался. Ненадолго преобразовался в привычный полупрозрачный силуэт, после чего он снова вернулся в прежний облик и с гордостью выпрямился.

– И что это значит? – скептически хмыкнул я. – Я не понял: ты уже живой или еще нет?

– Дело не во мне, хозяин, – позволил себе усмешку дворецкий. – С некоторых пор в этом доме не существует никаких ограничений, поэтому мы – я имею в виду всех нас – теперь можем выглядеть как захотим. И на темной стороне, и в реальном мире. Но это не наша заслуга, мастер Рэйш.

– Хм. А чья?

– Я так полагаю, ваша, – снова поклонился Нортидж и демонстративно пристукнул каблуком по полу, а тот с готовностью отозвался на удар приглушенным гулом. – Когда вас сюда доставили, ваша Тьма, та, что вас защищала тогда и защищает, насколько я вижу, до сих пор, изменила все. Вас она погрузила в глубокий стазис, вынудив остаться строго на границе между светом и тьмой, где ваше тело не могло умереть окончательно. А вместе с вами на эту же самую границу утянуло все, что вас окружает. Дом, нас. Даже…

В этот момент в коридоре послышался радостный визг, и в комнату, грохоча когтями по паркету, с лаем ворвались две здоровенные псины, при виде которых мои губы сами собой сложились в улыбку. С ходу налетев, зверюги едва меня не опрокинули. Закружились, оглашая весь дом громогласным воем. Активно работая пушистыми хвостами, эти монстры уронили стоящее рядом кресло и едва не опрокинули комод. Гром, от избытка чувств запрыгнув на сиденье, едва не порвал его к Фоловой бабушке. А я, когда зарылся пальцами в густую шерсть, уже даже не хотел разбираться, в каком именно мире мы сейчас находимся.

Мои собаки были настоящими, тяжелыми и такими же живыми, каким я ощущал себя сам. Мои звери. Преданные до последнего вздоха служители, которых я тоже был рад сегодня увидеть.

Впрочем, помимо них мне страшно хотелось увидеть и остальных. Всех, кто был мне дорог. Всех, кого я считал друзьями и почти что семьей. Наверное, это они меня сюда притащили? Конечно, они, больше ведь было некому вытаскивать меня из Тьмы.

– Привет, Арт, – вдруг раздалось тихое от двери, и я, оторвавшись от псов, стремительно поднял голову.

– Мэл?!

– Я, брат, – невесело усмехнулся бывший Палач, при виде которого я на мгновение оторопел. – Что, хорош?

Я промолчал, с недоверием разглядывая самодельное кресло на колесиках, которое с некоторым трудом прикатила неловко отводящая глаза Шейла. Чуть дальше, из-за двери, с беспокойством выглядывала ее сестричка Вея. И тоже, как сестра, при виде меня торопливо уронила взгляд и отпрянула, словно считала именно себя виноватой в том, в каком виде предстал перед нами Мэл.


Признаться, до этого мига я и не думал, что, помимо меня, кто-то мог пострадать. Поводки не работали. Что произошло с Йеном и остальными, я не знал. Смутно надеялся, что они в порядке, ведь я все сделал для того, чтобы они уцелели. И вот сейчас, увидев, во что превратился мой брат по духу, вдруг почувствовал, что сомневаюсь.

От Мэла, как выяснилось, после взрыва осталась в буквальном смысле слова половина. К счастью, человеческая, не паучья. Он сохранил голову, у него совсем не пострадало лицо, а вот второй пары рук, той, что с секирами, брат непостижимым образом лишился. Более того, нормального туловища ниже того места, где торс когда-то соединялся с паучьим брюхом, у него больше не было. Ни таза, ни ног… вместо могучего и свирепого Палача передо мной находился с трудом удерживающийся на кресле обрубок, при виде которого я едва слышно выдохнул:

– Мэл… но кто?!

Восстановить поводок было делом техники. Я, собственно, даже не задумывался над тем, как это сделать. Всего пара мгновений, и связь между нами, которая оборвалась во время взрыва, снова стала прежней.

– Это не тварь, – горько усмехнулся брат, когда до него добралась моя смятенная мысль. – Это, можно сказать, прощальный подарочек от Рейса. Помнишь, как он в первый раз пытался от меня избавиться? Так вот, когда ты упал, больше ему ничто не мешало. Прежде чем свалить восвояси, этот козел заявил, что потусторонних тварей рядом с собой не потерпит, и в два счета меня располовинил. Даже странно, что не убил, да?

Я нахмурился, чувствуя, что еще немного, и мне захочется поговорить с воинственным богом по душам. Но одновременно с этим в памяти ворохнулись и другие воспоминания. Те, которые не соизволил забрать с собой Фол. То, что недавно происходило на нижнем слое. Его тесную связь с другими богами. Их общий разум, который в итоге помог принять верное решение. И удивительную общность взглядов, которая позволила мне во всем разобраться. А после этого я, вместо того чтобы обматерить несговорчивого бога-кузнеца на все лады, с облегчением рассмеялся.

Мэл непонимающе свел брови к переносице, когда я подошел и протянул ему руку.

– Что в этом смешного, Арт?

– Вставай, – словно не услышал я, и брат без раздумий обхватил сильными пальцами мое предплечье. – Рейс был прав: хватит тебе быть потусторонней тварью. Хватит быть монстром, Мэл. Пора становиться человеком.

– Чего? – озадаченно моргнул бывший Палач, когда я без усилий выдернул его из инвалидного кресла. – Арт! Какого демона?!

Я лишь хмыкнул, когда падающего Мэла услужливо подхватила сгустившаяся Тьма. Дождался, когда она крепко его обнимет, забурлит и заволнуется в том месте, где его туловище когда-то соединялось с паучьим телом. Удовлетворенно кивнул, когда из темноты почти одновременно сформировались две самые обычные человеческие ноги. Мысленно попросил подругу создать для брата еще и штаны, чтобы украдкой подглядывающие за нами служанки не надумали грохнуться в обморок. Наконец отступил. Придирчиво оглядел получившийся результат. А когда шокированный до полного ступора Мэл опасно покачнулся на своих вновь обретенных конечностях, добродушно хлопнул его по плечу.

– Привыкай, брат. Служителем ты быть не перестал, но теперь даже Корн не скажет, что ты похож на монстра. Хотя, если надумаешь, можешь вернуть себе прежнее тело. Ты все-таки маг, Мэл. Пусть мертвый, но по-прежнему темный маг, к которому Тьма благоволит точно так же, как ко всем остальным. Нортидж!

– Так точно, мастер Рэйш! – с готовностью вытянулся дворецкий, подозрительно громко шмыгнув носом.

– Что там с Мартой? И с Марджем? – улыбнулся я и подмигнул восторженно пискнувшим служанкам. – И вообще, у нас сегодня будет обед или нет? Я, между прочим, голоден.

– С Мартой и Марджем все прекрасно. А время обеда давно прошло, – невозмутимо поведал Нортидж, пока Мэл судорожно хватал ртом воздух и пытался прийти в себя. – Да и для ужина уже поздновато. Считай, ночь на дворе. Но если позволите, я отдам распоряжение, и через полсвечи все деликатесы, что только есть в этом доме, окажутся в вашем распоряжении.

– Не откажусь. Мэл, ты в порядке?

– Привыкаю, – прошептал бывший Палач, подняв на меня горящий взор. После чего на пробу переступил ногами. Убедился, что они прекрасно слушаются. Поднял правую руку. Без всякого труда преобразовал ее в устрашающую секиру. Затем проделал то же самое со второй рукой. Вернул все как было. Зачем-то оглянулся назад, будто прямо сейчас собирался проверить, не сменился ли его человеческий тыл на прежнее паучье тело. Но вовремя передумал. Отвернулся. Наконец испустил долгий прерывистый вздох и как-то по-особому улыбнулся. – Спасибо, брат. Я рад, что ты вернулся.

– Мастер Рэйш! – неожиданно раздалось в коридоре, и по полу снова прогрохотали чужие башмачки. После чего в комнату вихрем ворвался полураздетый встрепанный мальчишка и, бесцеремонно растолкав широко улыбающихся псов, врезался в меня наподобие маленького тарана.

Хм. Кажется, я рановато активировал поводки. Хотя, наверное, пацану это уже не нужно – думаю, Тьма сама шепнула ему на ушко радостную весть. И он примчался, едва услышав, что меня больше не нужно хоронить.

– Я знал, что вы вернетесь! – поднял на меня сияющие глаза Роберт Искадо. – Знал! Мне богиня сказала!

– Да неужели? – сдержанно удивился я.

– Ага. И еще она сказала, что нам нужно в вас верить. И как можно чаще звать! Вроде как если вы услышите, то наверняка захотите вернуться.

– Хм. А что еще она говорила?

Роберт крепко вцепился в мою руку:

– Что мы должны помочь вам собрать осколки…

Я испытующе глянул на ученика. Он знает?

– И мы три месяца их собирали, – шепотом закончил мальчик, неловко потупившись. – Все мы… даже отец Гон.

Сколько?! Три месяца, он сказал?!

– Святой отец в этом участвовал? – внезапно охрипшим голосом переспросил я.

– Не только он, – со смешком ответил вместо мальчика Мэл. – Все жрецы, кто был в состоянии спуститься во Тьму, все они собирали тебя по кускам. А затем отдавали на хранение отцу настоятелю, и тот один за другим возлагал их на прекрасно знакомый тебе алтарь.

«Ал?!» – в некоторой оторопи позвал я еще одного друга, о котором успел подзабыть.

«Мы ждем тебя в храме, Арт, – без промедления отозвался алтарь. – С возвращением, приятель. Отец Гон будет очень рад тебя увидеть. А еще ему нужно кое о чем тебе рассказать».

У меня в горле образовался комок.

Тьма! Это что же, пока меня не было, куча народу, забросив все дела, рыскала во Тьме в поисках жалких крох того, что от меня осталось?! Мои друзья, отец Гон, мой ученик… три месяца, они сказали?! Целых три месяца, хотя хватило бы и пары дней, чтобы отчаяться и бросить это безнадежное дело?!

– Мы доставили вас сначала в храм, а затем домой, – тихонько признался Роберт, когда я совершенно искренне опешил. – Леди Хокк, леди Триш, мастер Норриди, я, Тори и Мэл… боги истощили и нас тоже, поэтому нести вас пришлось на руках. В реальном мире, куда нам помог вернуться Ал. Неделю после этого никто не мог создать даже простенького заклинания, но, как только силы восстановились, мы снова отправились во Тьму, чтобы подобрать то, что от вас осталось. Осколки разлетелись далеко. Намного дальше, чем можно было ожидать. Но после того, что вы сделали… вы и Фол… Я даже моргулов отправил на поиски. И они помогали, чем могли. Каждый день. Все эти месяцы. И лишь когда осколки стали исчезать из храма…

– Мы поняли, что ты скоро вернешься, – закончил из коридора совсем другой голос, и на пороге комнаты нарисовался сияющий, как новенький золотой, Йен Норриди. – Здор-рово, Арт! Надеюсь, ты – это именно ты, а в твоем теле не поселилась какая-нибудь злобная тварь с нижнего уровня?

Я встретил пристальный взгляд друга, и в комнате воцарилось неловкое молчание. Правда, ненадолго. Мигом позже по паркету простучали острые каблучки. Еще через мгновение в комнату влетела раскрасневшаяся Триш. При виде меня ахнула, замерла. А потом ринулась вперед и без предупреждения повисла у меня на шее.

Я непроизвольно приобнял девчонку в ответ и тут же почувствовал, что в ней кое-что изменилось. После пребывания во Тьме я стал особенно остро чувствовать любые проявления жизни. Вот и сейчас тоже ощутил нечто новое. Совсем еще крохотное, слабое, но уже отчетливо дышащее Тьмой, которая в изобилии клубилась внутри бывшей ученицы Лойда. Поняв, в чем дело, я даже позволил себе по этому поводу скупую усмешку. А когда Триш все-таки отлипла и ее место занял Йен, мы крепко обнялись. После чего Норриди с чувством сказал: