Призраки
Часть 39 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Восемнадцать
Магнолия собиралась прикончить Джордана сразу по возвращении на корабль. Пытаться убить ее – это одно, но отправить на тот свет Эндрю и подвергнуть опасности жизни других дайверов, чтобы доказать какую-то там точку зрения? Так поступают только психопаты. Как именно с ним расправиться, она еще не решила, знала только, что сделает это сама.
Но сначала надо было придумать, как выбраться из Бастиона Хиллтоп и возвратиться на «Улей». Пока они в этом не преуспели. Она ползла впереди Роджера по тоннелю коммуникаций. Судя по лучу его фонаря, картина, открывавшаяся взору парня, пришлась ему по душе. Луч плясал по стенам узкого лаза, но по большей части упирался в ее пятую точку. Возможность беспрепятственно любоваться видом ее ягодиц была меньшим, чем она могла отплатить ему за то, что он спрыгнул вниз найти ее.
Свет выхватил из мрака впереди еще одну кучку дерьма. И хотя чувствовать его вонь она не могла, от этого зрелища ей захотелось закрыть рукой рот. Из кучи торчали кости и одно-единственное перо. В этих проходах водились сирены, и хотя экскременты не выглядели свежими, количество кучек пугало. Она уже стала подумывать, а не обосновались ли эти твари в канализационных трубах.
Эта мысль напугала ее, и она тут же нащупала нож на бедре и поползла дальше, стараясь не греметь винтовкой о металл. Роджеру за ее спиной приходилось нелегко. Видеть его она не могла, но зато прекрасно слышала производимый им грохот. Какая-то штуковина, торчавшая из кармана его куртки, постоянно цеплялась за ремень винтовки.
– Да убери ты эту дрянь, – прошипела она.
Извиваясь всем телом, Магнолия поползла по узкому проходу дальше. Ее локти скоблили железные стены, шлем то и дело задевал потолок. Она ускорилась, двигаясь по-пластунски, как нырявшие под колючую проволоку солдаты в виденных ею архивных фильмах. Дисплей оповещения показывал, что они ползут уже тридцать минут, но после смерти Эндрю часы, отсчитывавшие время их миссии, потеряли всякий смысл. Теперь их задача сводилась не к спасению, а к выживанию.
Впереди в луче нашлемного фонаря показалось еще одно пересечение тоннелей. Она проползла футов пять, затем встала на колени, повернулась и посмотрела на Роджера. Парень скрючился, будто животное в норе. В глаза ударил свет его фонаря, она пригнулась и прикрыла лицо рукой. Роджер отвел ее руку в сторону, поднял голову и соприкоснулся с ней щитками. Затем посмотрел ей в глаза в тусклых отсветах, и впервые за много лет она почувствовала в душе не привычное презрение к противоположному полу, а намек на что-то другое.
– Тимоти не говорил, что здесь надо повернуть налево? – тихо спросила она.
– Налево, затем направо, потом налево и еще раз налево, – уверенно кивнул он.
А когда она отвернулась, прикрыл рукой карман куртки.
– Что ты там, нахрен… – начала было она, но тут же осеклась, услышав, что по металлу зацокали когти.
– Быстрее! – поторопил ее Роджер, встал на колени, а когда она повернулась обратно к пересечению тоннелей, поднял винтовку. Свет ее фонаря выхватил из мрака несшуюся к ним на четвереньках сирену, царапавшую листовой металл шипами выгнутой спины. Из ее разверстой пасти свисала, болтаясь маятником из стороны в сторону, струйка слюны.
В шлеме Магнолии раздался оглушительный грохот, глаза ослепила вспышка. Когда последовал еще один выстрел, она прижалась к полу, обеспечивая Роджеру больший огневой охват. От стены к стене заметались крики агонии. Когда блики в глазах исчезли, девушка увидела, что тварь замолотила в воздухе конечностями, круша железные канализационные трубы.
– Не стреляй! – рявкнула Магнолия и, как только Роджер опустил винтовку, поползла к чудовищу.
То производило слишком много шума, еще чуть-чуть и на его вопли слетятся сирены со всей округи. Девушка направила фонарь на тварь, которая металась, размазывая по листовому металлу кровь, вытянула руку в сторону и метнула в тоннель нож. Тот по самую рукоятку вонзился монстру в голову. Мгновение спустя сирена обмякла, и Магнолия поползла к ней, упираясь локтями и коленями в пол. В нескольких футах она остановилась, чтобы убедиться, что та действительно мертва, схватилась за рукоятку ножа и выдернула его. На пол хлынула кровь. В то, что это существо когда-то было человеком, верилось с большим трудом.
Магнолия уже собралась было оттолкнуть труп с дороги, но в этот момент монстр ее чем-то полоснул. В правое плечо вонзилось жало, и она обрушила налокотник на череп зверюги. Раздался визг, за которым послышался тупой удар, затем еще один и еще. Движимая адреналином, она снова и снова лупила сирену налокотником. Вскоре череп чудовища превратился в некое подобие толченой скорлупы вареного яйца, а бронированный налокотник покрылся кровью.
– Ну все, все, хватит, – остановил ее Роджер, – она мертва! Мертва, ты меня слышишь?
Ответом ему, как им показалось, прозвучал утробный рык. Звук донесся откуда-то снизу, но Магнолии не нужно было смотреть в тоннель, чтобы понять, кто его издает. На них устроила охоту светящаяся зверюга из криогенной лаборатории.
Она опустила глаза и посмотрела на руку. От этой твари ей здорово досталось. В свете фонаря девушка увидела пару глубоких, окровавленных порезов. Когти пропороли многослойный костюм, и из ран сочилась кровь.
– Магнолия? – опять спросил Роджер.
Она зажала левой рукой плечо и ответила:
– Все будет хорошо.
Рана горела, но ее больше тревожила не потеря крови, а радиация. Здесь, в помещении, ее уровень был минимальным. Она еще какое-то время сможет протянуть, но перед тем, как выбираться на поверхность – если им, конечно же, это вообще удастся, – разодранный костюм надо будет как-то залатать.
Не все сразу, Мегз.
Она попыталась забыть о боли и об их будущем, и они снова поползли по тоннелю. Луч света бегал по стенам, обнаруживая глубокие царапины, и вскоре они наткнулись на еще одну кучку фекалий – на этот раз свежих. Переползая через них, Магнолия инстинктивно задержала дыхание.
На полпути к следующему пересечению тоннелей они наткнулась на участок, где на стене справа висели три вентилятора. На среднем из них была сорвана решетка.
Прижимая винтовку к груди, Магнолия поползла к отверстию, ожидая, что в проход вот-вот влетит сирена. Каждые несколько футов она останавливалась и прислушивалась, но после выстрелов в ушах стоял звон, и ей вряд ли удалось бы что-нибудь услышать. Помимо пронзительного воя присутствовало также слабое жужжание, напоминавшее ей атомную электростанцию на борту «Улья».
Тимоти упоминал, что, пробираясь по тоннелям коммуникаций, им придется преодолеть инженерный зал. Если это был он, то до прохода, служившего дверью заднего хода в пункт управления, было уже недалеко.
Первые два вентилятора девушка миновала без остановки, но вот у третьего задержалась. Его отверстие фонарь высветил, однако дальше проникнуть не смог.
– Выключи свет, – приказала она.
Оба фонаря погасли, тоннель затопила темнота, ориентиром им теперь служило лишь слабое сияние батарейных блоков. Когда Магнолия подняла пистолет и направила его на отверстие, правую руку прострелила боль.
Работая коленями и локтями, она проползла еще пару футов и скользнула к крышке вентилятора. Звон в ушах, наконец, стих. Чудовищ она не услышала, лишь успокаивающе гудели машины. Любопытство побудило ее ткнуть подбородком в панель и вновь включить свет. Если это был инженерный зал, то в нем могли оказаться бесценные для «Улья» топливные элементы. Вполне возможно, что их удастся использовать в качестве обратного билета на корабль. Она доставит их Джордану, а потом вырвет ему глаза и заставит их сожрать.
Она несколько раз провела лучом взад-вперед. Помещение внизу было настолько огромным, что до другой стороны фонарь не добивал.
– Что там? – спросил Роджер.
Посветив вниз, Магнолия увидела очертания нескольких холмиков, покрытых брезентом. За ними высились полки, битком набитые каким-то грузом, который вполне мог оказаться припасами.
– Дай-ка мне осветительную ракету, – произнесла Магнолия.
Она протянула назад здоровую руку, почувствовала, что Роджер вложил ей в ладонь цилиндр, сорвала с него крышку, чиркнула концом и подожгла. А когда из него брызнуло пламя, швырнула в зал. Через пару мгновений ракета с грохотом упала на пол.
Красный свет озарил комнату еще больше лаборатории, из которой они недавно ушли, и их взорам предстал целый парк транспортных средств. Внизу стояли легковые и грузовые автомобили, джипы и даже мотоцикл. В отличие от ржавых остовов, виденных ими на поверхности, у этих машин остались в целости и сохранности окна, краска выглядела как новенькая, только вот шины спустили.
Ведомая любопытством, она протянула руку за еще одной ракетой.
– Нас ждет Уивер, – запротестовал Роджер.
– Это займет всего пару секунд.
Он подобрался ближе и попытался заглянуть ей через плечо, но Магнолия лишь пошевелила пальцами, требуя ракету.
– Ладно, – обиженно согласился он.
Она схватила цилиндр, чиркнула им о поверхность и швырнула как можно дальше. На этот раз красное сияние озарило картину, от которой у нее захватило дух.
– Ну же, Мегз, не молчи. Что там?
Она немного подождала, желая убедиться окончательно, но напоминавший жука силуэт, покоившийся в зале на приподнятых над полом платформах, отнюдь не был плодом ее воображения.
– Слушай, Родж, ты не помнишь, Тимоти упоминал, что здесь есть воздушный корабль?
Она отодвинулась в сторону, чтобы он тоже мог увидеть судно.
– Ни хрена себе, – прошептал Роджер, – неужели это и в самом деле корабль?
Магнолия самодовольно улыбнулась.
– Надеюсь, ты знаешь, как на нем летать?
__________
С его доспехов ручьями стекала вода со станции переработки, по лбу катился пот. Без прибора ночного видения он почти ничего не видел, и эта безмолвная темнота действовала ему на нервы.
После вынужденного плавания у него не только отказала оптика. Заряд батареи упал с семидесяти процентов до двадцати, и в тусклом сиянии умиравшего блока можно было видеть всего на пару футов перед собой. Если сердце костюма остановится, сбудутся его худшие опасения, и он умрет в этой могиле, слепой и глухой.
Но Уивер не желал умирать в одиночку во тьме подземелья. Всю свою жизнь он прожил в небе, и мысль о том, чтобы провести последние мгновения в этой ловушке, была для него невыносима. Он не закончит свои дни, как Эндрю, и уж тем более не погибнет от лап сирен.
Сжимая в одной руке бластер, а в другой чью-то бедренную кость, он продолжал восхождение по ступенькам. Промокшие патроны ему пришлось выбросить, и хотя те, что лежали в наружных карманах его куртки, тоже пропитались влагой, он все же смог отыскать пару сухих гильз, вручную начиненных дробью, которые хранились в небольшом мешочке. При встрече с сиренами эти два заряда его не спасут, но с этими боеприпасами он чувствовал себя не таким беспомощным.
Донесшийся из-за угла грохот возвестил о приближении новой угрозы. Он положил бедренную кость на пол, прикрыл рукой нашлемный фонарь и только после этого его включил. Затем на мгновение убрал руку и тут же опять закрыл фонарь. Но за этот краткий миг света увидел наверху в лестничном проеме нечто совершенно для него неожиданное.
Стены следующей лестничной площадки покрывала паутина труб. Он опять убрал с фонаря ладонь и посветил на них. Черную, резиновую кожу испещряли поры, а через каждые несколько футов темные отверстия в форме луковиц окружали, будто веки глаз, шипастые наросты. Стены, по которым они бежали, казались не ровными, а будто вогнутыми внутрь, и Уиверу понадобилось совсем немного времени, чтобы понять почему. Трубы уходили в широкие дыры в бетоне, в зазоры между ними виднелась земля. На полу лежали кучки перьев и белого песка.
Нет, это было не очередное гнездовище сирен, а дом циклопов, которых он видел неподалеку от станции очистки воды. Трубы, похоже, представляли собой что-то вроде проходов или нор, по которым из здания можно было выйти под землей из бункера, может даже обратно на поверхность. А отверстия были своего рода дверьми.
«Стервятники», – подумал Уивер. Эти мутанты чем-то напоминали питавшихся мертвечиной птиц, виденных им в архивах. Но маскировка превращала их чуть ли не в идеальных падальщиков.
Плохо.
Уивер оказался зажатым между гнездовищем нового типа мутантов и домом сирен, обосновавшихся десятью этажами ниже. В отличие от других объектов ИТК, на которые он совершал набеги во время предыдущих дайвов, здесь нашли приют сразу несколько видов монстров.
Он поднял бедренную кость и внимательно присмотрелся к баррикаде в лестничном проеме. Сирены, похоже, по каким-то причинам здесь не появлялись, а это означало, что эти чахлые падальщики могут оказаться гораздо опаснее, чем можно сказать на первый взгляд.
Он сжал оружие и зашагал к следующей лестничной площадке. По логике вещей, выйти из этого бункера, битком набитого монстрами, можно было, только двигаясь вверх. Он скорее рискнет сразиться с одноглазыми и однорукими падальщиками, чем с безглазыми тварями внизу.
«На счет три ты прекратишь разглагольствовать и рванешь вперед, как настоящий мужчина».
Он побежал, досчитав только до двух. Потолок и стены здесь сместились, будто в лестничном проеме произошло землетрясение. Двигаясь вдоль колючих шипов, усеивавших отверстия, Уивер задел один из них, царапнув доспехами по напоминающему ресницу наросту. Но тот, в конечном итоге, оказался совсем не твердым, а больше похожим на стебель сияющих кустов, с которыми он сталкивался во время предыдущих дайвов.
Он перепрыгнул пересекавшую ступеньки трубу, поднырнул под другую, свисавшую с потолка, и взлетел к следующей площадке. Все это время до его слуха доносилось тихое, настойчивое шипение, словно из разорванного скафандра вырывался воздух.
Уивер побежал дальше, однако звук, казалось, окружал его со всех сторон. В дыре в трубе мелькнула какая-то тень, тут же затрепетали шипастые ресницы. Скопом поднялись глазные яблоки, будто перископы, и уставились на него. Из трубы наверху выбрался падальщик и плюхнулся на площадку.
Уивер взмахнул бедренной костью. Та попала в цель, и глаз с громким хлопком лопнул, расплескивая вокруг молочную жижу, которая забрызгала доспехи, когда он промчался мимо мутанта. Тот врезался в стену, схватив когтями разбитый глаз.
Рик завернул за угол, но перед тем, как помчаться по ступеням наверх, замер. Напоминавшие резину поверхности вспучивались – это по ним ползли падальщики. Шипастые ресницы раскрылись, будто рты венериной мухоловки, и изрыгнули в проход дюжину покрытых перьями тварей. И это только тех, которых он мог видеть в свете фонаря. Остальные, идеально замаскировавшись, рассыпались по стенам.
Магнолия собиралась прикончить Джордана сразу по возвращении на корабль. Пытаться убить ее – это одно, но отправить на тот свет Эндрю и подвергнуть опасности жизни других дайверов, чтобы доказать какую-то там точку зрения? Так поступают только психопаты. Как именно с ним расправиться, она еще не решила, знала только, что сделает это сама.
Но сначала надо было придумать, как выбраться из Бастиона Хиллтоп и возвратиться на «Улей». Пока они в этом не преуспели. Она ползла впереди Роджера по тоннелю коммуникаций. Судя по лучу его фонаря, картина, открывавшаяся взору парня, пришлась ему по душе. Луч плясал по стенам узкого лаза, но по большей части упирался в ее пятую точку. Возможность беспрепятственно любоваться видом ее ягодиц была меньшим, чем она могла отплатить ему за то, что он спрыгнул вниз найти ее.
Свет выхватил из мрака впереди еще одну кучку дерьма. И хотя чувствовать его вонь она не могла, от этого зрелища ей захотелось закрыть рукой рот. Из кучи торчали кости и одно-единственное перо. В этих проходах водились сирены, и хотя экскременты не выглядели свежими, количество кучек пугало. Она уже стала подумывать, а не обосновались ли эти твари в канализационных трубах.
Эта мысль напугала ее, и она тут же нащупала нож на бедре и поползла дальше, стараясь не греметь винтовкой о металл. Роджеру за ее спиной приходилось нелегко. Видеть его она не могла, но зато прекрасно слышала производимый им грохот. Какая-то штуковина, торчавшая из кармана его куртки, постоянно цеплялась за ремень винтовки.
– Да убери ты эту дрянь, – прошипела она.
Извиваясь всем телом, Магнолия поползла по узкому проходу дальше. Ее локти скоблили железные стены, шлем то и дело задевал потолок. Она ускорилась, двигаясь по-пластунски, как нырявшие под колючую проволоку солдаты в виденных ею архивных фильмах. Дисплей оповещения показывал, что они ползут уже тридцать минут, но после смерти Эндрю часы, отсчитывавшие время их миссии, потеряли всякий смысл. Теперь их задача сводилась не к спасению, а к выживанию.
Впереди в луче нашлемного фонаря показалось еще одно пересечение тоннелей. Она проползла футов пять, затем встала на колени, повернулась и посмотрела на Роджера. Парень скрючился, будто животное в норе. В глаза ударил свет его фонаря, она пригнулась и прикрыла лицо рукой. Роджер отвел ее руку в сторону, поднял голову и соприкоснулся с ней щитками. Затем посмотрел ей в глаза в тусклых отсветах, и впервые за много лет она почувствовала в душе не привычное презрение к противоположному полу, а намек на что-то другое.
– Тимоти не говорил, что здесь надо повернуть налево? – тихо спросила она.
– Налево, затем направо, потом налево и еще раз налево, – уверенно кивнул он.
А когда она отвернулась, прикрыл рукой карман куртки.
– Что ты там, нахрен… – начала было она, но тут же осеклась, услышав, что по металлу зацокали когти.
– Быстрее! – поторопил ее Роджер, встал на колени, а когда она повернулась обратно к пересечению тоннелей, поднял винтовку. Свет ее фонаря выхватил из мрака несшуюся к ним на четвереньках сирену, царапавшую листовой металл шипами выгнутой спины. Из ее разверстой пасти свисала, болтаясь маятником из стороны в сторону, струйка слюны.
В шлеме Магнолии раздался оглушительный грохот, глаза ослепила вспышка. Когда последовал еще один выстрел, она прижалась к полу, обеспечивая Роджеру больший огневой охват. От стены к стене заметались крики агонии. Когда блики в глазах исчезли, девушка увидела, что тварь замолотила в воздухе конечностями, круша железные канализационные трубы.
– Не стреляй! – рявкнула Магнолия и, как только Роджер опустил винтовку, поползла к чудовищу.
То производило слишком много шума, еще чуть-чуть и на его вопли слетятся сирены со всей округи. Девушка направила фонарь на тварь, которая металась, размазывая по листовому металлу кровь, вытянула руку в сторону и метнула в тоннель нож. Тот по самую рукоятку вонзился монстру в голову. Мгновение спустя сирена обмякла, и Магнолия поползла к ней, упираясь локтями и коленями в пол. В нескольких футах она остановилась, чтобы убедиться, что та действительно мертва, схватилась за рукоятку ножа и выдернула его. На пол хлынула кровь. В то, что это существо когда-то было человеком, верилось с большим трудом.
Магнолия уже собралась было оттолкнуть труп с дороги, но в этот момент монстр ее чем-то полоснул. В правое плечо вонзилось жало, и она обрушила налокотник на череп зверюги. Раздался визг, за которым послышался тупой удар, затем еще один и еще. Движимая адреналином, она снова и снова лупила сирену налокотником. Вскоре череп чудовища превратился в некое подобие толченой скорлупы вареного яйца, а бронированный налокотник покрылся кровью.
– Ну все, все, хватит, – остановил ее Роджер, – она мертва! Мертва, ты меня слышишь?
Ответом ему, как им показалось, прозвучал утробный рык. Звук донесся откуда-то снизу, но Магнолии не нужно было смотреть в тоннель, чтобы понять, кто его издает. На них устроила охоту светящаяся зверюга из криогенной лаборатории.
Она опустила глаза и посмотрела на руку. От этой твари ей здорово досталось. В свете фонаря девушка увидела пару глубоких, окровавленных порезов. Когти пропороли многослойный костюм, и из ран сочилась кровь.
– Магнолия? – опять спросил Роджер.
Она зажала левой рукой плечо и ответила:
– Все будет хорошо.
Рана горела, но ее больше тревожила не потеря крови, а радиация. Здесь, в помещении, ее уровень был минимальным. Она еще какое-то время сможет протянуть, но перед тем, как выбираться на поверхность – если им, конечно же, это вообще удастся, – разодранный костюм надо будет как-то залатать.
Не все сразу, Мегз.
Она попыталась забыть о боли и об их будущем, и они снова поползли по тоннелю. Луч света бегал по стенам, обнаруживая глубокие царапины, и вскоре они наткнулись на еще одну кучку фекалий – на этот раз свежих. Переползая через них, Магнолия инстинктивно задержала дыхание.
На полпути к следующему пересечению тоннелей они наткнулась на участок, где на стене справа висели три вентилятора. На среднем из них была сорвана решетка.
Прижимая винтовку к груди, Магнолия поползла к отверстию, ожидая, что в проход вот-вот влетит сирена. Каждые несколько футов она останавливалась и прислушивалась, но после выстрелов в ушах стоял звон, и ей вряд ли удалось бы что-нибудь услышать. Помимо пронзительного воя присутствовало также слабое жужжание, напоминавшее ей атомную электростанцию на борту «Улья».
Тимоти упоминал, что, пробираясь по тоннелям коммуникаций, им придется преодолеть инженерный зал. Если это был он, то до прохода, служившего дверью заднего хода в пункт управления, было уже недалеко.
Первые два вентилятора девушка миновала без остановки, но вот у третьего задержалась. Его отверстие фонарь высветил, однако дальше проникнуть не смог.
– Выключи свет, – приказала она.
Оба фонаря погасли, тоннель затопила темнота, ориентиром им теперь служило лишь слабое сияние батарейных блоков. Когда Магнолия подняла пистолет и направила его на отверстие, правую руку прострелила боль.
Работая коленями и локтями, она проползла еще пару футов и скользнула к крышке вентилятора. Звон в ушах, наконец, стих. Чудовищ она не услышала, лишь успокаивающе гудели машины. Любопытство побудило ее ткнуть подбородком в панель и вновь включить свет. Если это был инженерный зал, то в нем могли оказаться бесценные для «Улья» топливные элементы. Вполне возможно, что их удастся использовать в качестве обратного билета на корабль. Она доставит их Джордану, а потом вырвет ему глаза и заставит их сожрать.
Она несколько раз провела лучом взад-вперед. Помещение внизу было настолько огромным, что до другой стороны фонарь не добивал.
– Что там? – спросил Роджер.
Посветив вниз, Магнолия увидела очертания нескольких холмиков, покрытых брезентом. За ними высились полки, битком набитые каким-то грузом, который вполне мог оказаться припасами.
– Дай-ка мне осветительную ракету, – произнесла Магнолия.
Она протянула назад здоровую руку, почувствовала, что Роджер вложил ей в ладонь цилиндр, сорвала с него крышку, чиркнула концом и подожгла. А когда из него брызнуло пламя, швырнула в зал. Через пару мгновений ракета с грохотом упала на пол.
Красный свет озарил комнату еще больше лаборатории, из которой они недавно ушли, и их взорам предстал целый парк транспортных средств. Внизу стояли легковые и грузовые автомобили, джипы и даже мотоцикл. В отличие от ржавых остовов, виденных ими на поверхности, у этих машин остались в целости и сохранности окна, краска выглядела как новенькая, только вот шины спустили.
Ведомая любопытством, она протянула руку за еще одной ракетой.
– Нас ждет Уивер, – запротестовал Роджер.
– Это займет всего пару секунд.
Он подобрался ближе и попытался заглянуть ей через плечо, но Магнолия лишь пошевелила пальцами, требуя ракету.
– Ладно, – обиженно согласился он.
Она схватила цилиндр, чиркнула им о поверхность и швырнула как можно дальше. На этот раз красное сияние озарило картину, от которой у нее захватило дух.
– Ну же, Мегз, не молчи. Что там?
Она немного подождала, желая убедиться окончательно, но напоминавший жука силуэт, покоившийся в зале на приподнятых над полом платформах, отнюдь не был плодом ее воображения.
– Слушай, Родж, ты не помнишь, Тимоти упоминал, что здесь есть воздушный корабль?
Она отодвинулась в сторону, чтобы он тоже мог увидеть судно.
– Ни хрена себе, – прошептал Роджер, – неужели это и в самом деле корабль?
Магнолия самодовольно улыбнулась.
– Надеюсь, ты знаешь, как на нем летать?
__________
С его доспехов ручьями стекала вода со станции переработки, по лбу катился пот. Без прибора ночного видения он почти ничего не видел, и эта безмолвная темнота действовала ему на нервы.
После вынужденного плавания у него не только отказала оптика. Заряд батареи упал с семидесяти процентов до двадцати, и в тусклом сиянии умиравшего блока можно было видеть всего на пару футов перед собой. Если сердце костюма остановится, сбудутся его худшие опасения, и он умрет в этой могиле, слепой и глухой.
Но Уивер не желал умирать в одиночку во тьме подземелья. Всю свою жизнь он прожил в небе, и мысль о том, чтобы провести последние мгновения в этой ловушке, была для него невыносима. Он не закончит свои дни, как Эндрю, и уж тем более не погибнет от лап сирен.
Сжимая в одной руке бластер, а в другой чью-то бедренную кость, он продолжал восхождение по ступенькам. Промокшие патроны ему пришлось выбросить, и хотя те, что лежали в наружных карманах его куртки, тоже пропитались влагой, он все же смог отыскать пару сухих гильз, вручную начиненных дробью, которые хранились в небольшом мешочке. При встрече с сиренами эти два заряда его не спасут, но с этими боеприпасами он чувствовал себя не таким беспомощным.
Донесшийся из-за угла грохот возвестил о приближении новой угрозы. Он положил бедренную кость на пол, прикрыл рукой нашлемный фонарь и только после этого его включил. Затем на мгновение убрал руку и тут же опять закрыл фонарь. Но за этот краткий миг света увидел наверху в лестничном проеме нечто совершенно для него неожиданное.
Стены следующей лестничной площадки покрывала паутина труб. Он опять убрал с фонаря ладонь и посветил на них. Черную, резиновую кожу испещряли поры, а через каждые несколько футов темные отверстия в форме луковиц окружали, будто веки глаз, шипастые наросты. Стены, по которым они бежали, казались не ровными, а будто вогнутыми внутрь, и Уиверу понадобилось совсем немного времени, чтобы понять почему. Трубы уходили в широкие дыры в бетоне, в зазоры между ними виднелась земля. На полу лежали кучки перьев и белого песка.
Нет, это было не очередное гнездовище сирен, а дом циклопов, которых он видел неподалеку от станции очистки воды. Трубы, похоже, представляли собой что-то вроде проходов или нор, по которым из здания можно было выйти под землей из бункера, может даже обратно на поверхность. А отверстия были своего рода дверьми.
«Стервятники», – подумал Уивер. Эти мутанты чем-то напоминали питавшихся мертвечиной птиц, виденных им в архивах. Но маскировка превращала их чуть ли не в идеальных падальщиков.
Плохо.
Уивер оказался зажатым между гнездовищем нового типа мутантов и домом сирен, обосновавшихся десятью этажами ниже. В отличие от других объектов ИТК, на которые он совершал набеги во время предыдущих дайвов, здесь нашли приют сразу несколько видов монстров.
Он поднял бедренную кость и внимательно присмотрелся к баррикаде в лестничном проеме. Сирены, похоже, по каким-то причинам здесь не появлялись, а это означало, что эти чахлые падальщики могут оказаться гораздо опаснее, чем можно сказать на первый взгляд.
Он сжал оружие и зашагал к следующей лестничной площадке. По логике вещей, выйти из этого бункера, битком набитого монстрами, можно было, только двигаясь вверх. Он скорее рискнет сразиться с одноглазыми и однорукими падальщиками, чем с безглазыми тварями внизу.
«На счет три ты прекратишь разглагольствовать и рванешь вперед, как настоящий мужчина».
Он побежал, досчитав только до двух. Потолок и стены здесь сместились, будто в лестничном проеме произошло землетрясение. Двигаясь вдоль колючих шипов, усеивавших отверстия, Уивер задел один из них, царапнув доспехами по напоминающему ресницу наросту. Но тот, в конечном итоге, оказался совсем не твердым, а больше похожим на стебель сияющих кустов, с которыми он сталкивался во время предыдущих дайвов.
Он перепрыгнул пересекавшую ступеньки трубу, поднырнул под другую, свисавшую с потолка, и взлетел к следующей площадке. Все это время до его слуха доносилось тихое, настойчивое шипение, словно из разорванного скафандра вырывался воздух.
Уивер побежал дальше, однако звук, казалось, окружал его со всех сторон. В дыре в трубе мелькнула какая-то тень, тут же затрепетали шипастые ресницы. Скопом поднялись глазные яблоки, будто перископы, и уставились на него. Из трубы наверху выбрался падальщик и плюхнулся на площадку.
Уивер взмахнул бедренной костью. Та попала в цель, и глаз с громким хлопком лопнул, расплескивая вокруг молочную жижу, которая забрызгала доспехи, когда он промчался мимо мутанта. Тот врезался в стену, схватив когтями разбитый глаз.
Рик завернул за угол, но перед тем, как помчаться по ступеням наверх, замер. Напоминавшие резину поверхности вспучивались – это по ним ползли падальщики. Шипастые ресницы раскрылись, будто рты венериной мухоловки, и изрыгнули в проход дюжину покрытых перьями тварей. И это только тех, которых он мог видеть в свете фонаря. Остальные, идеально замаскировавшись, рассыпались по стенам.