Призраки прошлого

– На твою красавицу. Кстати, она лучше тех, с кем ты дома зажигал. И фигурка ничего…

– Тьфу на тебя.

– Ладно, не в том дело. Главное, я поняла, почему леопард не смог ее догнать.

– И почему же?

– У нее в предках кто-то из моих соплеменников. Когда вы ее… спрашивали, она раскрылась. Она – маг, природник, только сама этого не знает.

Если верить Маше… Нет, не так. Ей, безусловно, стоило верить, в собственном даре она разбиралась. Прощупать другого человека природнику сложно, он все-таки не телепат. Однако если перед тобой не маг, или маг, но не осознающий своей сути, не умеющий защищаться, природник может кое-что понять. Не на уровне чтения мыслей, но на уровне предрасположенности. Хватило бы сил, но здесь и сейчас как раз с этим проблем не возникало.

Так вот, по ее словам, где-то далеко, в самом уголке подсознания Глэдис тихонько спали зачатки дара. Природника – это Маша определила точно, поскольку ее собственные силы почти сразу пришли с ними в резонанс. Очень слабые, вряд ли она смогла бы их пробудить, но в шоковом состоянии они сработали. А возможно, их подтолкнуло еще что-то, Маша не поняла. Главное, их хватило, чтобы девушка, спасаясь, чувствовала, куда прыгнет леопард, как попытается ударить, и могла, пускай инстинктивно, уклониться. Паника, как ни странно, помогла ей – ведь как раз инстинкты при этом и срабатывают, сознание и логика же практически отключены. Правда, этого хватило бы совсем ненадолго, однако и на том спасибо – как ни крути, а Сергей успел!

– Оригинально, – пробормотал он под нос, когда Маша закончила. – Информация важная… наверное. Только я не знаю, что с ней делать.

– А ничего. Давай промолчим и посмотрим, что будет дальше. Глядишь, еще что-то всплывет.

Логика в ее словах, безусловно, имелась. Лисицын медленно кивнул:

– Хорошо. Ты, я думаю, права. Будем ждать.

– Ну вот! В кои-то веки мой несгибаемый брат признал, что я могу быть в чем-то права, – ехидство перло из девушки, как пена из кваса. – Ладно, не бери в голову. Просто если захочешь ее завалить, помни: серьезные отношения вам противопоказаны.

– Это почему? – на автопилоте поинтересовался Лисицын.

– Она слишком слабый маг, – серьезно ответила Маша. – Даже, можно сказать, вообще не маг. И если будут дети, то это может сказаться на их одаренности не лучшим образом.

– Ты еще скажи, я на нее имею виды.

– Не знаю. Зато точно знаю, что если ты пойдешь к ней прямо сейчас, она не будет против.

– Тоже подсмотрела?

– Ага.

– И не стыдно?

– Не-а. Главное, помни, что не надо уподобляться китайцам.

– В смысле?

– Почему китайцы так плодятся? Да просто у них вся резина уходит на кроссовки. Это я к тому, что не забывай про защитную амуницию.

– Тьфу! Пошлячка…

– А еще пошлюнья и опошлюнья, – рассмеялась Маша. – Да не переживай ты так. Все равно она лучше, чем твоя последняя… как ее там… Света? Помню, помню, видела ее как-то вживую. Она в компании каких-то придурков в ресторане шампанским заливалась.

– Да? Не пьет же вроде…

– Я тебя сейчас огорчу – нажралась она, как свинья.

– Да ну, она в рот не берет.

– Извини, но, боюсь, я огорчу тебя дважды.

– Ах ты!.. – выдал Сергей после паузы, которая потребовалась, чтобы осознать услышанное.

Вредная девчонка рассмеялась:

– Ладно-ладно, успокойся. Я в твою личную жизнь не лезу. Как, мир?

– Мир, – вздохнул Сергей. А что еще ему, собственно, оставалось ответить?



Утром первыми отправились своим путем танки. Сосредоточенно рыча двигателями и распугивая окрестное зверье вонью сгоревшей солярки, они выстроились цепочкой и один за другим скрылись за поворотом. Наблюдавший процесс Лисицын подумал, что не так уж плохо учили местных орков. Во всяком случае, явных ошибок они не допускали. Это вам не индийские бандерлоги, тех натаскивай, не натаскивай, а все равно результаты весьма посредственные. Знакомые, было дело, мотавшиеся в те места в командировку, рассказывали, что сухопутные войска еще туда-сюда, а вот моряки… Зачем, спрашивается, они закупают лучшие в мире подводные лодки, если ныряют неглубоко и неохотно?

Посторонние мысли он выбросил из головы почти сразу – их колонна двинулась почти следом. Впереди, на грузовике вместе со своими бойцами, майор Бакомбо, ну а за ним вся остальная колонна. В свете недавних событий готовая к бою и – теперь это понимали уже практически все – недостаточно сильная, чтобы дать отпор по-настоящему серьезному противнику.

Да еще и майор подлил масла в огонь, предупредив, что скоро земли, контролируемые его племенем, закончатся. А те, в которые они едут, еще не начнутся. Между ними узкой, всего в несколько десятков километров, полосой лежат ничейные земли. Ничейные – это по мнению чиновников из правительства, по факту же здесь обитает то ли одно, то ли несколько племен. Никто толком не знает. Но дикари они даже по меркам недалеко ушедших от них соседей. Бегают почти голышом, охотятся с помощью стрел и копий. А главное – тут Бакомбо поморщился, словно лимон откусил – людоеды. Причем не от случая к случаю, такое в Африке не редкость, а готовые сделать человечину (орчатину, эльфятину, нужное подчеркнуть, недостающее вставить) главным блюдом своего рациона.

Что же, наслышаны, хотя в прошлые его сюда визиты судьба удачно проносила Лисицына в стороне от подобных мест. И глупы те, кто считает, что дикари со стрелами не опасны для человека, вооруженного современным оружием. Дистанция боя в лесу ничтожна, а хозяева этих мест знают каждую травинку и умеют наилучшим образом использовать местность в своих целях. В здешних лесах бесследно исчезали и отряды покруче их экспедиции. Одно радует – конкретно здесь никому и ничего не нужно. А значит, есть неплохой шанс преодолеть без остановок и последствий узкий перешеек, разделяющий участки относительно цивилизованных земель. И подумать на досуге, почему никто не предупреждал о таком препятствии на пути.


Переход между владениями племен не был отмечен на карте, хотя местные без каких-либо упреждающих знаков чувствовали: вот здесь – наше, а через пять шагов уже чужое. Сергей, к слову, в интуиции оркам не уступал, спасибо родному дару и качественной подготовке. Ничего внешне и не изменилось вроде бы, но Лисицын сразу почувствовал – вот оно! Аура у этих мест… другая. Не лучше и не хуже, с учетом его специализации так и подавно, однако давить начало ощутимо. И Маша почувствовала, заворочалась в кресле и по удобнее придвинула к себе оружие. Утром Лисицын, узнав, где им придется ехать, отдал ей один из городских трофеев – тех, что выцыганил у посла. Пистолет-пулемет был все же полегче «калашникова», а девятимиллиметровая пуля – хороший аргумент в любом споре. Отдача у этой модели смешная, стрелять он девчонку сам учил. Справится. И то, что оружие она держит под рукой, могло только радовать – здесь это единственно правильный рефлекс.

Людоедов Сергей не любил. Так уж получилось, когда только еще начинал работать в полиции, довелось побывать в Первопрестольной, на стажировке. И слегка поучаствовать в ловле огра-маньяка. Обычно-то эти умники жрут людей с помощью кредитных договоров, но у конкретно этого срубило крышу, и он решил попробовать человечину на зуб, так сказать, вживую. Тогда Лисицын всерьез пожалел, что работает патологоанатомом, а не в группе захвата. А ведь с его подготовкой взяли бы не задумываясь… Так вот, когда маньяка, живого, хотя и сильно покалеченного, уволокли, он вместе с коллегами получил эксклюзивную возможность взглянуть на его разделочный стол и с трудом сдержал рвотные позывы. А кое-кто из вроде бы более опытных наставников не сдержал… В общем, с тех пор маньяков всех мастей он не любил особой, трепетной любовью профессионального вивисектора. И ехать по землям тех, кто возводил подобное в ранг повседневной жизни, ему было некомфортно.

Хотя, следовало признать, свою землю эти умники отстаивали с упорством, достойным уважения. Влезть сюда пытались многие, и не раз – земли Африки богаты, и поживиться в них можно изрядно. Дикарям повезло, что здесь не нашли ни алмазов, ни золота, иначе никакие трудности не остановили бы белых людей с большими кошельками. В конце концов, традиции геноцида насчитывают у европейцев не одно столетие, и в этом они достигли больших высот. Однако здесь не было ничего такого, что нельзя было бы добыть в иных местах и с меньшими издержками.

Хотя кое-кто влезть сюда все же пытался, и довольно серьезно. Во всяком случае, мимо развалин большого поселка, совмещенного с чем-то вроде промышленного комплекса, они проехали. Ну да, поселок для персонала и что-то добывающе-обогатительное. Вон и электростанция, точнее, руины, от нее оставшиеся. Судя по размерам, производство требовало немало энергии. Хорошо еще эти умники не впихнули сюда что-нибудь вроде АЭС, хотя могли бы – дури-то у людей хватает. И тогда рано или поздно сбылась бы старая истина: к тем, кто живет в двадцати километрах от атомной станции, надо обращаться фон, в пятнадцати – ваша светлость, а в десяти – ваше сиятельство.

Да-да, именно так, потому что с ней произошло бы то же, что и со стоящей здесь тепловой. Руины, затянутые травой и перевитые корнями стремительно растущих в этом климате деревьев, вот и все, что осталось от продукта высоких технологий. А вот ущерба было бы не в пример больше. То, что получилось сейчас, Африка переварила. Скоро и следа не останется от построенного здесь когда-то. На этом континенте бесследно уходили в вечность самые разные народы и цивилизации, так что очередного вмешательства природа не заметит. И так же бесследно здесь пропадет, растворится человек, рискнувший бросить ему вызов.

Поселок давно остался позади, а рожденные его видом философские мысли по-прежнему кружили в голове. Вот она, слабость большинства русских – чересчур много думают, слишком близко принимают к сердцу местные проблемы. Лисицын зло дернул головой, сбрасывая наваждение. К черту! Сейчас работа, бросок, возможно, бой. И места для размышления о проблемах местных голозадых орков в нем просто не должно быть. Дешевле обойдется, проверено.

До самого вечера их никто не тревожил. Ничего удивительного, откровенно говоря. Плотность населения в этих местах невелика. Орки, конечно, плодятся с невероятной скоростью. Иной раз кажется, что у двух рас на этой планете – орков и огров – для вынашивания детей женщинам потребно меньше обычных девяти месяцев. Но если у огров неплохая медицина (от чего они, к слову, расплодились так, что плюнуть некуда, и потому примерно раз в полсотни лет их начинают бить), то здесь из трех новорожденных выживают максимум двое, а из них до десяти лет дотягивают уже в лучшем случае двое из пяти. Плюс непрекращающиеся конфликты, бессмысленные и жестокие, а потому прирост населения идет крайне медленно. В общем, шансов, что колонна пройдет незамеченной, мало, а вот вероятность того, что людоеды не успеют собраться и организовать неприятности, напротив, заметно отлична от нуля.

Откровенно говоря, будь на то воля Лисицына, он гнал бы колонну без остановок всю ночь. Плевать, что люди устали, отдохнуть можно и выйдя из опасной зоны. Может, руководство экспедиции и было с ним солидарно, но дорога под конец совсем расквасилась, походя более на желе, чем на шоссейку. А ведь на карте именно как шоссе и была обозначена… Слететь с такого шоссе раз плюнуть, и кто-то, интересно, Смит или Трумэн, решил больше не рисковать. Пришлось все же остановиться, благо и время до заката оставалось, и место попалось более или менее подходящее. Очередная речушка, мелкая и обошедшаяся без каньонов. Десяток крокодилов на берегу и довольно приличное пространство, свободное от зарослей. Ну а дальше все по заветам буров, которые еще в эпоху своего переселения из Голландии знали, как ходить по Африке.

Машины – в круг, и на сей раз солдаты майора Бакомбо не исключение. Их «Урал» занимает свое место, и солдаты тут же включаются в работу. Общая опасность сближает. Затянуть пространство между ними плотным брезентом, оставляя лишь щели для наблюдателей. Сверху тоже брезент. Хорошенько облить водой. И повторить! Защита вроде бы смешная, но на самом деле вполне действенная. Стрела не пробьет два слоя толстой мокрой ткани, поджечь ее тоже не получится. А пулеметчики, случись нужда, запросто причешут джунгли. Для старого доброго «Браунинга» деревья – не помеха. Вокруг раскидать датчики и добавить к ним управляемое минное поле. Кнопка нажата – мины активированы. Завтра нажмут другую, и соберут те мины, которые не взорвались за ночь. Профессионалов такое препятствие не остановит, разве что задержит ненадолго. И разозлит. Против дикарей работает, проверено.

Но вечер прошел спокойно. Возможно, их отряд и впрямь проскочил незамеченным или, что вернее, поблизости не было достаточно крупных сил дикарей. А для мелких групп он выглядел слишком внушительным и хорошо вооруженным, чтобы желание разобраться с пришельцами возобладало над инстинктом самосохранения. И даже тепловизоры, когда опустилась тьма, не показывали ничего угрожающего…

А ночью, ближе к утру, зарокотали барабаны. Они били не столь громко, сколь ритмично. Отвратительно ритмично – так правильнее, и не смолкали ни на секунду. Монотонный рокот давил на уши, заставляя против воли съеживаться, борясь с опускающимся на лагерь липким страхом. Проснулись все, мгновенно, без промежуточных этапов, перескочив в состояние бодрствования. И Лисицын был, пожалуй, единственным, кто понял: это не по их душу.

Магия в этих звуках имелась. Немного – только чтобы усилить их, помочь добраться до адресатов. И тех, кого приглашают принять участие в намечающейся резне, и тех, кому уготована роль жертвы. Одних пригласить, на других надавить, лишая воли и сил. Но главное – она была той же, на какой специализировался род Сергея. Заметно проще, примитивнее, что и неудивительно для дикарей. Не было той отточенности, выверенности нюансов, как в рафинированной выжимке профессионалов. Все же шаман – это лишь начальная ступень. Однако суть одна, и Лисицын очень хорошо понимал, что происходит.

А еще он понял, что мост разрушили не дикари. Да, суть магической школы та же, но там сработал умелец вроде него самого, а может, и лучший. С мощными, но грубыми заклинаниями людоедов не сравнить. Однако это знание ушло пока в сторону, куда важнее было разобраться с тем, что творилось вокруг.

Резко повернувшись, он буквально выдернул из спальника Машу, прижал к себе.

– Тихо! Тихо-тихо-тихо…

Сестру колотила крупная дрожь, губы сжались в щелочки, а обычно смуглое лицо стало белее мела. И на этом фоне ярко горели ставшие вдруг огромными глаза, ярко-зеленые, со сжавшимися в точки зрачками. Первый и единственный раз в жизни он видел ее такой в аэропорту шесть лет назад, при первой встрече. И тогда же пообещал себе, что никто больше не посмеет ее так напугать. И вот опять. Сволочи!

Неторопливый, тщательно выверенный пасс – как бы ни хотелось сделать все быстро, спешка тут неуместна. Внешние эффекты отсутствуют, но Сергей знает – над ними появляется невидимый и неосязаемый, но оттого не менее действенный кокон. Задача проста – оградить от внешнего воздействия магии именно этой школы. Второе заклинание дается с трудом – все же оно принадлежит совсем другому, пусть и родственному направлению. Ничего, он сильный, он справится. На девушку заклинание действует, как стакан валерьянки, запитый бутылкой коньяка. Расслабленность и спокойствие с крошечной толикой эйфории. Вот так. Главное, не уснула. Теперь снять кокон, все же он чрезмерно энергоемкий. Пять секунд, десять – нормально, признаков ужаса на лице нет. Сейчас Маша просто не воспринимает злобное давление. Чего Лисицын, собственно, и добивался.

– Нормуль?

– Да. Спасибо…

– Пожалуйста. Все, сиди, приходи в себя и ничего не бойся. А я гляну, как там у остальных.

Снаружи все оказалось не так печально. Все же люди – не сверхчувствительные эльфы. Тревога, легкая подавленность – но не страх. Во всяком случае, если что-то случится, с позиций они не побегут.

Куда хуже пришлось, как ни странно, обычно толстошкурым оркам. По ним магия дикарей ударила со всей дури, снизив и без того посредственную боеспособность еще на пару пунктов. Хотя чему тут удивляться? Наверняка в свое время против им подобных она и затачивалась. Однако свирепый рык Бакомбо подействовал на его бойцов не хуже допинга, и в панику они впадать не собирались. Правда, двигались… Осенние мухи по сравнению с ними покажутся бегунами-рекордсменами.

А потом вдруг все кончилось, барабаны, словно подчиняясь единому приказу, смолкли, и до лагеря донесся пробивающий все преграды дикий крик.

– Что это было?

Лисицын посмотрел на Трумэна. Капитан выглядел заметно бледнее обычного, это было заметно даже в неярком, колеблющемся свете костра, но этим внешние признаки волнения и ограничивались. Железные нервы у человека. Или просто стальная дисциплина. Пожалуй, пока у вероятного противника есть такие офицеры, для армии США еще не все потеряно…

– Тебе честно или политкорректно?

– А то ты не знаешь, – криво усмехнулся капитан.

– Тогда вот тебе мое авторитетное мнение. Вокруг полная задница, но мы сейчас в эпицентре тайфуна, в зоне штиля. И у нас есть неплохие шансы выбраться отсюда без потерь.

– То есть?

– Удар был направлен не на нас. Похоже, недалеко, в километре, может двух, отсюда была еще одна стоянка. Чья – не знаю. И, судя по воплю, только что ей наступили кранты. Кстати, вопль был женский.

– И что?

– Пока дикари, – неторопливо, как маленькому, объяснил капитану Лисицын, – жрут наших незадачливых соседей, есть шанс спокойно добраться до границы их территории. При некоторой удаче, даже не вспотев.

– А… они?

Лисицын повернулся и с легким недоумением посмотрел на рискнувшего влезть в разговор солдата. Впрочем, после еще толком не закончившегося ночного кошмара чинопочитание как-то отошло на второй план.

– А они послужат дикарям праздничным обедом. Первое, второе и компот. Если их много, то еще и гарнир.

– Сэр, но… Мы даже не попытаемся им помочь?

Вопрос предназначался Трумэну. Очень логично – мало того, что логика русского отличается от той, что американцам вдалбливали в школах (по мнению Лисицына, учиться в них должны были исключительно умственно отсталые, ну да проблемы чужой системы образования волновали его сейчас в последнюю очередь), так еще и решения принимать один черт не ему. Но Трумэн оказался на удивление солидарен со своим русским приятелем.

– Нет. Мы попытаемся уйти как можно дальше и остаться в списке живых.