Призраки прошлого

Смит не пытался протестовать. Без малейшей брезг ливости подставил руки, Лисицын оттолкнулся от них, птицей взлетел наверх, в свою очередь помог забраться американцу. Вдвоем кое-как вырвали смятую и заклинившую дверь кабины.

– Да уж, кому-то здорово повезло…

– Вы считаете это везеньем? – спросил удивленно Смит, разглядывая водителя. Живого – кабина все-таки выдержала удар – но изрядно помятого. – Неизвестно, выживет ли он, а если выживет, не останется ли инвалидом.

– Я не про него. Я про нас. Что не грохнулись сюда. Ничего, похоже, сломана нога, повреждены ребра. Главное, чтобы позвоночник остался цел, остальное решаемо.

Вдвоем они кое-как вытащили пострадавшего. Тот пребывал в глубоком шоке, ну да ничего, орки – народ крепкий. Укол из стандартной армейской аптечки немного вернул ему интерес к жизни, а пока наверху изобретали подобие оснастки для подъема, Лисицын даже успел провести быструю диагностику. Не столь качественную, как в госпитале, разумеется, но все же лучше, чем ничего.

Орк, похоже, относился к той породе везунчиков, которые постоянно влипают в неприятности – и в то же время ухитряются из них выкарабкаться без особого урона. Первое было ясно потому, что количество сросшихся переломов и заживших ран зашкаливало. А второе – так ведь дожил до сегодняшнего дня и даже сейчас отделался легким испугом. Нога, три ребра и ушибы внутренних органов, серьезные, но не смертельные. Для такого падения меньше чем ничего.

– Все, тащите! – крикнул Лисицын наверх и вздохнул. – Вот неправильно этот умник профессию выбрал.

– Почему?

– Да из него отличный десантник бы вышел. Несгибаемый.

– С его везением…

– Еще никто не жаловался на нераскрывшийся парашют.

Они переглянулись и рассмеялись. А потом дружно полезли наверх, сегодня было еще много дел.



Пострадавшего накачали обезболивающим и без особых сантиментов, но аккуратно, переправили к танкистам. За них, к слову, немного волновались, но Бакомбо сказал, что уже связался со своей родней. На вопрос, как именно он это сделал, учитывая, что в эфире, который слушали постоянно, даже писков не было, майор, ухмыляясь, показал амулет. Не слишком эстетичный, несколько связанных между собой косточек. В основном птичьих, но Сергей мог поклясться, что и человеческая там мелькнула. Впрочем, неважно. Амулет даже на вид древний, и проверять не хотелось, главное – работает. Родня в Африке – это всё! И к вечеру из ближайшей деревни, принадлежащей племени Бакомбо, сюда придет отряд, так что без пехотного прикрытия танки не останутся. Последнее радовало, ибо сами по себе, да еще в условиях прямой видимости, танки – всего лишь очень хорошая мишень.

К слову, прежде чем отправлять болезного, Лисицын с ним поработал. Конечно, организм орка несколько отличается от человеческого, но в общем и целом метаболизм схожий. Пришлось малость постараться, зато теперь, можно надеяться, выздоровеет пострадавший заметно быстрее, чем в естественных условиях. Но несколько месяцев или неделя – сейчас было неважно. Просто лишний шанс, причем без какого-либо дальнего прицела. Так, из остатков вбитой родителями гуманности.

Его усилия, к слову, оценили. Водитель, как ни крути, для сопровождающих их орков был каким-никаким, а родственником. Пусть криворуким и непутевым, но все же. И майор поблагодарил от имени всех, кто был с ними. Лисицын не очень доверял оркам, но – почему бы и нет? Ласковое слово и кошке приятно.

Насчет помощи майор не соврал. Ближе к вечеру подтянулись его соплеменники, человек сорок крепких, молчаливых орков, разодетых в жутковато безвкусную смесь из здешней деревенской и вполне цивилизованной одежды. При этом каждый старался выделиться, как мог, и расцветка ткани в стиле «пожар в джунглях» была здесь нормой. Однако же. Несмотря на столь несерьезный прикид, вооружены они были неплохо. В основном, правда, винтовки, старые, английские, но попадались и «калашниковы». То и другое надежно и эффективно. Оружие выглядело ухоженным, держали его орки умело, и не приходилось сомневаться – прикрывать танкистов они смогут вполне качественно. Для африканцев, конечно.

А вот как возвращаться обратно – это вопрос. К вечеру удалось сделать нечто вроде подвесного моста, но техника по такому, естественно, не пройдет, тут и людям-то приходилось идти с опаской. И роты саперов, чтобы построить нормальную переправу, тоже под рукой не наблюдалось. Не говоря уж о маге-строителе с мобильной заклинательной установкой на базе грузовика повышенной проходимости.

Хорошо еще Трумэн и Бакомбо имели неплохое представление о логистике. Как ни крути, их этому учили. Всего-то с полчаса бдения над картами – и трасса для возвращения была продумана, обсуждена и согласована. Утром танкисты уйдут туда и будут ждать. Конечно, удлинение маршрута получается серьезное, но это, в конце концов, не столь уж и страшно. Да и сейчас им ехать было еще километров сто, не более. В общем, получалось, что неприятности подходят к концу. Вот только африканские боги на этот счет имели собственное мнение.

Они уже укладывались спать, когда из леса раздался вопль. Громкий. Женский. Через закрытое стекло, скорее всего, не услышали бы, но Лисицын как раз приоткрыл дверь.

– Что это? – голос Маши звучал не то чтобы испуганно, однако встревоженно. Лисицын недоуменно завертел головой, сканируя пространство.

Вопль повторился, и уже через секунду Сергей был снаружи, держа в руке пистолет. Он не видел, что происходит, но определил дистанцию, число участников, направление их движения. А самое главное, знал, кто орет.

– Сиди здесь! – шикнул он на сестру и со всех ног рванул в сторону шума. Из грузовиков высовывались ничего не понимающие морпехи, да, надвинув на лицо прибор ночного видения, отчаянно пытался сообразить, что происходит, часовой. Не сообразит. А сообразит – не успеет, отстраненно подумал Сергей, перемахивая через линию датчиков. Простеньких, но для Африки сойдет. Взвыла сигнализация. Интересно, почему она не заработала раньше, когда эта дура выходила? Потом, все потом…

Леопарду было шесть лет, и он пребывал в самом расцвете сил. Считать, правда, он не умел, но это и неважно. Главное, что на смену полудетскому задору пришел опыт, а мышцы полны сил и пока что не собираются его подводить.

Он был силен, настоящий хозяин этого леса. Никого не боялся – и потому, что превосходил большинство здешних обитателей в скорости и вооружении, и потому, что умел выбирать противников. А еще – бесшумно подкрасться, затаиться в густой листве, а уже оттуда, тщательно выбрав момент, спрыгнуть на спину ничего не подозревающей жертве, одним ударом тяжелой лапы сломав хребет, либо сомкнув челюсти на загривке. А еще он умел и не считал зазорным отступить, если добыча оказывалась не по зубам.

Двуногие тоже были добычей. Опасной – шрам на плече, давным-давно заживший, но иногда отвратительно ноющий, служил хорошим напоминанием об этом – однако не более того. Главное – правильно выбирать. Лучше самок – они слабее, а мясо нежнее. И вот сейчас одна из них оказалась совсем рядом.

Как она почувствовала опасность, леопард не понял. Да и не пытался понять – зачем ему забивать голову ненужной информацией? Абстрактные размышления были вне его мировосприятия. Вместо этого он бросился вслед за отчаянно пытающейся спастись жертвой. Несколько раз он атаковал – и каждый раз за миг до того, как он наносил удар, самка успевала броситься в сторону. Пасть-капкан щелкала вхолостую, и леопард, как в уже забытой юности, поддался азарту, хотя весь его опыт говорил: если промахнулся – уходи искать другую добычу. И азарт же помешал вовремя понять, что ситуация изменилась.

Прямо перед ним возник второй двуногий. На этот раз самец, готовый защитить самку. Двуногий не боялся, но в руках его не было длинной палки с острым концом, оставившей когда-то шрам на плече. И даже тогда он победил! Леопард не задумывался ни на миг, с ревом бросив свое тело вперед. И последнее, что он увидел, была короткая, яркая вспышка, разом заслонившая все вокруг. И темнота…

Лисицын успел – спасибо фамильному дару. И когда леопард, будто призрак, возник из темноты, он успел отбросить глупую девчонку, сунувшуюся среди ночи в лес, и выстрелить. Один-единственный раз, но и этого хватило. Аккуратненькая пуля калибром семь и шестьдесят две сотые миллиметра выглядела несерьезно и обладала крайне слабым останавливающим действием. Зато к цели она летела с запредельной скоростью. Такой пулей можно насквозь прострелить голову медведю – где уж тут устоять леопарду. Зверь даже не понял, что умер. Оставалось лишь сделать шаг в сторону, чтобы не быть придавленным падающей тушей. Ну и шумно выдохнуть, понимая, что все закончилось.

Пробежка и схватка не прошли даром. Адреналин стремительно уходил, а вместо него подступало осознание того, что после неподготовленного спурта по джунглям завтра будут ныть мышцы. Что ночью прохладно, а футболка насквозь мокрая от пота, и ночной ветерок неприятно холодит тело. Что руки налились вдруг свинцовой усталостью, как будто полдня таскал мешки. Но… не показывать же все это перед дамой? Тем более, когда она лежит перед тобой и, скажем так, не совсем одета? И тот факт, что причиной тому – пробежка, во время которой она ухитрилась в клочья изорвать футболку (интересно, а где ее куртка?), ничего не меняет.

– Девушка, вам помочь или вы феминистка?

Глэдис – а это была именно она – как сомнамбула протянула ему руку, и Лисицын рывком поднял ее с земли. Улыбнулся:

– Вот этим мужчина и отличается от женщины.

Американка по привычке возмущенно вскинулась, но в этот момент вспыхнуло сразу несколько фонарей, осветивших все еще конвульсивно дергающую лапами тушу леопарда, и слова как-то сразу застряли у нее в горле. Она слабо охнула, но тут же несколько рук подхватили начавшее оседать тело. Бравую военнослужащую била крупная дрожь.

– Ох ты ж!

Пожалуй, Сэм этим возгласом разом высказал мнение всех присутствующих. Лисицын, наконец, тоже смог разглядеть убитого им хищника в деталях и немного порадовался, что темнота скрывала его истинные размеры. Знал бы – не факт, что рванул бы на помощь, своя шкура дороже.

Когда зверя притащили в лагерь, охов стало еще больше. И даже один возмущенный голос прорезался. Пожалуй, впервые участвующие в экспедиции британцы продемонстрировали не только эмоции, но и противоположное друг другу отношение к чему-либо. И если реакция одного ничем не отличалась от мнения большинства, то второй, похоже, был из числа убежденных зооактивистов. Из тех, что не позволят срубить дерево для костра зимой или выстрелить в оленя, когда умираешь от голода. Во всяком случае, проклятий на свою голову за безвинно убиенное русским варваром животное Сергей услышал немало.


Что характерно, верещал именно тот англичанин, который вчера колдовал. Очень интересно. Все же специализирующиеся, хотя бы частично, по школе жизни маги обычно прекрасно чувствуют, насколько реальной была угроза. Хорошо еще голос этого чудика тонул в восторженных поздравлениях остальных собравшихся.

Подоспел и Бакомбо с парой своих орлов. Посмотрел… Он-то ничего, а вот его солдаты разом опустились перед леопардом на колени, явно исполняя какой-то ритуал. Майор объяснил, что их племя считает леопарда воплощением злых духов, и хотя он, человек образованный, далек от суеверий (а глазки-то отвел, не удержался), то его люди не столь далеко ушли от природы. И вообще, человек, сумевший вот так, с одним пистолетом выйти против свирепого хищника и завалить его первой же пулей – великий воин. Пришлось согласиться…

После этого спича майор предложил Лисицыну снять и обработать шкуру, чтобы можно было увезти с собой такой завидный трофей. Лисицын, подумав (и наплевав на возмущенные взгляды англичанина), решил принять его предложение – будет Машке в комнате экзотический коврик для ног. О цене работы сговорились тут же, и леопарда унесли. Нормально, одной заботой меньше.

Затем подошел Сэм и поинтересовался, из чего Лисицын завалил хищника. Посмотрел на пистолет, задумчиво повертел его в руках и сказал, что такого еще не видел. Похожие видел. Даже очень похожие. А такого – точно нет.

Да уж, морская пехота! ТТ он не видел… Хотя, конечно, именно такого не видел точно. В свое время, когда в СССР придумали этот пистолет, опыта в создании такого рода оружия у отечественных конструкторов, считай, и не было. Поэтому «Тульский-Токарев» вышел надежным, достаточно эффективным, но не без недостатков. Из достоинств же главными были патрон с хорошей баллистикой и общая надежность конструкции. Помнится, когда в армии инструктор рассказывал им про этот пистолет, который ныне как в оригинальном исполнении, так и в китайских, югославских и прочих копиях встречался по всему миру, он сказал:

– По мне, так основное преимущество этого оружия – его исключительная надежность. Лом сломать и то проще будет.

– Э-э-э…

Примерно так же выразились все, кто рискнул открыть рот. Но инструктор не сделал зверскую рожу, хотя мог под настроение и разозлиться. Вместо этого усмехнулся и выдал:

– Да шучу я, шучу. Хотя вы знаете, в каждой шутке есть доля шутки.

Так вот, через какое-то время в армии решили, что у ТТ все же хватает недостатков и их нужно устранить. Оружейники дружно взяли под козырек и рявкнули «Есть!», после чего, засучив удила и закусив рукава, принялись за работу. И попробовали бы они поступить иначе! Это вам не нынешние расслабленные времена, тогда за саботаж могли и к стенке поставить. В общем, сделали модернизированную версию, даже установочную партию выпустили, но потом началась война, и все планы разом были перечеркнуты. Фронту требовалось оружие числом побольше, ценой подешевле, и о запуске в серию столь малозначительных в масштабе страны улучшений, требующих вечно дефицитных ресурсов, пришлось забыть. Тем более что и обычный ТТ со своей задачей неплохо справлялся. А потом концепция поменялась, пришли времена «макарова», и заслуженный ветеран отправился частью на склады, частью на экспорт. Про модернизированный же и не вспоминали.

Но так уж получилось, что, будучи в местном посольстве, Лисицын увидел там именно эти стволы. Как ему рассказали, прежний главдипломат был фанатиком оружия и накладывал лапу на все необычное, до чего мог дотянуться. Благо посольства России в последнее время, особенно в таких вот третьесортных странах, превратились в самые настоящие укрепленные базы. Так, на всякий случай, и чтобы бандерлоги понимали – церемониться с ними не будут, просто убьют. Под это дело привезти сюда любой образец – дело пары бумажек.

Год назад у посла случился инфаркт, и он умер прямо на рабочем месте, а арсенал остался. Преемник умершего такой страстью к оружию не пылал, но и выкидывать его, разумеется, не собирался. Лисицыну стихийно образовавшуюся коллекцию показали как местную достопримечательность, и он, увидев такую редкость, не смог пройти мимо. Особенно учитывая, что конкретно этот пистолет был не вполне серийным – видимо, еще на заводе готовили кому-то в подарок, да что-то не срослось. Прецензионная сборка, удлиненный ствол… В общем, он попросил, а старающийся сгладить углы после неудавшегося похищения посол не стал особо противиться. Тем более оружие давным-давно списали, так что даже бумаг не потребовалось. С патронами тоже проблем не было, получилось и пристрелять новую игрушку, благо тир в подвале имелся, и с собой пару коробок взять. И вот – пригодился.

Естественно, в такого рода нюансы он вдаваться не стал – зачем они Сэму? Просто сказал: ТТ, редкая модификация. Тот кивнул, вернул оружие и пошел к своим подчиненным, дабы навести порядок, а то оставшиеся на постах больше в их стороны головами вертят, чем за окружающим пространством наблюдают. Ну а Лисицын остался – сейчас здесь предполагалось куда более интересное, а главное, важное разбирательство на тему: «Как Глэдис вышла за охраняемый периметр, не потревожив датчики, и как она сумела так долго убегать от леопарда, который просто обязан был ее убить сразу, а схарчить чуть попозже».

Вопросы, кстати, не праздные. Особенно учитывая, что вокруг лагеря на ночь устанавливалась двойная цепь датчиков. Примитивные, но надежные емкостные, и более чуткие и дорогие магические. Цепи не повреждены, когда Лисицын их пересекал, выли, как сумасшедшие. Обдурить их несложно, однако для этого надо обладать кое-какими специфическими знаниями, техническими и магическими. И хорошо знать, с чем конкретно придется иметь дело. Теоретически и без специфических навыков Глэдис выйти могла, но тогда ей пришлось бы отключать обе линии, причем целиком, а этого как раз не наблюдалось. Или же отключила, вышла, и кто-то снова включил? Именно этот вариант смотрелся наиболее вероятным. И наиболее паршивым, так как предусматривал наличие в лагере неизвестного врага. Или, помня кое-какие умозаключения Сергея по поводу внедренных агентов, известного?

Они собрались вчетвером. Трумэн, Лисицын, Кобрин и Смит. Ну и сама Глэдис, естественно. Куртка ее нашлась в машине, где она спала, но, даже натянув ее, девушка все равно зябко куталась в наброшенный на плечи тонкий плед. Не особо уютно ей чувствовать себя подозреваемой. И совсем непривычно. Британцы жаждали присоединиться, однако их вежливо, но непреклонно послали по всему миру известному адресу. Те обиделись и ушли… в свою машину. Наверняка попытаются подслушать, но Смит выудил откуда-то амулет-глушилку. Пускай теперь попробуют, отдача замучает.

После того, как они смогли обезопасить место от чужих ушей, Глэдис был задан крайне простой вопрос: как она вышла за периметр. Увы, как раз на это девушка ответить не могла. У нее словно бы испарилась часть воспоминаний. Вот она ложится спать – а вот уже бежит между деревьями, спасаясь от леопарда. И, если верить портативному детектору лжи (Сергей не знал даже, что бывают такие крохотные модели, подключаемые к простейшему смартфону), это было правдой. Конечно, можно было бы попробовать копнуть глубже, из мозга человека просто так ничего не исчезает, надо лишь уметь найти и вытащить информацию. Но телепата под рукой, как назло, не имелось, да и примитивный гипноз выходил за пределы возможностей присутствующих.

Зато не прошло и часа, как нашелся ответ на второй вопрос. И нашла его, как ни удивительно, Маша. Ее, разумеется, к процессу дознания никто не привлекал, но когда она села метрах в десяти от них и принялась аккуратно, пилочкой подравнивать ногти, гнать не стали. Все равно из-за глушилки ничего не услышит. В этом были уверены все, кроме Лисицына. Просто потому, что он-то как никто другой знал непоседливый характер сестры и ее скрытые таланты. Но, естественно, распространяться не стал – мало ли…

Уже поздно ночью, когда он старался устроиться поудобнее в своем кресле, Машка, ворочающаяся сзади, внезапно выдала:

– Я слушала ваш разговор.

– Даже не сомневался, – хмыкнул Сергей. – Как?

– Это было просто, – судя по звуку, сестра пренебрежительно махнула рукой. – У твоего капитана стандартный армейский образец. Его нас взламывать учили.

– Кто, хотелось бы знать, – пробормотал Лисицын себе под нос. Почти беззвучно, но Машка услышала.

– Марь Иванна, кто же еще.

– Интересно, откуда она-то знает…

– Знает, потому что занимается составлением досье на талантливую молодежь. А я ведь талантлива, правда?

– Правда-правда, – хмыкнул Сергей. Ну, в самом-то деле, мог бы и догадаться. Учителя – вообще интересные люди, и подозрений не вызывают, и доступ к информации у них широчайший. Интересно, а про него что в досье написано? И на кого конкретно работает ветеранша от образования? – Так чему она там вас учила? И откуда ты знаешь про досье?

– Просто рассказала о базовых принципах работы таких вот амулетов. Сами-то они в зависимости от моделей разные бывают, но база одна. Когда ее знаешь, пройти сквозь защиту сложно, но можно.

– Спасибо, я в курсе, – ядовито прокомментировал Лисицын.

– А про досье, – не обращая внимания на слегка уязвленное самолюбие брата, продолжала Маша, – я узнала, взломав ее файлы в компьютере. Только некоторые, на остальных защита – ой-ей! Но и то хлеб.

– Вот поймают за шкирку…

– Не, не поймают. Вряд ли вообще увидят. Но если даже смогут – плевать. Я ж в математике не очень, все это знают. Так что даже не подумают на меня.

– Хитрая ты…

Ну да, хитрая. С детства всех убедить в том, что с цифрами у нее проблемы, а потом этим вовсю пользоваться – такое уметь надо. Даже он поверил, хотя, зная о ее склонностях ко взлому паролей, и сомневался.

– Хитрая, – сев так, что голова ее оказалась выше спинки кресла, кивнула Маша. – И умная. Но это сейчас неважно. Главное, я вас слышала.

– И что?

– Ничего особенного. То же, что и вы. Но я на нее посмотрела.

– На кого?

Вопрос был глупым, но Маша все же ответила: