Прислуга в гостинице духов
Часть 38 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Странно просто так… – протянула наша белокурая скромность. – Простой человек меня до этого только один раз ведьмой назвал… когда я сказала, что ем много сладкого и не толстею.
Я тихо прыснула и тут же трансформировала смех в любезную улыбку, когда мимо проплыл разряженный в пух и прах дух, чьи ветвистые рога едва пролезли в дверной проем.
Официально бал начался с появлением Кирилла, приход которого практически моментально заставил всех смолкнуть. Даже Джея и Джия, готовые испепелить друг друга не только взглядами, стали вести себя прилично и сосредоточились на стоящем в луче света маге. Огни свеч стали приглушенными, и помещение погрузилось в полумрак, благодаря чему Кирилл сделался объектом всеобщего внимания.
Выглядел сегодня владелец гостиницы просто безукоризненно. Черный, с иголочки костюм, аккуратно уложенные рыжие волосы и квадратные очки делали его похожим на парня с обложки. Похоже, он был единственным, кто пришел на праздник без тематического наряда.
А вот паре, стоящей позади него, костюмы и не требовались. Пронизывающий взгляд Германа и так мог испугать кого угодно, а Тэйрон, как обычно, прятался под плащом.
Интересно, заклинатель его хотя бы в душе снимает?
Вскоре рядом с Кириллом появилась и госпожа Санли, в чьем ворохе юбок можно было утонуть. Копна ее буйных волос сегодня выглядела особенно пышной, глаза сверкали аки алмазы, а шлейф сладких духов заполонил весь зал. Заметила я и Шэлли, скромно жмущуюся к Герману и с интересом осматривающую окружающую обстановку.
Мне было не совсем понятно, кто в этот момент присматривает за ключом, если все находятся здесь, но в действиях Кирилла не сомневалась – он точно знал, что делал.
Когда всех собравшихся должным образом поприветствовали и небольшая вступительная часть подошла к концу, началось настоящее веселье. Клянусь, я о таком не знала! Да что там, даже предположить не могла, что такое будет, а сообщить мне никто не потрудился!
Почти все духи вдруг стали стремительно меняться, принимая внешность обычных людей. Исчезали ушки, рожки, лапы, хвосты и прочие не свойственные человеку атрибуты. А затем, когда осталось лишь то, что можно было принять за маскарадный костюм, духи стали один за другим вылетать в появившееся в стене окно – прямо на городскую улицу!
– Сейчас станут видимыми для простых людей и пойдут народ пугать, – хмыкнула Алена. – Забавно, кстати, можем пойти посмотреть.
– А как же работа? – усомнилась я.
Аленка делано закатила глаза:
– Ты еще хоть одного прибывающего видишь? Нет, все уже пришли. За банями мелкие проследят, за подачей закусок тоже. А нам, пока госпожа Санли отвернулась, можно линять! Давай, все обратно уже через полчаса вернутся. – Она перевела взгляд на Аню и поторопила: – Ты тоже с нами, такую комедию только раз в год увидеть можно!
Я, как человек, вечно пропускающий премьеры и все доступные сеансы в принципе, на сие кино решила обязательно посмотреть. И хотя эта небольшая авантюра изначально в план не входила, но что может быть лучше приятной импровизации?
В отличие от духов, через окно мы вылететь не могли, потому отправились привычным маршрутом, выйдя через холл в сад, а из сада – за ограждение гостиницы.
Это было что-то неописуемое!
Улицу заполонила разномастная толпа, которую на первый взгляд можно было принять за обычных ряженых, но мы-то знали, кем все эти «люди» являются на самом деле! Они шли по тротуарам и даже по шоссе, игнорируя сигналящие им машины, водители которых высовывались из окошек и вместо того, чтобы возмущаться, восторженно разглядывали интересное шествие.
А потом притворившиеся людьми духи стали разбредаться по дворам и звонить кто в квартиры, кто в дома расположившегося рядом частного сектора. Мы с девчонками проследовали как раз за одной из групп, выбравших объектом посещения небольшие коттеджики. Слившись с общей массой, наблюдали, как духи поднимаются на крыльцо, стучат в дверь, а когда им открывают недоумевающие хозяева, громко вопрошают:
– Сладости или жизнь?!
У меня сложилось впечатление, что я попала куда-то за границу, где Хэллоуин куда более популярен, чем у нас. Происходящее в самом деле напоминало гуляние где-нибудь в Америке, когда подростки наряжаются в страшные костюмы и звонят в дома соседей, требуя сладости…
Нет, все-таки сейчас все было гораздо круче!
На крыльцо выходили старички и молодые люди, женщины с детьми и одинокие мужчины, но лицо каждого из них при виде нежданных гостей озарялось радостью. И это казалось мне странным, пока я не поняла, в чем дело.
Кирилл пускал в Большой Дом только добрых духов, не причиняющих людям зла. Должно быть, именно поэтому при взгляде на них вся подозрительность, недоверие и недовольство у людей исчезали, уступая место инстинктивному восторгу. Ведь они, хотя сами того не ведали, встречались с настоящим волшебством – таким, о котором мечтали когда-то в детстве!
Ну скажите мне, кто хотя бы однажды, хотя бы один-единственный раз не мечтал увидеть чудо? Получить волшебную палочку, встретить невиданное существо, взлететь под самый потолок – да о чем угодно! А эта ночь волшебством буквально дышала.
Почему-то именно сейчас я в полной мере осознала слова, не так давно сказанные Димой. Эфир, магия, волшебство – как бы кто ни называл эту энергию – не добро и не зло. Просто что-то нейтральное, невидимое. И только живое существо – материальное или не совсем, может окрасить его в белый или черный цвет.
В детстве люди смотрят на мир чистыми, широко раскрытыми глазами, поэтому и уверены, что волшебство дарит свет и радость. А когда вырастают, либо перестают в него верить, либо начинают бояться, неосознанно преобразуя эфир в нечто пугающее.
– Мама, смотри, у нее кошачьи уши! – восторженно крикнула высунувшаяся на улицу девочка, совершенно беззастенчиво ткнув пальцем в Джею.
– Это костюм, дорогая, – склонившись к дочери, ответила миловидная женщина.
В этот момент кончики обсуждаемых ушей дрогнули, но, к счастью, этого никто не заметил.
– Как это она снизошла до простых смертных? – вслух удивилась Аленка. – Никогда их ни в грош не ставила!
– Ее сестра в Большом Доме осталась, – негромко ответила Аня. – Наверное, человеческое общество для нее оказалось предпочтительнее.
Словно услышав нас, Джея резко обернулась, мазнула равнодушным взглядом, заставив покрыться мурашками от макушки до самых пят, и снова обратила взгляд на ребенка, протягивающего ей начатую плитку шоколада.
Тем временем у соседнего дома разворачивалось целое представление: какой-то дедок в смешных клетчатых штанах, видимо очень радуясь гостям, выносил им все содержимое холодильника.
Вот она: широкая славянская душа! Просили сладости? Нате вам, пожалуйста, целую банку варенья! И еще одну. И еще, побольше, чтобы уж наверняка! А еще колбаску на всякий случай и маринованные огурчики.
От такой щедрости ошалела не только я. Дух, кому предназначалась вся эта еда, буквально лишился дара речи и изумился настолько, что у него материализовался пушистый лисий хвост. И снова, на всеобщее счастье, никто посторонний этого не заметил – видать, дедок оказался еще и подслеповатым.
Эти полчаса однозначно были обречены переместиться в копилку моей долгосрочной памяти, чтобы я время от времени могла к ним возвращаться. Очень уж яркими, насыщенными и своеобразными оказались пережитые мгновения!
Обратно в Большой Дом участники шествия возвращались, как и подобает порядочным людям, пешком, а внутрь входили через дверь. Уж не знаю, была ли использована какая-то магия, или сами духи умели, сохраняя материальность, становиться незаметными, но исчезающая внутри заброшенного дома толпа внимание не привлекла. Вновь слившись с гостями, мы тоже вошли в гостиницу, и только в этот момент я обратила внимание, что на плечах Ани сидят ее летучие мышки.
– А как же шум и яркий свет? – не могла не поинтересоваться я.
– Сегодня ночь особая, – ответила ведьма, любовно погладив своих питомцев. – Они по-другому все чувствуют.
Ночь и впрямь была особой. Я уже давно знала, что Самайн окажется незабываемым, но реальность все же сумела превзойти ожидания. И дело было не только в созданной атмосфере, даже не в мелькающих повсюду духах, а в той самой волшебной энергии, напитавшей каждую частицу воздуха. Граница между мирами истончилась, позволив чудесам прогуляться по обычным городским улицам, опуститься на крыши и приоткрыть завесу удивительных тайн простым смертным.
Перед тем как идти в главный зал, я по привычке заглянула к Наблюдательнице, чтобы угостить ее тыквенным пирогом. И была очень удивлена, застав ее не в излюбленном темном углу, а прямо в центре подсобки – рядом с лучом впущенного мною света!
– Самайн, – прошелестел ее негромкий голос. – Этой ночью я могу выходить из абсолютной темноты…
Честное слово, я едва не прослезилась и от того, что было сказано, и от того, как это было сказано. Я так жалела Наблюдательницу, из-за того что она, единственная, проведет праздник в угрюмом одиночестве, а тут оказалось, что и для нее существует пускай небольшая, но все-таки радость.
Получив благодарность за тыквенный пирог, я ушла, оставив дверь приоткрытой.
Настроение было просто потрясающим, хотелось немедленно начать петь, танцевать – делать хоть что-нибудь, чтобы его выплеснуть! И я отправилась в зал, где к этому времени началось представление. Специально приглашенные духи устроили концерт, где как раз таки пели, танцевали и демонстрировали другие свои умения. Парили в калейдоскопе горящие тыквы, а вместе с ними парили и духи, взмывающие под потолок и танцующие вместе с участниками концерта. Они разбивались на группы и пары, водили хороводы, и не присоединиться к ним казалось просто невозможным.
Поскольку летать я не умела, пришлось ограничиваться полом. И это, скажу я вам, ничем не уступало пляскам в воздухе! Все работники собрались вместе и зажигали не хуже духов под сменяющие друг друга динамичные композиции. Пока танцевала, взглядом я выискивала Германа, но ни его, ни Тэйрона, ни Кирилла нигде видно не было. Одна часть меня помнила о нависшей над Большим Домом опасности, но другая была слишком восхищена происходящим, чтобы от него отказаться.
Я не пила ни грамма алкоголя, но мысли сделались невесомыми, точно перышки, а меня саму наполняли легкие воздушные шарики. Да я и сама стала такой – легкой, невесомой, наполненной неповторимой энергией этой ночи.
Наверное, именно из-за рассеянности и затуманенности сознания я упустила момент, когда меня крепко обняли сзади. Это объятие органично вплелось в канву праздника, дополнило мои чувства, придав им недостающих оттенков, и я охотно расслабилась, позволяя привлечь себя еще ближе.
А потом в один момент опомнилась и, круто развернувшись, наткнулась на взгляд знакомых голубых глаз.
– Повторяешься, – поддела я Германа, обвив руками его шею.
– Люблю появляться неожиданно, – негромко произнес он, практически касаясь моих губ. – Ты сегодня оделась в костюм стрекозы?
– Я возмущена! – Мое негодование было почти искренним.
– Феи?
– Очень возмущена!
– Понял, ты перламутровый жук.
Я уже была готова взорваться, когда этот невыносимый человек прислонился своей колючей щекой к моей и прошептал, обжигая дыханием ухо:
– Ты самый прекрасный безымянный из всех, с какими мне приходилось сталкиваться. И, как безымянноборец, я просто обязан взять тебя в плен.
– Разве не уничтожить? – буквально расплавившись от его близости, так же шепотом спросила я.
– Еще никому не удавалось подчинить безымянного. – Музыка сменилась на медленную, и мы незаметно перешли на танец. – Хочу стать первым.
Слова прозвучали несколько двусмысленно, но этим вечером я была слишком раскованной для того, чтобы испытывать даже долю смущения. В ответ только выразительно приподняла бровь, как бы говоря мимикой и взглядом: ну попробуй!
Наш танец оказался таким же, как и эта ночь, – волшебным. Было что-то чарующее и в неспешных движениях, и в нотах звучащей музыки, и в светящихся рожицах фонарей-тыкв, вышедших из-под моих рук. Пахло чем-то сладковатым, и этот запах перемешивался с ароматами разнообразных духов, а еще – табачного дыма, исходящего от Котика, который свободно перемещался между развешанными по залу картинами.
Хотелось, чтобы эти мгновения длились бесконечно, но, как и все хорошее, они пролетели быстро. После поставили еще один медленный танец, однако мы его уже не застали. Герман сказал, что ему нужно идти к Тэйрону, и я, как планировала, вызвалась идти вместе с ним. Аня с Аленкой были слишком увлечены празднеством, чтобы заметить мой уход, и единственным, кто обратил на него внимание, стал Котик, промурлыкавший из висящей у выхода картины:
– Что, мила-у-шка, уже ухо-у-дишь?
Делу время, потехе час, поэтому возникшую после вопроса духа-хранителя соблазнительную мысль плюнуть на все и задержаться я пресекла. Да и перспектива провести остаток бала без Германа привлекала не слишком. Кажется, в этот момент я ненавидела Игоря и все, что с ним связано, как никогда! Да если бы не он, мы бы все сейчас наслаждались праздником и не имели никаких проблем!
У комнаты-сейфа, к моему удивлению, стоял не только Тэйрон. Когда мы пришли, стену там подпирали еще пятеро мужчин, «сплагиатившие» заклинателя духов, надев непроницаемые черные плащи. Правда, капюшоны у них оказались не настолько глубокими и лица при желании можно было разглядеть.
В отличие от зала, где гремела музыка и разносилось множество голосов, сюда не долетали даже отзвуки шума. Коридор увяз в тишине, на фоне которой окружившие меня мужчины казались такими же безмолвными тенями. Во время танца я успела отметить костюм Германа, состоявший из черных брюк и рубашки, в вырезе которой виднелся его медальон. Он был безымянноборцем и оставался им сейчас, когда, как и остальные, тоже надел плащ.
– Ребята, а вам плащи не мешают? – поинтересовалась я, нарушив тишину. – Вдруг придется бежать, а вы запутаетесь в их полах, упадете.
«Пятеро из ларца» продолжили неподвижно стоять, будто меня не услышали, и на их заметных в тени лицах не дрогнул ни единый мускул. Тэйрон обернулся в мою сторону, но тоже промолчал.
– Не мешают, – за всех ответил Герман, приобняв меня за плечи.
Честно признаться, его слова я пропустила мимо ушей, сосредоточившись на объятии. Приятно и как-то так… надежно, что ли.
Раздался негромкий звук, вызвавший ассоциацию со скрипом зубов, кажется, он исходил от Тэйрона.
Нет, ну что за человек такой невыносимый?! Так и неймется при виде чужого счастья! Чего привязался-то?
Не желая провоцировать заклинателя, но не в силах совладать с возмущенной внутренней ведьмочкой, я ответно обняла Германа за пояс и, чтобы уж наверняка продемонстрировать всю степень пренебрежения к чужому мнению, положила голову ему на плечо.
Скрежет стал громче, но на сей раз вместо злости он вызвал удовлетворение. Я искренне недоумевала и не могла понять, что так раздражает Тэйрона в наших с Германом отношениях, но была намерена не дать ему хоть как-то их испортить.
Я тихо прыснула и тут же трансформировала смех в любезную улыбку, когда мимо проплыл разряженный в пух и прах дух, чьи ветвистые рога едва пролезли в дверной проем.
Официально бал начался с появлением Кирилла, приход которого практически моментально заставил всех смолкнуть. Даже Джея и Джия, готовые испепелить друг друга не только взглядами, стали вести себя прилично и сосредоточились на стоящем в луче света маге. Огни свеч стали приглушенными, и помещение погрузилось в полумрак, благодаря чему Кирилл сделался объектом всеобщего внимания.
Выглядел сегодня владелец гостиницы просто безукоризненно. Черный, с иголочки костюм, аккуратно уложенные рыжие волосы и квадратные очки делали его похожим на парня с обложки. Похоже, он был единственным, кто пришел на праздник без тематического наряда.
А вот паре, стоящей позади него, костюмы и не требовались. Пронизывающий взгляд Германа и так мог испугать кого угодно, а Тэйрон, как обычно, прятался под плащом.
Интересно, заклинатель его хотя бы в душе снимает?
Вскоре рядом с Кириллом появилась и госпожа Санли, в чьем ворохе юбок можно было утонуть. Копна ее буйных волос сегодня выглядела особенно пышной, глаза сверкали аки алмазы, а шлейф сладких духов заполонил весь зал. Заметила я и Шэлли, скромно жмущуюся к Герману и с интересом осматривающую окружающую обстановку.
Мне было не совсем понятно, кто в этот момент присматривает за ключом, если все находятся здесь, но в действиях Кирилла не сомневалась – он точно знал, что делал.
Когда всех собравшихся должным образом поприветствовали и небольшая вступительная часть подошла к концу, началось настоящее веселье. Клянусь, я о таком не знала! Да что там, даже предположить не могла, что такое будет, а сообщить мне никто не потрудился!
Почти все духи вдруг стали стремительно меняться, принимая внешность обычных людей. Исчезали ушки, рожки, лапы, хвосты и прочие не свойственные человеку атрибуты. А затем, когда осталось лишь то, что можно было принять за маскарадный костюм, духи стали один за другим вылетать в появившееся в стене окно – прямо на городскую улицу!
– Сейчас станут видимыми для простых людей и пойдут народ пугать, – хмыкнула Алена. – Забавно, кстати, можем пойти посмотреть.
– А как же работа? – усомнилась я.
Аленка делано закатила глаза:
– Ты еще хоть одного прибывающего видишь? Нет, все уже пришли. За банями мелкие проследят, за подачей закусок тоже. А нам, пока госпожа Санли отвернулась, можно линять! Давай, все обратно уже через полчаса вернутся. – Она перевела взгляд на Аню и поторопила: – Ты тоже с нами, такую комедию только раз в год увидеть можно!
Я, как человек, вечно пропускающий премьеры и все доступные сеансы в принципе, на сие кино решила обязательно посмотреть. И хотя эта небольшая авантюра изначально в план не входила, но что может быть лучше приятной импровизации?
В отличие от духов, через окно мы вылететь не могли, потому отправились привычным маршрутом, выйдя через холл в сад, а из сада – за ограждение гостиницы.
Это было что-то неописуемое!
Улицу заполонила разномастная толпа, которую на первый взгляд можно было принять за обычных ряженых, но мы-то знали, кем все эти «люди» являются на самом деле! Они шли по тротуарам и даже по шоссе, игнорируя сигналящие им машины, водители которых высовывались из окошек и вместо того, чтобы возмущаться, восторженно разглядывали интересное шествие.
А потом притворившиеся людьми духи стали разбредаться по дворам и звонить кто в квартиры, кто в дома расположившегося рядом частного сектора. Мы с девчонками проследовали как раз за одной из групп, выбравших объектом посещения небольшие коттеджики. Слившись с общей массой, наблюдали, как духи поднимаются на крыльцо, стучат в дверь, а когда им открывают недоумевающие хозяева, громко вопрошают:
– Сладости или жизнь?!
У меня сложилось впечатление, что я попала куда-то за границу, где Хэллоуин куда более популярен, чем у нас. Происходящее в самом деле напоминало гуляние где-нибудь в Америке, когда подростки наряжаются в страшные костюмы и звонят в дома соседей, требуя сладости…
Нет, все-таки сейчас все было гораздо круче!
На крыльцо выходили старички и молодые люди, женщины с детьми и одинокие мужчины, но лицо каждого из них при виде нежданных гостей озарялось радостью. И это казалось мне странным, пока я не поняла, в чем дело.
Кирилл пускал в Большой Дом только добрых духов, не причиняющих людям зла. Должно быть, именно поэтому при взгляде на них вся подозрительность, недоверие и недовольство у людей исчезали, уступая место инстинктивному восторгу. Ведь они, хотя сами того не ведали, встречались с настоящим волшебством – таким, о котором мечтали когда-то в детстве!
Ну скажите мне, кто хотя бы однажды, хотя бы один-единственный раз не мечтал увидеть чудо? Получить волшебную палочку, встретить невиданное существо, взлететь под самый потолок – да о чем угодно! А эта ночь волшебством буквально дышала.
Почему-то именно сейчас я в полной мере осознала слова, не так давно сказанные Димой. Эфир, магия, волшебство – как бы кто ни называл эту энергию – не добро и не зло. Просто что-то нейтральное, невидимое. И только живое существо – материальное или не совсем, может окрасить его в белый или черный цвет.
В детстве люди смотрят на мир чистыми, широко раскрытыми глазами, поэтому и уверены, что волшебство дарит свет и радость. А когда вырастают, либо перестают в него верить, либо начинают бояться, неосознанно преобразуя эфир в нечто пугающее.
– Мама, смотри, у нее кошачьи уши! – восторженно крикнула высунувшаяся на улицу девочка, совершенно беззастенчиво ткнув пальцем в Джею.
– Это костюм, дорогая, – склонившись к дочери, ответила миловидная женщина.
В этот момент кончики обсуждаемых ушей дрогнули, но, к счастью, этого никто не заметил.
– Как это она снизошла до простых смертных? – вслух удивилась Аленка. – Никогда их ни в грош не ставила!
– Ее сестра в Большом Доме осталась, – негромко ответила Аня. – Наверное, человеческое общество для нее оказалось предпочтительнее.
Словно услышав нас, Джея резко обернулась, мазнула равнодушным взглядом, заставив покрыться мурашками от макушки до самых пят, и снова обратила взгляд на ребенка, протягивающего ей начатую плитку шоколада.
Тем временем у соседнего дома разворачивалось целое представление: какой-то дедок в смешных клетчатых штанах, видимо очень радуясь гостям, выносил им все содержимое холодильника.
Вот она: широкая славянская душа! Просили сладости? Нате вам, пожалуйста, целую банку варенья! И еще одну. И еще, побольше, чтобы уж наверняка! А еще колбаску на всякий случай и маринованные огурчики.
От такой щедрости ошалела не только я. Дух, кому предназначалась вся эта еда, буквально лишился дара речи и изумился настолько, что у него материализовался пушистый лисий хвост. И снова, на всеобщее счастье, никто посторонний этого не заметил – видать, дедок оказался еще и подслеповатым.
Эти полчаса однозначно были обречены переместиться в копилку моей долгосрочной памяти, чтобы я время от времени могла к ним возвращаться. Очень уж яркими, насыщенными и своеобразными оказались пережитые мгновения!
Обратно в Большой Дом участники шествия возвращались, как и подобает порядочным людям, пешком, а внутрь входили через дверь. Уж не знаю, была ли использована какая-то магия, или сами духи умели, сохраняя материальность, становиться незаметными, но исчезающая внутри заброшенного дома толпа внимание не привлекла. Вновь слившись с гостями, мы тоже вошли в гостиницу, и только в этот момент я обратила внимание, что на плечах Ани сидят ее летучие мышки.
– А как же шум и яркий свет? – не могла не поинтересоваться я.
– Сегодня ночь особая, – ответила ведьма, любовно погладив своих питомцев. – Они по-другому все чувствуют.
Ночь и впрямь была особой. Я уже давно знала, что Самайн окажется незабываемым, но реальность все же сумела превзойти ожидания. И дело было не только в созданной атмосфере, даже не в мелькающих повсюду духах, а в той самой волшебной энергии, напитавшей каждую частицу воздуха. Граница между мирами истончилась, позволив чудесам прогуляться по обычным городским улицам, опуститься на крыши и приоткрыть завесу удивительных тайн простым смертным.
Перед тем как идти в главный зал, я по привычке заглянула к Наблюдательнице, чтобы угостить ее тыквенным пирогом. И была очень удивлена, застав ее не в излюбленном темном углу, а прямо в центре подсобки – рядом с лучом впущенного мною света!
– Самайн, – прошелестел ее негромкий голос. – Этой ночью я могу выходить из абсолютной темноты…
Честное слово, я едва не прослезилась и от того, что было сказано, и от того, как это было сказано. Я так жалела Наблюдательницу, из-за того что она, единственная, проведет праздник в угрюмом одиночестве, а тут оказалось, что и для нее существует пускай небольшая, но все-таки радость.
Получив благодарность за тыквенный пирог, я ушла, оставив дверь приоткрытой.
Настроение было просто потрясающим, хотелось немедленно начать петь, танцевать – делать хоть что-нибудь, чтобы его выплеснуть! И я отправилась в зал, где к этому времени началось представление. Специально приглашенные духи устроили концерт, где как раз таки пели, танцевали и демонстрировали другие свои умения. Парили в калейдоскопе горящие тыквы, а вместе с ними парили и духи, взмывающие под потолок и танцующие вместе с участниками концерта. Они разбивались на группы и пары, водили хороводы, и не присоединиться к ним казалось просто невозможным.
Поскольку летать я не умела, пришлось ограничиваться полом. И это, скажу я вам, ничем не уступало пляскам в воздухе! Все работники собрались вместе и зажигали не хуже духов под сменяющие друг друга динамичные композиции. Пока танцевала, взглядом я выискивала Германа, но ни его, ни Тэйрона, ни Кирилла нигде видно не было. Одна часть меня помнила о нависшей над Большим Домом опасности, но другая была слишком восхищена происходящим, чтобы от него отказаться.
Я не пила ни грамма алкоголя, но мысли сделались невесомыми, точно перышки, а меня саму наполняли легкие воздушные шарики. Да я и сама стала такой – легкой, невесомой, наполненной неповторимой энергией этой ночи.
Наверное, именно из-за рассеянности и затуманенности сознания я упустила момент, когда меня крепко обняли сзади. Это объятие органично вплелось в канву праздника, дополнило мои чувства, придав им недостающих оттенков, и я охотно расслабилась, позволяя привлечь себя еще ближе.
А потом в один момент опомнилась и, круто развернувшись, наткнулась на взгляд знакомых голубых глаз.
– Повторяешься, – поддела я Германа, обвив руками его шею.
– Люблю появляться неожиданно, – негромко произнес он, практически касаясь моих губ. – Ты сегодня оделась в костюм стрекозы?
– Я возмущена! – Мое негодование было почти искренним.
– Феи?
– Очень возмущена!
– Понял, ты перламутровый жук.
Я уже была готова взорваться, когда этот невыносимый человек прислонился своей колючей щекой к моей и прошептал, обжигая дыханием ухо:
– Ты самый прекрасный безымянный из всех, с какими мне приходилось сталкиваться. И, как безымянноборец, я просто обязан взять тебя в плен.
– Разве не уничтожить? – буквально расплавившись от его близости, так же шепотом спросила я.
– Еще никому не удавалось подчинить безымянного. – Музыка сменилась на медленную, и мы незаметно перешли на танец. – Хочу стать первым.
Слова прозвучали несколько двусмысленно, но этим вечером я была слишком раскованной для того, чтобы испытывать даже долю смущения. В ответ только выразительно приподняла бровь, как бы говоря мимикой и взглядом: ну попробуй!
Наш танец оказался таким же, как и эта ночь, – волшебным. Было что-то чарующее и в неспешных движениях, и в нотах звучащей музыки, и в светящихся рожицах фонарей-тыкв, вышедших из-под моих рук. Пахло чем-то сладковатым, и этот запах перемешивался с ароматами разнообразных духов, а еще – табачного дыма, исходящего от Котика, который свободно перемещался между развешанными по залу картинами.
Хотелось, чтобы эти мгновения длились бесконечно, но, как и все хорошее, они пролетели быстро. После поставили еще один медленный танец, однако мы его уже не застали. Герман сказал, что ему нужно идти к Тэйрону, и я, как планировала, вызвалась идти вместе с ним. Аня с Аленкой были слишком увлечены празднеством, чтобы заметить мой уход, и единственным, кто обратил на него внимание, стал Котик, промурлыкавший из висящей у выхода картины:
– Что, мила-у-шка, уже ухо-у-дишь?
Делу время, потехе час, поэтому возникшую после вопроса духа-хранителя соблазнительную мысль плюнуть на все и задержаться я пресекла. Да и перспектива провести остаток бала без Германа привлекала не слишком. Кажется, в этот момент я ненавидела Игоря и все, что с ним связано, как никогда! Да если бы не он, мы бы все сейчас наслаждались праздником и не имели никаких проблем!
У комнаты-сейфа, к моему удивлению, стоял не только Тэйрон. Когда мы пришли, стену там подпирали еще пятеро мужчин, «сплагиатившие» заклинателя духов, надев непроницаемые черные плащи. Правда, капюшоны у них оказались не настолько глубокими и лица при желании можно было разглядеть.
В отличие от зала, где гремела музыка и разносилось множество голосов, сюда не долетали даже отзвуки шума. Коридор увяз в тишине, на фоне которой окружившие меня мужчины казались такими же безмолвными тенями. Во время танца я успела отметить костюм Германа, состоявший из черных брюк и рубашки, в вырезе которой виднелся его медальон. Он был безымянноборцем и оставался им сейчас, когда, как и остальные, тоже надел плащ.
– Ребята, а вам плащи не мешают? – поинтересовалась я, нарушив тишину. – Вдруг придется бежать, а вы запутаетесь в их полах, упадете.
«Пятеро из ларца» продолжили неподвижно стоять, будто меня не услышали, и на их заметных в тени лицах не дрогнул ни единый мускул. Тэйрон обернулся в мою сторону, но тоже промолчал.
– Не мешают, – за всех ответил Герман, приобняв меня за плечи.
Честно признаться, его слова я пропустила мимо ушей, сосредоточившись на объятии. Приятно и как-то так… надежно, что ли.
Раздался негромкий звук, вызвавший ассоциацию со скрипом зубов, кажется, он исходил от Тэйрона.
Нет, ну что за человек такой невыносимый?! Так и неймется при виде чужого счастья! Чего привязался-то?
Не желая провоцировать заклинателя, но не в силах совладать с возмущенной внутренней ведьмочкой, я ответно обняла Германа за пояс и, чтобы уж наверняка продемонстрировать всю степень пренебрежения к чужому мнению, положила голову ему на плечо.
Скрежет стал громче, но на сей раз вместо злости он вызвал удовлетворение. Я искренне недоумевала и не могла понять, что так раздражает Тэйрона в наших с Германом отношениях, но была намерена не дать ему хоть как-то их испортить.