Прикосновение лунного света

Атура не ответил. Он лишь взглянул на меня, но его взгляд сказал все, что мне нужно было знать. Они ничего не оставили Лисандру. Ничего, что еще можно было бы спасти. А зачем? Если то, что сказал Атура, было правдой и принц действительно смог бы найти дорогу обратно в Амберан, то живой и пребывающий в здравом уме Лисандр представлял для нас слишком большую опасность.

– Шира. Ты ведь понимаешь, почему я должен был так поступить, правда?

– Нет, – возразила я.

Мне хотелось оказаться от него как можно дальше, чтобы получить наконец возможность прояснить голову и собраться с мыслями. Но вдруг Атура схватил меня за запястье, и я подняла на него глаза.

– Я не хотел делать тебе больно, – заверил он. – Неужели этот человек для тебя важнее собственного народа?

Я невольно покачала головой. Лисандр не должен был оказаться для меня важнее ночных альб, но знать, что он сейчас находился в таком состоянии, было выше моих сил. Я перевела взгляд на пальцы Атуры, крепко обхватившие мое запястье, а потом снова посмотрела на него:

– Отпусти меня.

Атура отрицательно мотнул головой:

– Не могу. – Он поднял свободную руку, желая погладить меня по щеке, но я уклонилась от этого прикосновения. – Ты не представляешь, какая ты красивая, – мягко улыбаясь, произнес Атура. Его хватка стала мягче. Он снова попытался коснуться моей щеки. Я не ведала, что со мной происходит, но и на этот раз позволила этому случиться. Дрожь пронзила мое тело, когда пальцы Атуры скользнули по моей коже. Я чувствовала, как манящий взгляд мужчины обволакивает меня, притягивая к себе еще ближе, так, что скоро я почувствовала его дыхание.

Атура, прикрыв глаза, разомкнул губы, и все во мне неистово желало, чтобы это случилось. Разум словно отключился. Подняв руку, я положила ее мужчине на грудь, чувствуя, как спокойно бьется его сердце – в совершенном противоречии тому, что сейчас происходило между нами, – и оттолкнула его от себя.

С трудом сглотнув, я остановилась, чувствуя себя словно в тумане. Дыхание мое участилось. Я вся пылала, как в огне, от непонятного жара и чувствовала, как кружится голова. Отвернувшись, я ухватилась за стол и уперлась взглядом в деревянную столешницу.

Как ему это удавалось? Как Атура мог быть настолько искусен в том, чтобы привлечь к себе даже ту, что знала об опасности, исходящей от него?

– Ты помолвлен, – напомнила ему я.

– Но только для виду. Майла ничего для меня не значит. Она…

– Только инструмент вроде меня?

Я подняла взгляд, и он по какой-то случайности вдруг задержался на стеклянном флаконе, который Атура пытался от меня спрятать. Я уже успела совершенно забыть о нем. На этикетке стояли знакомые мне иероглифы, обозначающие, что в бутылочке находится лекарство, но растения, тонкими линиями изображенные на оборотной стороне, говорили об обратном. Кто-то, не так хорошо разбирающийся в травах, как я, не смог бы ничего понять. Я же без труда смогла распознать эти растения. Ягодный тис, смертоносный паслен и ракитник – из них изготавливали смертельные яды.

– Я никогда не видел тебя такой, – словно издалека донесся до меня голос Атуры.

Для кого был предназначен этот яд, и почему Атура прятал его от меня? Может, он был предназначен для меня, если я выступлю против него? Или для Майлы, если она вдруг узнает правду?

– Шира, ты и я, мы… – продолжал он, но, заметив, куда устремлен мой взгляд, осекся.

Атура перевел взгляд на пузырек, затем на меня, и я попятилась от мужчины, когда его лицо окаменело. От привязанности, которую, как утверждал Атура, он испытывал ко мне, не осталось и следа. Он словно сбросил маску. Маску, которую я с таким удовольствием принимала за истинное лицо, словно желая быть обманутой. Я так сильно хотела верить ему – но теперь все это прошло.

Постепенно до меня дошло, что все, что рассказал мне Атура, могло быть лишь очередной ложью. Этот мужчина не мог не манипулировать; интриги и плетение паутины лжи вокруг всех, кто его окружал, были у него в крови. Но яд выдал Атуру, и хотя я еще не знала, что стоит за всем этим, взгляд командира не оставлял сомнений в том, что он, не колеблясь, убьет меня, чтобы защитить свою тайну.

Я как раз собиралась броситься к выходу, когда за спиной Атуры открылась дверь. Вошла горничная, и Атура, который, как мне казалось, только что был близок к тому, чтобы заставить меня замолчать раз и навсегда, отступил назад.

Девушка вошла, прикрыв дверь локтем.

– Прошу прощения за опоздание, – извинилась она и повернулась с подносом к нам. И, испугавшись, застыла на месте.

Это была Амана, горничная королевы. Едва я узнала ее, мысли понеслись галопом, опережая бешеный ритм моего сердца. Что она забыла здесь?

– Мне… мне стоило постучать, – неуверенно произнесла Амана. – Просто думала, что вы уже ждете, а я припозднилась. Прошу прощения. Я не вовремя?

– Нет, все в порядке, – ответил Атура, глядя, впрочем, не на горничную, а на меня. На его губах появилась едва заметная улыбка. Это выглядело неправильно и потому – угрожающе. – Мой чай, – объявил он.

Его испытующий взгляд был по-прежнему прикован только ко мне. Очевидно, он заметил, насколько я обеспокоена. Поднос в руках Аманы выглядел точно так же, как тот, что горничная относила королеве. Даже запах чая был тем же. Шалфей и ромашка. Кроме того, я сомневалась, что Амана, будучи личной прислугой королевы, нашла бы время угощать еще и командира кровопийц. Вряд ли у Атуры не было собственных подчиненных, в обязанности которых входило бы приносить ему чай. А еще этот яд на столе.

Насколько вероятным могло быть то, что Атура чисто случайно ожидал служанку королевы вместе с ее чаем именно тогда, когда у него на столе в неправильно подписанном пузырьке стояла ядовитая смесь? Разве не было более очевидным, что он достал склянку, поджидая Аману? Аману со свежезаваренным чаем королевы. Но этого просто не могло быть. Атура ни за что не стал бы отравлять королеву. Или стал бы? Я не хотела в это верить.

Весь этот поток мыслей хлынул через мой разум в один миг, и мне казалось, что Атура мог прочесть каждую из них. Но ни со своими выводами, ни с тем, что этот мужчина читал меня как открытую книгу, я ничего поделать не могла.

– Тогда мне лучше уйти, пока он не остыл, – сказала я чуть более поспешно, чем собиралась.

Сердце мое бешено колотилось, руки стали липкими, и я боялась, что не выйду из этой комнаты живой, окажись моя догадка верна. Если он действительно отравлял чай королевы, то каждая секунда, в течение которой я оставалась беззащитной перед Атурой, могла стать моей последней.

– Останься, – попросил он. Впрочем, это звучало скорее как приказ. – У нас еще есть что обсудить.

– Не хочу мешать, – отозвалась я, приближаясь к двери.

Мой взгляд метнулся к Амане, и я увидела, что у нее на лбу выступил пот. Девушка нервничала не меньше меня. Она дрожала, отчего посуда на ее подносе слабо звенела, и в ее глазах я увидела неподдельный страх.

– Ты не помешаешь, – заверил Атура.

Он не собирался отпускать меня, и это только подтвердило мои ужасные подозрения: Атура медленно отравлял королеву. Я развернулась, собираясь бежать, когда Атура обхватил меня сзади за талию.


– Ты никуда не пойдешь!

Мне не удалось подавить крик. Тщетно пытаясь вырваться из его хватки, я откинула голову назад. Раздался громкий треск, когда мой затылок врезался в нос Атуры и сломал его.

Вскрикнув, Атура отпустил меня, и я помчалась к двери.

– Тебе некуда идти! – крикнул он мне вслед.

Оглянувшись, я увидела, что он зажимает руками свой кровоточащий нос. Мог ли он, с теперь кривым носом на своем прежде идеальном лице, по-прежнему завоевать любую альбу страны?

Амана смотрела на него глазами, полными ужаса. Я открыла дверь и выбежала вон из кабинета.





Глава 26

Шира




Сирена перехватила меня в коридоре, ведущем к гостевым покоям. Сердце мое стучало как бешеное, мысли путались. Кровопийцы пока не преследовали меня, но это было лишь вопросом времени. Я мысленно перебирала все варианты побега, о которых размышляла в последние дни. Ни один из них, казалось, не имел даже призрачной перспективы успеха. Я даже из дворца не выйду живой, не говоря уже о Харане.

– Что-то не так? – обеспокоенно спросила Сирена.

Мне не хватало воздуха, так что я едва могла сохранять самообладание.

– Мне нужно выбраться отсюда, – ответила я.

Сирена нервно улыбнулась.

– Сейчас никак не получится. Магический ритуал Майлы начнется в любой момент, и при этом должны присутствовать все Претендентки, которые еще не исключены. Ты ведь не носишь с собой припрятанное оружие?

– Что? – отозвалась я. Я была совершенно вне себя. Задача, которую должна была выполнить Майла, меня действительно не интересовала. У меня были проблемы посерьезнее. Но Сирена не могла этого знать, и посвящать ее в них было нельзя. Это только подвергнет ее опасности.

– Это священный ритуал. Насилие и оружие запрещены, – терпеливо объяснила она.

Я бросила взгляд назад, и мое сердце тут же замерло, когда я увидела, как Тарос в сопровождении двух кровопийц заворачивает за угол. Один из мужчин указал на меня.

– Никакого оружия, говоришь? – подхватила я.

– Да. А что?

– Где проводится ритуал?

Я явно рисковала и знала это. Но другого выхода мне прямо сейчас не приходило в голову. Просто выпрыгнуть из ближайшего окна я не могла. Стены здания были слишком гладкими, веревку из занавесок пришлось бы плести слишком долго, и даже если бы я смогла незаметно выбраться из дворца наружу, вокруг него все равно возвышалась стена и толпилась куча вооруженной охраны. Но если на ритуале Майлы было столько же зрителей, сколько и на охоте Риэллы, я смогла бы затеряться в толпе и выиграть время, чтобы придумать план побега.

– Я провожу тебя, – нерешительно сказала Сирена, сузив глаза в щелочки так, словно хотела спросить еще о чем-то, но заставила себя отступиться. – Пойдем.

Кивнув, я последовала за ней.

– Давай быстрее.

– Да что с тобой такое? – удивилась она, но шаг ускорила.

Я еще раз оглянулась и обнаружила, что Тарос следует за нами по пятам. Сирена тоже заметила это. На миг она замерла, но когда мы обменялись быстрыми взглядами, этого хватило, чтобы решение было принято.

– Сюда, – сказала она, проскальзывая через дверь, которая вела через лабиринт комнат, коридоров и лестниц. Мы носились по всему дворцу, пока не оторвались от Тароса и его людей. Наконец мы дошли до коридора, в конце которого располагалась двустворчатая дверь высотой от пола до потолка. Сирена потянула за ручки.

Я ожидала увидеть огромный зал, полный зрителей, внемлющих ритуалу, но за дверью оказалась гардеробная. Маленькая, без путей к отступлению, превращенная другими Претендентками в поле боя из одежды, украшений и туалетных принадлежностей.

Как только я появилась в дверном проеме, в комнатке стало тихо. Девушки, сидевшие за туалетными столиками в окружении слуг, уставились на меня, а потом, украдкой бросая на меня взгляды, принялись шептаться.

– Что она здесь делает? – прошипела одна из них.

– Ты что, забыла? Она ведь вроде как выполнила свою задачу.

Сирена повернулась ко мне. Когда мы неслись по коридорам, она была полностью сосредоточена на том, чтобы отделаться от наших преследователей. Но теперь я заметила, как девушка нервничает. Сирена очень испугалась, и для этого у нее были все основания. Конечно, я предпочла бы не вовлекать ее в это дело, но в то же время была благодарна ей за то, что она доверяла мне и оставалась на моей стороне, даже не зная, почему альбы крови преследовали меня.

– Я должна что-то знать? – поинтересовалась она.

Я покачала головой: