Прикосновение лунного света

Принц или нет, Лисандр был человеком, а потому Тарос приказал связать ему руки за спиной. Обездвиженный веревками, он сидел на лошади позади меня, его бедра обхватывали мои, а дыхание тепло касалось моей шеи.

Это возбуждало во мне незнакомые, доселе неведомые чувства. Мое сердце билось как зверь, угодивший в ловушку, и терпкий, сладковато-горький аромат его кожи будоражил меня вместо того, чтобы вызывать отвращение, как и было положено человеческому духу. Ничего хорошего не было и в том, что я по-прежнему беспокоилась о лихорадке Лисандра и его ранах, которые, по-видимому, обработала недостаточно тщательно. Такое между альбой и человеком просто недопустимо.

И все же… Лисандр словно навел на меня чары намного сильнее любого волшебства. Чары, от которых я хотела освободиться, чего бы мне это ни стоило. Я чувствовала жар его кожи, который изгонял остатки перенесенных тягот прошлой ночи из моего тела быстрее, чем восходящее над нами солнце.

Близился полдень, и когда на некотором расстоянии справа от нас показались вздымающиеся в небо, словно молодые побеги гигантских деревьев из чистого хрусталя, башни Харана, Лисандр повернулся к ним.

– Это он? – тихо спросил он.

Звук его голоса вызвал легкую улыбку на моем лице. Но это было последнее, чего я хотела. Я обернулась к Лисандру только после того, как она угасла. Его взгляд был устремлен на башни.

– Да, – сухо ответила я.

– Поразительно. Просто не верится, что мы настолько обманывались в том, что находится за пределами нашей страны.

– Бывает, что вблизи все совсем не так, как кажется на расстоянии, – сказала я.

Я поняла, что сказала, только тогда, когда Лисандр отвернулся от башен и посмотрел на меня долгим взглядом. На его лице отразилось понимание, которое заставило меня содрогнуться от ужаса. Как будто одной-единственной, легкомысленно сказанной фразой я позволила ему заглянуть за стены, которые я возвела вокруг себя в попытке защитить свою уязвимую натуру.

Я не хотела ничего такого. Я говорила о Фархире и человеческом царстве, а не о том, что была суровой и враждебной по отношению к нему. Но Лисандр, казалось, подумал именно так. Казалось, он видел меня насквозь, а мне это было совсем ни к чему.

– Не смотри на меня так, – резко бросила я, с неудовольствием заметив, как дрожал мой голос.

Легкая улыбка снова тронула его губы. Многозначительная, теплая улыбка, которая, я знала, скрывала за собой нечто намного большее. Все мои прежние представления о людях вообще и об этом человеке в частности пошатнулись и грозили рухнуть в любой момент.

Быстро отвернувшись, я снова устремила взгляд вперед. Я уже почти задыхалась и молилась Мурайе, чтобы мы наконец приехали – тогда я смогу держаться на должном расстоянии от Лисандра.

Я отсчитывала секунды, пока мы не добрались до главных ворот, ведущих в город. Могучие березы, высеченные из белого камня, сомкнули над нами свои кроны. Мы миновали их; стук копыт эхом разлетелся по улицам, и я почувствовала, как Лисандр за моей спиной зашевелился, оглядываясь по сторонам.

Я упрямо смотрела вперед, словно ехать по узким улочкам Харана верхом на лошади было для меня самым обычным делом. Хотя сама я каждый раз была преисполнена того же благоговения, которое человеческий принц, должно быть, испытывал в этот момент.

Мы подъехали к парадному входу во дворец, и я сразу заметила Сирену, которая так поспешно сбежала по лестнице, что едва не упала, и остановилась у самых копыт лошадей, верхом на которых сидели альбы крови.

Я спрыгнула с лошади, радуясь, что снова вижу ее.

– Шира! – позвала Сирена.

Подбежав ближе, девушка упала ко мне в объятия. Только тогда я по-настоящему осознала, как сильно скучала по Сирене и как крепко мы подружились с ней за те несколько дней, что знали друг друга.

Сирена разомкнула объятия.

– Я увидела тебя из окна и никак не могла поверить, что это правда. Говорили, что ты умерла. – Она незаметно покосилась на Тароса. Так, значит, моя догадка была верна. Он действительно сделал это – объявил о моей неудаче. И если бы не Лисандр, если бы я не сама принесла камень в Фархир, то я не стояла бы сейчас перед дворцом, а лежала бы, изрезанная на куски, в Пограничном лесу.

Сирена перевела взгляд на Лисандра и тут же испуганно отпрянула.

– Во имя Мурайи! – выдохнула она. – Это… это ведь?..

Тем временем кровопийцы тоже выскочили из седел, и два из них стащили Лисандра с лошади.

– Человек, да, – подтвердила я. И жить ему осталось недолго, если только я не смогу убедить Атуру в том, что он может быть нам полезен. Горло сжалось, едва эта мысль промелькнула в голове, и я отвернулась, не в силах больше смотреть на Лисандра.

– Его кожа такая… такая темная, – зачарованно протянула Сирена.

Я видела, что она борется с желанием прикоснуться к нему, словно бы он был диковинным животным, выставленным в клетке посреди ярмарочной площади.

– Сирена, что произошло, пока меня не было? – спросила я, вырывая ее из мыслей. – Меня действительно объявили погибшей?

– Выборы! – словно опомнившись, испуганно выдохнула она. – Тебе нужно поторопиться. Они хотят объявить о твоем провале. Это может случиться в любую минуту.

И Сирена, схватив за руку, потащила меня по ступенькам во дворец.





Глава 23

Лисандр




Когда два солдата стаскивали Лисандра с лошади, он почти не сопротивлялся. Разве что для вида, но без особого энтузиазма. У него едва хватало сил стоять прямо. К тому же принц не знал, что из того, что происходило вокруг него, происходило на самом деле.


За последние часы, что он провел сидя со связанными руками верхом на лошади, ему стало намного хуже. Лисандр страдал от лихорадки. Быть может, причиной тому были его раны, а может – и нечто иное. Все ведь знали, что мары отравляли своих жертв, и, возможно, это вызвало образы, так восхитившие его сознание: город из белого мрамора, воздвигнутый посреди кристально чистой реки; главные ворота из каменных берез и существа, населявшие это место, которые выглядели и двигались, словно ангелы. Изящные, с кожей цвета слоновой кости, глазами, сверкавшими ярче драгоценных камней, и волосами, подобными тончайшему шелку.

Настоящей казалась только Шира. Она была единственным реальным созданием в мире, который, казалось, был соткан из снов и иллюзий. Мире, которого просто не могло существовать. А если он все же был, то люди не могли об этом не знать. Если хоть один человек за последние несколько столетий смог бы перейти границу и вернуться в Амберан живым, истории об этом месте остались бы в легендах. Но их не было, и Лисандр не знал, как это объяснить.

Поверит ли кто-то в то, что ему пришлось испытать? Лисандр сомневался, что когда-либо ему представится возможность рассказать свою историю. Если до сих пор ни один человек не вошел в это королевство, а тем более не покинул его живым, то почему это должно получиться у него?

Лисандра провели внутрь огромного сооружения. По сравнению с ним замок его отца выглядел как грубо сколоченная крестьянская хижина. Здесь же все было просторным, светлым, чистым и безупречным, как свежевыпавший снег.

Потолки и стены не страдали от обилия чрезмерных украшений или отделки. Это место не нуждалось в том, чтобы бахвалиться своим богатством. Красота дворца маров рисовалась простыми, четкими линиями. И тем не менее любая из люстр, что увидел Лисандр, была, вероятно, ценнее, чем все сокровища в подвале королевского замка Агрино, вместе взятые.

Лисандр не понимал, почему мары, очевидно, купавшиеся в роскоши, так отчаянно стремились заполучить Сумеречный камень. Почему они послали за ним именно Ширу и почему она так сильно отличалась от остальных жителей Фархира, для него тоже было загадкой.

Шира называла себя ночной альбой. Тогда, может, эти высокие мары с кожей цвета слоновой кости и узкими заостренными ушами – что-то вроде дневных альб? Или, может, светлых альб? А разве Шира не называла их Высшими? В его мыслях рождались все новые и новые вопросы, но Лисандр боялся, что погибнет, прежде чем сможет найти ответ хотя бы на один из них.

Как бы сильно ни отличался Фархир от представлений принца о царстве маров, они все равно были их врагами. В том, как сильно эти существа ненавидели людей, у Лисандра не было никаких сомнений. После всего, что Шира рассказала ему у костра, он даже не удивлялся этому.

Конечно, они избавятся от него – это был лишь вопрос времени. Принц сомневался, что титул сможет долго служить ему защитой. Как только правда о Сумеречном камне раскроется – его судьба будет решена. А если и в самом деле грянет война?

В поисках сына Набран наверняка уже приказал прочесать весь лес. Но был ли король готов рискнуть шатким миром? Лисандр не знал, но надеялся, что народ Амберана не развяжет войну. Потому что, правду сказать, люди и не подозревали, какой противник скрывался за границей.

Шира очень спешила. Она целенаправленно шла по широким коридорам дворца, сопровождаемая служанкой, которую назвала Сиреной. Мужчины тащили Лисандра. Повсюду их встречали удивленные взгляды, но Лисандр не знал, кому они предназначались – ему или Шире. Разница между этой девушкой и обитателями дворца сразу бросалась в глаза. Ни один другой мар не обладал таким вороново-черным оттенком волос, такой призрачно-лунной кожей и таким неуемно-гордым взглядом, каким отличалась Шира.

– Вы не можете… – попытался остановить Ширу стражник, когда она направилась прямо к двустворчатой двери. Не обращая внимания на мужчину, она, проскользнув между ним и другим гвардейцем, толкнула дверь.

– Зарезал бы ее прямо сейчас, – прошипел Тарос. Заметив, что Лисандр смотрит на него, он бросил на пленника уничижительный взгляд. – Еще ни один человек не ступал в этот священный зал. И, клянусь тебе, ни один не покинет его живым.

Невольно Лисандр дернулся, но руки маров держали его, как тиски. Он отчаянно желал наброситься на Тароса, чтобы стереть с его лица эту мерзкую ухмылку, но шансов добраться до него у принца не было. Одна эта попытка настолько ослабила Лисандра, что его тяжелое дыхание стало прерывистым.

Кивнув, Тарос отдал приказ следовать за Широй, и двое солдат втащили Лисандра в створчатые двери.

Едва они вошли, по залу прокатился ропот. Помещение, казалось, представляло собой тронный зал. По обе стороны от входа стояло несколько десятков маров в великолепных одеждах и мантиях. Это была совсем не та темная, проклятая страна, о которой рассказывали легенды его родины.

Он всегда представлял себе жителей Фархира дикими, кровожадными животными. Вроде тех тварей в Пограничном лесу. Полуголыми, с дубинками в руках, живущими в пещерах. В его воображении стены этих пещер украшали гниющие трупы их врагов, а на шеях маров висели ожерелья, собранные из костяшек пальцев. Само собой, боевая раскраска на их лицах изготавливалась из крови. Так, по крайней мере, раньше думал Лисандр. Но ничто из того, что он видел, совсем не совпадало с его представлениями.

Залитый светом зал пестрил яркими красками. Мары носили одежду, сшитую из настолько искусно сплетенных тканей, что любой знатный амберанец отдал бы все на свете, лишь бы получить хотя бы лоскуток. Украшения на них, невероятно тонкой работы, были изготовлены из благороднейших металлов и инкрустированы сияющими камнями всех цветов радуги. Ни кринолинов, ни турнюров дамы не носили; излишков пудры на их лицах Лисандр тоже не заметил. Они сияли изнутри, словно само Солнце благословило их.

Одеяния некоторых маров свидетельствовали о том, что они почитали религию. Лисандр допускал, что эти сановники могли быть и магами. Шира намекала, что ее народ верит в магию. Вроде бы даже некоторые из маров владели ею. Что было бы еще более невероятным, чем все, что он наблюдал до сих пор.

– О чем ты только думаешь? – набросился на Ширу молодой симпатичный мар. Стоя на коленях перед пьедесталом трона, она как раз собралась подняться. Ее волосы напоминали жидкое золото, а кожа буквально светилась изнутри.

Перед троном собрались несколько мужчин в мантиях. Одежды, в которые был облачен старейший из них, отличались особенным богатством и роскошью убранства. Руки его были воздеты к небу, но, когда Шира приблизилась к нему, старец опустил их.

– Простите, что вынуждена прервать вас, Верховный Жрец, – начала Шира, игнорируя возмущение светловолосой девушки и слегка кланяясь старику.

– Нужно говорить – Ваше Высокопреосвященство, – поправила ее девушка.

– Спасибо, – неприветливо бросила Шира, прежде чем продолжить. – Как вы сами можете видеть, слухи о моей смерти ложны. Объявлять о моей неудаче было преждевременным.

– Об этом еще не объявлено. Однако за одно лишь то, что ты прервала оглашение задания Майлы, я должен приказать бросить тебя в темницу. На неделю как минимум, – сказав это, Верховный Жрец указал на светловолосую девушку-мара. – Ты должна была подождать своей очереди. Поставленная перед тобой задача явно не научила тебя проявлять уважение.

Шира выглядела оскорбленной. Сирена, по предупреждению которой она так поспешно ворвалась в тронный зал, лепетала извинения, едва слышно шевеля губами, но Шира отклонила их, чуть заметно качнув головой. Девушка, казалось, совсем не злилась на служанку. Глубоко вздохнув, Шира, казалось, переступила через себя, чтобы опуститься на колени перед Верховным Жрецом.

– Прошу прощения, – выдавила она, не разжимая зубов. – Но я выполнила свою задачу, а посему не могла рисковать тем, чтобы меня, несмотря на это, исключили из выборов.

Майла возмущенно фыркнула.

– И поэтому ты врываешься в зал в то время, когда я должна была узнать, какое задание поручила мне Мурайя?

Собираясь отдать приказ, Верховный Жрец поднял руку, когда вперед выступил другой мар.

– Пусть Шира скажет, – приказал он.

– Атура! – потрясенно ахнула Майла, совершенно не понимая, что происходит.

Мужчина адресовал белокурой девушке нежную улыбку, которая заметно успокоила красавицу, а затем снова обратился к Верховному Жрецу:

– Мурайя, конечно же, не станет исключать Претендентку из выборов только потому, что она по ошибке была объявлена мертвой. – Его взгляд, в котором читался явный упрек, обратился к Таросу. Затем Атура окинул взглядом присутствующих. – Кроме того, всем в этом зале любопытно узнать, что случилось с Широй, где находится Сумеречный камень и кого нам сюда притащили. – Последние слова мужчина произнес, указывая на Лисандра.

Все взгляды разом устремились на принца, и шум разговоров вокруг стал громче. Но он не знал ни того, кто такая эта Мурайя, ни того, о каких таких заданиях говорили мары. Это могло быть что угодно. Может, это какая-то игра, а может, принесение кровавых жертв. Эта мысль заставила сердце Лисандра забиться быстрее. Если уж ему суждено умереть, то лучше сделать это в славном бою, чем стоя вот так и теряя силы от полученных ран. Шира поднялась с колен, выжидательно глядя на Верховного Жреца.

– Ладно, – скрипнув зубами, неохотно согласился тот. Очевидно, Атура обладал над этим священником большей властью, чем тому бы хотелось. – Расскажи нам, кто этот человек и по какой причине ты считаешь, что выполнила свое задание. Я не вижу в твоих руках Сумеречного камня.

– Потому что камень у него, – сказала Шира, кивком головы указывая в сторону Лисандра. Он видел, как трудно было девушке обличать его. – Он был у меня в руках. Я легко могла бы принести его в Фархир. Но… Человек, он его проглотил.

Ропот вокруг Лисандра поднялся громче прежнего. Принц уже давно понял, что эта невинная шутка с камнем обернулась для него большой ошибкой. Он никак не рассчитывал, что она приведет его в плен к марам.