Правая рука князя Тьмы

И тут я понимаю, что судьба предоставляет мне лазейку. Похоже, теперь имеет смысл высказаться.

– Она, возможно, права, повелитель. Не исключено, что мальчик – ваш внук.

– Что? – Впервые Тобиас выглядит по-настоящему неуверенно. Мне удалось посеять в его разуме зерно сомнения. – Мой… но… Она гулящая, я же знаю! И этот ребенок совсем не похож ни на Дэнни, ни на меня… Ты говоришь, «не исключено»? Что это значит? Ты можешь выяснить наверняка?

– Да, повелитель. Для этого мне понадобится испить вашу кровь.

Я не могу не насладиться произведенным эффектом. Тобиас буквально побелел от страха. Женщина тоже перепугалась, прижала ребенка к себе. Глупая. Мне нет до тебя никакого дела. Спектакль предназначен для другого зрителя.

Вдоволь наглядевшись на реакцию безумного негодяя, вздумавшего мной повелевать, уточняю:

– Достаточно двух капель. Вашей и мальчика.

Он успокаивается. Вытирает пот со лба.

– Мальчика и моей…

Все-таки нервное это занятие – призывать демона. Мужчине уже трудно концентрироваться, мысли начинают путаться, а мне это на руку. – Ладно. Если он действительно может оказаться моим внуком…

И я уже готова восторжествовать, но тут он восклицает, отскакивая подальше от многоугольника: – Стой! Я понял! Ты хочешь перехитрить меня. Я где-то читал… Выпьешь моей крови – и я утрачу над тобой власть. Не-е-е-т, у тебя ничего не выйдет, демон! Убей ее! Немедленно, слышишь?

От досады я снова рычу, обнажая зубы в оскале. И оглядываюсь, внезапно ощутив некий сбой. Колебание в потоках силы.

Эйтан, с рассеченным лбом, до сих пор никем не замеченный, подползает к многоугольнику. Движения даются ему с трудом, но упорство приносит плоды. Он вытягивает руку, касается пальцами ржавого кинжала и отбрасывает оружие в сторону.

– Нет! – отчаянно вопит Тобиас.

Слишком поздно. В идеально воздвигнутой стене возникает брешь. Фигура, проработанная с таким тщанием, безнадежно испорчена. Казалось бы, такая маленькая деталь, но без нее ограничительное колдовство уже не действует. И я вырываюсь на свободу.

Когти – а моя рука напоминает сейчас лапу хищника – разрывают грудную клетку обидчика. Тобиас падает на пол, и я собираюсь как следует насладиться его страданием, наиграться с тем, кто посмел возомнить, будто может отдавать мне приказы. И вдруг ощущаю незначительную помеху. Кто-то схватился за мое предплечье.

– Не надо, Арафель! Хватит!

Я нависаю над Эйтаном, готовая разорвать его на части.

– Никогда! – рычу, дыша ему в лицо. – Никогда не вставай между демоном и его добычей!

Последние слова произношу уже человеческим голосом. И, лишь услышав саму себя, понимаю, что вновь обрела людской облик. Отхожу к стене, подальше от остальных, и устало сажусь на пол.



Видимо, на какое-то время я отключилась. Не уснула, не потеряла сознание, а именно отключилась от реальности, застыв на месте, глядя в одну точку, ничего не слыша и не видя. Когда очнулась, первым делом начала различать приглушенные голоса.

– Я даже не уверена, что муж мне поверит, – тихо говорила женщина. Судя по всему, она успела немного прийти в себя, но эмоционально по-прежнему оставалась на взводе. – Я бы сама в подобное не поверила, расскажи мне кто-нибудь!

Она провела рукой по волосам спящего ребенка, детский организм которого нашел, как видно, наилучший выход из сложившейся ситуации: едва угроза миновала, крепко уснуть в маминых объятиях и отстраниться таким образом от недавнего испуга.

– И если поверит, тоже непонятно, как быть. Захочет он заниматься похоронами отца после всего, что здесь произошло? Принц Света, я и представить себе эти похороны не могу!

– Вам сейчас надо просто вернуться домой и успокоиться, хоть немного. Посидите в уютной обстановке. Выпейте чего-нибудь покрепче, чем обычно. Отоспитесь. И мальчика держите при себе, ему так будет спокойнее. А дальше все вопросы сами собой решатся. Вам помочь?

– Нет-нет, спасибо! Спасибо вам за все!

– Сможете сами добраться до дома? – с некоторым сомнением спросил Эйтан.

– Да, конечно. Я уже в порядке, а здесь недалеко.

Я услышала шаги, увидела боковым зрением приближающихся людей. Невестка Тобиаса и Эйтан, несущий на руках спящего мальчика. Женщина внезапно остановилась.

– Вы не должны ее бояться, – тихо принялся объяснять Эйтан. – Она не желает вам зла. И никогда не желала. Она была вынуждена подчиняться этому человеку, но теперь его нет.

Прерывистый вдох. Воспоминание о последних секундах жизни Тобиаса не способствовало росту доверия к сидящему неподалеку от дверей существу. Я бросила на людей равнодушный взгляд и отвернулась, своей позой и мимикой показывая, что не собираюсь никого останавливать и вообще как-либо вмешиваться в их поступки. Но вместо того чтобы добраться до выхода, женщина, наоборот, отступила в глубь храма. Кажется, лишь окровавленное тело недавнего свекра не позволило ей уйти слишком далеко.

– Я видела, на что она способна, – едва слышно проговорила она одними губами.

Вот только у демонов очень острый слух.

– Я тоже это видел, – не сдавался Эйтан, – но поверьте на слово, она вовсе не олицетворение зла, как можно подумать.

– Хотите сказать, что она добра? – недоверчиво, даже саркастически прошептала женщина.

– Не то чтобы, но она значительно более человечна, чем вам могло показаться. Она, конечно, невероятно сильна и опасна, но ей не чуждо чувство справедливости. Именно оно руководит в большинстве случаев ее поступками. Так что вам нечего бояться. Пойдемте.

Я спокойно сидела на месте, пока метания наконец не завершились, а женщина с ребенком не отправилась к себе, вероятно, в тот самый дом, откуда я полчаса назад их вытащила.


Эйтан недолго провожал их глазами, затем подошел ко мне. Протянул руку. Немного подумав, я приняла помощь.

– Пожалуй, нам тоже лучше отсюда уйти.

Он согласно кивнул. Последний взгляд на распластанное на полу тело безумца, взявшего на себя слишком много, и мы вышли на открытый воздух. Солнце клонилось к закату, но после душащего храма казалось, что вокруг светло, как в полдень, а воздух чище и свежее, чем на горных склонах.

– Где ночуем? – Эйтан старался говорить как ни в чем не бывало, и, надо отметить, получалось у него вполне неплохо.

– Точно не в этом городе, – отчеканила я.

Несмотря на то что пробыли мы здесь недолго, Ира мне хватило по горло.

– Тогда надо вернуться к колеснице.

– Еще один последний штрих.

Я повернулась лицом к храму и вскинула руки. Стены запылали ярким пламенем. От подхваченного ветром дыма заслезились глаза. Вскоре огонь охватил и крышу. Доски затрещали, во все стороны полетели искры.

– Зачем?

Кажется, Эйтан не одобрил моего поступка.

– Так будет проще для всех, – объяснила я. – Никто не воспользуется готовым кругом в своих целях. Стража не станет расследовать произошедшее. А сыну Тобиаса не придется метаться, решая, следует ли хоронить отца по принятому обычаю. Идем. Здесь становится слишком людно.



Теплым звездным вечером, привычно лежа на плаще, заблаговременно постеленном на траву, я решила, что пришло время для честного разговора.

– Почему ты не сбежал из таверны? Я полагала, ты вернешься домой.

– Я собирался, – неохотно признался Эйтан. – Долго думал, никак не мог решить. А потом ты внезапно сорвалась с места. Было ясно, что-то не так. Я пошел за тобой. А дальше завертелось. Правда, когда ты отправилась за семьей Тобиаса, тебя было не догнать. Но я знал, что ты вернешься.

– И чуть не лишился головы. Но это переводит меня ко второму вопросу. Ты заявил этой женщине, что я… как там… хорошая? Нет, не так. Человечная. Не до конца понимаю смысл этого слова, но оно явно не имеет ко мне ни малейшего отношения. Какая муха тебя укусила?

– Думаю, я был прав. Это соответствует моим наблюдениям. Но ты, конечно, никогда такого не признаешь.

– Не признаю, потому что это бред.

– Не согласен.

– Обоснуй.

– С легкостью. Начнем с того, что ты сняла с меня приворот, хотя это не несло тебе никакой выгоды. Выходит, ты сделала доброе дело?

Мне почудилась ухмыляющаяся физиономия Матариэля, зависшая в воздухе в паре ярдов от Эйтана. «Доброе дело, Арафель? Как же так?» – ехидно спрашивали синие глаза.

– Ерунда. Просто развлекалась, – возразила я непонятно кому из этих двоих.

Вернее всего, обоим.

– Хорошо, допустим, – не стал спорить Эйтан. – Потом ты взяла меня с собой. Положим, тебе просто стало скучно, или я зачем-то понадобился.

– Угу. Кровь попивать в голодные месяцы, – кровожадно оскалилась я. Но в целом возражений не имела: спутник был прав и в отношении скуки, и в том, что его общество я сочла полезным.

– Для примера, – не выразил особого испуга Эйтан. – А вот скажи, будь любезна, с какой целью ты спасла джипси?

– Я их не спасала, они сами разбежались.

Люблю точность в выражениях. Людей, которые ею пренебрегают, бывает так легко загнать в угол! Кое-кто из законников весьма умело этим обстоятельством пользуется. Правда, после смерти они зачастую оказываются у нас.

– Благодаря землетрясению, которое ты устроила. Или как правильнее сказать? Лесопаду? – не сдавался Эйтан.

– Может, я снова развлекалась. Или хотела раздавить побольше стражников. Кстати, ты знаешь, что один из них действительно погиб, а еще двое основательно переломали себе кости?

– Туда им и дорога.

– А вот за такие слова ангелы смотрят с неодобрением! – подловила я.

И встретила взгляд наполовину растворившегося в воздухе Матариэля. Он пожал плечами и казался не слишком убежденным, хотя поди пойми, что имеют в виду эти крылатые.

– Ты уходишь от темы, – парировал Эйтан. – Тебе не понравилось то, что творила стража. И ты спасла джипси, потому что считала происходящее несправедливым.

Теперь Матариэль выпучил глаза и уставился на меня, изображая высшую степень изумления. Клоун.