Правая рука князя Тьмы

– Какая случайность?

Снова прокол. Подобные словечки не следовало использовать.

– Абсолютная. Полная.

– Ладно. И все-таки. Что привело тебя на землю? Существует же какая-то цель.

– Разумеется. Скажем так: я пришла на землю с некой миссией.

– И… какого рода эта миссия? – спросил Эйтан с нескрываемой опаской.

– А вот этого я раскрывать не стану.

Он помолчал, не то набираясь смелости, не то хватая за хвост ускользающую мысль, затем спросил:

– Ты собираешься уничтожить землю?

– Минус пять очков. Чтобы уничтожить землю, необязательно на нее спускаться.

– Спускаться? – ухватился за слово он. – Я думал, ад – внизу.

– Верх, низ… – отмахнулась я. – За пределами вашей реальности эти понятия полностью теряют смысл. Но факт остается фактом: для того чтобы уничтожить мир, братья должны прийти к согласию.

Я не уточняла, но Эйтан, конечно, и без пояснений понял, что братья – это князь Тьмы и принц Света.

– А они могут? Прийти к согласию?

– Ну, у них сложные отношения… В принципе могут. Но землю уничтожать не станут.

– Это успокаивает.

– После смерти успокоишься, – огрызнулась я, вновь укладываясь поудобнее и устремляя взгляд вверх.

За время нашего разговора облака успели переместиться, и картина звездного неба изменилась.

– Почему ты такая вредная?! – пожаловался Эйтан и тут же хлопнул себя по лбу, сообразив, что ответ очевиден.

– Ха-ха-ха! – нарочито посмеялась я. – Положено мне так. А уж с каким удовольствием я пью кровь праведников! М-м-м… вкуснотища!

– Не верю.

– И правильно. Кровь невкусная. Слишком соленая.

Казалось, разговор удалось увести в сторону от скользких моментов, но мой спутник оказался крепким орешком.

– Ты пришла, чтобы нести разрушение? – спросил он в лоб, подавшись вперед.

Я покосилась на него с неодобрением.

– Естественно. А ты как думал? Без разрушений, знаешь ли, места для новой жизни не останется. Да и потом, любите вы, люди, искать виноватых. Сначала наворотите такого, что даже самой кропотливой работой не исправить. А потом удивляетесь: «Как всемирный потоп? За что?» Да ни за что! Глобальное потепление не надо было устраивать.

– Какое потепление?

– Забудь. Это я увлеклась. Суть в том, что без разрушений порой не обойтись, и переложить всю вину на князя Тьмы вам не удастся. Так что же ты теперь будешь делать, праведник с невкусной кровью? Домой сбежишь поутру? Невеста небось не так страшна, как демон? Или все-таки остановимся на варианте с осиновым колом?

Что-то, неуловимо похожее на сожаление, царапнуло душу. Ветер успокаивающе пробежался по лицу и ладоням.

– Я же сам себе не враг, – резонно возразил Эйтан.

Прикрыл глаза. И сделал вид, что засыпает.

Все понятно. Сбежит. Может, этой же ночью, может, чуть позже. Да и немудрено. Любой смертный испугается, поняв, с кем столкнулся. Все равно, что божьей коровке подружиться со слоном, который наступит – и не заметит. И долго еще будет удивляться: куда же подевался новый приятель? Отползти потихонечку, потом расправить крылышки и улететь – самый разумный поступок в такой ситуации. А мне по большому счету должно быть все равно.

Но сожаление продолжало царапаться откуда-то изнутри. И это было неправильно.





Глава 6





Ночью Эйтан все-таки не сбежал. Однако провел ее без сна, это было ясно по покрасневшим глазам, которые он то и дело принимался тереть, когда думал, что я смотрю в другую сторону. Исчезновение спутника – вопрос времени. Скорее всего, он просто боялся, что я сочту такой поступок предательством, нагоню его и как-нибудь покараю. Смешная мысль, на самом-то деле: неужто мне нечем больше заняться, кроме как бегать за… божьими коровками? Я даже хотела сперва так ему прямо об этом и сказать, но передумала. Ведение бесед с божьими коровками тоже выходило за рамки моих служебных обязанностей.

Очередной городок, до которого мы добрались в скором времени, Ир, отличался от прочих особенно узкими улочками. Зачастую, вытянув руки в стороны, можно было с легкостью коснуться обеих стен. Ездить здесь было проблематично, так что колесницу пришлось оставить на окраине, благо расстояния были смешными – до центра мы добрались всего за полчаса. Прошли, склонив головы и подняв воротники, под бельевыми веревками, протянутыми между окнами (с плохо отжатой одежды вечно капало), полюбовались на заброшенную, покосившуюся от времени церквушку и спустились по ступенькам в один из трактиров.

Здешний повар звезд с неба не хватал, но еда была вполне сносной. Посетители охотно подчищали тарелки, вымачивая куски свежевыпеченного хлеба в соусе из-под жаркого. Даже Эйтан слегка повеселел, хотя продолжал украдкой бросать на меня неоднозначные взгляды. Это раздражало, даже угнетало. Сбежал бы, что ли, поскорее. Впрочем, вскоре мне стало не до него.

Воздух вдруг словно сгустился вокруг меня. Звуки и зрительные образы с трудом достигали моего внимания, будто прорывались через каменные стены. В сущности, я почти не реагировала на окружающий мир, внезапно полностью сосредоточившись на внутренних ощущениях. Внутренних, но навязываемых извне. И я никак не могла понять, что за сила хватает меня и тянет, когда я сама не знаю куда. Сперва я думала, что имеет смысл разобраться, проверить, откуда взялось столь странное состояние. Но вскоре просто встала и двинулась прочь. Оттолкнула стол, вышла из трактира, полностью сконцентрированная на цели, совершенно не заботясь о том, что там, в трактире, остался мой, пусть и недолгий, попутчик, равно как и о том, что за еду в таких заведениях принято платить.

Меня влекло вперед, отчаянно, стремительно, требуя поскорее преодолеть все преграды. Прочее не имело значение. Только успеть на зов. Оказаться там, куда необходимо попасть. А о последующем можно подумать потом.

Ситуация не нравится мне категорически. Я – сама себе хозяйка. Я подчиняюсь только князю Тьмы, но к происходящему со мной сейчас он никакого отношения точно не имеет. Слишком хорошо мы с ним знакомы. Слишком долго по любым летоисчислениям. Что-то непонятное, чужое, несущее угрозу тянет меня за собой, будто я внезапно превратилась в марионетку. И такое сравнение нравится мне еще меньше.

Я спешу. Передвигаюсь стремительно, много быстрее, чем ходят обычные люди, почти не касаясь ногами земли. Краем глаза видя собственные руки и ноги, понимаю, что мои очертания стали размытыми. Я не утратила своего тела, но еще немного – и приму совсем иной образ, темный, расплывчатый, по человеческим меркам – огромный. Начинаю недовольно скалить зубы. Ничего не имею против этого образа, но я желаю контролировать все, что со мной происходит. К тому же сдавать себя вот так с потрохами совершенно не входит в мои планы.

Вот и он, старый покосившийся храм. Именно сюда влечет меня неведомая сила. Даже не захожу – проникаю – внутрь. Неожиданно просторно. Снаружи здание казалось маленьким, но нет, размеры вполне традиционные. Чего не скажешь про обстановку. На полу мелом нарисован замысловатый многоугольник. По его сторонам разложены предметы, казалось бы, не имеющие друг к другу никакого отношения, но все мощные, источающие недюжинную силу. Древний кривой кинжал, давно заржавевший, совершенно бесполезный на сегодняшний день, но познавший много самой разнообразной крови. Пучок выдранной с корнем травы, свежей, хранящей жизнь. Человеческий череп, скорее всего, вырытый на каком-то древнем кладбище. И многое другое.

И какой-то мужчина в темном плаще, застыв в противоположном конце храма, пожирает меня жадным, испуганным, но одновременно восторженным взглядом.

Вот теперь я поняла. Тенью скользнув внутрь многоугольника, заперев саму себя во власти его ребер, я наконец осознала правду. Этот идиот решил призвать демона! Вычитал правила – и где только их раздобыл?.. Собрал необходимые артефакты. Нарисовал и разложил все как надо. И должен был бы притянуть таким образом низшее существо из мира Тьмы, из тех, что кружат недалеко от поверхности, привлекаемые запахом крови, реагирующие на жизнь, как голодный пес – на манящую кость… Но я оказалась ближе! Я уже была в этом мире, более того, всего в двух кварталах от злополучного храма. И потому призыв зацепил меня. Меня, которую в иных обстоятельствах ни один смертный не смог бы поймать на такую ерунду!

Я разозлилась не на шутку. Зарычала, оскалила клыки. Вряд ли это сильно испортило мою внешность: сейчас я в любом случае мало походила на симпатичную сельскую девушку. Я хотела лишь одного – до смерти напугать наглеца, посягнувшего на то, о чем он не имел ни малейшего представления. Да еще, может быть, вырвать его печень. Вот только, увы, на последнее пока не было ни единого шанса: многоугольник надежно удерживал меня в своих уродливых рамках.

Смертник – хоть он пока и не считал себя таковым – испугался, но это не помешало ему испытывать граничащий с безумием восторг.

– Получилось, – одними губами прошептал он. И, уже в полный голос, прокричал: – Получилось! Не может быть… Этого просто не может быть.

Ну точно сумасшедший. Разговаривает сам с собой. Впрочем, нормальный изначально не станет ввязываться в подобные эксперименты. Инстинкт самосохранения не позволит. Говорят, у людей он очень силен.

– Так… как там дальше… Я – Тобиас Чаллис, твой повелитель!

Видимо, в книге было написано, что говорить с демоном следует отчетливо и звонко, и он старался, как прилежный ученик. На последнем слове я в очередной раз оскалилась.

– Повинуешься ли ты мне, исчадие тьмы?

– Повинуюсь.

Звуки крайне неохотно слетают с губ. И такая улыбка играет на них, что безумец сбежал бы за тридевять земель, понимай он хоть что-то в демонической мимике.

– Хорошо. Тогда повелеваю доставить сюда Изабеллу Чаллис, мою невестку, и ее отпрыска, которого она нагуляла на стороне. Доставь живыми или мертвыми, мне все равно.

– Повинуюсь.

Выхожу за грань многоугольника, но это не имеет значения. Заклинание подчинения продолжает действовать, меня не выпустили, всего лишь удлинили ниточки, надежно привязывающие к храму. Но это временно. Раньше или позже мерзавец допустит ошибку – и захлебнется собственной кровью. Демоны не прощают посягательства на их свободу.

Все чувства отошли на второй план, моим разумом владеет лишь ненависть. Клокочет в груди, пульсирует в висках, темной пеленой застилает глаза. Воля скована, но я точно знаю, кто в этом виновен и кому придется заплатить по счетам.

Отыскать людей в крошечном городке несложно. С легкостью сокрушаю дверь, одной рукой хватаю молодую женщину, другой – четырехлетнего ребенка мужского пола. Кстати, Тобиас заблуждался на этот счет: в мальчике совершенно точно течет та же кровь, что и в его собственных жилах. Но мне не приказано об этом сообщать, а я не так глупа, чтобы делать больше необходимого…

Эти двое перепуганы и пытаются сопротивляться, но мне, обладающей сейчас нечеловеческими размерами и недюжинной силой, несложно их удержать. Сочувствия я не испытываю, скорее досаду. Они для меня – помеха, на которую приходится отвлекаться вместо того, чтобы заняться своим настоящим делом. Мы передвигаемся стремительно, невнятной тенью, почти незаметной случайным прохожим. Те лишь ежатся, ощутив холод, который вскользь коснулся их душ. Порой человеческие инстинкты кричат об опасности там, где молчит разум.

Я возвращаюсь в храм, швыряю добычу в угол и снова становлюсь в центр многоугольника.

– Твое задание исполнено.

Тобиас аж пританцовывает, потирая руки.

– Думала, я ничего не сумею сделать? – восклицает он, поворачиваясь к невестке. – Ты украла у меня сына! Из-за тебя он ушел из дома. Из-за тебя перестал разговаривать с родным отцом. Ты обманом рассорила его с семьей и заставила растить чужого ребенка. Но, как видишь, меня трудно перехитрить. И я силен, сильнее всех в этом городе! Сильнее, чем все вы могли вообразить. Об этом многие сегодня узнают, но ты отняла у меня самое ценное – сына, и ты будешь первой. – И, не давая перепуганной женщине шанса ответить, обращается ко мне: – Убей их!

Безумец – он безумец и есть.

Я делаю шаг к жертвам, но замираю, неожиданно услышав знакомый голос:

– Арафель, нет!

Медленно поворачиваю голову. Эйтан, по какой-то непостижимой причине не сбежавший, едва я покинула таверну, и еще более невероятным образом оказавшийся здесь – следил за мной, что ли? – кидается к многоугольнику.

Еще один безумец. Здесь все сплошь безумцы.

– Кто это такой? – нервно восклицает Тобиас. – Убери его немедленно, чтобы не мешал!

Я наношу удар – и недавний спутник отлетает к стене, да так и остается лежать возле нее, а мои ноздри щекочет запах свежепролитой крови. Вновь поворачиваюсь к женщине с мальчиком. Понимая, что терять уже нечего, она вскакивает на ноги и восклицает:

– Вы говорите неправду, мэтр Тобиас! Я никогда не пыталась поссорить вас с Дэнни. Я даже уговаривала его не рвать отношения, все-таки вы его отец. Он сам так решил, и вы отлично знаете, что это ваша вина. А Габи – сын Дэнни и ваш внук. Пожалейте хотя бы его!