Поверхностное натяжение
Часть 32 из 67 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
У Матильды от страха перехватило дыхание. Мысли Ионафа заторопились – как ему не впасть в панику и уберечь от того же девушку. Решением стал камень с острыми краями, найденный поблизости. Он взял его и нанес удар.
Внешняя поверхность яйца оказалась скорее кожистой, чем хрупкой, и неровно порвалась. Ионаф наклонился и прижал рот к сочащейся поверхности.
Это было восхитительно! Вкус был насыщеннее, чем у птичьих яиц, но Ионаф очень проголодался, тут уж не до гурманства. Увидев выражение его лица, Аляскон и Матильда набросились на два других яйца – их первая по-настоящему сытная пища с тех пор, как они попали в Ад. Когда они, наконец, отошли от разоренного гнезда, Ионаф испытал облегчение, которого не находил со дня своего ареста.
Двигаясь дальше по каньону, они снова услышали рев воды, хотя поток казался спокойным как никогда. Здесь они опять начали замечать признаки бурлящей повсюду жизни: низко над водой летали гигантские стрекозы. Насекомые испуганно отлетали, как только появился Ионаф, однако быстро возвращались, так как их практически отсутствующие мозги констатировали «факт», что человек всегда обитал в этой долине.
Рев с каждой секундой становился все громче. Пройдя длинный плавный поворот, закрывший выход из долины, они заметили источник громкого рева. Это была стена падающей воды, не ниже самого ущелья. Вода красивой дугой падала между двумя базальтовыми столбами в бурлящее, пенящееся озеро.
– Дальше идти нет смысла! – завопил Аляскон, чтобы пробиться сквозь окружавший их гвалт. – Мы никогда не сможем вскарабкаться на эти стены!
Потрясенный Ионаф смотрел по сторонам. Сказанное Алясконом, без сомнений, было правдой. Очевидно, что ущелье некогда было слоем мягкого, поддающегося воде камня в утесах, поднявшегося снизу вверх вследствие какой-то вулканической активности. Это каменное образование со временем полностью вымылось быстрыми потоками воды. Стены утесов состояли из более твердого камня, но такой чистоты и гладкости, как будто его долго полировали тысячи рук. То здесь, то там виднелись сплетения жестких лиан, однако, куда ни глянь, они и близко не приближались к вершинам.
Ионаф повернулся и снова посмотрел на огромную дугу воды и разлетающиеся во все стороны брызги. Если бы только что-то помешало им пойти назад…
Внезапно, перекрывая шум водопада, раздался леденящий душу свистящий крик. Эхо разнесло его по всему каньону вплоть до самых вершин утесов. Ионаф подпрыгнул высоко в воздух, приземлился, дрожа от страха, и повернулся спиной к озеру.
Сначала он ничего не заметил. Затем в самом начале поворота показались признаки движения какого-то массивного существа.
Еще через секунду двуногая сине-зеленая рептилия ростом не менее чем в половину ущелья выбежала из-за поворота в стремительном порыве и с силой ударилась о стену дальнего каменного склона долины. Существо остановилось, словно бы окаменев на мгновение, затем огромная голова повернулась, так что они увидели злую, полную самого яростного идиотизма морду.
Казалось, что новый вопль вскипятил воздух. Балансируя своим тяжелым хвостом, тварь опустила голову и посмотрела своими налитыми кровью глазами на водопад.
Явился хозяин разоренного гнезда, а они наконец воочию столкнулись с самым настоящим демоном из Ада.
В голове у Ионафа тут же стало пусто и бело, как под корой тополя. Он действовал, не думая, даже не понимая, что именно творит. Когда Ионаф вновь обрел контроль над собственным рассудком, они втроем уже стояли в полутьме, наблюдая размытую тень демона, мечущегося туда-сюда за блестевшим занавесом воды.
Им невероятно повезло найти достаточно просторное укрытие между пеленой водопада и сплошной стеной каньона. Слепая удача, а не что-то иное, заставила Ионафа пуститься бегом вокруг озера, чтобы добраться до водопада, и теперь они стояли за серебристой пеленой там, где масса падающей воды была не такой уж угрожающей, чтобы распластать их по земле. И самое главное: рептилия бросилась за ними наперерез, через озеро, где глубокая беспокойная вода затормозила ее огромные ноги так, что демон не смог с ходу преодолеть водопад и ударился о стену воды, как раньше о жесткую стену ущелья.
Ничего из этого Ионаф даже предвидеть не мог, начав действовать. Когда огромная рептилия закричала во второй раз, он просто схватил Матильду за руку и бросился к водопаду, стараясь спрятаться за упавшим деревом, затем за кустом, за папоротником, и бежал, то припадая к земле, то выпрямляясь, так быстро, как только мог. Он не останавливался, чтобы посмотреть, успевает ли за ним Матильда и побежал ли следом Аляскон. Ионаф стремился вперед. Должно быть, он что-то кричал, но сейчас уже ничего не помнил.
И вот они стояли втроем, насквозь промокшие, за стеной воды, видя лишь смутную, едва различимую тень демона. Ионаф почувствовал руку у себя на плече и медленно повернулся.
Говорить в этой ситуации было невозможно, но Аляскон достаточно красноречиво тыкал пальцем, указывая куда-то наверх. Века эрозии не смогли полностью убрать пласты мягкого известняка вдоль черных стен у водопада, поэтому там образовалась рифленая расщелина, открытая со стороны ущелья. Казалось, что по ней вполне можно вскарабкаться наверх. Там, на вершине водопада, вода с силой вырывалась между двумя базальтовыми столбами тугой струей, простиралась дугой в воздухе футов на шесть, а затем начинала расходиться в стороны веером брызг и радуги, уносясь со скоростью вниз, в ущелье. После того, как они поднимутся по расселине, вероятно, можно будет выбраться из-за пелены водопада, не проходя еще раз через воду.
А что потом?
Ионаф ухмыльнулся. Он чувствовал невыразимую слабость, а морда демона, наверное, еще долго будет преследовать его во сне, но в то же время он не мог подавить в себе чувство необъяснимой, иррациональной уверенности. Он показал рукой наверх, хорошенько встряхнулся и пошел к началу расщелины.
Не более чем через час они уже были на краю и смотрели вниз, в ущелье, стоя всего лишь в нескольких ярдах от скальной кромки, через которую устремлялся вниз водопад. Отсюда было видно, что это ущелье является лишь частью гораздо большей трещины в розово-серых утесах, настолько узкой и острой, словно она была проделана в скале резким ударом молнии. А за базальтовыми столбами, между которыми вырывался на волю водопад, поток стекал пенной струей по длинной лестнице скальных пластов, которые, казалось, уходили прямо в небо. По эту сторону столбов плоский выступ расширялся, превращаясь в небольшое плато, как будто воды текли на этом уровне долгие века, прежде чем нашли более мягкую породу, которую размыли, положив начало ущелью. Каменное плато было усеяно большими камнями, скругленными длительной водной эрозией. Очевидно, что они представляли собой остатки вымытого слоя конгломератных отложений или аналогичных осадочных пород.
Ионаф смотрел на огромные валуны, многие из которых были выше нормального человеческого роста, и переводил взгляд обратно на ущелье. Силуэт демона, казавшегося с этого ракурса и на таком расстоянии пигмеем, все еще сновал туда-сюда перед водопадом. Будучи уверенным, что жертва все еще прячется за пеленой воды, существо могло оставаться там, пока не умерло бы с голода, решил Ионаф. Оно уж точно не выглядело достаточно сообразительным, к тому же Ионафу пришла на ум интересная мысль.
– Аляскон, мы сможем попасть в демона одним из этих камней?
Навигатор бросил осторожный взгляд в ущелье.
– Вполне вероятно, – сказал он. – Он только и делает, что топчется там в замкнутом пространстве. А все вещи падают с одинаковой скоростью; если мы сможем сделать так, чтобы камень упал на дно, когда демон будет находиться прямо под ним… хмм. Да, мне кажется, что сможем. Давай выберем камень побольше, чтобы не промахнуться.
Но амбиции Аляскона не соответствовали его силам; выбранный им камень было не сдвинуть с места потому, что сам Аляскон слишком ослабел для выполнения тяжелой физической работы.
– Ладно, оставим его, – сказал он. – Даже небольшой камень будет лететь с впечатляющей скоростью к тому времени, как достигнет подножия. Выберите камень, который вы с Матильдой сможете без труда докатить до края; мне просто требуется немного времени, чтобы подольше понаблюдать за этой тварью.
Прикинув так и этак, Ионаф выбрал камень раза в три больше собственной головы. Он был тяжелым, однако вместе с Матильдой они сумели дотолкать камень до края.
– Так, подождите пока, – сказал Аляскон, поглощенный своими расчетами. – Наклоните камень над краем, чтобы он сорвался сразу, как только вы его отпустите. Хорошо. Теперь ждем. Он возвращается назад. Как только он пересечет… Так, хорошо… Четыре, три, два, один – бросайте!
Камень полетел вниз. Тесно сгрудившись, они вытянули шеи над краем ущелья. Камень уменьшался, становясь размером с фрукт, с ноготь, с мельчайшую песчинку. Карликовая фигура чудовища достигла конца дуги, которую демон огибал с бешеной яростью, поджидая своих жертв, затем яростно метнулась назад и…
Остановилась. Какое-то мгновение тварь стояла без движения. Затем бесконечно медленно демон рухнул на бок, прямо в озеро. Дважды или трижды конвульсивно дернулся, а затем исчез; расходящиеся от ударов водопада волны быстро скрыли рябь, которая могла остаться от погрузившегося в воду тела.
– Точь-в-точь, как мы охотимся с гарпунами на рыбу в емкостях бромелии, – с гордостью сказал Аляскон. Однако его голос дрожал, и Ионаф знал почему.
Они только что убили демона.
– Можем повторить, – прошептал Ионаф.
– Так и будет, – согласился Аляскон, все еще жадно вглядываясь в озеро. – Похоже, что эти демоны довольно-таки тупые. Мы сможем заманивать их в подобные ловушки и, оставаясь на возвышенности, произвольно швырять в них камни, если, конечно, будем находиться достаточно высоко. Почему я до этого не додумался?
– Куда же нам пойти теперь? – спросила Матильда, смотря на каменную лестницу за базальтовыми столбами. – В ту сторону?
– Да, и как можно дальше, – сказал Аляскон, поднимаясь на ноги и глядя наверх, прикрыв глаза рукой. – Должно быть, уже поздно. Не думаю, что у нас так уж много времени до сумерек.
– Нужно идти друг за другом, – сказал Ионаф, – и держать друг друга за руки. Если кто-то поскользнется на этих мокрых ступенях, то падать будет высоко.
Матильда вздрогнула и конвульсивно вцепилась в руку Ионафа. К его изумлению, в следующую секунду она уже тащила его к базальтовым столбам.
На небе то тут, то там уже начали медленно проступать фиолетовые лохмотья ночи. Путники часто останавливались, присаживались, цепляясь за острые выступы, пока не восстанавливалось дыхание. Они пили ледяную воду, набирая ее горстями из бежавшего рядом со ступенчатыми пластами ручья. В сумерках невозможно было понять, какую часть пути они преодолели, однако Ионаф предполагал, что они уже поднялись выше своего потерянного мира переплетенных лиан. Воздух стал значительно холоднее и разряженней, чем был даже высоко-высоко над джунглями.
Последняя глубокая трещина в утесах, служащая ложем ручья, была очередной расщелиной, более глубокой, с более покатыми стенами, чем та, посредством которой они выбрались из каньона под водопадом, однако она была достаточно узка, чтобы можно было подниматься, упираясь спиной в одну стену и отталкиваясь руками и ногами от другой. Воздух внутри расщелины наполняла влажная дымка, однако в Аду это было незначительным неудобством, не стоящим внимания.
После долгих усилий Ионаф, перегнувшись через край расщелины, лег на плоскую скальную плиту, измотанный и промокший насквозь, но в настолько приподнятом настроении, что его невозможно было ничем испортить, да и к чему? Они поднялись выше верхних джунглей, они победили Ад! Осмотревшись, он убедился, что Матильда безопасно выбралась из расщелины, затем протянул руку, чтобы помочь Аляскону; раненая нога Навигатора доставляла ему неудобства. Ионаф резко дернул, и через секунду Аляскон тяжело рухнул на край плиты и замер, развалившись на примятом лишайнике.
Появились первые звезды. Какое-то время путники просто сидели, пытаясь перевести дыхание. Затем, один за другим, они повернулись, чтобы оглядеться хорошенько и понять, куда забрались.
Ничего особенного – перед ними простиралось плато, обрамленное со всех сторон звездным куполом; сверкающее веретено с плавниками, похожее на гигантскую рыбину, стояло, устремив свой нос вверх, посередине скалистого плато, а вокруг этого веретена, практически неразличимые в звездном свете…
…Вокруг сверкающей рыбины, словно пытаясь очистить ее, стояли Великаны.
4
Вот так закончилась их битва за правду, какой бы горькой она ни была. Все эти проявления отваги в борьбе с предрассудками, все отчаянные битвы с самим Адом, свелись к одному: Великаны действительно существовали!
Оспорить этот факт было невозможно – в два раза выше людей, с более прямой осанкой и более широкими плечами, с тяжелым задом и, кажется, бесхвостые. Их сходство с людьми было очевидным. Даже их голоса, когда они перекрикивались, стоя вокруг металлической рыбины, были голосами людей, ставших богами, голосами, отдаленно напоминающими голоса людей, как голоса самих людей отдаленно напоминают голоса обезьян. Ясно было, что все они принадлежат к одному семейству.
Это были Великаны из Книги Законов. Оказалось, что они не только существуют на самом деле, но и вернулись на Теллуру, как и обещали.
И они явно знали, что делать с отступниками, изгнанными в Ад. Все было впустую, не только физическая борьба, но и борьба за умы, за свободу мыслить. Боги существовали фактически в прямом смысле этого слова. Эти верования и были настоящим адом, из которого Ионаф пытался спастись всю свою жизнь, но теперь верования обернулись наиправдивейшей правдой. В этом факте можно было убедиться воочию.
Великаны вернулись, чтобы судить дело рук своих. И первыми встреченными ими людьми окажутся трое изгоев, трое окаянных, жалких преступников, трое беглецов – низкокачественный сброд верхнего мира.
Все это пронеслось в голове Ионафа менее чем за секунду, однако разум Аляскона работал быстрее. Он всегда был самым откровенным неверующим из всей их маленькой группы мятежников, мир в его голове строился на том, что каждое явление имеет рациональное объяснение, и сейчас то, что он видел, казалось совершенно непознаваемым, сокрушащим основы его мироздания. Глубоко вздохнув, он внезапно развернулся и пошел прочь.
Матильда вскрикнула, пытаясь его остановить, но осеклась, было уже слишком поздно. Круглый глаз огромной серебристой рыбы ожил и погрузил их в ослепительно-яркий свет.
Ионаф бросился за Навигатором. Не оглядываясь назад, Аляскон перешел на бег. Еще мгновение Ионаф видел контур его фигуры на фоне черного неба, а затем тот скрылся из виду, внезапно и полностью, как если бы его никогда не существовало.
Аляскон обнаружил недюжинную отвагу, проявил выдержку и любовь к жизни, но он не был готов к тому, что жизнь доказала ему бессмысленность всего пройденного и совершенного.
Сожалея о бегстве товарища, Ионаф повернул назад, закрывая ладонью глаза от чудесного света. Их явно призвали на каком-то неведомом языке, зазвучавшем у «веретена».
Послышался звук шагов нескольких пар ног, приближавшихся с каждым мгновением.
Пришло время Второго суда.
После продолжительного молчания громкий голос из тьмы сказал:
– Не бойтесь. Мы не причиним вам вреда. Мы такие же люди, как и вы.
Выговариваемые фразы были архаичны, как в Книге законов, но, тем не менее, их без труда можно было понять. Второй голос сказал:
– Как вас зовут?
Язык Ионафа, похоже, прилип к гортани. Пока он пытался совладать с ним, рядом раздался ставший уже дорогим для него голос Матильды:
– Он Ионаф Кошельщик, а я Матильда Собирательница.
– Вы отошли очень далеко от того места, где мы оставили ваших людей, – сказал первый Великан. – Разве вы не живете в лианах над джунглями?
– Повелитель…
– Меня зовут Ярл Одиннадцатый. Это Герхард Адлер.
Похоже, это полностью лишило Матильду дара речи. И Ионаф понимал почему: возможность обращаться к Великанам по имени действительно могла ввести в ступор. Но так как они все равно уже были изгнаны в Ад, терять им было нечего.
– Ярл Одиннадцатый, – сказал он, – люди все еще живут на лианах. Запрещено спускаться на землю джунглей. Туда изгоняются только преступники. Такие как мы.
– Неужели? – сказал Ярл Одиннадцатый. – И как же вы добрались по земле до этого плато? Герхард, это потрясающе. Ты и вообразить не можешь, что представляет собой поверхность этой планеты. Это место, где эволюция не способна преодолеть стадию клыков и когтей: динозавры разных периодов Мезозоя, примитивные млекопитающие размером вплоть до древних кошек – вот это всё. Именно поэтому первая группа засева разместила этих людей на вершинах деревьев.
– Ионаф, в чем тебя обвинили? – спросил Герхард Адлер.
Внешняя поверхность яйца оказалась скорее кожистой, чем хрупкой, и неровно порвалась. Ионаф наклонился и прижал рот к сочащейся поверхности.
Это было восхитительно! Вкус был насыщеннее, чем у птичьих яиц, но Ионаф очень проголодался, тут уж не до гурманства. Увидев выражение его лица, Аляскон и Матильда набросились на два других яйца – их первая по-настоящему сытная пища с тех пор, как они попали в Ад. Когда они, наконец, отошли от разоренного гнезда, Ионаф испытал облегчение, которого не находил со дня своего ареста.
Двигаясь дальше по каньону, они снова услышали рев воды, хотя поток казался спокойным как никогда. Здесь они опять начали замечать признаки бурлящей повсюду жизни: низко над водой летали гигантские стрекозы. Насекомые испуганно отлетали, как только появился Ионаф, однако быстро возвращались, так как их практически отсутствующие мозги констатировали «факт», что человек всегда обитал в этой долине.
Рев с каждой секундой становился все громче. Пройдя длинный плавный поворот, закрывший выход из долины, они заметили источник громкого рева. Это была стена падающей воды, не ниже самого ущелья. Вода красивой дугой падала между двумя базальтовыми столбами в бурлящее, пенящееся озеро.
– Дальше идти нет смысла! – завопил Аляскон, чтобы пробиться сквозь окружавший их гвалт. – Мы никогда не сможем вскарабкаться на эти стены!
Потрясенный Ионаф смотрел по сторонам. Сказанное Алясконом, без сомнений, было правдой. Очевидно, что ущелье некогда было слоем мягкого, поддающегося воде камня в утесах, поднявшегося снизу вверх вследствие какой-то вулканической активности. Это каменное образование со временем полностью вымылось быстрыми потоками воды. Стены утесов состояли из более твердого камня, но такой чистоты и гладкости, как будто его долго полировали тысячи рук. То здесь, то там виднелись сплетения жестких лиан, однако, куда ни глянь, они и близко не приближались к вершинам.
Ионаф повернулся и снова посмотрел на огромную дугу воды и разлетающиеся во все стороны брызги. Если бы только что-то помешало им пойти назад…
Внезапно, перекрывая шум водопада, раздался леденящий душу свистящий крик. Эхо разнесло его по всему каньону вплоть до самых вершин утесов. Ионаф подпрыгнул высоко в воздух, приземлился, дрожа от страха, и повернулся спиной к озеру.
Сначала он ничего не заметил. Затем в самом начале поворота показались признаки движения какого-то массивного существа.
Еще через секунду двуногая сине-зеленая рептилия ростом не менее чем в половину ущелья выбежала из-за поворота в стремительном порыве и с силой ударилась о стену дальнего каменного склона долины. Существо остановилось, словно бы окаменев на мгновение, затем огромная голова повернулась, так что они увидели злую, полную самого яростного идиотизма морду.
Казалось, что новый вопль вскипятил воздух. Балансируя своим тяжелым хвостом, тварь опустила голову и посмотрела своими налитыми кровью глазами на водопад.
Явился хозяин разоренного гнезда, а они наконец воочию столкнулись с самым настоящим демоном из Ада.
В голове у Ионафа тут же стало пусто и бело, как под корой тополя. Он действовал, не думая, даже не понимая, что именно творит. Когда Ионаф вновь обрел контроль над собственным рассудком, они втроем уже стояли в полутьме, наблюдая размытую тень демона, мечущегося туда-сюда за блестевшим занавесом воды.
Им невероятно повезло найти достаточно просторное укрытие между пеленой водопада и сплошной стеной каньона. Слепая удача, а не что-то иное, заставила Ионафа пуститься бегом вокруг озера, чтобы добраться до водопада, и теперь они стояли за серебристой пеленой там, где масса падающей воды была не такой уж угрожающей, чтобы распластать их по земле. И самое главное: рептилия бросилась за ними наперерез, через озеро, где глубокая беспокойная вода затормозила ее огромные ноги так, что демон не смог с ходу преодолеть водопад и ударился о стену воды, как раньше о жесткую стену ущелья.
Ничего из этого Ионаф даже предвидеть не мог, начав действовать. Когда огромная рептилия закричала во второй раз, он просто схватил Матильду за руку и бросился к водопаду, стараясь спрятаться за упавшим деревом, затем за кустом, за папоротником, и бежал, то припадая к земле, то выпрямляясь, так быстро, как только мог. Он не останавливался, чтобы посмотреть, успевает ли за ним Матильда и побежал ли следом Аляскон. Ионаф стремился вперед. Должно быть, он что-то кричал, но сейчас уже ничего не помнил.
И вот они стояли втроем, насквозь промокшие, за стеной воды, видя лишь смутную, едва различимую тень демона. Ионаф почувствовал руку у себя на плече и медленно повернулся.
Говорить в этой ситуации было невозможно, но Аляскон достаточно красноречиво тыкал пальцем, указывая куда-то наверх. Века эрозии не смогли полностью убрать пласты мягкого известняка вдоль черных стен у водопада, поэтому там образовалась рифленая расщелина, открытая со стороны ущелья. Казалось, что по ней вполне можно вскарабкаться наверх. Там, на вершине водопада, вода с силой вырывалась между двумя базальтовыми столбами тугой струей, простиралась дугой в воздухе футов на шесть, а затем начинала расходиться в стороны веером брызг и радуги, уносясь со скоростью вниз, в ущелье. После того, как они поднимутся по расселине, вероятно, можно будет выбраться из-за пелены водопада, не проходя еще раз через воду.
А что потом?
Ионаф ухмыльнулся. Он чувствовал невыразимую слабость, а морда демона, наверное, еще долго будет преследовать его во сне, но в то же время он не мог подавить в себе чувство необъяснимой, иррациональной уверенности. Он показал рукой наверх, хорошенько встряхнулся и пошел к началу расщелины.
Не более чем через час они уже были на краю и смотрели вниз, в ущелье, стоя всего лишь в нескольких ярдах от скальной кромки, через которую устремлялся вниз водопад. Отсюда было видно, что это ущелье является лишь частью гораздо большей трещины в розово-серых утесах, настолько узкой и острой, словно она была проделана в скале резким ударом молнии. А за базальтовыми столбами, между которыми вырывался на волю водопад, поток стекал пенной струей по длинной лестнице скальных пластов, которые, казалось, уходили прямо в небо. По эту сторону столбов плоский выступ расширялся, превращаясь в небольшое плато, как будто воды текли на этом уровне долгие века, прежде чем нашли более мягкую породу, которую размыли, положив начало ущелью. Каменное плато было усеяно большими камнями, скругленными длительной водной эрозией. Очевидно, что они представляли собой остатки вымытого слоя конгломератных отложений или аналогичных осадочных пород.
Ионаф смотрел на огромные валуны, многие из которых были выше нормального человеческого роста, и переводил взгляд обратно на ущелье. Силуэт демона, казавшегося с этого ракурса и на таком расстоянии пигмеем, все еще сновал туда-сюда перед водопадом. Будучи уверенным, что жертва все еще прячется за пеленой воды, существо могло оставаться там, пока не умерло бы с голода, решил Ионаф. Оно уж точно не выглядело достаточно сообразительным, к тому же Ионафу пришла на ум интересная мысль.
– Аляскон, мы сможем попасть в демона одним из этих камней?
Навигатор бросил осторожный взгляд в ущелье.
– Вполне вероятно, – сказал он. – Он только и делает, что топчется там в замкнутом пространстве. А все вещи падают с одинаковой скоростью; если мы сможем сделать так, чтобы камень упал на дно, когда демон будет находиться прямо под ним… хмм. Да, мне кажется, что сможем. Давай выберем камень побольше, чтобы не промахнуться.
Но амбиции Аляскона не соответствовали его силам; выбранный им камень было не сдвинуть с места потому, что сам Аляскон слишком ослабел для выполнения тяжелой физической работы.
– Ладно, оставим его, – сказал он. – Даже небольшой камень будет лететь с впечатляющей скоростью к тому времени, как достигнет подножия. Выберите камень, который вы с Матильдой сможете без труда докатить до края; мне просто требуется немного времени, чтобы подольше понаблюдать за этой тварью.
Прикинув так и этак, Ионаф выбрал камень раза в три больше собственной головы. Он был тяжелым, однако вместе с Матильдой они сумели дотолкать камень до края.
– Так, подождите пока, – сказал Аляскон, поглощенный своими расчетами. – Наклоните камень над краем, чтобы он сорвался сразу, как только вы его отпустите. Хорошо. Теперь ждем. Он возвращается назад. Как только он пересечет… Так, хорошо… Четыре, три, два, один – бросайте!
Камень полетел вниз. Тесно сгрудившись, они вытянули шеи над краем ущелья. Камень уменьшался, становясь размером с фрукт, с ноготь, с мельчайшую песчинку. Карликовая фигура чудовища достигла конца дуги, которую демон огибал с бешеной яростью, поджидая своих жертв, затем яростно метнулась назад и…
Остановилась. Какое-то мгновение тварь стояла без движения. Затем бесконечно медленно демон рухнул на бок, прямо в озеро. Дважды или трижды конвульсивно дернулся, а затем исчез; расходящиеся от ударов водопада волны быстро скрыли рябь, которая могла остаться от погрузившегося в воду тела.
– Точь-в-точь, как мы охотимся с гарпунами на рыбу в емкостях бромелии, – с гордостью сказал Аляскон. Однако его голос дрожал, и Ионаф знал почему.
Они только что убили демона.
– Можем повторить, – прошептал Ионаф.
– Так и будет, – согласился Аляскон, все еще жадно вглядываясь в озеро. – Похоже, что эти демоны довольно-таки тупые. Мы сможем заманивать их в подобные ловушки и, оставаясь на возвышенности, произвольно швырять в них камни, если, конечно, будем находиться достаточно высоко. Почему я до этого не додумался?
– Куда же нам пойти теперь? – спросила Матильда, смотря на каменную лестницу за базальтовыми столбами. – В ту сторону?
– Да, и как можно дальше, – сказал Аляскон, поднимаясь на ноги и глядя наверх, прикрыв глаза рукой. – Должно быть, уже поздно. Не думаю, что у нас так уж много времени до сумерек.
– Нужно идти друг за другом, – сказал Ионаф, – и держать друг друга за руки. Если кто-то поскользнется на этих мокрых ступенях, то падать будет высоко.
Матильда вздрогнула и конвульсивно вцепилась в руку Ионафа. К его изумлению, в следующую секунду она уже тащила его к базальтовым столбам.
На небе то тут, то там уже начали медленно проступать фиолетовые лохмотья ночи. Путники часто останавливались, присаживались, цепляясь за острые выступы, пока не восстанавливалось дыхание. Они пили ледяную воду, набирая ее горстями из бежавшего рядом со ступенчатыми пластами ручья. В сумерках невозможно было понять, какую часть пути они преодолели, однако Ионаф предполагал, что они уже поднялись выше своего потерянного мира переплетенных лиан. Воздух стал значительно холоднее и разряженней, чем был даже высоко-высоко над джунглями.
Последняя глубокая трещина в утесах, служащая ложем ручья, была очередной расщелиной, более глубокой, с более покатыми стенами, чем та, посредством которой они выбрались из каньона под водопадом, однако она была достаточно узка, чтобы можно было подниматься, упираясь спиной в одну стену и отталкиваясь руками и ногами от другой. Воздух внутри расщелины наполняла влажная дымка, однако в Аду это было незначительным неудобством, не стоящим внимания.
После долгих усилий Ионаф, перегнувшись через край расщелины, лег на плоскую скальную плиту, измотанный и промокший насквозь, но в настолько приподнятом настроении, что его невозможно было ничем испортить, да и к чему? Они поднялись выше верхних джунглей, они победили Ад! Осмотревшись, он убедился, что Матильда безопасно выбралась из расщелины, затем протянул руку, чтобы помочь Аляскону; раненая нога Навигатора доставляла ему неудобства. Ионаф резко дернул, и через секунду Аляскон тяжело рухнул на край плиты и замер, развалившись на примятом лишайнике.
Появились первые звезды. Какое-то время путники просто сидели, пытаясь перевести дыхание. Затем, один за другим, они повернулись, чтобы оглядеться хорошенько и понять, куда забрались.
Ничего особенного – перед ними простиралось плато, обрамленное со всех сторон звездным куполом; сверкающее веретено с плавниками, похожее на гигантскую рыбину, стояло, устремив свой нос вверх, посередине скалистого плато, а вокруг этого веретена, практически неразличимые в звездном свете…
…Вокруг сверкающей рыбины, словно пытаясь очистить ее, стояли Великаны.
4
Вот так закончилась их битва за правду, какой бы горькой она ни была. Все эти проявления отваги в борьбе с предрассудками, все отчаянные битвы с самим Адом, свелись к одному: Великаны действительно существовали!
Оспорить этот факт было невозможно – в два раза выше людей, с более прямой осанкой и более широкими плечами, с тяжелым задом и, кажется, бесхвостые. Их сходство с людьми было очевидным. Даже их голоса, когда они перекрикивались, стоя вокруг металлической рыбины, были голосами людей, ставших богами, голосами, отдаленно напоминающими голоса людей, как голоса самих людей отдаленно напоминают голоса обезьян. Ясно было, что все они принадлежат к одному семейству.
Это были Великаны из Книги Законов. Оказалось, что они не только существуют на самом деле, но и вернулись на Теллуру, как и обещали.
И они явно знали, что делать с отступниками, изгнанными в Ад. Все было впустую, не только физическая борьба, но и борьба за умы, за свободу мыслить. Боги существовали фактически в прямом смысле этого слова. Эти верования и были настоящим адом, из которого Ионаф пытался спастись всю свою жизнь, но теперь верования обернулись наиправдивейшей правдой. В этом факте можно было убедиться воочию.
Великаны вернулись, чтобы судить дело рук своих. И первыми встреченными ими людьми окажутся трое изгоев, трое окаянных, жалких преступников, трое беглецов – низкокачественный сброд верхнего мира.
Все это пронеслось в голове Ионафа менее чем за секунду, однако разум Аляскона работал быстрее. Он всегда был самым откровенным неверующим из всей их маленькой группы мятежников, мир в его голове строился на том, что каждое явление имеет рациональное объяснение, и сейчас то, что он видел, казалось совершенно непознаваемым, сокрушащим основы его мироздания. Глубоко вздохнув, он внезапно развернулся и пошел прочь.
Матильда вскрикнула, пытаясь его остановить, но осеклась, было уже слишком поздно. Круглый глаз огромной серебристой рыбы ожил и погрузил их в ослепительно-яркий свет.
Ионаф бросился за Навигатором. Не оглядываясь назад, Аляскон перешел на бег. Еще мгновение Ионаф видел контур его фигуры на фоне черного неба, а затем тот скрылся из виду, внезапно и полностью, как если бы его никогда не существовало.
Аляскон обнаружил недюжинную отвагу, проявил выдержку и любовь к жизни, но он не был готов к тому, что жизнь доказала ему бессмысленность всего пройденного и совершенного.
Сожалея о бегстве товарища, Ионаф повернул назад, закрывая ладонью глаза от чудесного света. Их явно призвали на каком-то неведомом языке, зазвучавшем у «веретена».
Послышался звук шагов нескольких пар ног, приближавшихся с каждым мгновением.
Пришло время Второго суда.
После продолжительного молчания громкий голос из тьмы сказал:
– Не бойтесь. Мы не причиним вам вреда. Мы такие же люди, как и вы.
Выговариваемые фразы были архаичны, как в Книге законов, но, тем не менее, их без труда можно было понять. Второй голос сказал:
– Как вас зовут?
Язык Ионафа, похоже, прилип к гортани. Пока он пытался совладать с ним, рядом раздался ставший уже дорогим для него голос Матильды:
– Он Ионаф Кошельщик, а я Матильда Собирательница.
– Вы отошли очень далеко от того места, где мы оставили ваших людей, – сказал первый Великан. – Разве вы не живете в лианах над джунглями?
– Повелитель…
– Меня зовут Ярл Одиннадцатый. Это Герхард Адлер.
Похоже, это полностью лишило Матильду дара речи. И Ионаф понимал почему: возможность обращаться к Великанам по имени действительно могла ввести в ступор. Но так как они все равно уже были изгнаны в Ад, терять им было нечего.
– Ярл Одиннадцатый, – сказал он, – люди все еще живут на лианах. Запрещено спускаться на землю джунглей. Туда изгоняются только преступники. Такие как мы.
– Неужели? – сказал Ярл Одиннадцатый. – И как же вы добрались по земле до этого плато? Герхард, это потрясающе. Ты и вообразить не можешь, что представляет собой поверхность этой планеты. Это место, где эволюция не способна преодолеть стадию клыков и когтей: динозавры разных периодов Мезозоя, примитивные млекопитающие размером вплоть до древних кошек – вот это всё. Именно поэтому первая группа засева разместила этих людей на вершинах деревьев.
– Ионаф, в чем тебя обвинили? – спросил Герхард Адлер.