Потому что ты мой

– Хочу, чтобы ты меня трахнул.

Ноа неуверенно возился с пуговицей в ее джинсах. В голосе девушки сквозило отчаяние. Была ли она пьяна?

– Послушай… – Ноа поднялся на ноги, и в колене что-то щелкнуло. – Может, не стоит так торопиться?

Ноа поцеловал ее снова, но она уперлась маленькими ладонями в его крепкую грудь.

– Нет, трахни меня. – Девушка покусывала его за ухо, изо рта у нее пахло текилой. – Делай со мной все что угодно.

– Все что угодно?

Ноа возбудился, но по-прежнему не мог решиться. Он принялся мысленно перебирать весь свой относительно небогатый сексуальный опыт.

– Все, – прошептала девушка снова и через голову стащила с него рубашку. Царапнув ногтями по пряжке ремня, она опустилась на колени, стянула с Ноа боксеры и взяла его член в рот. Бедра щекотало ее волосами.

«Только бы встал после стольких рюмок. Только бы встал», – как мантру, повторял Ноа, а ее губы причмокивали в темноте, готовя его к соитию. Через две минуты Ноа оказался близок к разрядке, но не хотел быть эгоистичным свинтусом и поднял девушку с коленей.

– Хочешь, куда-нибудь пойдем? В постель, например?

– И здесь хорошо. – Она стянула его трусы до лодыжек и начала раздеваться сама, перечисляя, что хочет.

Выслушав эти требования, Ноа чуть было не спросил «почему?». Почему она хотела, чтобы ее душили? Чтобы над ней доминировали?

Он включил логику – ту часть мозга, которая напомнила, что он слишком стар для случайного секса и что оба пьяны. Но эта часть умерла вместе с Уайаттом – и Ноа швырнул девушку на пол лицом вниз. Нащупал и стянул в темноте ее трусики – и принялся большим пальцем ласкать анус, одновременно с силой входя во влагалище. Да, вот так.

– Грубее!

На какое-то время шлепки стали единственным звуком в темноте, потом у Ноа свело подколенное сухожилие.

– Засунь пальцы мне в рот. – Желание в голосе девушки было осязаемым.

Ноа нащупал ее лицо, коснулся мокрой щеки. Слезы?

Девушка перехватила руку Ноа и взяла в рот его указательный и средний пальцы.

– Засунь пальцы мне в зад, а потом снова в рот.

Ее голос звучал уже не так резко, и Ноа от подобного бесстыдства едва не кончил. Эта женщина распахивалась перед ним настежь, не таясь, давала волю той же потребности, которую ощущал и он. Ноа недоставало Уайатта. Недоставало цели. Он потерял себя. И пошел на поводу у незнакомки, что стояла в темноте, пахнувшей заплесневелым ковриком, и стискивала его пальцы анусом. Ноа засунул их обратно ей в рот, и она облизала с них собственные соки. Ноа хотел эту женщину. И понимал по тем знакам, которые подавало ее тело, по настойчивости, что и она его хочет.

– Давай, придуши меня.

Ноа обхватил ее шею, но пальцы не сомкнул.

– Души. Пригрози убить.

– Что? – Ноа отпрянул. – Эй, так не пойдет. Я не могу. Я…

– Просто произнеси эти слова!

Ноа услышал в ее голосе что-то знакомое: боль, недавнюю и мучительную, от которой можно было избавиться только так. Возможно, эта девушка тоже кого-то потеряла, возможно, хотела сбежать от своей жизни либо просто наказать себя. Всего несколько дней назад Ноа хотел умереть – а теперь стискивал руками ей шею.

– Ну скажи, мне надо! – крикнула она снова. Прорезавший темноту голос дрожал от отчаянной решимости.

Ноа подумывал отступиться, сгрести ее в охапку и встряхнуть, но пересилило желание уступить. Почувствовать что-то, кроме боли, вызванной смертью брата. Он закрыл глаза и услышал, как с губ сорвались слова: «Я бы мог тебя убить. Ты хоть понимаешь, как это просто?»

Как ни странно, тело сразу на них откликнулось. Толчки становились все жестче, в нем проснулась какая-то дикость. Он стал хозяином момента, хозяином над своим и ее телом, и это возбуждало до безумия, дарило ощущение власти. Его пальцы сжали девушке горло.

Она снова кончила. Со стонами, содрогаясь от удовольствия. Ноа продолжал долбить, не убирая руки с ее тонкой шеи. Сдавил горло туже.

– Нравится, когда так сжимаю? Нравится думать, что я могу с тобой сделать? Да, о да. Боже!

Тут у него самого начался небывало мощный оргазм. Его подпитывали горе и гнев, и горечь от предательства, и осознание, что придется дальше жить без брата. Ноа еще сильнее стиснул девушке горло. Потом разжал хватку и встряхнул рукой, чтобы разогнать кровь в онемевших пальцах.

Он рухнул на партнершу, мускулы предплечий подрагивали. На спину девушки упала капля пота, и он смахнул ее свободной рукой. Перед глазами на мучительный миг возникло лицо брата. Ноа моргнул, прогоняя видение, и тут навалилась темнота. Он задыхался. Пытался себя успокоить, хватал воздух, но комната казалась чересчур душной.

Ноа слез с девушки, сделал несколько вздохов и наконец в том тесном и сыром помещении обрел голос.

– Никогда раньше такого не делал.

Незнакомка лежала тихо и неподвижно.

– Слышишь меня? – Ноа опустился на колени рядом, нечаянно ударив ее по ребрам лодыжкой. – Ой, прости. – Он слегка встряхнул ее за скользкое от пота плечо. На мгновение накатил тошнотворный страх – не задушил ли?


Ноа наклонился к лицу партнерши, молясь, чтобы та оказалась жива, чтобы с ней все было в порядке. Затем еще больше нагнулся к ее носу и рту и прислушался. Она храпела. Нашаренная в темноте щека была теплой, второй девушка лежала на половой плитке.

Отрубилась?

Ноа попытался оценить ситуацию. Нельзя же бросить ее в таком состоянии. Или…

Нужно включить свет, растормошить ее, засунуть в душ и вымыть. Может, даже отвезти домой, если она вспомнит, где живет.

Ноа похлопал ее по щеке:

– Эй! Ты слышишь меня?

Тишину нарушал лишь ее храп.

Наконец Ноа поднялся на ватные ноги, отлил и, приведя себя в порядок как мог, на ощупь нашел раковину и помыл руки. Отскребал девушку с пальцев, выковыривал из-под ногтей, загоняя под них мыло. Свет он включать не хотел. Не хотел ее видеть. Агрессия, импульсивность. Лучше их спрятать, пусть остаются невидимыми в темноте.

Ноа вытер руки о джинсы, и до него наконец дошло, что он натворил. Почему не воспользовался презервативом? Чем думал?

Он вновь опустился на колени, стараясь об нее не споткнуться.

– Слышишь меня? Очнись, пожалуйста.

Ноа не знал, одна здесь девушка или с кем-то, приняла ли что-то, кроме алкоголя. Он снова, уже сильнее, потряс недавнюю партнершу за плечо, но та не шелохнулась. Может, позвонить в «911»? Он взвесил варианты. М-да, с точки зрения других людей, ситуация будет выглядеть скверно. Девушка без сознания, из нее вытекает его сперма.

Ноа прошел к стене и щелкнул выключателем. Жмурясь от внезапного света, уставился на тело женщины, которую недавно трахал. Запомнил прическу, точеные скулы и родинку над губой. По телу прокатилась волна отвращения, хотя мгновение назад он испытал с этой девушкой сильнейший в жизни оргазм. Сердце, сбившись с ритма, грохотало о ребра.

От храпа недавней партнерши содрогалась половая плитка. Ноа выключил свет и поспешно сбежал по лестнице к остальным гостям. Вечеринка была в полном разгаре, но он протиснулся сквозь толпу потных тел и вышел в ночь, решив там и тогда, что пора как-то менять свою жизнь.

Брат погиб. Ноа не хотел, чтобы это событие лишило его самого будущего, отправив вниз по наклонной. Все рано или поздно умирают: такова человеческая природа. Ноа знал это и все же чувствовал себя виноватым. Он ведь стоял совсем рядом с Уайаттом, и если бы протянул руку…

Всю свою жизнь Ноа подчинялся интересам других: Уайатта, матери, отца. Уайатт открыто выражал все, что чувствовал, а Ноа, терапевт Ноа, старший брат, посредник и миротворец, подавлял в себе эмоции – все, – и вот они клокочут внутри, требуя выхода.

Как себе помочь?

К тому времени как Ноа дошел до конца квартала, мысли о вечеринке с ее хаосом отошли на задний план и пот на лице высушило прохладным ветром. Он сожалел о том, что бросил ту девушку одну. Каково ей будет прийти в себя со спущенными трусиками? Разве хорошие парни так поступают? Разве хорошие парни говорят во время секса такие слова?

Ноа со стыдом признал, что это был возбуждающий опыт. Когда он угрожал ей, душил и мог поступать как пожелает, что-то в нем пробудилось. Он почувствовал власть, был хозяином положения. Этим ощущением хотелось насладиться подольше.

Ноа свернул вправо и прошел еще несколько небольших кварталов до дома. Но произнесенные слова и его поступок… он не мог держаться за то ощущение так.

Нет, нужно было стереть этот вечер из памяти. Похоронить глубоко, чтобы никто не узнал.





Настоящее




54

Ноа




Приехав рано утром к Грейс, Ноа незаметно возвращает дневник на место. Она заходит в гостиную и, рассеянно помахав рукой, кричит Луке, чтобы тот не возился, иначе не успеет с ней на бейсбольный матч. Ноа знает: Грейс нужно время, чтобы переварить вчерашнее, но ее ледяное безразличие в буквальном смысле его убивает. В отношениях появилась трещина, но он сделает все возможное, чтобы это исправить.

Пока Мейсон завтракает, Ноа обдумывает, как лучше сообщить мальчику, что в его жизни вскоре произойдут перемены.

– Послушай, Мейс, можно у тебя кое-что спросить?

– Естессно, Профессор.

Ноа усмехается: что за прозвище.

– Ты знаешь, Грейс много для меня значит. Мы с ней встречаемся и очень любим друг друга.

– Фу! Бр-р! Бе! Да.

– Понимаю. – Ноа кивает. – В твоем возрасте такого рода дела кажутся чем-то гадким, но я хочу с тобой немного поговорить об этом.

– То есть дело идет к женитьбе. – Мейсон забрасывает в рот еще одну ложку сухого завтрака.