Потаенные страхи

Хоть и прошла только первая половина дня, девушка уже утомилась. Разболелась голова. Двигаться было больно из-за сломанных ребер. Актриса закрыла глаза. Сквозь дремоту услышала тихий щелчок дверной ручки. Еле слышно дверь открылась, потом так же закрылась. Поскольку занавеска была задвинута, посетителя разглядеть не представлялось возможным. Зашуршал пакет, на стол что-то поставили. Кажется, кто-то присел на диван. Девушка сделала над собой усилие, открыла глаза и попыталась поднять хотя бы голову. Острая боль заставила бросить все попытки сделать это.

— Не нужно, — послышался мужской голос. — Сейчас твоя вежливость ни к чему хорошему не приведет. Просто лежи.

— Лев Михайлович?

— Здравствуй, красавица! — мужчина улыбнулся. — Ну? Как себя чувствуешь? Хотя, вопрос, наверное, глупый, — президент подошёл и присел на стул возле кровати. Где он его взял? Майя не смогла припомнить, где в палате были стулья.

— Ничего, — актриса улыбнулась в ответ. — Сказали, пролежу тут около недели, если не будет осложнений.

Внезапно девушка погрустнела.

— Лев Михайлович, простите. Я подвела вас. Сорвала съёмки! Мне очень жаль.

— Ну что ты, девочка. Главное для тебя сейчас — это твое скорейшее и полное восстановление. Об остальном не думай. Это не имеет значения. Не нужно извиняться. Беда может случиться с каждым. И слава Богу, ты не сильно пострадала. Сейчас будут снимать остальное, а твои эпизоды доснимут когда поправишься.

Слова Исаева немного успокоили. Но все же, окончательно избавиться от чувства вины девушке так и не удалось. Они проговорили еще час. О разном. Обо всем. Мужчина рассказывал разные забавные истории из молодости, чтобы отвлечь Майю от тяжелых мыслей и последующего приступа самобичевания. На очередной истории, борясь с собой до последнего, она уснула. Этого и добивался президент.

— Ничего, девочка. Все обойдется. Ты сильная. А он тебе поможет. Только и ты уж помоги ему. Держитесь друг друга, — Исаев сказал это уже спящей девушке. Погладив ее руку, мужчина встал и пошел к выходу.

Андрей добирался до больницы довольно долго. А по его меркам, можно было за то же время успеть дойти пешком туда и обратно раза два, не меньше. Но такая мысль пришла в голову, когда Горин уже шел по одному из коридоров клиники. Шел, не замечая перед собой абсолютно никого вокруг. Кто-то подхватил его под локоть и резко затормозил.

— Ты? — удивился актер.

— Здравствуй, мальчик мой. Она только уснула, не тревожь ее.

— Ты был у Майи?

— Да. Тебя это удивляет?

— Признаюсь честно, не ожидал тебя здесь увидеть, — собеседник лишь усмехнулся и отправился дальше.

— Лев Михайлович! — окликнул актер. — Мне нужно поговорить с вами.

— А я все думал, когда же ты решишься? Давай поговорим. Только сперва выйдем в парк. Не возражаешь?

— Нет, место не имеет значения, — ответил юноша и пошел за президентом.

Взяв в автомате кофе, они устроились на скамье в небольшом парке на территории клиники. Горин не знал, с чего начать. Немало вещей его заботило. Исаев терпеливо ждал, пока тот собирался с мыслями.

— Дядя… — начал Андрей. — Не знаю, поймешь ты меня или нет, но… со мной что-то странное творится. Мне недавно снился Джун. Я… слышу его голос. Он преследует меня, даже когда бодрствую. Во сне он кричал на меня. Он сказал… что это из-за меня…

— Погоди, — не понял мужчина, — что из-за тебя?

— Майя. Она попала в аварию из-за меня. И Джун тогда погиб из-за меня. Понимаешь? Оба пострадали от машины и оба по моей вине. По моей вине! — голос актера задрожал, а кулаки он сжал так сильно, что побелели костяшки пальцев. — Все повторяется…

Ничто не укрылось от проницательного взгляда дядюшки.

— Я так и знал. Все эти годы ты продолжаешь корить себя…

— Я не могу иначе. Джун мертв, а я живой. Я делаю все то, что он больше не сделает никогда.

— Но сейчас ведь речь не об этом?

— Теперь ты понимаешь, почему я так поступаю?

— О, прекрасно понимаю, мой мальчик. Я же тебя насквозь вижу. И это далеко не чувство вины.

— Что, все так плохо, да?

— Уж поверь, — усмехнулся президент.

— В любом случае, я не смогу. Я должен держать дистанцию.

— Послушай-ка меня. Я дал тебе новый образ и новое имя для того, чтобы ты начал новую жизнь, где прошлое не преследовало бы тебя. Но ты упорно продолжаешь тянуть его за собой. Тогда к чему все это?

— Как я могу забыть, дядя? Ты не представляешь, с каким кошмаром я живу все это время. А теперь он не дает мне покоя еще больше. Я боюсь. Что, если еще кто-нибудь попадет в беду из-за меня? А самое страшное — снова умрет? До этой аварии я считал, что та маска, которую я ношу, убережет ее от истинного меня. Ведь я стал человеком, абсолютно противоположным себе настоящему. Но нет. Все бесполезно… И теперь он рвется наружу. Тот, кого я хотел запереть как можно глубже.

— Поэтому ты и нуждаешься в ней. Только эта девочка способна взбудоражить все твое нутро и освободить тебя без вреда для тебя самого. Отпусти и откройся ей. Без нее ты так и продолжишь истязать себя прошлым. И в итоге закончишь свое жалкое существование в психиатрической клинике, если не покончишь с собой раньше. Ты не справишься в одиночку и сойдешь с ума. А будучи с ней, не позволишь себе причинить вред любимой. Оберегая ее, ты обуздаешь свой нрав и обретешь долгожданный покой.

— Я не смогу… — молодой человек обхватил голову руками, а локтями уперся в колени.

— Неужели передо мной тот самый Андрей Горин, о котором мне говорила моя самая талантливая и любимая среди дебютантов актриса? Где твоя хваленая выдержка? — спросил мужчина, приподняв бровь. — И чем, интересно, тут можно восхищаться? Не пойму я…

— Что? Она говорила обо мне? — Горин поднял голову и удивленно посмотрел на дядюшку. В ответ он лишь пожал плечами и улыбнулся.


— Береги ее, — Исаев ободряюще похлопал актера по плечу, поднялся и пошел восвояси. — Увидимся, малыш, — бросил, не оборачиваясь.

"Восхищается мной, говорите? Если бы она знала, какой монстр на самом деле находится возле нее…"

Посидев в парке еще немного, брюнет размышлял о словах, сказанных президентом. Молодой человек усмехнулся — давно они не разговаривали как дядя с племянником.

Вскоре актер вернулся в клинику и нашел Фельдмана. Андрей был хотел знать результаты обследования, какими бы они ни оказались.

— Что ж, у пациентки ничего нового мы не нашли. При положительной динамике, думаю, я смогу выписать ее дней через десять. Но! Это все ориентировочно. Мы точно не знаем, как поведет себя ее организм в дальнейшем. Вот пока и все, что я могу вам сказать.

— Этого вполне достаточно. Главное, чтобы она шла на поправку. Остальное не так важно. Петр Васильевич, — актер достал что-то из небольшой коробочки, которую принес с собой, — скажите, пожалуйста, как зовут вашу супругу?

— А-ээ…

— Как-как?

— Мария Эдуардовна… — не понимая, в чем дело, выговорил доктор.

— Прекрасно, — брюнет развернул сверток и раскрыл книгу. Что-то написал и протянул мужчине.

— Ч-что это? — удивленно спросил Фельдман.

— Вы же просили автограф?

— Да, но…

— Вот я и подумал, что ваша жена не откажется получить в подарок книгу одного из моих любимых писателей. Правда, всего лишь с моей подписью.

Врач посмотрел на книгу — увесистая, в бордовом переплете. Спереди красовалась золотистая надпись: "Ричард Бах. Избранное". Наверное, подарочное издание. Открыл книгу. На развороте каллиграфически выведено:

"Каждый, кто уверен в своей победе, рано или поздно обретет ее"

Ричард Бах

А ниже:

"С большим уважением, Марии Эдуардовне Фельдман от Андрея Горина"

Еще ниже автограф актера.

Фельдман перевернул страницу. Там лежала фотокарточка, и тоже с автографом.

— Это фото с последней фотосессии. Широкая публика увидит ее через несколько месяцев. Думаю, будет лучше вложить его в середину книги.

— Ох… — врач с восхищением смотрел то на книгу, то на брюнета. — Не знаю, что и сказать… Это бесподобный подарок. Благодарю!

— Бросьте, Петр Васильевич. Это я должен благодарить вас за Майю…

— Пока она находится здесь, — после небольшой паузы промолвил мужчина. — вам представился замечательный шанс. Скажите ей. Скажите этой милой девушке, как сильно вы ее любите.

— У меня что, на лбу все написано? — невесело усмехнулся Горин. — Неужели по мне так заметно?

— Значит, я не первый, кто говорит вам об этом, — засмеялся врач.

— Я, пожалуй, пойду. Я должен был ждать Майю с обследования. А день уже близится к концу, — ушел от разговора брюнет. — Всего доброго.

Он не мог сейчас беспокоить любимую и заставлять ее лишний раз переживать. А зная ее характер, переживать будет точно. Более того, они оба находились не в лучших состояниях.

Больше всего он боялся сорваться в присутствии Майи. Еще больше — на нее. Нет, это уж слишком. Сначала он должен был разобраться в себе. А потом уже действовать по ситуации, но со спокойной душой.

Когда Андрей вошел в палату, на часах было 19:47. По дороге в клинику он заехал купить все необходимые для пребывания в стационаре вещи. Девушка все еще спала. Тем лучше. Он не смог бы и пары слов сказать. Обессиленно рухнул на диван. Взглянул на актрису. В последнее время ему нравилось наблюдать за ней спящей. Мужской глаз зацепился за яркое пятно. Кулаки машинально сжались — на прикроватной тумбе стоял букет цветов.

“— Гляди-ка! Проворонишь, и уведут из-под носа.”

— Опять ты? — прошептал брюнет в пустоту. — Что тебе на этот раз нужно?

“— Ты же сам все прекрасно знаешь.”

“Почему? Почему он появился именно сейчас?!”

“— Ты же взбеленился из-за этого веника. Ну, давай. Выйди из себя! Разозлись!”

— Заткнись! — прошипел молодой человек. — Я не куплюсь на твои уловки. Не позволю тебе навредить ей!