Попала, или Жена для тирана - 2
Часть 35 из 61 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Несколько ничтожных попыток? Значит, так это называется? Ты сейчас говоришь о юных девушках, которых вы лишили жизни! — чувствуя, что даже мысли о Даниэле больше не помогают успокоиться, взревел Редфрит.
Вскочил с кресла, мечтая только об одном: отомстить крылатым за смерти его людей. Охрана девчонки тут же подступила к ней вплотную, давая понять, что не позволит причинить ей вред.
— Мне напомнить, скольких накаи вы загубили, а скольких фей и накшерров поработили? — не смутилась принцесса.
— Нужно было сразу рассказать о Спящем, а не ставить эксперименты!
— Мы пытались! — перестав усмехаться, зло прорычала накаи. — Я и мой брат. Но нас поймали и лишили возможности говорить. Твоя ведьма и лишила! Мы жизнью рисковали, чтобы ты узнал правду. А ты убил моего брата!
В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Никто, кроме короля, не решался её нарушить.
Вскинув на ведьму взгляд, он приказал:
— Мильдгита, отвечай. Ты заставила их молчать? Чародейка расправила плечи, откинула назад волнистую прядь и сказала с лёгкой улыбкой на губах:
— Да, я наложила на пленников заклинание, как вы мне и велели. Но оно лишь блокировало их магию, чтобы они не причинили вреда ни вашему величеству, ни охранявшим их стражникам.
— Странно, что это заклятие заблокировало и наши голоса. — Принцесса скептически фыркнула.
— Непредвиденные последствия, — равнодушно пожала плечами Мильдгита. — Это было новое заклятие, ещё не на ком не опробованное. Я решила, что раз уж пленники всё равно обречены, почему бы не проверить на них.
Редфрит внимательнее всмотрелся в лицо ведьмы. Мильдгита говорила ровно, без запинки. Выглядела расслабленной и спокойной. Совершенно невозмутимой. Прежде она никогда не давала повода в ней сомневаться, и теперь его величество задавался вопросом, правду ли говорит та, что в течение многих лет была ему верна, или обманывает.
Кому верить? Своей приближённой или безжалостным убийцам невинных девушек?
— Я не давал тебе права принимать такие решения, — резко заметил король, продолжая смотреть на ведьму.
Мильдгита кротко опустила взгляд:
— Признаю, я ошиблась. Желание испытать новое заклинание и нена… не любовь к… эмм… нашим гостям подтолкнули меня к поспешным действиям. Впредь я не позволю себе такие вольности. — Чародейка прижала к груди руку, тем самым показывая, что глубоко сожалеет и искренне раскаивается. А спустя мгновение добавила: — Хотя, если вам интересно моё мнение, я не верю в существование этого ужасного и всемогущего духа, которым нас пытаются запугать. Я перечитала немало рукописей, но не нашла даже малейшего упоминания о древних сущностях.
— Как вы о нём узнали? — снова вступил в разговор посланник, обращаясь к накаи.
— Сказания о Спящих многие столетия из уст в уста передавались в наших землях.
— То есть доказательств его существования у вас нет? — Мильдгита пренебрежительно улыбнулась. — Только устные сказания. Хм… не густо.
— Закрыть глаза и остаться в стороне от беды, которую сами же и породили, — очень похоже на людей, — подал голос один из Диких, и столько презрения в нём звучало, что Редфриту нестерпимо захотелось врезать крылатому.
— Даже так? И почему я не удивлена? Теперь вы заявляете, что в пробуждении этого вашего духа (наверняка несуществующего) виноваты люди? — Чародейка выразительно фыркнула, всем своим видом показывая, что уже давно раскусила накаи.
— Не все. Только королевский род, — ответила Арайна, и Редфрит почувствовал, как грудь словно сдавило стальными тисками.
Скверное ощущение.
— Продолжай.
Мильдгита хотела было что-то добавить, но король жестом велел ей молчать и сам не произносил ни слова, с жадностью вслушиваясь в слова крылатой. Каждое рождало в душе смятение, неверие и отрицание. С одной стороны, хотелось велеть ей сейчас же умолкнуть, с другой — чтобы продолжала.
Он ведь желал знать правду, желал во всём разобраться. Вот и разобрался.
Вот только такая правда Редфриту совершенно не нравилась.
Он плохо помнил время, когда умерла его малютка-сестра. С тех пор прошло много лет. Четыре года назад родителей забрала та же болезнь, что отняла жизнь у новорождённой принцессы. Тогда в Треалесе погибло немало людей.
Хотя сейчас, оглядываясь назад, Редфрит понимал, что мать умерла не четыре года назад, а в день, когда лишилась дочери. Если смерть старшего сына её глубоко ранила, но гибель малютки убила. Королева так и не сумела оправиться, да и отец тоже остро переживал её потерю.
Могли ли они, отчаявшиеся, ослеплённые горем, решиться вернуть к жизни своё дитя? Он ещё не успел испытать радость отцовства и при сложившихся обстоятельствах, возможно, никогда не испытает, но что-то ему подсказывало, что на месте родителей он поступил бы точно так же.
— Почему я должен тебе верить? Откуда вам, тем, кто никогда не бывал в Хельвиве, стало известно, что совершили мои родители?
— Во дворце немало рабов, которых зачастую даже не замечают. А покойная королева была женщиной. — Арайна улыбнулась. — А женщинам, как известно, сложно держать всё в себе. Особенно столь болезненные воспоминания.
Слепо доверять накаи Редфрит не собирался, как и, выражаясь словами крылатых, закрывать глаза и оставаться в стороне.
— С завтрашнего дня все маги Треалеса будут посвящать всё своё время поискам оружия против духа.
— Я сегодня же отправлю послание в Сетхэйн, — добавил северянин. — Наши колдуны и колдуньи тоже бросят все силы на поиски решения этой проблемы.
Арайна раздражённо тряхнула головой:
— Ты, король, меня так и не услышал. Против него не существует оружия. Единственное, что мы можем, — это заставить его уснуть. А для этого нужен живой сосуд. Сильный и крепкий. Человек. Вы, люди, всё это начали — вам и заканчивать.
Меньше всего Редфриту хотелось уподобляться накаи и уничтожать людей в надежде усыпить древнюю сущность.
— К этому разговору вернёмся завтра. Сейчас уже поздно, — сказал он и отпустил Мильдгиту и Велебора.
Накаи предложил следовать за слугой, что должен был показать им гостевые покои, но Арайна, отпустив охранников, решила задержаться.
— Я так понимаю, ваша жена всё ещё не очнулась. Могу я её увидеть?
— Я провожу тебя к ней.
Он уже почти смирился с мыслью, что Даниэла никогда не проснётся и что время его правления на исходе. Полтора года, и в Треалесе начнётся жестокая борьба за трон.
Но сейчас перед ним лежала куда более серьёзная проблема — пожиратель всего сущего.
В спальне королевы густые тени смешивались с тёплыми отблесками света. Эти отблески касались её лица, скользили по покатым плечам, подчёркивали мерно вздымающуюся пышную грудь.
Арайна склонилась над спящей, легонько сжала её руку и пробормотала:
— Бедная девочка. Сложно вернуться в мир, в котором уже ничто не держит. Возможно, это поможет. — Выдернув заткнутый за пояс цветок с огненно-красными лепестками, она положила его под подушку королевы.
— Что это? — нахмурился Редфрит.
— Цветок с Радужных холмов. Его аромат способен воскресить самые светлые воспоминания. Воспоминания, за которые хочется держаться. Возможно, магия цветка напомнит ей о чём-то дорогом, что ещё осталось у неё в этом мире, и она всё же захочет вернуться.
— Самое дорогое отняли у неё вы. Её жениха, герцога Сканно, — не сдержавшись, упрекнул принцессу Галеано. — Вы убили его. Вместе с его отрядом.
Арайна обернулась к королю:
— Я не могу нести ответственность за действия всех накаи. Люди уничтожают нас, чу́дные народы отвечают им тем же. Мы на грани войны, которую я надеюсь предотвратить. Помоги исправить ошибку, совершённую твоими родителями, и, возможно, для наших народов начнётся новое время, в котором не будет места вражде и потерям. — Арайна печально улыбнулась. — Но, как уже сказала, без жертв не обойдётся. Я понимаю твоё желание не рисковать людьми, разделяю твою надежду, что магам удастся что-то найти. Но поверь, мы потратили годы на поиски, пока не поняли, что усыпить его в живом теле — единственная наша надежда.
— Почему вы выбрасывали покойниц? — с горечью спросил Редфрит.
— Чтобы семьи могли с ними попрощаться и похоронить с честью.
В последний раз обернувшись к жене, король покинул спальню. Перед ним лежало непростое решение, которое он мог откладывать в надежде, что магам повезёт больше, чем накаи.
Или мог начать действовать уже сейчас.
— Мои маги будут искать, что бы вы ни говорили. А тем временем… — Он поморщился, испытывая к себе чуть ли не отвращение, а потом закончил: — Мы попытаемся призвать и усыпить духа.
— Есть на примете живой сосуд? — Арайна усмехнулась. — Как насчёт вашей колдуньи?
Ответив на иронию крылатой мрачным взглядом, Редфрит обратился к слуге-накшерру, следовавшему за ним тенью:
— К утру мне нужен список преступников, приговорённых к смерти. Самых молодых и крепких.
Глава 17
Даниэла
Увидеться с Арайной мне удалось только утром следующего дня. Я специально проснулась пораньше и, выяснив у Лео, где расположились накаи, отправилась дежурить под дверями их спален. Оказалось, бессонница одолела не только госпожу Вертано, но и добрую половину придворных красавиц.
Первые сплетницы королевства, надушенные и нарумяненные, выбрали для променада галерею, что вела в покои крылатых. Неторопливо прогуливаясь туда-сюда, они бросали взгляды то в окна, то на портреты, в изобилии развешенные на стенах. Время от времени присаживались на изящные кушетки и, захлопнув веера, пристраивали их на пьедесталах рядом с мраморными бюстами и тонкого фарфора вазами.
И болтали, болтали, болтали…
— Ах, вы обратили внимание, во что они одеты?
— Бесстыдно распахнутые на груди сорочки и эти штаны из грубой кожи. Срам да и только!
— Они все такие большие и наверняка очень сильные. Вы видели их ручищи? — подхватила одна из фрейлин, Мейриона, и продолжила исступлённо обмахиваться веером, явно представляя охрану Арайны… в бесстыдно распахнутых сорочках и штанах из грубой кожи.
Всё с вами, леди, ясно. На экзотику потянуло с утра пораньше.
— А та девчонка, что дерзила нашему королю. — Тонкими пальчиками, унизанными кольцами, ещё одна фрейлина, Веллея, поправила причёску и негодующе продолжила: — Под стать своей охране. Могла бы, что ли, одеться приличнее. Как-никак женщина, и ей оказал честь и милость ни много ни мало сам правитель.
— Тоже мне, женщина! — фыркнула неопознанная мною девица. — Ещё скажи леди. Дикая она. Все они такие!
Вскочил с кресла, мечтая только об одном: отомстить крылатым за смерти его людей. Охрана девчонки тут же подступила к ней вплотную, давая понять, что не позволит причинить ей вред.
— Мне напомнить, скольких накаи вы загубили, а скольких фей и накшерров поработили? — не смутилась принцесса.
— Нужно было сразу рассказать о Спящем, а не ставить эксперименты!
— Мы пытались! — перестав усмехаться, зло прорычала накаи. — Я и мой брат. Но нас поймали и лишили возможности говорить. Твоя ведьма и лишила! Мы жизнью рисковали, чтобы ты узнал правду. А ты убил моего брата!
В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Никто, кроме короля, не решался её нарушить.
Вскинув на ведьму взгляд, он приказал:
— Мильдгита, отвечай. Ты заставила их молчать? Чародейка расправила плечи, откинула назад волнистую прядь и сказала с лёгкой улыбкой на губах:
— Да, я наложила на пленников заклинание, как вы мне и велели. Но оно лишь блокировало их магию, чтобы они не причинили вреда ни вашему величеству, ни охранявшим их стражникам.
— Странно, что это заклятие заблокировало и наши голоса. — Принцесса скептически фыркнула.
— Непредвиденные последствия, — равнодушно пожала плечами Мильдгита. — Это было новое заклятие, ещё не на ком не опробованное. Я решила, что раз уж пленники всё равно обречены, почему бы не проверить на них.
Редфрит внимательнее всмотрелся в лицо ведьмы. Мильдгита говорила ровно, без запинки. Выглядела расслабленной и спокойной. Совершенно невозмутимой. Прежде она никогда не давала повода в ней сомневаться, и теперь его величество задавался вопросом, правду ли говорит та, что в течение многих лет была ему верна, или обманывает.
Кому верить? Своей приближённой или безжалостным убийцам невинных девушек?
— Я не давал тебе права принимать такие решения, — резко заметил король, продолжая смотреть на ведьму.
Мильдгита кротко опустила взгляд:
— Признаю, я ошиблась. Желание испытать новое заклинание и нена… не любовь к… эмм… нашим гостям подтолкнули меня к поспешным действиям. Впредь я не позволю себе такие вольности. — Чародейка прижала к груди руку, тем самым показывая, что глубоко сожалеет и искренне раскаивается. А спустя мгновение добавила: — Хотя, если вам интересно моё мнение, я не верю в существование этого ужасного и всемогущего духа, которым нас пытаются запугать. Я перечитала немало рукописей, но не нашла даже малейшего упоминания о древних сущностях.
— Как вы о нём узнали? — снова вступил в разговор посланник, обращаясь к накаи.
— Сказания о Спящих многие столетия из уст в уста передавались в наших землях.
— То есть доказательств его существования у вас нет? — Мильдгита пренебрежительно улыбнулась. — Только устные сказания. Хм… не густо.
— Закрыть глаза и остаться в стороне от беды, которую сами же и породили, — очень похоже на людей, — подал голос один из Диких, и столько презрения в нём звучало, что Редфриту нестерпимо захотелось врезать крылатому.
— Даже так? И почему я не удивлена? Теперь вы заявляете, что в пробуждении этого вашего духа (наверняка несуществующего) виноваты люди? — Чародейка выразительно фыркнула, всем своим видом показывая, что уже давно раскусила накаи.
— Не все. Только королевский род, — ответила Арайна, и Редфрит почувствовал, как грудь словно сдавило стальными тисками.
Скверное ощущение.
— Продолжай.
Мильдгита хотела было что-то добавить, но король жестом велел ей молчать и сам не произносил ни слова, с жадностью вслушиваясь в слова крылатой. Каждое рождало в душе смятение, неверие и отрицание. С одной стороны, хотелось велеть ей сейчас же умолкнуть, с другой — чтобы продолжала.
Он ведь желал знать правду, желал во всём разобраться. Вот и разобрался.
Вот только такая правда Редфриту совершенно не нравилась.
Он плохо помнил время, когда умерла его малютка-сестра. С тех пор прошло много лет. Четыре года назад родителей забрала та же болезнь, что отняла жизнь у новорождённой принцессы. Тогда в Треалесе погибло немало людей.
Хотя сейчас, оглядываясь назад, Редфрит понимал, что мать умерла не четыре года назад, а в день, когда лишилась дочери. Если смерть старшего сына её глубоко ранила, но гибель малютки убила. Королева так и не сумела оправиться, да и отец тоже остро переживал её потерю.
Могли ли они, отчаявшиеся, ослеплённые горем, решиться вернуть к жизни своё дитя? Он ещё не успел испытать радость отцовства и при сложившихся обстоятельствах, возможно, никогда не испытает, но что-то ему подсказывало, что на месте родителей он поступил бы точно так же.
— Почему я должен тебе верить? Откуда вам, тем, кто никогда не бывал в Хельвиве, стало известно, что совершили мои родители?
— Во дворце немало рабов, которых зачастую даже не замечают. А покойная королева была женщиной. — Арайна улыбнулась. — А женщинам, как известно, сложно держать всё в себе. Особенно столь болезненные воспоминания.
Слепо доверять накаи Редфрит не собирался, как и, выражаясь словами крылатых, закрывать глаза и оставаться в стороне.
— С завтрашнего дня все маги Треалеса будут посвящать всё своё время поискам оружия против духа.
— Я сегодня же отправлю послание в Сетхэйн, — добавил северянин. — Наши колдуны и колдуньи тоже бросят все силы на поиски решения этой проблемы.
Арайна раздражённо тряхнула головой:
— Ты, король, меня так и не услышал. Против него не существует оружия. Единственное, что мы можем, — это заставить его уснуть. А для этого нужен живой сосуд. Сильный и крепкий. Человек. Вы, люди, всё это начали — вам и заканчивать.
Меньше всего Редфриту хотелось уподобляться накаи и уничтожать людей в надежде усыпить древнюю сущность.
— К этому разговору вернёмся завтра. Сейчас уже поздно, — сказал он и отпустил Мильдгиту и Велебора.
Накаи предложил следовать за слугой, что должен был показать им гостевые покои, но Арайна, отпустив охранников, решила задержаться.
— Я так понимаю, ваша жена всё ещё не очнулась. Могу я её увидеть?
— Я провожу тебя к ней.
Он уже почти смирился с мыслью, что Даниэла никогда не проснётся и что время его правления на исходе. Полтора года, и в Треалесе начнётся жестокая борьба за трон.
Но сейчас перед ним лежала куда более серьёзная проблема — пожиратель всего сущего.
В спальне королевы густые тени смешивались с тёплыми отблесками света. Эти отблески касались её лица, скользили по покатым плечам, подчёркивали мерно вздымающуюся пышную грудь.
Арайна склонилась над спящей, легонько сжала её руку и пробормотала:
— Бедная девочка. Сложно вернуться в мир, в котором уже ничто не держит. Возможно, это поможет. — Выдернув заткнутый за пояс цветок с огненно-красными лепестками, она положила его под подушку королевы.
— Что это? — нахмурился Редфрит.
— Цветок с Радужных холмов. Его аромат способен воскресить самые светлые воспоминания. Воспоминания, за которые хочется держаться. Возможно, магия цветка напомнит ей о чём-то дорогом, что ещё осталось у неё в этом мире, и она всё же захочет вернуться.
— Самое дорогое отняли у неё вы. Её жениха, герцога Сканно, — не сдержавшись, упрекнул принцессу Галеано. — Вы убили его. Вместе с его отрядом.
Арайна обернулась к королю:
— Я не могу нести ответственность за действия всех накаи. Люди уничтожают нас, чу́дные народы отвечают им тем же. Мы на грани войны, которую я надеюсь предотвратить. Помоги исправить ошибку, совершённую твоими родителями, и, возможно, для наших народов начнётся новое время, в котором не будет места вражде и потерям. — Арайна печально улыбнулась. — Но, как уже сказала, без жертв не обойдётся. Я понимаю твоё желание не рисковать людьми, разделяю твою надежду, что магам удастся что-то найти. Но поверь, мы потратили годы на поиски, пока не поняли, что усыпить его в живом теле — единственная наша надежда.
— Почему вы выбрасывали покойниц? — с горечью спросил Редфрит.
— Чтобы семьи могли с ними попрощаться и похоронить с честью.
В последний раз обернувшись к жене, король покинул спальню. Перед ним лежало непростое решение, которое он мог откладывать в надежде, что магам повезёт больше, чем накаи.
Или мог начать действовать уже сейчас.
— Мои маги будут искать, что бы вы ни говорили. А тем временем… — Он поморщился, испытывая к себе чуть ли не отвращение, а потом закончил: — Мы попытаемся призвать и усыпить духа.
— Есть на примете живой сосуд? — Арайна усмехнулась. — Как насчёт вашей колдуньи?
Ответив на иронию крылатой мрачным взглядом, Редфрит обратился к слуге-накшерру, следовавшему за ним тенью:
— К утру мне нужен список преступников, приговорённых к смерти. Самых молодых и крепких.
Глава 17
Даниэла
Увидеться с Арайной мне удалось только утром следующего дня. Я специально проснулась пораньше и, выяснив у Лео, где расположились накаи, отправилась дежурить под дверями их спален. Оказалось, бессонница одолела не только госпожу Вертано, но и добрую половину придворных красавиц.
Первые сплетницы королевства, надушенные и нарумяненные, выбрали для променада галерею, что вела в покои крылатых. Неторопливо прогуливаясь туда-сюда, они бросали взгляды то в окна, то на портреты, в изобилии развешенные на стенах. Время от времени присаживались на изящные кушетки и, захлопнув веера, пристраивали их на пьедесталах рядом с мраморными бюстами и тонкого фарфора вазами.
И болтали, болтали, болтали…
— Ах, вы обратили внимание, во что они одеты?
— Бесстыдно распахнутые на груди сорочки и эти штаны из грубой кожи. Срам да и только!
— Они все такие большие и наверняка очень сильные. Вы видели их ручищи? — подхватила одна из фрейлин, Мейриона, и продолжила исступлённо обмахиваться веером, явно представляя охрану Арайны… в бесстыдно распахнутых сорочках и штанах из грубой кожи.
Всё с вами, леди, ясно. На экзотику потянуло с утра пораньше.
— А та девчонка, что дерзила нашему королю. — Тонкими пальчиками, унизанными кольцами, ещё одна фрейлина, Веллея, поправила причёску и негодующе продолжила: — Под стать своей охране. Могла бы, что ли, одеться приличнее. Как-никак женщина, и ей оказал честь и милость ни много ни мало сам правитель.
— Тоже мне, женщина! — фыркнула неопознанная мною девица. — Ещё скажи леди. Дикая она. Все они такие!