Попала, или Жена для тирана - 2
Часть 34 из 61 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Как? — Мильдгита скрестила на груди руки, решив, что князь не покинет этих стен, пока не посвятит её в детали плана.
— Что «как»?
— Я хочу знать, как ты собрался натравить на девчонку крылатых? И «когда» меня тоже интересует.
— Ты мне не доверяешь?
Чародейка сощурилась, с пристальным вниманием вглядываясь в лицо посланника.
— Есть подозрение, что ваша светлость начали сомневаться.
— Мне эта война выгодна так же, как и тебе, — жёстко ответил Велебор.
— Выгодна чем?
— Вы задаёте слишком много вопросов, леди, — холодно отрезал он.
— А вы продолжаете уходить от ответов, князь.
Ярый мрачно усмехнулся:
— Просто я не привык, когда в мои дела кто-нибудь вмешивается. Но раз уж вы настаиваете… Один из Диких в скором времени обезумеет (не без помощи моих чародеек) и нападёт на мою прекрасную невесту. Даниэла погибнет, Редфрит будет страдать. А горе, как известно, ослепляет. Воины Сетхэйна со дня на день прибудут в Хельвиву, и король, не теряя времени, бросится войной на Средиземье. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?
Некоторое время Мильдгита молчала, прокручивая в уме слова посланника и продолжая на него смотреть, цепко и внимательно.
— Я видела, как они целовались, — наконец сказала она. — Его величество потом признался, что таким образом пытался досадить вам. Мол, теперь вы квиты (уж не знаю, что он имел в виду), но я вижу, как он в неё влюбляется. Редфрит сильно к ней привязался.
— Вот и хорошо, — задумчиво пробормотал Ярый. — Вот и отлично…
Выглянув в окно, в синий, напоенный ароматами цветов и пролившегося дождя вечер, он пробежался по окрестностям дворца взглядом, а заметив мелькнувшие в безоблачном небе тени, довольно усмехнулся:
— А вот и долгожданные гости. Как чувствовал, что они прибудут именно сегодня… — Посол приблизился к чародейке и с обаятельной улыбкой продолжил: — Ну что ж, леди Мильдгита, предлагаю присоединится ко двору и поприветствовать гостей из Средиземья.
Даниэла
О том, что в Хельвиву прибыли накаи, я узнала от Руты. Позабыв о правилах этикета, служанка ворвалась в спальню без предупреждения и взволнованно выпалила:
— Дикие! Они… они уже здесь! В… во дворце!
В глазах девушки плескался страх, к которому примешивалось и любопытство. Рута переминалась с ноги на ногу, нервно кусала губы, дрожащими пальцами мяла ни в чём не повинную юбку.
— Они все такие… такие большие, — лихорадочно шептала она. Шумно сглотнула и завершила с благоговейным ужасом: — А ещё страшные! Просто жуткие!
— Не говори глупости! — Не теряя времени, я поспешила к выходу, краем глаза заметив, что феи метнулись следом. — Они у короля или…
— Я видела, как их встречала стража, а придворные начали собираться в тронном зале, — перебив меня, бойко отчиталась служанка.
— Значит, будет официальное приветствие, — пробормотала я, чувствуя, как по коже бежит дрожь волнения.
Боги, пусть всё хорошо начнётся и ещё лучше закончится!
Понятное дело, я не собиралась торчать в гостевой комнате, когда за её стенами происходит такое. Переговоры с Дикими! Скорее всего, первые за всю историю Треалеса.
Можно сказать, событие миллениума. Или сколько там натикало у владений Редфрита.
— Пойдём. — Видя, что Рута с удовольствием заложила бы кому-нибудь душу, лишь бы ещё хотя бы мельком взглянуть на «больших», «страшных» и «просто жутких», взяла её с собой.
Не мы одни сейчас спешили по сумеречным анфиладам. Даже возникло ощущение, что утренний сценарий повторяется. Метались лакеи с канделябрами, заполошно гомонили придворные. Сбиваясь в стайки и стаи, они торопились добраться до тронного зала, чтобы занять места поближе к трону.
Удивительно, что без попкорна.
Нам не повезло войти в зал одними из последних. Пришлось приподниматься на носочках и старательно тянуть шею — дурацкие парики и высокие причёски заслоняли всё самое интересное.
Редфрит, как ему было и положено, торжественно восседал на троне. Традиционно в гордом одиночестве. Неподалёку от правителя крутилась Гита. Колдунья выглядела так, будто готова была кого-нибудь растерзать. Наверняка накаи — именно на них она бросала злые взгляды.
— Арайна, — радостно прошептала я, когда от пятёрки крылатых отделались их принцесса и, величаво вскинув голову, шагнула к Редфриту.
Не думала, что накаи отпустят свою потенциальную королеву. С другой стороны, Арайна больше всех остальных крылатых заинтересована в предотвращении войны.
— Вот мы и встретились снова, король, — усмехнулась она, даже не пытаясь выказать почтение главе Треалеса. А потом ещё и добавила дерзко: — Несостоявшаяся жертва и безжалостный убийца её брата.
Я зажмурилась, борясь с желанием изобразить мем «рука-лицо». Ну вот кто так начинает переговоры? Арайна, девочка, ты меня разочаровываешь. Я, конечно, тоже не гений дипломатии (не Ярый), но бросать в лицо Галеано обвинения в убийстве точно поостереглась бы.
Придворные зашептались, возмущённые дерзостью и наглостью крылатой, но на лице у короля не дрогнул ни один мускул.
— О том, в чьей крови перепачканы мои и ваши руки, мы поговорим после, — невозмутимо начал он.
Настоящий король.
— А сейчас я бы хотел просто вас поприветствовать. Рад, что вы откликнулись на моё приглашение. Я дал слово, принёс клятву, что в этих стенах вы будете в безопасности. — Секунда, другая, и Редфрит жёстко добавил: — Пока будете ценить жизни людей, мы тоже будем относиться к вам с почтением.
О том, что случится, вздумай накаи перестать «ценить» людские жизни, его величество решил не распространяться, но повисшее молчание, тяжёлое и мрачное, яснее ясного давало понять, что крылатым тогда придётся несладко.
Арайна склонила голову, принимая условия.
— Не бойся, король. Мы явились сюда, рискуя собой, не чтобы найти свою смерть, а чтобы спасти от смерти твоих людей. И наши народы тоже, — немного помолчав, добавила она и почти дружелюбно признала: — Возможно, вместе мы сумеем отвести беду от всего сущего.
В зале поднялся гул, уже не возмущённый — тревожный. Придворные переглядывались, эхом повторяя слова Арайны, спрашивая друг у друга, что они означают.
Когда с приветствиями было покончено, Редфрит поднялся с трона, предлагая Диким следовать за ним. Гита тоже активизировалась, назойливым хвостом потащилась за своим господином. Заметила я и Велебора, но протиснуться к «жениху» не смогла. Князь покинул зал вместе с Редфритом.
Я даже выбраться из толпы не успела, когда за ними закрылись двери. Тут же подступились стражники, давая понять, что дальнейшее общение его величества с экзотическими гостями пройдёт в приватной обстановке, без посторонних глаз и ушей.
Чёрт.
Надеюсь, они там друг друга не поубивают. Надеюсь, Гита всё не испортит. А если даже и попытается, то Ярый ей помешает.
Надеюсь, Редфрит поверит Диким, какой бы неприятной ни была правда, и не причинит им вреда.
Он ведь поклялся.Редфрит
Стоило крылатым войти в тронный зал, как Редфрит осознал: оставаться беспристрастным будет непросто. Глядя в глаза убийц и хищников, он уже почти жалел о том, что пригласил их в Хельвиву. О чём можно говорить с тварями, похищавшими и безжалостно уничтожавшими ни в чём не повинных девушек? Что бы ими ни двигало, они всё равно останутся убийцами.
Но поворачивать назад было поздно. Он принял решение, дал слово и теперь обязан во всём разобраться.
Понять, что хорошего и светлого в этих существах увидела Даниэла.
Пробежавшись по залу взглядом, король отыскал среди придворных «госпожу Вертано». Её присутствие, беспокойство в глазах, смешанное с надеждой, немного смягчило его сердце. Он даже сумел выдавить из себя некое подобие улыбки и слова приветствия.
Как и следовало ожидать, кланяться Дикие не собирались, а вот упрекать и обвинять — в этом они решили себе не отказывать. С трудом сдержавшись, Редфрит поспешил закончить церемонию и пригласил гостей в кабинет.
Их было пятеро. Дерзкая девчонка с густой копной, заплетённой во множество кос, и мужчины-Дикие — её свита. Все четверо с каменными лицами. Только на лице их предводительницы появлялась то насмешливая улыбка, то мрачное выражение, а иногда и враждебное.
— Ты не представилась, — заметил его величество, уже когда они подошли к кабинету.
— А должна была? — заломила бровь крылатая и, покосившись на стражников, распахнувших перед ними двери, вошла следом за Редфритом. — Насколько мне известно, вы, люди, не удостаиваете презренных именами.
— И всё же я хотел бы знать твоё.
— Меня зовут Арайна. Я наследница, теперь уже единственная, — мрачно усмехнулась хищница, — трона Диких. Уверена, такое обращение вам больше по душе.
Опустившись в кресло, Редфрит окинул собравшихся взглядом. Мильдгита устроилась на диване — скользнула в тёмный угол, как кошка, и замерла, предпочитая играть роль бессловесной свидетельницы. Северянин прислонился к каминной полке, скрестив на груди руки, и тоже хранил молчание. Накаи остались стоять, не желая принимать приглашение и располагаться в креслах или рядом с чародейкой.
— Не будем терять время и сразу перейдём к причине вашего появления. Смерти девушек… — Редфрит на мгновение замолчал, пытаясь совладать с вновь полыхнувшей в сердце злостью, а потом сдержанно продолжил: — Они как-то связаны со Спящими?
Накаи кивнула:
— С одним Спящим. Он пробудился уже давно, но первые признаки его присутствия мы начали замечать всего несколько лет назад. Не сразу догадались, в чём дело. Сначала грешили на ваших чародеек, но потом поняли, что животные и урожаи не из-за вас погибают. Никаким колдунам такое не под силу.
Редфрит вспомнил о внезапном ненастье, потрясшем столицу, и задал вопрос — один из многих, что не давали ему покоя:
— Зачем духу уничтожать ваш скот и ваши урожаи?
— Не только наши, — резко возразила Арайна, а смягчившись, добавила: — Такова их природа. Они питаются всем сущим, черпая энергию из животных, растений, людей. Если Спящего не усыпить, со временем этот мир станет таким же, каким был когда-то — мёртвым и пустым.
— Мы можем попросить помощи у богов, — подал голос Велебор. — Они не допустят, чтобы их дети страдали.
— Умасливая их жертвоприношениями фей и накшерров? — ядовито поинтересовалась накаи, покосившись на посланника. — Ваши боги жалки и алчны и не такие уж всесильные, как вам кажется.
В чём-в чём, а в этом Редфрит был с ней согласен.
— Обойдёмся без жертв, — мрачно возразил он.
— Сожалею, король, но без жертв обойтись не удастся, — покачала головой Арайна. — Духа нельзя уничтожить — только усыпить. А для этого нужен живой сосуд. Тот, в чьём теле его заточат и будут удерживать, пока не уснёт.
— Что станет с тем, в кого он войдёт?
— Это существо погибнет, — просто ответила Дикая, почти безразлично. — Как гибнет всё живое, не способное удерживать в себе высшую суть. Главное, чтобы не погиб слишком быстро. Те несколько ничтожных попыток, что мы предприняли, ни к чему не привели.
— Что «как»?
— Я хочу знать, как ты собрался натравить на девчонку крылатых? И «когда» меня тоже интересует.
— Ты мне не доверяешь?
Чародейка сощурилась, с пристальным вниманием вглядываясь в лицо посланника.
— Есть подозрение, что ваша светлость начали сомневаться.
— Мне эта война выгодна так же, как и тебе, — жёстко ответил Велебор.
— Выгодна чем?
— Вы задаёте слишком много вопросов, леди, — холодно отрезал он.
— А вы продолжаете уходить от ответов, князь.
Ярый мрачно усмехнулся:
— Просто я не привык, когда в мои дела кто-нибудь вмешивается. Но раз уж вы настаиваете… Один из Диких в скором времени обезумеет (не без помощи моих чародеек) и нападёт на мою прекрасную невесту. Даниэла погибнет, Редфрит будет страдать. А горе, как известно, ослепляет. Воины Сетхэйна со дня на день прибудут в Хельвиву, и король, не теряя времени, бросится войной на Средиземье. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?
Некоторое время Мильдгита молчала, прокручивая в уме слова посланника и продолжая на него смотреть, цепко и внимательно.
— Я видела, как они целовались, — наконец сказала она. — Его величество потом признался, что таким образом пытался досадить вам. Мол, теперь вы квиты (уж не знаю, что он имел в виду), но я вижу, как он в неё влюбляется. Редфрит сильно к ней привязался.
— Вот и хорошо, — задумчиво пробормотал Ярый. — Вот и отлично…
Выглянув в окно, в синий, напоенный ароматами цветов и пролившегося дождя вечер, он пробежался по окрестностям дворца взглядом, а заметив мелькнувшие в безоблачном небе тени, довольно усмехнулся:
— А вот и долгожданные гости. Как чувствовал, что они прибудут именно сегодня… — Посол приблизился к чародейке и с обаятельной улыбкой продолжил: — Ну что ж, леди Мильдгита, предлагаю присоединится ко двору и поприветствовать гостей из Средиземья.
Даниэла
О том, что в Хельвиву прибыли накаи, я узнала от Руты. Позабыв о правилах этикета, служанка ворвалась в спальню без предупреждения и взволнованно выпалила:
— Дикие! Они… они уже здесь! В… во дворце!
В глазах девушки плескался страх, к которому примешивалось и любопытство. Рута переминалась с ноги на ногу, нервно кусала губы, дрожащими пальцами мяла ни в чём не повинную юбку.
— Они все такие… такие большие, — лихорадочно шептала она. Шумно сглотнула и завершила с благоговейным ужасом: — А ещё страшные! Просто жуткие!
— Не говори глупости! — Не теряя времени, я поспешила к выходу, краем глаза заметив, что феи метнулись следом. — Они у короля или…
— Я видела, как их встречала стража, а придворные начали собираться в тронном зале, — перебив меня, бойко отчиталась служанка.
— Значит, будет официальное приветствие, — пробормотала я, чувствуя, как по коже бежит дрожь волнения.
Боги, пусть всё хорошо начнётся и ещё лучше закончится!
Понятное дело, я не собиралась торчать в гостевой комнате, когда за её стенами происходит такое. Переговоры с Дикими! Скорее всего, первые за всю историю Треалеса.
Можно сказать, событие миллениума. Или сколько там натикало у владений Редфрита.
— Пойдём. — Видя, что Рута с удовольствием заложила бы кому-нибудь душу, лишь бы ещё хотя бы мельком взглянуть на «больших», «страшных» и «просто жутких», взяла её с собой.
Не мы одни сейчас спешили по сумеречным анфиладам. Даже возникло ощущение, что утренний сценарий повторяется. Метались лакеи с канделябрами, заполошно гомонили придворные. Сбиваясь в стайки и стаи, они торопились добраться до тронного зала, чтобы занять места поближе к трону.
Удивительно, что без попкорна.
Нам не повезло войти в зал одними из последних. Пришлось приподниматься на носочках и старательно тянуть шею — дурацкие парики и высокие причёски заслоняли всё самое интересное.
Редфрит, как ему было и положено, торжественно восседал на троне. Традиционно в гордом одиночестве. Неподалёку от правителя крутилась Гита. Колдунья выглядела так, будто готова была кого-нибудь растерзать. Наверняка накаи — именно на них она бросала злые взгляды.
— Арайна, — радостно прошептала я, когда от пятёрки крылатых отделались их принцесса и, величаво вскинув голову, шагнула к Редфриту.
Не думала, что накаи отпустят свою потенциальную королеву. С другой стороны, Арайна больше всех остальных крылатых заинтересована в предотвращении войны.
— Вот мы и встретились снова, король, — усмехнулась она, даже не пытаясь выказать почтение главе Треалеса. А потом ещё и добавила дерзко: — Несостоявшаяся жертва и безжалостный убийца её брата.
Я зажмурилась, борясь с желанием изобразить мем «рука-лицо». Ну вот кто так начинает переговоры? Арайна, девочка, ты меня разочаровываешь. Я, конечно, тоже не гений дипломатии (не Ярый), но бросать в лицо Галеано обвинения в убийстве точно поостереглась бы.
Придворные зашептались, возмущённые дерзостью и наглостью крылатой, но на лице у короля не дрогнул ни один мускул.
— О том, в чьей крови перепачканы мои и ваши руки, мы поговорим после, — невозмутимо начал он.
Настоящий король.
— А сейчас я бы хотел просто вас поприветствовать. Рад, что вы откликнулись на моё приглашение. Я дал слово, принёс клятву, что в этих стенах вы будете в безопасности. — Секунда, другая, и Редфрит жёстко добавил: — Пока будете ценить жизни людей, мы тоже будем относиться к вам с почтением.
О том, что случится, вздумай накаи перестать «ценить» людские жизни, его величество решил не распространяться, но повисшее молчание, тяжёлое и мрачное, яснее ясного давало понять, что крылатым тогда придётся несладко.
Арайна склонила голову, принимая условия.
— Не бойся, король. Мы явились сюда, рискуя собой, не чтобы найти свою смерть, а чтобы спасти от смерти твоих людей. И наши народы тоже, — немного помолчав, добавила она и почти дружелюбно признала: — Возможно, вместе мы сумеем отвести беду от всего сущего.
В зале поднялся гул, уже не возмущённый — тревожный. Придворные переглядывались, эхом повторяя слова Арайны, спрашивая друг у друга, что они означают.
Когда с приветствиями было покончено, Редфрит поднялся с трона, предлагая Диким следовать за ним. Гита тоже активизировалась, назойливым хвостом потащилась за своим господином. Заметила я и Велебора, но протиснуться к «жениху» не смогла. Князь покинул зал вместе с Редфритом.
Я даже выбраться из толпы не успела, когда за ними закрылись двери. Тут же подступились стражники, давая понять, что дальнейшее общение его величества с экзотическими гостями пройдёт в приватной обстановке, без посторонних глаз и ушей.
Чёрт.
Надеюсь, они там друг друга не поубивают. Надеюсь, Гита всё не испортит. А если даже и попытается, то Ярый ей помешает.
Надеюсь, Редфрит поверит Диким, какой бы неприятной ни была правда, и не причинит им вреда.
Он ведь поклялся.Редфрит
Стоило крылатым войти в тронный зал, как Редфрит осознал: оставаться беспристрастным будет непросто. Глядя в глаза убийц и хищников, он уже почти жалел о том, что пригласил их в Хельвиву. О чём можно говорить с тварями, похищавшими и безжалостно уничтожавшими ни в чём не повинных девушек? Что бы ими ни двигало, они всё равно останутся убийцами.
Но поворачивать назад было поздно. Он принял решение, дал слово и теперь обязан во всём разобраться.
Понять, что хорошего и светлого в этих существах увидела Даниэла.
Пробежавшись по залу взглядом, король отыскал среди придворных «госпожу Вертано». Её присутствие, беспокойство в глазах, смешанное с надеждой, немного смягчило его сердце. Он даже сумел выдавить из себя некое подобие улыбки и слова приветствия.
Как и следовало ожидать, кланяться Дикие не собирались, а вот упрекать и обвинять — в этом они решили себе не отказывать. С трудом сдержавшись, Редфрит поспешил закончить церемонию и пригласил гостей в кабинет.
Их было пятеро. Дерзкая девчонка с густой копной, заплетённой во множество кос, и мужчины-Дикие — её свита. Все четверо с каменными лицами. Только на лице их предводительницы появлялась то насмешливая улыбка, то мрачное выражение, а иногда и враждебное.
— Ты не представилась, — заметил его величество, уже когда они подошли к кабинету.
— А должна была? — заломила бровь крылатая и, покосившись на стражников, распахнувших перед ними двери, вошла следом за Редфритом. — Насколько мне известно, вы, люди, не удостаиваете презренных именами.
— И всё же я хотел бы знать твоё.
— Меня зовут Арайна. Я наследница, теперь уже единственная, — мрачно усмехнулась хищница, — трона Диких. Уверена, такое обращение вам больше по душе.
Опустившись в кресло, Редфрит окинул собравшихся взглядом. Мильдгита устроилась на диване — скользнула в тёмный угол, как кошка, и замерла, предпочитая играть роль бессловесной свидетельницы. Северянин прислонился к каминной полке, скрестив на груди руки, и тоже хранил молчание. Накаи остались стоять, не желая принимать приглашение и располагаться в креслах или рядом с чародейкой.
— Не будем терять время и сразу перейдём к причине вашего появления. Смерти девушек… — Редфрит на мгновение замолчал, пытаясь совладать с вновь полыхнувшей в сердце злостью, а потом сдержанно продолжил: — Они как-то связаны со Спящими?
Накаи кивнула:
— С одним Спящим. Он пробудился уже давно, но первые признаки его присутствия мы начали замечать всего несколько лет назад. Не сразу догадались, в чём дело. Сначала грешили на ваших чародеек, но потом поняли, что животные и урожаи не из-за вас погибают. Никаким колдунам такое не под силу.
Редфрит вспомнил о внезапном ненастье, потрясшем столицу, и задал вопрос — один из многих, что не давали ему покоя:
— Зачем духу уничтожать ваш скот и ваши урожаи?
— Не только наши, — резко возразила Арайна, а смягчившись, добавила: — Такова их природа. Они питаются всем сущим, черпая энергию из животных, растений, людей. Если Спящего не усыпить, со временем этот мир станет таким же, каким был когда-то — мёртвым и пустым.
— Мы можем попросить помощи у богов, — подал голос Велебор. — Они не допустят, чтобы их дети страдали.
— Умасливая их жертвоприношениями фей и накшерров? — ядовито поинтересовалась накаи, покосившись на посланника. — Ваши боги жалки и алчны и не такие уж всесильные, как вам кажется.
В чём-в чём, а в этом Редфрит был с ней согласен.
— Обойдёмся без жертв, — мрачно возразил он.
— Сожалею, король, но без жертв обойтись не удастся, — покачала головой Арайна. — Духа нельзя уничтожить — только усыпить. А для этого нужен живой сосуд. Тот, в чьём теле его заточат и будут удерживать, пока не уснёт.
— Что станет с тем, в кого он войдёт?
— Это существо погибнет, — просто ответила Дикая, почти безразлично. — Как гибнет всё живое, не способное удерживать в себе высшую суть. Главное, чтобы не погиб слишком быстро. Те несколько ничтожных попыток, что мы предприняли, ни к чему не привели.