Полнолуние

— Еще бы, — кивнул Олег, — он у нас на всю школу главный математик. Быстрее учителей задачи решает. А вы с чего о нем вдруг спросили?

— Да так, — пожав плечами, Илья привычно потянулся к вазочке, — мы же сегодня со всеми твоими одноклассниками общались. Я случайно с ним побеседовал. Он говорит, что в тот день, когда Алина пропала, ходил к приятелю, — Лунин на мгновение замолчал, а затем, вспомнив фамилию, торжествующе щелкнул пальцами, — Демичеву!

— И что, — насторожился Олег, — какой из этого надо сделать вывод?

— Никакой, — Лунин усиленно заработал челюстью, перемалывая засунутое целиком в рот печенье, — это я к тому, что время для общения все же найти можно, было бы желание.

— Так ведь это у нас что было, — немного подумав, возразил Кноль, — первый день каникул. Конечно, все расслабились. Отдыхать-то ведь тоже надо.

— И как ты расслаблялся? — полюбопытствовал Лунин.

— В спортзале, — на лице подростка появилась улыбка, — у меня тренировки строго по расписанию.

— Спортзал — это замечательно. — Вспомнив о лежащем дома абонементе в фитнес-клуб, Илья задумчиво причмокнул губами. — И что ты там делаешь, мышцы качаешь?

— Нет, силовой я понемногу дома занимаюсь, у нас в гараже даже скамья для жима есть. А в зале у нас боевое самбо.

— Боевое? — Поперхнувшись кофе, Илья закашлялся и торопливо поставил чашку на стол, чтобы не расплескать остатки.

— Да это больше на рукопашный бой похоже, с ударами, — объяснил подросток, дождавшись, когда из грудной клетки Лунина перестанут вырываться каркающие звуки.

— Угу, я имею некоторое представление, — как можно увереннее произнес Лунин. — Это что, у вас в школе секцию организовали?

— Нет, можно сказать, у меня индивидуальные занятия. У нас на питомнике, вернее, в колонии, — поправился Олег, — есть один инструктор. Раньше он призовые места по области брал, а сейчас уже в возрасте, не выступает, работает кинологом, а заодно занятия иногда для сотрудников проводит. У них при колонии свой спортзал есть. Но там, если честно, они всего два приема отрабатывают, захват и удержание, а со мной он серьезно занимается. Должно быть, отец ему что-то за это платит, но я точно не знаю, я сам никогда денег Алексеичу не передавал.

— Может, на карточку сбрасывает, — предположил Лунин. — Так что, в пятницу ты был на тренировке? Весь день?

— Весь день тренироваться у меня здоровья не хватит, — усмехнулся Олег, — я же не краповый берет, пока, во всяком случае.

— А что, есть такие планы?

— Уже и сам не знаю. — Олег задумчиво пожал плечами. — Раньше думал в какое-нибудь войсковое поступать, а сейчас хочу в академию ФСБ попробовать.

— Это в Москве?

— В Москве, — Олег кивнул, очевидно, задумался о трудностях предстоящего поступления, поскольку лицо его вдруг приняло выражение крайней сосредоточенности, а в глазах появился азартный блеск, — отец, правда, говорит, что у фээсбэшников своих детей полно. Но ничего, я думаю, потолкаться можно будет. Глядишь, и пробьемся.

— Может, и пробьешься, — не стал спорить Илья. — Так, а в какое время ты, говоришь, был на тренировке?

— Я еще ничего не говорил. А на тренировке был с трех часов и где-то до шести. Если не верите, можете у Антона Алексеевича спросить. Потом помылся, включил телефон в раздевалке, смотрю — отец два раза звонил. Я его набрал, узнал, что Алинка куда-то делась, и сразу домой помчался.

— Так это ж километра три, если не больше, — удивился Илья. — Ты что же, каждый раз туда-обратно бегом мотаешься?

— Зачем бегом? — теперь настала очередь удивляться Кнолю. — На квадрике. Мне как шестнадцать исполнилось, батя квадроцикл подарил.

— Квадроцикл — замечательная штука, — одобрил Лунин, — главное, пройти где угодно может.

— Да ладно, — подросток пренебрежительно махнул рукой, — квадрик в болоте утопить — плевое дело, да и переворачиваются они только в путь. Вон, в прошлом году дядя Коля, через два дома от нас живет, в сентябре в тайгу за шишкой махнул.

— За шишкой?

— Ну да, кедрач бить. Километрах в десяти отсюда перевал, за ним кедр сплошняком растет, туда по осени все наши мотаются. А дождь перед этим прошел, колею развезло, так он рядом решил проехать, ну и налетел на камни.

Олег замолчал, давая возможность Лунину самому представить картину произошедшего.

— Квадрик вместе с ним и перевернулся. Придавил его, да так, что позвоночник и переломился. Хорошо хоть, еще люди следом ехали, вытащили его.

— Ну, слава богу, живой остался, — вздохнул Илья, жалея о том, что Кноль-младший не был так многословен, когда разговор касался его собственной родной сестры.

— Как сказать, — хмыкнул Олег, — его теперь уже год как на коляске только из дома выкатывают воздухом подышать. Он же теперь только и может, что дышать да ресницами хлопать. Прямо, отец прокурора!

— Какого прокурора? — опешил Лунин. — Районного?

— Ну как же, — удивился его недогадливости подросток, — в «Графе Монте-Кристо», Нуартье де Вильфор. Вспомнили?

— Ах, ну да, — на всякий случай кивнул Лунин. Роман Дюма он читал когда-то давно, будучи еще школьником, с тех пор многие сюжетные линии, а тем более имена второстепенных персонажей (а таковыми Илья полагал всех, кроме самого графа) начисто стерлись у него из памяти. — Что же, если больше тебе сказать нечего, то я, пожалуй, откланяюсь.

Поднявшись из кресла, Илья с наслаждением потянулся, а затем быстрым движением выбросил вперед левую руку, почти уткнувшись указательным пальцем в лицо ничего не понимающему подростку.

— Так как, может, еще что-то скажешь? — наклонив голову набок, Лунин с любопытством, словно только увидел, разглядывал вжавшегося в спинку кресла Кноля. — Я ведь сестру твою найти пытаюсь, а ты мне про прокуроров рассказываешь.

— Так что мне сказать, если я не знаю, куда Алинка могла исчезнуть! — выкрикнул Олег, зазвеневшим от волнения голосом. — И отец не знает! Никто не знает, понимаете вы это?

— Кто-то знает, — к облегчению подростка, Илья спрятал левую руку за спину, а правой взял со стола папку с документами, — еще бы мне этого «кого-то» найти…


Вздохнув, Илья бросил прощальный взгляд на полупустую вазочку и вышел из комнаты. Он уже застегивал куртку, когда на лестнице, ведущей со второго этажа, показался Аркадий Викторович.

— Уже уходите?

Поскольку лицо полковника, равно как и голос особого огорчения данным обстоятельством не выражали, Илья ограничился лишь коротким кивком в ответ. Прихватив лежащий на кушетке в прихожей ноутбук, он попрощался с хозяином дома и вышел на крыльцо, где ему тут же с силой ударил в лицо холодный ноябрьский ветер.

Когда дверь за следователем захлопнулась, Аркадий Викторович, нерешительно потоптавшись на лестничной площадке между двумя этажами, все же решил спуститься вниз. Войдя в гостиную, он обнаружил Олега забравшимся с ногами в глубокое кресло и громко, на всю комнату издающим странные, шмыгающие звуки.

— Ты что, Олежа, — Кноль осторожно опустился на широкий подлокотник, — ты что ревешь?

Несколько мгновений подросток пытался сдержать переполнявшие его слезы, а затем невидимая, созданная им самим плотина рухнула, и, уткнувшись лицом отцу в левое плечо, Олег зарыдал. Сперва это были просто рыдания — неясные, беспорядочные всхлипы, полные боли, страха и отчаяния, но через некоторое время сквозь весь этот хаотичный набор звуков пробились слова. Нечеткие, едва различимые, словно неожиданно для самих себя вырвавшиеся из плена молчания.

— Это я, папа, — всхлипнул Олег, сильнее прижимаясь к отцу, — это все я!

Полковник обхватил его обеими руками за плечи, склонив голову, коснулся щекой густых, топорщащихся на макушке волос и замер с закрытыми глазами, пытаясь, если не повернуть вспять время, то хотя бы ненадолго остановить его, отсрочить момент, когда сказано будет все, и все будет услышано. А затем с этим «всем» им обоим придется жить.

— Я знаю, сынок, — наконец тихо прошептал Кноль, — я все знаю.





Глава 9

Слепцовы




Добежав до машины, Илья уселся в уже почти остывший салон и торопливо завел двигатель. Из печки тут же потянуло холодным воздухом, отчего Лунину стало совсем неуютно. Свернувшаяся в клубок на пассажирском сиденье Рокси недовольно заворчала, а затем и вовсе перебралась на колени к хозяину. Выставив силу обдува на минимум, Илья включил подогрев сиденья и уже через минуту почувствовал себя гораздо комфортнее. Найдя в записной книжке номер участкового, Илья сделал звонок, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла и стал ждать. Колычев перезвонил через несколько минут, когда из направленных на Лунина дефлекторов уже вырывались потоки теплого воздуха, прогретые работающим двигателем.

— Шестой дом, пятнадцатая квартира, — Илья на всякий случай повторял полученную информацию, — домофон… Так, Петр Григорьевич, давайте-ка вы мне домофон на телефон скинете, и напишите заодно, как их зовут обоих. А то неудобно будет, если напутаю. Сейчас сбросите? Замечательно!

«Хайлендер» едва успел отъехать от дома Кноля и развернуться, как лежащий на пассажирском сиденье смартфон негромко пискнул, давая знать своему владельцу, что участковый свое обещание выполнил.

Двухподъездный дом, в котором жили родители бесследно исчезнувшей чуть больше года назад Риты Слепцовой, находился почти на самом въезде в поселок и ничем не выделялся из стройного ряда аккуратных, весьма прилично выглядящих для своего солидного возраста собратьев. Илья попытался было вернуть болонку на пассажирское сиденье, но столкнулся с энергичным сопротивлением.

— Я так понимаю, в машине ты больше оставаться не хочешь, — вздохнул Илья.

Прежде чем выйти из «хайлендера», Илья взглянул на экран смартфона, повторил вслух нехитрую комбинацию цифр и, накинув на голову капюшон, побежал к подъезду, старательно отворачивая голову от не на шутку разошедшегося ледяного ветра.

Внутри дом показался Лунину не таким симпатичным, как снаружи. Выкрашенные в насыщенный зеленый цвет стены тут и там были покрыты трещинами, а кое-где на них виднелись нацарапанные надписи с именами то ли жильцов подъезда, то ли каких-то странных людей, решивших увековечить себя для истории именно на площадке между первым и вторым этажами дома шесть по улице Ленина. Деревянная лестница, покрытая тем ужасным оттенком коричневого, который почему-то принято называть половой краской, пронзительно поскрипывала при каждом шаге Лунина, заранее предупреждая всех обитателей подъезда о появлении в доме постороннего человека. Издав восемнадцать скрипов, притом что каждый последующий отчего-то казался ему противнее предыдущего, Илья остановился перед дверью пятнадцатой квартиры и, предварительно отдышавшись, с силой надавил на кнопку звонка. Из-за обитой узкой вагонкой двери послышалось приглушенное жужжание. Едва успев оторвать руку от звонка, Лунин услышал, как щелкнул отпирающийся замок, а затем дверь распахнулась. На пороге квартиры стоял коренастый мужчина лет пятидесяти, с расплывшимся, одутловатым лицом и выпирающим из-под черной футболки пивным животом, который от полного выпадения прямо на лестничную площадку, как показалось Илье, удерживал лишь крепко затянутый чуть ниже пупка шнурок тренировочных штанов. Когда-то, очевидно уже в далеком прошлом, мужчина был обладателем пышной, волнистой шевелюры, но теперь от былого великолепия остались лишь жидкие пряди темных с легкой проседью волос, неопрятно свисавших по обе стороны красного, обветренного лица, покрытого то ли экземой, то ли еще каким-то, неизвестным Лунину видом раздражения.

— Внимательно, — изрек мужчина, пристально оглядев Лунина от кончиков ботинок до самой макушки и задержав взгляд на высунувшей нос из-за отворота куртки болонке.

— Что — внимательно? — уточнил Илья, тщетно пытаясь извлечь из внутреннего кармана зацепившееся за порвавшуюся подкладку удостоверение.

— Слушаю тебя внимательно, — мужчина еще раз взглянул на Лунина снизу-вверх и осуждающе покачал головой, — приперся чего?

— Так ведь, это, — Илья с силой выдернул руку из кармана и услышал треск рвущейся ткани, — познакомиться хотел. Вы как, не против?

Распахнув удостоверение, Илья выставил его вперед, сразу почувствовав себя под защитой магического амулета, открывающего все двери и придающего сил его обладателю.

— Под-пол-ковник. — Мужчина подался вперед и, близоруко щурясь, почти уткнулся носом в украшенный фотографией Лунина кусок картона. Лицо его на мгновение приняло выражение крайнего недоумения, которое затем вдруг сменилось несколько напугавшим Илью приливом безудержной радости. — Товарищ подполковник! Илья Олегович! До чего ж приятно!

Мужчина выставил вперед мясистую, толстопалую ладонь, которая, как показалось Лунину, была покрыта той же самой экземой, что и его лицо.

— Слепцов! Слепцов Игорь Михайлович!

Отступать было некуда, и Илья осторожно пожал протянутую ему руку, рассчитывая на то, что рукопожатие не будет слишком долгим. Но ожидания его не оправдались. Игорь Михайлович не просто стиснул ладонь следователя. Вцепившись сразу двумя руками, он восторженно затряс ее с такой силой, будто пытался оторвать от самого Лунина и оставить себе на память об их неожиданном знакомстве.

— Нашли, значит, Катюшку мою! Это ж надо, сами из Среднегорска приехали, да еще целый подполковник. А где она сама-то? Во дворе стоит?

— Секундочку, — Илья решительно высвободил начавшую терять чувствительность руку. — У вас дочь как зовут, разве не Рита?

— Р…ррр, — потерял дар речи Слепцов, — Рррита!

— Так, — ничего не понимая, Илья поднес к лицу экран смартфона, — а супруга ваша — Татьяна Анатольевна, если не ошибаюсь.

— Т…так, — испуганно подтвердил Игорь Михайлович.

— Тогда кто такая Катюша? — потребовал ответа Лунин, пряча в один карман телефон, а в другой служебное удостоверение.

— Так ведь машина, — бессильно опустив руки, Слепцов прислонился к стене, — машину у меня в Среднегорске полгода как украли. Номер К359АТ. Я ее Катюшкой и звал все время. Недолго, конечно, полтора года машине всего было. Так вы, значит, не из-за нее приехали?