Полцарства за кота

— Это значит, что вы с девочками не общались?

— Ну почему? Общались. Тайно. В последнее время я старался с ними чаще видеться. То на день рождения приглашу в ресторан, то на какой-нибудь праздник деньжат подкину. Они ведь молодые, им и погулять хочется, и приодеться. Подарки они, конечно, принимали, но знаете — как бы это выразиться? — не то что нехотя — без радости. Чувствовалось, что они меня так и не простили. Год назад на день рождения подарил Кате мобильный телефон. Так она даже брать его не хотела. Инка, та проще, уговорила сестру взять подарок, но потом, гляжу, телефон перекочевал к ней. Значит, для себя старалась, — усмехнулся Кукушкин. — Последний год я в основном общался с Инной. Катя жила у хозяев и в город выбиралась редко.

— Ее не отпускали?

— Да нет, почему? Катя вообще замкнутая девушка. Ее лучшие подруги — книги. Инна была другая. Энергичная, пробивная. Сама, без связей, в такую фирму устроилась. Да и какие, собственно, у нее связи? Все сама, сама.

— А где работала Инна? — поинтересовалась Степа.

— О, очень интересная контора. Как-то случайно я встретил ее выходившей из особняка, что стоит на улице Набережной. Спрашиваю: «Что ты тут делаешь, дочка?» — «Я здесь работаю, папа». Смотрю, а на фасаде табличка: «Клуб элитных производителей». — «Это что ж за учреждение? От министерства сельского хозяйства?» Она смеется. «Нет, — говорит. — Просто богатые люди любят, чтобы вокруг них было все по высшему разряду. Если жена, то чтобы красавица была, как минимум Мисс области. Если дом, то чтобы выше соседского. Если животина какая в доме, то только от чемпиона Европы». — «По какому виду спорта?» — «Да чемпион не от спорта, папа, а чемпион породы. Я вообще-то говорю о кошках, собаках, попугаях, даже хомяков из-за границы привозим. А ты что подумал?» — «А я думал, что какому-то спортсмену живность надоела, а вы ее перепродаете». — «Нет, папа, хотя и такое случается. Но чаще приходит к нам какая-нибудь избалованная дамочка и говорит: «Хочу хохлатую собачку, чтобы миниатюрнее ее не было». Мы ей отвечаем, что есть такая, но питомник находится в Китае. Чтобы привезти вам собачку из Китая, вам придется выложить столько и столько-то. Дама делает предоплату, и мы ей привозим то, что она хочет». Вот в такой фирме работала моя Инна. И знаете, она неплохие деньги получала, бывало, что и заграницу сама выезжала.

— И это все, что тебе удалось узнать? — спросила Алина у Степы, когда та замолчала, чтобы перевести дыхание. — Негусто. Значит, где прячется Катя, Кукушкин не знает?

Степа покачала головой.

— Жаль, очень жаль.

— Зато мы знаем, где работала Инна.

— И что это нам дает?

— Ну, может быть, Инна пострадала от руки рассерженного клиента? Например, привезла не то, что нужно: перепутала породу, или экземпляр был бракованный.

— Степа, я тебя умоляю, — отмахнулась от нее Алина. — Клиент всегда имеет право отказаться или согласиться подождать немного, пока привезут то, что он хочет. Да и вообще Инна не имеет никакого отношения к нашему делу. Ее убили намного раньше, чем Андрея. Ты лучше, Степочка, послушай, что нам удалось разузнать, — и она описала ей в красках весь наш визит к Регине Ципкиной. — Ты уж извини нас, Степа, что мы без тебя решили, но ты ведь не откажешься поработать в доме Ципкиных несколько дней нянькой? Пока все не разузнаешь.

Неожиданно Степа заартачилась.

— А почему вы все за меня решаете? Сами говорите, что этот Герасим жуткий монстр. А если он меня раскусит? Я ведь даже не смогу никого из вас позвать на помощь. Когда вы приедете, будет поздно.

— Кого — тебя? Раскусит? Степа, ты — лучшая! — в один голос заверещали мы с Алиной. — Ты Мата Хари!

— Кто? — Степа с опаской посмотрела на нас. Некоторые черты знаменитой шпионки и покорительницы мужских сердец ее не устраивали.

— Ну хочешь, радистка Кэт, если она тебе ближе, — пошутила Алина. — Да что там говорить? Тебе няньку сыграть — раз плюнуть. У тебя богатейший опыт! Сколько раз ты с нашими детками ездила отдыхать?

Действительно, отдых с нашими детьми — Аней и Саней — приравнивается к полету в космос на неисправном корабле. Одна нестандартная ситуация сменяется другой, и в каждой надо не потерять свое человеческое лицо и… не оторвать уши любимому чаду. А детки наши на выдумку горазды. Они ежечасно подшучивают и «разводят» любимую тетушку, зачастую ставя ее в неловкое положение. А Степа все терпит, все прощает. Она спокойна, как айсберг. Она в жизни на детей голос не повысит, потому что они цветы жизни. Ей ли не сыграть няню? Да Ципкина плакать еще будет, умолять Степу остаться, когда та, выполнив задание, соберется домой.

— Ну наши детки это одно, а чужие совсем другое. Наши милые, добрые, воспитанные.

— Спасибо, Степа, но те, по рассказам их маменьки, тоже ангелы, — растрогавшись, я смахнула набежавшую слезу.

— Степа, ну выручи, — взмолилась Алина, заломив руки. — Вадим в тюрьме. Он долго там не протянет. Ну, Степа…

— Ладно, — сжалилась над нами Степа. — Когда вы меня повезете к Ципкиным деткам?

— Завтра, Степа, завтра.

— Уже завтра. А я еще хотела наведаться в «Клуб элитных производителей».

— Степа, ты опять? — поморщилась Алина, но, быстро сообразив, что Степа снова может обидеться, поторопилась сказать. — Обещаю тебе, как только мы найдем истинного убийцу Инниного парня и отмажем от тюрьмы Вадима, займемся поиском убийцы Инны. Найдем и на блюде принесем Воронкову. Согласна?

— Согласна.

— Тогда обдумаем твой гардероб, — перешла к делу Алина. — Как должна выглядеть няня для того, чтобы понравиться хозяйке? — она пристально посмотрела на Степу. — Скромно, неброско, но презентабельно. Не забывай, что ты идешь наниматься на работу в приличный дом. Так, посмотрим. Юбка до колена. Хорошо. Блузка без глубокого выреза, рукав длинный. Прелестно. Босоножки без каблука. Степа, что это такое?

— Педикюр, — Степа посмотрела на свои ноги.

— Туфли есть? Вдруг Регине твои пальцы не понравятся. Степа, мы все должны продумать и предусмотреть.

Степа перевела взгляд на меня.

— А я сумку с обувью у Марины оставила.

— Значит, надо съездить и забрать. Поехали. На обратном пути заедем в парикмахерскую. Степа, тебе надо освежить стрижку.

Степа только пожала плечами. Когда Алина берется корректировать чей-нибудь имидж, с ней лучше не спорить и сразу со всем соглашаться, все равно уболтает, тем более что вкус у нее хороший, и плохого она не посоветует.

После утреннего разговора с Олегом ехать к себе домой не хотелось. А вдруг он там? Скандал начнется по новой? Ни за что, пусть сам осознает, что натворил: ремонт начал, меня обидел.

На всякий случай для моральной поддержки я взяла с собой Степу и Алину. Слава богу, мужа моего дома не оказалось. Бригада в полном составе работала под неусыпным оком Сан Саныча. Пенсионер от строительства постоянно лез под руку рабочим и советовал, советовал, советовал.

— Зачем тебе отвес? Только время зря тратишь. Я тебе и так скажу, что стена ровно выставлена. Ну и что, что угол завален? Здесь все равно мебель будет стоять. Кто этот угол за мебелью увидит? Парни, зря время не теряйте, я обещал шефу закончить ремонт досрочно, я его и закончу.


Бригадир строителей хотел ответить Сан Санычу, не слишком ли тот на себя много берет, но, увидев меня в проеме дверей, решил высказаться после моего ухода.

— О, Марина Владимировна! А мы тут работаем в поте лица. Штурмуем! Скоро закончим, — поставил меня в известность Сан Саныч.

В то, что ремонт может скоро закончиться, не верилось. Унитаз сиротливо стоял в центре огромного пространства. Груды кирпичей, как и вчера, валялись вдоль стены. Резиновый шланг был воткнут в канализационную трубу. На какую-то долю секунды я пожалела Олега. Он, хоть меня и обидел, но не бомж, чтобы жить в таких условиях.

— Вы объяснили Олегу Александровичу, как пользоваться водопроводом? — спросила я у Сан Саныча.

— А чего ему объяснять? Съехал он сегодня.

— Как съехал? Куда? Почему? — как же я в тот момент разозлилась на Олега.

— Так в этой квартире жить нельзя. Тут, хозяйка, такое произошло…

— Что вы еще натворили? — У меня защемило сердце.

— Нет, в принципе, ничего страшного, — стал оправдываться Сан Саныч.

Уже не веря никому и ничему, я бросилась в комнату, чтобы посмотреть своими глазами на то, из-за чего нельзя жить в этой квартире.

Балка все еще торчала в зоне материального благополучия. Никто ее вынимать из стены не спешил. На ее конце весела рубашка Олега. Нашел куда повесить одежду!

— Сан Саныч, что случилось? — повторила я свой вопрос. — Почему нельзя жить в этой квартире?

— Света нет.

— Как нет? Был же! — Только тут я заметила, что строители работают в полумраке.

— Мы стеночку снесли, а в ней, оказывается, кабель был замурован, — стал объяснять Сан Саныч. — Ну и нарушили целостность энергетической системы, — витиевато высказался он. — Бросили времянку. Подсоединили провод к счетчику. Провод упал в лужу. Коротнуло. Пробки выбило, предохранители сгорели. Кажется, еще что-то… Нет, мы, конечно же, все починим, когда стеночку выставим и концы проводов найдем.

— Что значит найдем? — Из-под бровей я посмотрела на Сан Саныча.

— Так ведь, когда бабахнуло, еще одна стена упала, и проводочку засыпало…

— О-о-о, — застонала я. — Что же получается? Ничего не работает?

— Ничего, — с готовностью подтвердил Сан Саныч. — Электричества нет, света нет, телевизор не работает, холодильник тоже.

— О, господи, — запричитала я. — В потемках Олег бы еще прожил, но без телевизора и холодильника нет. В таких условиях он погибнет. Да что он?! Ни один мужчина не вынесет такие лишения.

— Это точно. Как может мужчина прожить без холодильника? Петр Васильевич никогда на голодный желудок не засыпает, — вспомнила о своем муже Степа. — Это женщину питает духовная пища, а мужиков только колбаса и мясо, — добавила она, покачав головой. — Нет у Олега шансов выжить в этой квартире. Зря ты, Марина, костьми не пала, чтобы остановить эту разруху.

«Ну вот, теперь и она будет меня упрекать в ремонте, — подумала я. — Что значит родная кровь! Прекрасно знает, от кого исходила инициатива, так нет же, выгораживает своего племянника!»

— Ага, вы их еще пожалейте, своих мужиков, — отозвалась Алина. — А вот мой муж в тюрьме! — гордо бросила она. Строители как один повернули в ее сторону головы. — Там тоже нет ни холодильника, ни телевизора. И ничего — сидит. И жив.

— А за что сидит ваш муж? — осторожно спросил бригадир.

— За убийство! Я гараж решила отремонтировать, — она многозначительно покашляла. — Штукатуров пригласила, маляров. Вроде бы и сделали быстро, аккуратно, но мужу все равно не понравилось. Штукатур с ним начал спорить, мол, сделан ремонт качественно, муж ничего не стал доказывать, просто взял молоток и опустил его парню на голову.

— Алина, прекрати, — остановила я подругу, не время сейчас ремонтников разыгрывать. — Лучше скажи, куда Олег мог податься? — задала я вопрос скорее себе, чем ей или окружающим, но ответили отчего-то все, и Алина в том числе.

— Секретарше позвони, — хмыкнула она.

— По приятелям надо поискать, — предложил Сан Саныч. — У Олега Александровича друзей много?

— Марина, может, он уехал в командировку? — спросила Степа.

— Мог, конечно, — согласилась я, не особенно расстроившись. — А не сообщил, что уезжает, из вредности. Как же, обиженный! Ладно, мы пришли сюда не на Олега смотреть. Нет его, и не надо. Степа, ищи свою сумку, и поехали. Сан Саныч, когда свет сделаете?

— Стеночку выставим, потолочек подошьем, вот тогда и проводочку проведем, — ласково пообещал Сан Саныч, время от времени косясь на Алину, муж и жена — одна сатана, вдруг и она за кувалду схватится.

Следующим пунктом нашей программы был салон «Донна Белла», принадлежащий нашему знакомому стилисту Вене Куропаткину.

— Сколько лет, сколько зим! — воскликнул Веня. — Стефания Степановна, рад вас видеть! У вас на голове опять черт-те что?

По последней фразе я поняла, что Куропаткин не в настроении, и даже поняла почему. У Вени много клиенток, встречаются среди них весьма капризные особы, способные довести мастера до белого каления. Похоже, с одной из них мы столкнулись, входя в салон.

Только я хотела успокоить и немного осадить нервного парикмахера, как вперед вылезла Алина:

— Веня, у нас к тебе большая просьба. Сделай так, чтобы Степе не посмели отказать. Ей надо сыграть роль…

— Обольстительницы? Чтобы ни один мужчина не прошел мимо? Мне надо сделать из нее роковую красавицу? Раз плюнуть, — хихикнул Веня. — Меняем цвет волос, затем стрижка. Волосы короткие, выбирать не приходится — только авангард. И броский макияж. — Веня сделал шаг назад, прищурился, соображая, на чем лучше сделать акцент, на Степиных губах или глазах.

Степа, услышав, что её собираются перекрашивать, шарахнулась в сторону.