Полцарства за кота

— Что? Ах да. Игорь, наш Герасим, влюбился в Катю. А она — нет. Сердцу, как говорится, не прикажешь. Он к ней, она от него. А он настырный до безумия, да еще ревнивый. Совсем нашей Кате прохода не давал. Опасаясь насилия, ей пришлось рассчитаться.

— А разве она не могла ему объяснить, что он ей не нравится?

— Хм, таким людям вообще трудно что-либо объяснить. Она и так очень долго терпела, а потом пришла ко мне и все рассказала. «Так продолжаться не может. Или я, или Игорь. Понимаю, что Василий Семенович выберет Игоря, поэтому я ухожу сама», — так она мне сказала.

— И ушла?

— Ушла.

— А когда это было?

— Месяц, наверное, как ушла. Я на календарь не смотрела. А почему вы об этом спрашиваете?

— Я к тому, что все это время вы без няньки? — выкрутилась Алина.

— Да, представьте. Кто ни приходит — не подходит или детям, или мне.

— Может быть, уговорить Василия Семеновича уволить Герасима и вернуть Катю?

— Ах, если бы! Заранее знаю, что он ответит. «Нянек пруд пруди, а Игорь один в своем роде. Такого преданного человека нигде не сыскать. А дети? Что дети? Они скоро вырастут, за границу уедут учиться, няня им все равно будет не нужна». Хотя, если разобраться… Василий Семенович уезжает, и Игорь сразу начинает относиться к работе с прохладцей. Бывает, что и на работе не появляется. Ищешь, ищешь его, а где он, никому не известно. А вот Катя ни разу меня не подвела.

— А если ваш муж уволит Игоря, вы знаете, где эту Катю искать?

— По месту прописки, где ж еще? — с удивлением спросила Регина. — Что это мы все о няне? Вы мне лучше скажите, когда состоится розыгрыш призов?

— Мы вам обязательно позвоним, — пообещала я, понимая, что разговор уже закончен. Я поднялась с дивана и стала прощаться. — Очень приятно было с вами познакомиться, надеюсь, вы и ваша семья станете постоянными клиентами нашего туристического агентства. Розыгрыш путевок состоится приблизительно через месяц, нам надо обработать данные и заказать лототрон.

«Надеюсь, за месяц Регина забудет и о нас, и о розыгрыше», — подумала я, растягивая губы в улыбке.

— Через месяц так через месяц, но вы обязательно зайдите к Маргарите Степановне, она большая любительница подобных мероприятий.

— Непременно.

— Вас Клава проводит, — сказала на прощание Регина и в одну секунду потеряла к нам интерес. Она взяла с журнального стола пульт от телевизора и брякнулась на диван.

Мы вышли и прикрыли за собой дверь. В охотничьем зале (так я обозвала про себя комнату, предшествующую гостиной) Клавы не оказалось.

— Неплохо было бы поговорить о безумной любви Герасима к Кате, — зашептала я в Алинино ухо.

— С кем? — так же шепотом спросила Алина. — С Герасимом?

— Боже упаси. Ты же не хочешь, чтобы нас, как Муму, утопили в Николаевских прудах? Мутный парень, этот Игорь. Кто-кто, а он точно причастен к исчезновению Кати. Возможно, он и Андрея убил. Помнишь, Регина говорила, что парень крайне ревнив? Нам надо Клаву вызвать на откровенность. О хозяйке она говорить не станет, а о няньке можно и почесать язык.

— Давай найдем Клаву, — согласилась Алина.

Увы, на этот раз нам не повезло. Мы направились к двери, надеясь увидеть за ней горничную, но в этот самый момент в комнату вошел мужчина в сопровождении начальника охраны. Незнакомец был приблизительно одного возраста с Ципкина, но разительно отличался от него внешними данными. Не прилагая особых усилий, мужчина выглядел сногсшибательно. Высокий брюнет с темно-карими глазами заинтересованно на нас посмотрел. «Бабник», — про себя отметила я. Алина на секунду остолбенела от такой красоты и забыла переставить ноги. Если бы я вовремя не подхватила ее под руки, она бы упала под ноги красавцу.

— Василий Семенович там? — холодно спросил Герасим, заметив, какое впечатление произвел на Алину его спутник.

— Да, там, через комнату, — ответила я за Алину.

Услышав голоса, из-за двери появился Ципкин.

— О! Здоров, Константин, проходи. Игорь, проводите женщин, — приказал Ципкин начальнику охраны.

Так сорвалась наша затея поговорить с Клавой о Герасиме и Кате. Начальник охраны вывел нас из дома и проводил до машины. Возвращаться к хозяину он не торопился: стоял и смотрел, когда же мы уедем. Вот ведь противный тип!

— А нам еще надо поговорить с Маргаритой Степановной, — Алина предприняла последнюю попытку остаться ненадолго в поселке.

— А ее сейчас нет дома. Уехала по магазинам, — обрубил концы Герасим. — Счастливого пути.

— Вот гад, — зашипела Алина, уезжая восвояси. — У меня такое ощущение, что этот Кинг Конг дал мне коленом под зад.

— Хорошо, что с его собачкой не познакомились.





Глава 14





По пути в город я пыталась связаться со Степой, хотелось порадовать ее информацией, нам с Алиной было, что рассказать. Увы, на мои звонки она не отвечала.

Всю дорогу мы говорили о начальнике охраны Ципкина, и чем больше говорили, тем больше убеждались: Герасим именно тот, по ком плачет тюрьма. Он довел Катю до побега, он и Андрея убил. Мы догадывались, как Андрей попал в Алинин гараж. Примитивно просто: Катя сама ему позвонила и назвала адрес. Он пришел, а тут Герасим, который каким-то образом выследил Катю. В припадке ревности Герасим схватился за молоток, который валялся под ногами, и опустил его на голову бедному Андрею. Дальше тоже все складывалось. Герасим закрыл гараж, прошел мимо вечно спящего сторожа. Через какое-то время в гараже появился Вадим, открыл ворота и нашел мертвого парня. Разница во времени между тем, как охранник Ципкина вышел из гаража, а Вадим в него зашел, могла быть ничтожно малой — пять или десять минут. Возможно, что Вадим даже видел Герасима, но не обратил на него внимания. Хотя на такого громилу, по-моему, не обратить внимания невозможно.

Вопрос, где Катя? Девушка могла сбежать. Или Герасим тоже с ней расправился, но уже в другом месте. По этому поводу мы с Алиной не пришли к единому мнению.

— Нам, Марина, надо думать, как нам этого Игоря вывести на чистую воду, — сказала Алина. — Как? Вот в чем вопрос. На понт его не возьмешь. Физической расправы над ним не учинишь, — рассуждала она, внимательно следя за дорогой. Мы приближались к городу, и машин на дороге становилось все больше и больше.

— О какой такой расправе ты говоришь? — Я поежилась, представив Герасима, прикованного цепями к стене. Да этот бугай и цепи разорвет, и стену до основания снесет. О какой физической расправе она мелет? Надо ставить перед собой реально выполнимые цели.

— Ну если бы его поймать, — пояснила свою мысль Алина, — и пригрозить смертью.

— Даже не думай! Ты давно на себя в зеркало смотрела? Маленькая, толстенькая, ручки и ножки ватой, а не мышцами набиты.

— Ну ты полегче, — обиделась Алина. — Я дама в самом соку! И мозги у меня крепкие, в смысле, умная я.

— Пускай так, — согласилась я. — Но Герасим — это же монстр, а не человек! Как ты его собираешься поймать? Как мамонта? Яму выкопаешь?

— Пожалуй, как мамонта не получится, — вздохнула Алина, сожалея о том, что начальник охраны не первобытный слон. — Придется против него собирать неопровержимые улики. Тоже вопрос, как? Боюсь, второй раз он нас в дом не пустит.

— А если Степу заслать? — осенило меня.

— Степу?

— Да, Степу! Ципкиным нужна нянька. Пусть Степа и сыграет няньку.

— Идея хорошая, — согласилась Алина. — Вот только согласится ли Степа?

— Степа? С превеликой радостью. Разве ты ее не знаешь?

Ослепленная своей гениальной идеей, я совершенно не подумала о том, куда посылаю любимую родственницу, а именно — в логово врага, к злому и коварному Герасиму.

Мы приехали в «Пилигрим», заперлись с Алиной в кабинете. Нам надо было придумать Степе легенду и настрочить кипу рекомендательных писем. А еще позвонить Регине и сказать, что есть замечательная женщина, няня, неделю назад как выпустившая в большую жизнь своих питомцев.

Разговор с Региной взяла на себя Алина.

— Регина Ивановна? Это Алина Николаевна Блинова. Извините за беспокойство, — сладким голоском заговорила Алина. — Вы обмолвились, что вам нужна няня. Извините, сразу не вспомнила, а когда приехала в город, меня словно током ударило. У меня есть на примете женщина. Бриллиант! Возьмете ее, не пожалеете. Умная, добрая, выдержанная, порядочная. Упаси боже, чужого не возьмет. Не молоденькая. Опыта — воз и маленькая тележка. И как раз свободна. Ее питомец поступил в университет. Ему уже няня, как вы понимаете, не нужна. А няня просто супер! Может, посмотрите?

— С радостью! — так громко воскликнула Регина, что и я услышала. — Сегодня из «Мери Поппинс» опять прислали няню. Вы бы ее видели! Я так и не поняла, была на ней юбка или нет. Ногти на руках длиннее самих пальцев. В пупке кольцо. Может, еще где есть… Согласитесь, не могу же я такую девицу в дом пустить? У меня муж, у меня сын подрастает. Ну вы меня понимаете, о чем я?

— Разумеется. У вас приличный дом, воспитанные дети. Зачем вам такая оторва?

— А сколько лет вашей няне? — спросила Регина.

— Чуть больше сорока.

— Сейчас и в сорок лет женщины отменно выглядят, — возразила Регина.

— Не эта, — под моим тяжелым взглядом Алина прикусила язык. — Я хотела сказать, что Стефания Степановна не злоупотребляет косметикой. Она вообще не красится. Выглядит очень натурально. Вы уж поверьте, никакой опасности она не представляет ни для вас, ни для ваших детей, ни для вашего мужа. Останетесь довольными.

— Хорошо. Пусть приезжает завтра с утра. Скажем, часам к одиннадцати.

— Будет. — Алина положила трубку. — Уфф! — выдохнула она. — Уговорила.

— Теперь осталось сообщить Степе о ее новой работе, — сказала я, наперед зная, что та согласится.

Легка на помине в кабинет ворвалась Степа, с горящими глазами и румяными от волнения щеками.

— Девчонки, информации к размышлению больше, чем у Штирлица.

— Удивила, — как можно равнодушнее сказала Алина. — У нас тоже есть, что тебе сказать.

— Но можно я сначала? Можно? — Степа от нетерпения даже затряслась.

— Да говори уже, — разрешила я, видя, в каком состоянии находится моя родственница. Рот ей все равно сейчас не заткнуть.

— Значит, так, — начала рассказывать Степа…

Расставшись с нами, она поехала к отцу Инны и Кати. Дверь открыл Антон Кукушкин. К Степиной радости, мужчина находился на больничном. Его жены Зинаиды Николаевны дома не было. Должно быть, поэтому он был со Степой откровенен. Она представилась ему домработницей Катиной хозяйки, Регины Ципкиной. Мол, хозяйка послала ее разыскать Катю. Дети очень скучают по своей няне и просят ее вернуться.

— В этом деле я вам не помощник, — признался Антон. — Я не знаю, где сейчас Катя.

— Но вы же отец! Вы ведь поддерживаете с ней связь? — спросила Степа.

— Нет, то есть я прилагаю все усилия, а меня отвергают. С Катиной матерью мы разошлись, когда девочки только пошли в школу. Что греха таить, я во всем виноват. Встретил женщину, Зину, влюбился. Думал, что она моя судьба. Жену бросил, детей. Нехорошо бросил, подло. Квартиру мы разменяли, разъехались по коммуналкам. Я свою комнату с Зинкиной однокомнатной квартирой сменял, въехал в эту двушку, а Валентина с девочками так и осталась жить в одной комнате, толку что она в центре города. И денег я им не давал, — виновато вздохнул Кукушкин. — Зинке все было мало: то ей хотелось новую мебель, то садовый участок, то на курорт ее вези. А потом Валентина уехала на Север. До сих пор не могу простить, что и тогда, когда она мне позвонила и сообщила о своем решении, не остановил ее. Если бы я ей тогда хоть чуточку помог, она бы не бросила детей и не уехала. Но я сказал: «Дело твое. Езжай». Она попросила меня присмотреть за Инной и Катей, но забрать дочек к себе я не мог: Зинка пообещала их отравить, если я их в дом приведу. Теперь вы понимаете, какая стерва мне досталась. Сам себе наказание выбрал. Ни дня у нас без ругани не проходит. Совместных детей нам бог не дал, а моих отнял. Даже тогда, когда Валентина погибла, Зинаида была против того, чтобы я хотя бы на время их у нас поселил. Ультиматум мне выставила: «Хочешь быть с дочерьми — переселяйся к ним». А там уже Нинка жила, родственница Валентины. «С чего ты взял, что ты им нужен? — заявила она мне. — Вспомнил о дочерях! Надо было раньше о них думать, когда бросал». Она и Инну с Катей против меня настроила. Поселись я у них, ей бы пришлось обратно в свое село вернуться. А кто же из города уедет? А потом Нинка вышла замуж, но девочки уже выросли и во мне не нуждались. Вот я и остался один. Зинка не в счет. Ее дома нет, и мне хорошо.