Пока боги спят

Сурреи хотели остаться рядом, но Астра заявила о желании побыть в одиночестве, и они ушли. Стаи не расходились. Они ждали следующей ночи, чтобы проводить нового Вожака к старому. Астра издалека смотрела на них, порой до неё доносились обрывки разговоров. Все они были только об этой ночи.

- Ты правда хочешь это сделать? – послышался голос Волка над ухом. Он сел рядом, прислонился к стволу дерева и скрестил ноги.

- А что мне терять? Я не сумела стать ни воином, ни сурреем. Я чувствую себя пустой. Может, это меня наполнит?

Астра снова врала. Она думала иначе. Ей лишь хотелось, чтобы Волк сказал: он не отпустит её, она должна остаться, потому что он ещё здесь.

- Ты этого хочешь или думаешь, что должна так поступить?

Астра пожала плечами и улыбнулась:

- Я не умею определять границу между долгом и желанием. Не учили этому. Для меня одно зависит от другого. Такой уж воспитали.

- Ты смелая и такая глупая.

Девушка упрямо вскинула подбородок и выкрикнула:

- А ты себя то видел? Ты ещё глупее, чем я. Ни принять, не отпустить прошлое не можешь. Кому ты нужен такой? Я хотя бы пытаюсь найти своё место всюду, куда бы не бросала меня жизнь.

В глазах Волка промелькнуло что-то такое, от чего Астре стало совестно. Через мгновение суррей холодно рассмеялся:

- Волчонок, не обманывай ни себя, ни меня. Я знаю, кому я нужен, - Волк посмотрел так красноречиво, что Астра мигом смутилась, отвела взгляд и проворчала:

- Ты ошибаешься.

- Главное, чтобы не ошибалась ты. Слушай, волчонок. Я ещё раз спрошу: чего ты хочешь? Я отвечаю за тебя и должен проследить, чтобы ты не наделала ошибок. Я не знаю твоего прошлого, но вижу, каким чудным образом на тебя действует слово «должна». Помнишь, когда-то я сказал, никому ты ничего не должна, кроме себя?

- Но разве так можно? Если каждый будет думать только о себе, то от мира ничего не останется. Порой нужно забыть о своих желаниях, если речь идёт о многих.

- Порой. Но не всегда. Вся наша жизнь – постоянный выбор. Чтобы договориться с совестью, нужно уметь лавировать между долгом и желанием.

Астра задумалась. Всю жизнь её учили, долг превыше всего. Она рождена защищать и бороться и должна это делать. Но вот одна встреча – и весь её мирок перевернулся. Она стала сурреем, который сражался только за себя и свою стаю.

Изменилось всё, но почему прежний мир и его законы никак не отпускали? Хотелось быть гордым вольным зверем, но Астра чувствовала себя глупым зверёнышем, который слепо тыкался во все углы в поисках правды.

- Выбор за тобой. Ладно. Мне пора.

- Нет, - Астра быстро вскочила и встала перед Волком. – Останься. Говори о чём угодно, хоть о дожде и ветре, только говори, пока я ещё здесь.

Волк помолчал и, наконец, слабо улыбнулся:

- Завтра, обещаю.

Астра улыбнулась в ответ, и он ушёл. Как жаль, что ей пора, и завтра, где они сидят рядом и болтают, точно друзья, не наступит. Суррейка встала, превратилась в волка и побежала. Воин должен защищать, и она это сделает. Так же воин должен бороться. И она поборется, только в одиночку. Стаю не тронут, а уж она-то не пропадёт.



Чайо

Чайо крутилась перед зеркалом и корчила рожи своему отражению. А ведь сегодня она хороша! Платье удачно подчёркивало фигуру. Белый цвет подходил к тёмным волосам, и они, забранные в косу до поясницы, с вплетёнными в неё лентами, так красиво блестели.

- Да постойте вы, нареида! Осталось чуть-чуть, скоро пойдёте на свой праздник, – Намми с ниткой и иголкой в руках пыталась ухватиться за подол платья. Чайо не могла устоять на месте. Хотелось скорей бежать.

Островитяне не устраивали шумных праздников. Ночь двух лун для них была всего лишь красивым природным явлением. Узнав, что в замке состоится настоящее торжество, Чайо пришла в восторг. Афеноры любили маскарады, и сегодня со всего удела должны были съехаться гости и спрятаться за масками.

Раздался стук в дверь.

- Входите! – крикнула Чайо.

Зашла Ласса в нарядном тёмно-зелёном платье. Непокорные кудри она забрала в сложную причёску, и без них Чайо не сразу узнала афенорку.

- Какая же ты красивая сегодня! – Чайо тепло улыбнулась.

- Спасибо, - Ласса застеснялась и отвела взгляд. – А тебе очень идёт твоё белое платье.

- Это я его сшила, от и до, - Намми упёрла руки в бока и горделиво улыбнулась.

- Намми, - Чайо рассмеялась.

- Я хотела с тобой поговорить, - Ласса стала серьёзной и смотрела обеспокоенно. – Пока ты сидела в комнате и ждала, - девушка замялась и дотронулась до правого глаза. – Выздоровления, по замку стали ходить слухи. Кто-то сказал, что Чармур ударил тебя, и разнёс весть повсюду. Это ведь был он, да? Теперь Чармур очень зол. Я переживаю за тебя. Будь осторожна, хорошо?

В животе закрутился противный холодок. Чайо вцепилось в платье по бокам. Только не Чармур. Глаз и щека снова заныли. О высшие силы, пусть он промолчит, обойдёт стороной.


- Мне кажется, что-то не так. Чармур – афенор не из лучших, но он всегда уважительно относился к женщинам, помогал даже эйлийкам, а уж как он дорожит честью своей семьи! Произошедшее не похоже на него. Словно всё это неспроста.

Сердце ушло в пятки и не спешило вернуться на место. Чайо во все глаза уставилась на Лассу и смотрела, не мигая.

«Мы будем рядом, не бойся», - в голосе Теи послышалось волнении.

«Да что мы можем?» - с отчаянием спросила Чайо. Вот бы стать настоящим фениксом! Девушка несколько раз сжала руки в кулаки и разжала. Пока она остаётся такой, и надо научиться давать отпор.

- Спасибо, - медленно произнесла Чайо. – Но я не одна, - она глубоко вдохнула и быстро выдохнула. – Нордей будет со мной и не допустит ничего. Они, - Чайо на миг замолчала. – Они разговаривали, думаю, теперь мне нечего бояться.

Ласса хитро улыбнулась.

- Ты уверена? Где он был, когда Чармур тебя ударил? Он прежде тебя обижал, так? Где всё это время был твой Нордей? Почему, когда он нужен, его нет рядом?

- Что ты такое говоришь! –Чайо тут же вспыхнула, но сомнение укололо изнутри. А ведь и правда. Слишком много раз его не было рядом. Да нет, глупость. Это Чармур выбирал момент, когда Нордей уходил. Но почему он уходил?

- Я не из тех, кто общается с денаром Трионом или Чармуром. Моя семья не их круга. Но я всё вижу и слышу. Никому из них нельзя верить. Какими бы хорошими они не казались. Они идут к своей цели, и ничто их не остановит. Я не знаю, чего они хотят, но прошу: будь осторожна. Север не для слабых.

Намми уколола Чайо иглой и воскликнула:

- Готово!

Чайо сморщилась, пригладила платье и улыбнулась, пытаясь скрыть смятение после слов Лассы:

- Идём вместе?

- Идём, - ответила афенорка и вышла.

Чайо бросила последний взгляд на отражение, ещё раз улыбнулась, – улыбка вышла жалкой – надела маску и пошла следом.

Двор был украшен цветами, бумажными фонариками и гирляндами. Лилась музыка. Переодетые, в причудливых масках афеноры кружились в танце, смеялись, болтали. Никто не знал, кого видит перед собой, и стояла атмосфера свободы и лёгкости.

Ласса присоединилась к компании девушек в ярких платьях, и Чайо была этому рада. Хотелось каждый танец танцевать только с Нордеем и говорить с ним, неважно о чём. В расшитом серебряной нитью тёмно-синем дублете он выглядел так гордо и мужественно, что Чайо долго не могла отвести взгляд.

На небе во всю красу сияли Иннерио и Иннектио. Когда Чайо вышла во двор, увидела небо и тут же замерла. Оно очаровало её, и несколько минут девушка стояла, запрокинув голову. «Это лучшая ночь», - решила Чайо.

- Спасибо за вечер, - когда музыка стихла, Нордей очаровательно улыбнулся. Он взял её руку и поцеловал. – Я никогда не любил праздники, но сегодня моё мнение изменилось.

- И тебе спасибо. Это лучший день за всё время моей жизни на севере.

Вдруг Нордей крепко ухватил Чайо за талию, притянул к себе и поцеловал. Он быстро отошёл, бросив на прощанье:

- Праздник кончается, мне надо идти. Увидимся позднее.

Чайо застыла, не в силах шевельнуться и ответить что-нибудь. Когда Нордей растворился в толпе, она расплылась в глупой улыбке и прижала руки к лицу.

Точно в подтверждение его слов, незнакомец-афенор вскочил на помост и воскликнул:

- К черту шутки, снимаем маски!

С весёлым смехом афеноры побросали маски на землю. Найдя своих близких, они стали обмениваться подарками и желать друг другу найти себе вторую луну, гореть ярко, сиять долго – такие слова было принято говорить в эту ночь.

Ласса нашла Чайо и с улыбкой протянула ей небольшое зеркальце, оплетённое серебряными листьями. Чайо тут же смутилась: ей было приятно, но она совсем не подумала о Лассе.

- Извини, у меня нет ничего для тебя.

- В следующем году, - афенорка улыбнулась и махнула рукой.

Чайо посмотрелась в зеркало. В отражении мелькнула фигура, вдруг шею обожгло горячее дыхание, и над ухом раздался яростный шёпот:

- У меня тоже есть для тебя подарок, птичка.

Как заколдованная, Чайо смотрела в зеркало, не шевелясь. Чармур взмахнул рукой, блеснуло лезвие кинжала. И вдруг голове стало легко. Афенор ухмыльнулся, махнул рукой и скрылся в толпе.

Чайо закричала и выронила зеркало. Оно тут же разлетелось на осколки. Схватилась за голову, сжала короткие волосы. Открыла рот, силясь что-то сказать, закрыла и снова открыла.

- Чайо, - голос Лассы звучал жалостливо. Она шагнула вперёд, вытянула руку, но Чайо стала пятиться. Резко крутанулась и побежала так быстро, как только могла.

- Чайо! – крикнула вслед Ласса, её голос едва был слышен среди радостного гомона афеноров.

Девушка бежала по замку, не разбирая дороги. Навстречу попадались афеноры, эйлы и испуганно отскакивали в сторону, иногда что-то кричали вдогонку. Чайо ворвалась в комнату и опустилась на колени перед зеркалом. Пальцами продолжала ощупывать голову и перебирать волосы.

На родине мамы женщины всегда заплетали косы. Когда она ушла, отец ругал Чайо, когда видел их, но она не сдавалась, и он смирился. Сначала волосы не слушались, косы получались кривые, пряди постоянно выбивались. Со временем Чайо научилась и могла сделать из них любую причёску. Это была память, единственная ниточка, которая ещё связывала её с матерью. Чайо едва помнила женщину, но верила, что именно по косам та сможет узнать выросшую дочь.

А теперь нечего заплетать. На островах считали: если у женщины короткие волосы – она больная или падшая.